Амели Вэнь Чжао "Алая тигрица"

grade 4,3 - Рейтинг книги по мнению 110+ читателей Рунета

Кирилия охвачена волнениями – повсюду разруха, мятежники. Страну незаконно захватила новая правительница Морганья: аффинитка, чья сила в управлении плотью и разумом. АНАСТАСИЯ – единственная, кто остался в живых из членов царской семьи. Теперь у нее нет ни титула, ни союзников, ни собственной армии. Ей придется найти способ свергнуть Морганью, вернуть трон, принадлежащий ей по праву, и спасти родную страну. Только РАМСОН сможет помочь ей в этом деле. Правда, у него другие планы: помешать процветанию преступной империи в Брегоне. Смогут ли эти двое объединиться вновь? Вместе им придется, преодолев сотни миль, добраться до каменных фортов далекого государства. Но зло, которое скрывается там, за неприступными стенами, повергает в шок. Наступит ли в Кирилии мир или ее улицы навсегда будут залиты кровью?

date_range Год издания :

foundation Издательство :Эксмо

person Автор :

workspaces ISBN :978-5-04-163396-7

child_care Возрастное ограничение : 16

update Дата обновления : 14.06.2023

– Для человека, который так упрямо выживал, ты, кажется, твердо намерена умереть.

У нее закружилась голова.

– Ты, – выдохнула она.

Егерь наблюдал за ней, прислонившись к мраморной стене своего кабинета и скрестив руки на груди. Мерцающий свет свечей очертил острые контуры его фигуры, мускулы, которые проступали даже сквозь униформу. Он прищурился, слегка наклонив голову, как будто девушка была особенно сложной головоломкой, которую он пытался разгадать.

– Пожалуйста, расслабься. Ты была без сознания почти двадцать пять минут, и я дал тебе все таблетки, которые у меня есть. Я бы предпочел, чтобы ты больше не падала на мне в обморок.

Линн внезапно осознала, что боль в голове утихает. Даже боль в боку притупилась, когда она сидела неподвижно, наблюдая, как он следит за ней. Ее рана была промыта и перевязана, а сама она укрыта огромным плащом.

Ее руки лежали на коленях, тревожно пустые. Ее ножи. Где ножи?

– На случай, если ты ищешь это, – взмах его рук, и кинжалы Линн – те, которые она украла у Исьяса – появились в руках егеря.

Линн слегка наклонила голову, наблюдая за его приближением, ее тело напряглось, как пружина. Раненая и едва пришедшая в себя, она мало что могла сделать против него, даже если бы захотела.

Ботинки перестали стучать. Егерь стоял на расстоянии вытянутой руки от нее, лениво сжимая в руке кинжал. На его ладони виднелась тускло-красная рана. Она подумала, как его руки касались ее щек, плеч, одежды, как его кровь – которую он выдал за ее – скользила по ее коже.

– Я сказал тебе, что приду за тобой, и мы покинем это место вместе, – его голос был глубоким, холодным, с затаенной властностью. – Ты предпочла бы смерть, чем довериться мне?

– Смерть, жажду и голод, – поправила Линн, но ее голос дрожал и звучал тихо.

– Я же сказал, что не враг тебе.

Она молчала, шестеренки в ее мозгу теперь работали быстрее. Он сказал ей, что хочет присоединиться к Ане, но она ему не доверяла.

Она также не могла убежать от него. Не сейчас, когда совсем лишилась сил.

– Ты хочешь дезертировать, – сказала она, оттягивая момент. – Ты бы отказался от всего: от своего звания, чести, значков, – чтобы присоединиться к повстанческой группе?

Он не двигался, но в его глазах было легкое движение, как будто над головой проплыло облако. Он отвернулся, нахмурив брови.

– Я же тебе говорил. Я не могу стоять под руководством этой империи, наблюдая, как умирают невинные… дети.

Всплыло непрошеное воспоминание: мужчины, поднимающие ее с постели на борту торгового корабля, грубые пальцы на ее плечах и спине, ее вытаскивают наружу, пронизывающий солнечный свет, а затем вид на холодную, замерзшую землю. Солдаты на пристани в белоснежной форме, на их груди сверкают серебряные знаки отличия.

Она узнала эмблемы Кирилийской империи в виде серебряного тигра.

«Помогите, – закричала она на кемейранском языке. – Пожалуйста, помогите!»

Они посмотрели на нее и рассмеялись.

Линн ничего не ответила.

Егерь еще мгновение наблюдал за ней, затем пересек комнату. Он порылся в ящиках и мгновение спустя положил рядом с ней свернутую одежду и кожаные ботинки.

– Одевайся. Мы скоро двинемся.

Двинемся? Он уже просил ее двигаться, когда не прошло и часа с тех пор, как ее ранили? Линн нахмурилась, глядя на него, но затем собрала остатки своего достоинства и выпрямилась.

– Каков твой план?

Он вытащил из-за пояса связку ключей и отпер окно в углу кабинета. Металлические решетчатые ставни с грохотом ударились о стены. Ворвался холодный ветер, разбросал бумаги на дубовом столе и зашевелил тонкую льняную рубашку Линн.

Свеча погасла, погрузив их в темноту.

Стоя на подоконнике, окутанный ночью, егерь выглядел так, словно был отлит из жидкого серебра и теней.

– Мой план, – сказал он, – состоит в том, чтобы выбросить нас из этого окна, учитывая, что ты так хорошо прыгаешь с высоких мест.

Ей потребовалось несколько мгновений, чтобы понять, что он не шутит. Линн разинула рот.

– Ты имперский стражник, – подчеркнула она. – Наверняка у тебя есть другие способы побега? – Она взмахнула ладонью. – Может быть, главные ворота?

– Я такой же пленник здесь, как и ты, – ответил он. – Императрица и мой капитан послали меня сюда вместо ссылки. Неповиновение прямым приказам императрицы карается смертью. Все хуже, чем было бы, если бы я дезертировал. – Он вскинул голову, и его взгляд стал острее. – Вот почему я здесь, с тобой.

Линн внимательно наблюдала за ним. Она не доверяла ему настолько, чтобы привести его к Ане, но ей действительно нужно было, чтобы он сбежал из этой жалкой тюрьмы.

Ее решению помогло то, что он был исключительно искусен в бою. И что у него могут быть сведения о передвижениях войск и планах Морганьи.

Она соскользнула с его стола, проверяя равновесие. Ее рана предупреждала ее едва уловимыми импульсами боли, но она проигнорировала их и захромала к открытому окну.

Зимний ветерок налетел на нее, холод обжег щеки и принес с собой запах снега и темноты. Линн вздрогнула, но наклонилась вперед. Навстречу его объятиям. «Моя стихия», – подумала она, и, когда снова открыла глаза, мир стал движением воздуха, едва уловимым изменением потоков и сквозняков, пока они кружились в бесконечном танце.

«Я невидимка и тени».

– Идем, – сказала она.

Ночь поглотила их, когда они забрались на подоконник, и звезды развернулись над головой Линн в калейдоскопе серебра. Она глубоко вдохнула, на мгновение очарованная их тихой магией и вездесущим сиянием, светом других миров, мерцающим сквозь ткань неба.

В ее голове промелькнула история – та, которую ей рассказала мать, о том, как звезды образовались из слез двух разлученных влюбленных. «Их любовь теперь освещает ночное небо, – сказала ама-ка, прежде чем встретиться глазами с Линн, – точно так же, как и моя любовь осветит твое и Энн, где бы вы ни были».

Линн отогнала воспоминания, и они рассеялись так же легко, как снег на ветру.

– Это будет… – начала она, но слово с трудом родилось у нее на языке, когда егерь чем-то обхватил ее за талию.

Гладкая, прозрачная ткань, слегка мерцающая, чтобы придать ей видимость, легла ей на плечи. Она узнала бы ее где угодно – так же, как узнала бы эту вещицу на своей талии и плечах. Егерь вышел на каменный выступ и пристегнулся к ней.

Сердце Линн упало, когда она коснулась ткани между плеч.

– Чи, – сказала она на своем родном языке, слово было горько-сладким на вкус. Крыло. – Кемейранский чи. Где… где ты его достал?

– Я имперский стражник, – ответил егерь, выглядя слегка удивленным. – Конечно у меня есть более надежный способ спастись, чем прыгать с края обрыва.

Странный узел образовался у нее в горле – клубок надежды и счастья, за которым последовало такое непреодолимое горе, что, она подумала, сейчас расколется. Ее кулаки крепко сжались вокруг чи.

В последний раз, когда она летала с одним из них, Энн забрали.

– Я не знаю, справлюсь ли с ним, – она старалась, чтобы ее голос звучал твердо, но получилось слабо.

Она почувствовала, как егерь рядом заерзал. Когда она взглянула на него, его глаза были прикованы к ней, а взгляд был таким же твердым, как хватка на серебряном ноже.

– Все в порядке, – сказал он, и глубокий тон его голоса успокоил ее. – В конце концов, они называют меня егерем. Я контролирую поток твоей силы родства и могу подавить его или, в данном случае, направить. – Кривая улыбка появилась на его губах. – Я предпочитаю последнее.

Линн встала, и мир опустился, расширяясь по периметру скал, которые резко уходили вниз, чередуясь тенями и призрачно-белым снегом. Внизу виднелась лишь темная масса сосен, маленьких, словно рисовые зернышки, которые она могла держать в ладонях. У нее закружилась голова, и знакомая тошнота в сочетании с холодным прикосновением страха охватила ее. Образ вернулся к ней, сотрясая ее: скрюченное тело Энн и его чи, свернувшееся и падающее с небес.

Она почувствовала движение рядом с собой, и следующее, что она помнила, сильные руки – сильные, но нежные – обняли ее за плечи, их тепло временно защитило ее от ночного холода.

– Посмотри на меня, – сказал егерь. Она встретилась с ним взглядом, и он приковал ее к месту. – Я не дам тебе упасть. Все в порядке? Я не дам. Просто сосредоточься на мне и на силе родства.

Линн заставила себя кивнуть. Он был лейтенантом до своего изгнания, и она знала от Мастеров ветра, что сила исходит не только от физической силы, но и от умственной стойкости. Лучшие командиры обладали высокой чувствительностью к мыслям своих подчиненных и знали, как управлять эмоциями своих войск, когда это было необходимо.

Возможно, ею управляли.

Но если она умрет, то и он тоже. Это было холодное утешение.

Линн глубоко вздохнула и одним шагом сократила расстояние между собой и егерем. Он окаменел, когда она обхватила его руками за талию, ее голова едва касалась его шеи.

– Держись крепче и слушай мой сигнал, – сказала она, надеясь, что это прозвучало уверенно.

Сила родства откликнулась на ее зов, и ветры с ревом ожили: торжествующие, сильные и свободные. Ее сердце наполнилось чи, прозрачный шелк расцвел над их головами, поддерживаемый ветром.

– Сейчас! – воскликнула Линн.

Выступ ушел у них из-под ног, и они полетели вниз.

Сначала это походило на то, чем и являлось, – на свободное падение, кувыркание в беспорядочной путанице рук, волос и ткани. Линн потянула за ветер и почувствовала, как чужое присутствие появилось в ее силе родства, теплое и сильное, как направляющая рука, тянущая ее за собой. Ее чи раскрылось, как два тончайших крыла, над ее плечами, оттягивая их назад.

А потом они полетели. Парили в бесконечном небе из звезд и снега, ветер хлестал их по лицам и завывал у них в ушах. Земля внизу казалась такой далекой – потому что она летела, – и мир простирался в безграничное царство возможностей, надежд и… магии.

Что-то ожило в ее груди, поддерживаемое ветрами, которые подняли ее, и внезапно она засмеялась, визжа от радости, когда они взмыли над вершиной горы, ее зазубренные вершины и снежные шапки тянулись к ним издалека. Луна была угловатой в полуночном небе, и впервые за много-много долгих лет Линн подумала, что может дотянуться до звезд.

Надежда развернулась в ее груди: крошечные, сломанные крылья.

Найдет ли она, в конце концов, дорогу домой? Была ли она все еще достойна признания своей семьи, своих Мастеров ветра и своей империи?

Теперь они спускались, и ветер, казалось, принял самостоятельное решение. Он баюкал ее, как гигантские невидимые руки, простиравшиеся с ночного неба, мягко опуская их с егерем.

Тени внизу разделились на верхушки отдельных сосен, снег между ними серебрился в лунном свете. Линн потянула за свою силу родства, ловко сплетая ветры, как дергают за ниточки в кемейранском кукольном театре теней, и они по спирали спустились вниз, приземлившись в снег.

Мир замер.

Линн заставила себя сесть. Восторг от полета прошел, она внезапно задрожала. Использование силы родства вскоре после травмы опустошило ее и унесло энергию, оставив ее пустой оболочкой.

Что-то теплое упало ей на плечи. Мех защекотал подбородок.

– Возьми мое пальто, – сказал егерь, его глубокий голос сливался с ночью. – Ты заслужила.

У Линн даже не было сил ответить. Когда она закутывалась в пальто, то услышала позади себя звук возни. Мгновение спустя появился егерь с холодным блинчиком.

Острый укол голода настойчиво пронзил ее из-за иссякшего в крови адреналина. Линн закончила с блинчиком в три укуса, на губах остался слабый привкус рыбы со сливками.

Она впервые огляделась вокруг. Они приземлились посреди северной тайги, и на многие мили вокруг не было ничего, кроме деревьев.

– Мы разобьем здесь лагерь на ночь, – егерь уже разложил чи вокруг них, ткань слегка мерцала, когда разворачивалась на снегу. Вот почему чи был идеальным материалом для кемейранских разведчиков и воинов: он был легким, как воздух, тоньше шелка, но потрясающе сохранял тепло.

Благодарность вспыхнула в ней, когда она смотрела, как егерь расстилает еще одно одеяло на земле. Она не думала, что смогла бы сделать еще хоть шаг, и была рада, что этого не потребовалось.

Егерь сел на более толстое одеяло, расшитое яркими цветами и замысловатыми узорами, которые не напоминали кирилийские, или какие Линн когда-либо видела. Он кивнул на импровизированный тюфяк из чи.

– Я буду нести первую вахту. Отдохни немного.

Линн собрала все оставшиеся силы и, спотыкаясь, подошла к чи. Он был старым, жестким от неиспользования, но если бы она сжала его в кулаках и закрыла глаза, то могла бы притвориться, что это тот, который ама-ка и ее Мастера ветра подарили ей после того, как проявилась ее сила родства; тот самый, который она взяла с собой, когда летала с Энн и они лежали под усыпанным звездами небом и шептались о своем будущем.

Свет звезд был холодным, а ночное небо таким же черным, как и ее горе. Ее кулаки дрожали, когда она обернула чи вокруг себя, желая, чтобы оно могло оградить ее от реальности мира, в котором она, возможно, никогда больше не увидит свою семью и свой дом.

– Кемейранская дева. – Она услышала голос егеря как будто издалека. – Я так и не узнал твоего имени. Мы… плохо начали знакомство.

Меньше всего ей хотелось отвечать ему. В конце концов, она не собиралась далеко идти с ним. В ближайшие несколько дней, как только она достаточно поправится, чтобы путешествовать самостоятельно, Линн оставит его.

И все же он спас ей жизнь. Она была обязана ему.

Линн справилась с болью в горле.

– Меня зовут Линн.

Сон пришел к ней, его края были зазубрены тревогой. Смутно, в сумерках между бодрствованием и сном, ей показалось, что она услышала его ответ.

– Меня зовут Кис.

12

Выпал снег, окутав мир серой пылью.

Ана остановила своего валькрифа, ее дыхание превратилось в облачко тумана, а боль в спине приглушилась от холода. Здесь, в горах, воздух был разрежен, хвойные деревья замерзли под белым покровом, который мало защищал от неумолимых зимних штормов Кирилии.

На другой стороне, однако, пролегала граница Южной Кирилии. И нужный Ане пункт назначения – порт Голдвотер.

Регулярный маршрут в порт проходил вокруг этих гор, по главной дороге, по которой часто ездили торговцы и торговые повозки. Также он кишел имперскими патрулями. Раненая и одинокая, Ана выбрала более быстрый и гораздо более опасный путь: печально известный труднопроходимый Крест Оссеницвы.

Небо над головой приобрело темно-серый оттенок, обещая снегопад.

Все книги на сайте предоставены для ознакомления и защищены авторским правом