Рагим Джафаров "Картина Сархана"

Лиза глубоко вдохнула. Она хотела спросить, что с ним, собственно, не так, но сдержалась.

– Так мне продолжать?

– Да, конечно! Как вам кажется, какое чувство в тот момент испытывал Саймон?

– Не знаю. – Лиза зачем-то пожала плечами и мысленно укорила себя за этот жест. – Он явно думал, что увидит нечто… неприятное. Все этого ожидали. Хёст сказал, что все мы были знакомы с Сарханом и что художник не в восторге от этого знакомства.

– Секунду! – Лиза слышала в трубке лихорадочное шуршание карандаша. – Мы позже вернемся к этому! А пока про чувство. Что он чувствовал, ожидая увидеть что-то плохое?

Девушка закинула ногу на ногу и чуть подвинулась вбок. Неужели в машине за такие деньги нельзя сделать нормальное, удобное сиденье?

– Ну, ожидал что-то мерзкое, наверное.

– Ожидание это не… – Журналист мгновенно сменил стратегию. – Давайте попробуем так. Это был страх?

Лиза задумалась.

– Не уверена. Думаю, нет. По крайней мере, не только страх.

– Стыд?

– Не думаю. Мне кажется, стыдясь, человек скорее отводит взгляд.

– Ну, он смотрел вполоборота, то есть взгляд частично отвел, – резонно отметил журналист. – Может, это отвращение?

– Да не знаю я! Зачем вы меня вообще обо всем этом спрашиваете?! – не выдержала Лиза.

Она помассировала висок двумя пальцами, отметив нарастающую пульсирующую боль.

– Поймите, мне нужно будет описать это фото, – совсем ласково, как будто говорил с капризной девчонкой, протянул журналист. – Причем так, чтобы стал понятен замысел художника. Мне нужны детали. И только вы можете мне в этом помочь.

– Я не подписывалась на это. Я могу ответить на некоторые вопросы из того списка, который вы мне прислали, остальное мне неинтересно.

– А если мы доплатим? – после короткой паузы уточнил журналист.

– Пока я не видела и тех денег, которые вы мне обещали, – заметила Лиза.

– Вы же понимаете, что это требует времени? Они ведь не у меня на столе лежат, нужно, чтобы бухгалтерия…

– То есть ответы вы хотите сейчас, а деньги будете платить потом?

– Но иначе мы просто не успеем, поймите! Утром у всех крупных изданий выйдет материал.

– Допустим, я дам вам ответы. – Лиза покосилась на магазин за окном, отметив, что машина въехала в знакомую ей, почти родную часть города. – Что помешает вам просто не заплатить мне?

– Что вы имеете в виду? – растерялся журналист.

– Мы не заключали никаких договоров, у меня есть только ваши обещания. Причем даже не в письменной форме.

Какое-то время трубка молчала, Лиза спокойно ждала.

– Что я могу сделать, чтобы убедить вас в серьезности наших намерений? – Стиль речи так резко изменился, что девушка сразу поняла, как выглядит ситуация по ту сторону трубки.

Вокруг журналиста собрались коллеги, все внимательно слушают разговор. Возможно, по громкой связи. И сейчас, когда все пошло наперекосяк, кто-то из старших коллег тихонько подсказывал, что делать.

– Привезти мне деньги.

– К сожалению, я не могу сделать это ночью. Бухгалтерия в такое время закрыта. Я бы снял свои, но у меня просто нет такой суммы.

– Составьте договор, подпишите и пришлите мне с курьером. Как только договор будет у меня, мы сможем продолжить.

Лиза положила трубку, не дожидаясь реакции. Вздохнула и закрыла глаза. Ее, кажется, укачало. Подступала тошнота. Она чувствовала запах кожаных сидений и… освежителя воздуха. На удивление отвратительного. Сладковатого и приторного. Этот запах почему-то ассоциировался с перьями, корсетами и пошлостью.

Боль в висках нарастала. Лиза на ощупь достала из подлокотника бутылку воды, но не смогла ее открыть. Рука скользила по крышке. Пришлось завести большой палец на указательный и придавить, чтобы плотнее схватиться. Раздалось долгожданное шипение.

Вода оказалась слишком минеральной. На вкус что-то среднее между йодом и солью. Лиза едва не поперхнулась. Все так же, не открывая глаз, одной рукой расстегнула клатч и достала таблетки. Головная боль становилась невыносимой. Пульсируя в висках, она проскальзывала куда-то в основание черепа, вызывая вспышки в глазах.

Почему-то перед внутренним взором появился журналист, мечущийся по ночной редакции. «Что это было, Лиз?» – спросила она у самой себя. Что за детская истерика?

Телефон снова завибрировал. Она знала, кто звонит.

– Да?

– Скажите, куда отправлять курьера? – виновато поинтересовался журналист.

Лиза задумалась. Потом поняла, что пауза затянулась.

– Проще мне заехать к вам. Где ваша редакция?

– В Филадельфии… – как будто извиняясь, протянул журналист.

– Нет, не проще, – вздохнула Лиза. – То есть вы сейчас отправите курьера из Филадельфии? И ехать он будет часа три?

– Нет-нет, из корпункта. Не больше часа. И помимо адреса мне нужны данные для…

– Ладно, я вам верю. Спишем на то, что я устала и перенервничала. Трудный день.

– То есть вы готовы продолжить?

– Да.

– Прекрасно! Тогда… – Лиза буквально видела, как по ту сторону трубки ликовал журналист, а может, и вся редакция.

– Подождите. Я подъезжаю к дому. Дайте мне полчаса, чтобы прийти в себя. Потом я отвечу на все ваши вопросы. Но есть условие.

– Конечно. Какое?

– Деньги я должна получить в течение трех дней. – Лиза подумала немного и добавила: – В идеале наличными.

– Хорошо. – Ни секунды промедления.

– До свидания.

Девушка положила трубку и наконец открыла глаза. Ей стало лучше. Мимо машины проплывали светящиеся фасады небоскребов и витрины дорогих магазинов.

Лиза обратила внимание на мужчину, стоявшего перед витриной. Лица его девушка не видела, он стоял к ней спиной, но вот кирпич в руке заметила. Мужчина стоял прямо напротив манекенов, разряженных в кружевное и до смешного замысловатое нижнее белье с множеством лишних, явно неудобных элементов.

Лиза хмыкнула, машина свернула и стала плавно сбрасывать скорость. Наверное, это тоже особый навык – останавливать автомобиль так, будто он никуда и не ехал.

Дверь открыл швейцар. Лиза проигнорировала поданную руку и вышла из машины сама. За ее спиной с тихим хлопком закрылась дверь автомобиля.

– Добрый вечер! – поздоровался швейцар и, не дожидаясь ответа, поторопился к входной двери.

– В целом да, – скорее самой себе сказала Лиза и повернула голову вправо.

Где-то там за углом стоял мужчина с кирпичом. Видеть его она не могла. Лиза неторопливо пошла к ожидавшей ее открытой двери. Медленно поднялась на три ступеньки и вошла в холл.

– Добрый вечер, мисс Ру! – улыбнулась девушка за стойкой. – Вам письмо.

– Добрый, – согласилась Лиза. – Что пишут?

– Э-э… – на секунду растерялась собеседница.

– Шучу, давайте письмо.

Конечно, это счета. Кто вообще пишет письма в двадцать первом веке? Лиза, не взглянув на письмо, кивнула девушке на прощанье и пошла к лифту. Лифт, к счастью, оказался на первом этаже. К счастью, потому что это был очень длинный день.

Лиза нажала кнопку, дождалась, когда закроется дверь, и устало прислонилась к стене. Повернула голову и посмотрела на себя в зеркало. Рефлекторно проверила, не смазалась ли помада, на автомате поправила прическу, хотя в этом уже не было смысла.

Лифт остановился, весело звякнул и распахнул створки. Девушка уже собиралась сделать шаг наружу, как вдруг поняла, что это не ее этаж. Лиза тяжело вздохнула. Вероятно, она никогда не поймет, что с ней не так. Ее отношения с лифтами порой складывались удивительным образом. Приехать не на тот этаж – это было для нее нормально. Она снова нажала кнопку и снова посмотрела в зеркало. Кажется, ничего не изменилось с прошлого раза. Но, с другой стороны, как-то отстраненно и философски подумала Лиза, я стала секунд на десять старше.

На этот раз лифт привез ее на нужный этаж. Она наконец-то дома. Лиза неторопливо сняла туфли, аккуратно отставила их в сторону. Кинула конверт на столик и включила свет. От этого большое просторное помещение с высокими потолками почему-то стало очень тесным. Слишком много деталей. Некоторое время Лиза смотрела на люстру, потом щелкнула выключателем: погасила общий свет и оставила только подсветку. Теперь полутона и едва видимые блики на немногочисленной мебели в зале создавали ощущение безграничности пространства.

Лиза прошла через гостиную, направляясь в гардеробную. Вдруг остановилась у единственной в доме картины. Задумчиво на нее посмотрела. Фиолетовые линии и синяя галка – описать полотно иначе она не смогла бы. А ведь его наверняка тоже написал какой-нибудь гений.

Лиза отвлеклась от картины, вспомнила, что собиралась сделать, и вошла в гардеробную. Коротко прожужжал телефон. Девушка замерла и посмотрела на сообщение.

Ты в отпуске?

Лиза задумчиво прикусила губу, зачем-то оглянулась. Какое-то время смотрела на текст эсэмэски, потом ответила:

Да.

Отложила телефон. Все потом. Сейчас душ и домашняя одежда.

Лиза как раз вышла из ванной, когда телефон завибрировал. Девушка вздохнула, надела наушники и ответила на вызов.

– Мисс Ру, – с плохо скрываемым нетерпением сказал журналист, – мы можем продолжить?

Лиза хмыкнула. Она была уверена, что он сидел перед часами, считая минуты.

– Да. – Лиза босиком двинулась на кухню.

– Итак, мы остановились на том, как вы описывали выражение лица Кокса. Давайте пойдем дальше. Кто сидел слева от него?

Лиза на секунду задумалась.

– Вроде бы блондинка.

– Анна Миллер, – доложил журналист.

– Да хоть Джессика Паркер, – равнодушно заметила Лиза.

– Имена имеют значение! – возразил журналист. – А может, и фамилии.

– И что бы изменилось, если бы меня звали не Лиза, а как-нибудь иначе?

– В вашем случае, возможно, ничего, – как-то неуверенно протянул собеседник, – я пока не знаю наверняка.

– А остальные имеют какое-то сакральное значение? – усмехнулась Лиза, доставая из винного шкафа первую попавшуюся бутылку белого вина.

– Саймон, Анна, Рубен, Калеб, Абигейл, Николь. – Журналист выложил имена так, будто они должны были ее впечатлить.

– И что?

– Первые буквы!

Лиза на несколько секунд задумалась, оставив штопор торчать из пробки.

– Не сходится ваша теория заговора. Калеб как-то выпадает.

– Это в современном варианте! Но на греческом и на латыни имя звучит как Халеб или Халев.

– Как вам угодно, – согласилась Лиза. – Хоть на иврите.

– Именно!

Лиза опять замерла. Непонимающе поморщилась.

– То есть это не просто теория заговора, но еще и протоколы сионских мудрецов? Ладно. – Она вытащила пробку и отложила штопор. – Хоть рептилоиды.

– Неужели вам не интересно разгадать эту загадку? – даже с обидой спросил журналист.

– Пока это даже на загадку не похоже. Просто не очень удачно подобранные имена участников… перформанса, что ли. Может, вернемся к теме?

– Да, конечно. Итак, слева от Саймона сидела Анна. Можете ее описать?

Лиза села за стол и задумчиво посмотрела на бокал вина.