Вторая сестра
Чан Хо-Кей
Младшая сестра Нга-Йи покончила с собой, и девушка не верит, что это было самоубийство. В погоне за правдой она объединяется с таинственным N – хакером, специалистом по кибербезопасности и манипулированию человеческим сознанием.
Вместе героям предстоит раскрыть самые грязные секреты Гонконга. Онлайн-платформа, где кто-то распускает ужасные слухи о сестре Нга-Йи. Сексуальный маньяк. Даркнет. Китайские триады. Настоящая личность N. Все как-то связано. Но готова ли Нга-Йи к правде?
Чан Хо-Кей
Вторая сестра
Copyright © 2017 by Chan Ho-Kei
Translated from the ENGLISH language: SECOND SISTER. Published in the UK in 2020 by Head of Zeus, Ltd.
First published in the Traditional Chinese language by Crown Publishing Company Ltd. The Russian edition is published by arrangement with Crown Publishing Company Ltd. in association with The Grayhawk Agency and The Van Lear Agency.
Cover image © 2021 Zaki Abdelmounim
© Сосновская Н. А., перевод на русский язык, 2021
© Издание на русском языке, оформление. ООО Группа Компаний «РИПОЛ классик», 2021
Пролог
Выходя из своей квартиры в восемь часов утра, Нга-Йи не представляла, что в этот день изменится вся ее жизнь.
После кошмара последнего года она была уверена в том, что впереди ее ждут лучшие времена – надо только крепче стиснуть зубы и идти вперед. Судьба справедлива, думала она, и если случается что-то плохое, затем обязательно должно быть что-то хорошее.
Увы, судьба любит жестоко пошутить с нами.
Вечером, в начале седьмого, Нга-Йи шла домой, с трудом передвигая ноги. Шла от маршрутки и деловито подсчитывала, хватит ли в холодильнике еды, чтобы приготовить ужин для двоих. За последние семь-восемь лет цены тревожно выросли, а зарплата осталась прежняя. Нга-Йи помнила, что фунт свинины стоил двадцать долларов[1 - За редким исключением имеются в виду гонконгские доллары. – Здесь и далее примеч. перев.] с небольшим, а сейчас за эти деньги можно купить разве что полфунта.
В холодильнике лежало не больше пары унций[2 - Чуть больше 50 граммов.] свинины и горстка шпината. Хватит, чтобы приготовить жаркое с имбирем. К жаркому можно добавить яйца, сваренные на пару[3 - Традиционный китайский рецепт приготовления яиц, подобие омлета на пару.], – и получится простой и сытный ужин. Сестра Нга-Йи, Сиу-Ман, – она была на восемь лет младше – любила яйца на пару, и Нга-Йи часто готовила для нее это незатейливое блюдо в те дни, когда в холодильнике было почти пусто. С мелко нарезанным зеленым луком и толикой соевого соуса – получалось очень вкусно. А главное – дешево. Раньше, когда с деньгами было совсем туго, яйца выручали сестер.
Хотя еды на вечер было достаточно, Нга-Йи подумала: а не попытать ли удачи на рынке? Она не любила, когда дома шаром покати. Она была так воспитана: всегда нужно иметь какой-то запас. Кроме того, некоторые продавцы перед закрытием рынка снижали цены, так что получалось купить что-то с приличной скидкой.
У-у-уи-и-иу-у-уи-и-и.
В мысли Нга-Йи об уцененных продуктах ворвался пронзительный вой сирены. Мимо пронеслась полицейская машина. Только тут она заметила толпу около дома, где они жили с сестрой, – Вун Ва Хаус.
Что-то случилось?
Нга-Йи шла, не ускоряя шаг. Она была не из тех, кто падок на сенсации. По этой причине многие одноклассницы называли ее отшельницей, интровертом или занудой. Но это ее нисколько не задевало. Каждый имеет право выбирать, как ему жить. Пытаться соответствовать представлениям других – чистой воды глупость.
– Нга-Йи! Нга-Йи!
Пухлая кудрявая женщина лет пятидесяти, стоявшая среди дюжины зевак, отчаянно замахала рукой. Это была тетя Чан, соседка с двадцать второго этажа. Знакомство сводилось к тому, что они здоровались, но не более того.
Тетя Чан быстро подбежала к Нга-Йи, схватила ее за руку и потащила к дому. Нга-Йи не понимала ни слова из того, что тараторила эта женщина, кроме собственного имени. Тетя Чан была так жутко напугана, что говорила будто бы на иностранном языке. Понимать что-то Нга-Йи начала, когда разобрала слово «сестра».
Люди сгрудились вокруг пятачка асфальта примерно в десяти ярдах от главного входа в дом. При свете закатного солнца Нга-Йи прошла сквозь толпу зевак, и ее глазам открылось кошмарное зрелище.
На асфальте лежала девочка-подросток в белой школьной форме. Лицо, закрывали спутанные волосы, около головы расплылась темно-красная жидкость.
Первая мысль у Нга-Йи была такая: это кто-то из школы, где учится Сиу-Ман.
Но через две секунды она поняла, что это и есть Сиу-Ман.
На холодном асфальте лежала ее младшая сестра.
Ее единственная во всем мире родная душа.
В то же мгновение всё вокруг Нга-Йи перевернулось вверх тормашками.
Может быть, это страшный сон? О, если бы это ей приснилось…
Нга-Йи обвела взглядом окружавших ее людей. Все они были ее соседями, но сейчас казались незнакомцами.
– Нга-Йи! Нга-Йи!
Тетя Чан вцепилась в руку Нга-Йи и отчаянно ее трясла. – Сиу… Сиу-Ман?
Нга-Йи никак не могла мысленно соединить лежащее на асфальте тело со своей младшей сестрой.
«Сиу-Ман должна сейчас быть дома и ждать, когда я приготовлю ужин…»
– Пожалуйста, дайте пройти.
Полицейский в аккуратно отглаженной форме прошел сквозь толпу зевак, сопровождая трех парамедиков с носилками. Один из них подержал руку под носом Сиу-Ман, прижал два пальца к ее запястью, приподнял веко, посветил фонариком в зрачок. Это заняло всего пару секунд, но Нга-Йи каждое из этих действий казалось серией отдельных застывших кадров.
Она перестала ощущать течение времени.
Подсознание пыталось уберечь ее от того, что должно было вот-вот случиться.
Парамедик выпрямился и покачал головой.
– Пожалуйста, разойдитесь и дайте пройти, – попросил полицейский.
Парамедики с печальным видом ушли, а Сиу-Ман осталась лежать на асфальте.
– Сиу… Сиу-Ман? Сиу-Ман! Сиу-Ман!
Нга-Йи оттолкнула тетю Чан и бросилась к телу сестры. – Мисс!
Рослый полицейский проворно схватил ее за руку.
– Сиу-Ман!
Нга-Йи пыталась вырваться, но полицейский держал крепко. Она повернулась к нему и умоляюще проговорила:
– Это моя сестра. Вы должны ее спасти!
– Мисс, пожалуйста, успокойтесь, – произнес полицейский таким тоном, словно и сам прекрасно понимал, что от его слов ничего не изменится.
– Пожалуйста, спасите ее! Медики! – Нга-Йи, сильно побледнев, посмотрела вслед удаляющейся бригаде. Почему ее не уложили на носилки? Скорее! Вы должны спасти ее!
– Мисс, вы ее сестра? Пожалуйста, успокойтесь, – снова сказал полицейский и обхватил Нга-Йи за талию. Он старался говорить как можно более сочувственно.
– Сиу-Ман… – Нга-Йи обернулась, чтобы посмотреть на распростертое на асфальте тело. Двое полицейских накрывали его темно-зеленым брезентом. – Что вы делаете? Перестаньте! Прекратите немедленно!
– Мисс! Мисс!
– Не накрывайте ее с головой, ей же надо дышать! У нее сердце еще бьется!
Нга-Йи качнулась вперед – ее вдруг покинули силы. Если бы не полицейский, она бы наверняка упала.
– Спасите ее! Вы должны ее спасти! Умоляю вас… Она моя сестра, моя единственная сестра…
В самый обычный вечер самого обычного вторника соседи, стоявшие на нешироком тротуаре перед Вун Ва Хаус в поместье Лок Ва города Квун Тонг[4 - Поместье Лок Ва расположено на улице Чун Ва, в северной части центра города Квун Тонг. В этом жилом районе проживают сорок две тысячи человек.], такие говорливые в прочие дни, умолкли. Единственными звуками, нарушавшими тишину квартала многоквартирных домов, были душераздирающие рыдания Нга-Йи. Порывами ветра влетавшие в уши людей, они наполняли тоской, от которой невозможно было избавиться.
Глава первая
000
’Ваша сестра покончила с собой. Когда Нга-Йи услышала, как полицейский произнес эти слова в морге, она не удержалась и заговорила заплетающимся языком:
– Это невозможно! Наверняка вы ошиблись. Сиу-Ман ни за что бы не сделала такого!
Сержант Чинг, худощавый мужчина лет пятидесяти с чуть тронутыми сединой висками, был немного похож на гангстера, но в его глазах светилось что-то такое, что говорило Нга-Йи: ему можно доверять. Она была близка к истерике, и тут сержант произнес низким спокойным голосом слова, заставившие ее умолкнуть:
– Мисс Ау, вы точно уверены, что ваша сестра не сама решила себя убить?
Нга-Йи очень хорошо знала, хотя и не хотела признаваться в этом самой себе: у ее сестры действительно была веская причина искать смерти. В последние шесть месяцев она подвергалась такому давлению, которое вряд ли смогла бы выдержать пятнадцатилетняя девочка.
Но стоит начать с многолетних несчастий семьи Ау.
Родители Нга-Йи родились в шестидесятых, они были из второго поколения иммигрантов. Когда в тыся ча девятьсот сорок шестом году разразилась война между националистами и коммунистами, в Гонконг из Китая хлынула волна беженцев. Коммунисты одержали победу и создали новый режим. Они уничтожали любую оппозицию, и в благополучный приют британской колонии устремилось еще больше людей. Дедушка и бабушка Нга-Йи был беженцами из Гуанчжоу. Гонконгу требовалась дешевая рабочая сила, там редко отказывали людям, проникавшим на территорию страны нелегально, и дедушке с бабушкой удалось пустить здесь корни. Со временем они выправили документы и стали гражданами Гонконга. Но жизнь их была по-прежнему трудна, поскольку занимались они тяжелым физическим трудом. Продолжительность рабочего дня была бесконечной, а зарплата низкой. Ужасны были и жилищные условия. Между тем Гонконг в те годы переживал экономический бум, и тот, кто готов был какое-то время пострадать, впоследствии мог улучшить свое положение. Некоторым даже удалось, оседлав волну, добиться настоящего успеха.
Увы, дедушке и бабушке Нга-Йи удача не улыбнулась.
В феврале тыся ча девятьсот семьдесят шестого года пожар в районе Шау Кей Ван на берегу залива Олдрич разрушил больше тыся чи деревянных построек, оставив бездомными множество семей. В этом огненном аду дедушка и бабушка Нга-Йи погибли, но уцелел их двенадцатилетний сын – будущий отец Нга-Йи, Ау Фай. Никаких родственников в Гонконге у него не было, и мальчика взял к себе сосед, у которого при пожаре погибла жена. У этого соседа была семилетняя дочь по имени Чау Йи-Чин. Она-то и станет со временем матерью Нга-Йи.
Бедность не позволила подросткам получить настоящее образование, и оба очень рано начали работать. Ау Фай стал грузчиком на складе, а Йи-Чин – официанткой в ресторане димсам[5 - Димса?м, или дяньси?нь (в переводе: «сердечно тронуть», «заказать для сердца») – легкие блюда, которые в китайской традиции чаепития подают к столу вместе с чашкой чая пуэр, как правило, до обеда: небольшие порции десерта, фруктов или овощей, морепродуктов. В Южном Китае (Гуандун, Гонконг, Аомынь) распространены специальные димсамовые ресторанчики, где в первой половине дня можно совершить традиционное утреннее чаепитие – юм ча. В некоторых ресторанчиках тележки с закусками провозят между столиками, так что каждый может взять блюдце с тем, что ему больше по вкусу.]. Чтобы заработать на жизнь, приходилось крутиться с утра до вечера, но они никогда не жаловались, а когда влюбились друг в друга, смогли найти свою крошечку счастья. Вскоре они заговорили о браке. Когда в тыся ча девятьсот восемьдесят девятом году отец Йи-Чин заболел, они и поспешили пожениться – пусть хоть одна мечта старика сбудется при жизни.
Удивительное дело, на несколько лет молодая семья словно бы избавилась от неудач. Через три года после свадьбы у Ау Фая и Чай Йи-Чин родилась дочь. Отец Йи-Чин был образованным человеком. Перед смертью он попросил молодоженов, чтобы они назвали своего ребенка Чунь-Лонг, если родится мальчик, и Нга-Йи, если родится девочка. «Нга» означает элегантность и красоту, а «Йи» – радость.
Семья из трех человек поселилась в маленькой съемной квартирке в районе То Ква Ван, жили они небогато, но счастливо. Возвращаясь каждый день с работы, Ау Фай видел улыбку на лицах жены и дочки – чего же еще просить от жизни? Йи-Чин хорошо вела хозяйство. Нга-Йи была послушной и любила читать, и теперь Ау Фаю хотелось одного: зарабатывать побольше, чтобы дочка могла поступить в университет, чтобы не пришлось ей бросить учебу в средней школе и не идти работать, как вышло у них с женой. В семидесятых’восьмидесятых годах ты мог получить работу, было желание заниматься тяжелым трудом, но по нынешним временам в Гонконге, чтобы добиться успеха, требовалось образование.
Когда Нга-Йи исполнилось шесть лет, бог удачи улыбнулся семье Ау: после долгого ожидания им наконец была предоставлена квартира от государства.
В перенаселенном Гонконге, где очень мало свободной земли, государственного жилья не хватало для всех нуждающихся. В тыся ча девятьсот девяносто восьмом году Ау Фай получил сообщение о том, что им выделена квартира в поместье Лок Ва, и это было очень вовремя. На волне азиатского финансового кризиса в компании, где работал Ау Фай, произошла серьезная реструктуризация, и глава семьи оказался одним из тех, кто попал под сокращение штатов. Босс помог ему подыскать другую работу, но там зарплата оказалась ниже, и Ау Фай буквально выбивался из сил, чтобы оплачивать обучение Нга-Йи в начальной школе. Письмо из жилищного ведомства было прямо-таки манной небесной. К тому же новая квартплата оказалась больше чем в половину ниже той, которую им приходилось платить сейчас, так что при надлежащей экономии можно было бы начать откладывать деньги.
Через два года после переезда в Вун Ва Хаус Чау Чин-Йи снова забеременела. Ау Фай радовался возможности снова стать отцом. А Нга-Йи уже была достаточно взрослой для того, чтобы понимать: став старшей сестрой, ей придется по мере сил помогать родителям.
Тесть завещал дочери и зятю одно мужское и одно женское имя для будущих детей, и Ау Фай никак не мог придумать имя для второй дочери. За помощью он обратился к соседу, бывшему школьному учителю.
– Почему бы вам не назвать ее Сиу-Ман? – предложил старик, когда они с Ау Фаем сидели на скамейке около дома. – «Сиу» означает «маленькая», а «Ман» – «облака, окрашенные сумерками».
Ау Фай посмотрел в небо и увидел, как закатное солнце раскрасило облака множеством ярчайших оттенков.
– Ау Сиу-Ман… это имя звучит прекрасно. Спасибо вам за помощь, господин Хуанг. Я слишком невежественен и сам ни за что не придумал бы ничего настолько красивого.
