– Ну, не знаю. Тебе, ясен пень, виднее. Наверное, большой опыт в определении количества нагадивших этих самых кошек. Знать бы еще кто это.
Мой мочевой пузырь воззвал к моей совести, и я, выбравшись из-под крыла дракона, поплелась к выходу.
– Ты куда это? – поинтересовался Кирей.
– Надо мне. Дело, не терпящее отлагательств, образовалось.
– А, понятно.
– Только не вздумай подглядывать, – предупредила я.
– Да чур меня, на такое смотреть! Ты и так мне уже всю репутацию испоганила вместе с ранимой психикой…
– Это чем?
– На шею залезла, о сексуальных извращениях рассказывала, еще и спать в мою постель пробралась. Диверсантка ты, в общем.
Я пожала плечами. Ну, не с обрыва же мне вчера нужно было прыгать. Я отошла подальше от входа в грот и слила груз сомнений, накопившийся за ночь в организме. А подняв глаза, вдруг увидела вдалеке множество разноцветных птиц над лесом. Хотя, присмотревшись внимательнее, я поняла, что никакие это не птицы. Это драконы. Причем со всадниками. А мечутся они там, очевидно, потому, что одна бестолочь, то бишь я, не подумала о том, что фейри с их отношением уже, наверное, в истерике бьются. Стало ужасно стыдно. Ведь как бы там ни было, хоть и странные они и что-то скрывают, но волнуются за меня, похоже, совершенно искренне.
– Кирей, у нас проблемы, – сказала я.
– Это у тебя проблемы. Я здесь не при чем, – огрызнулся дракон, тем не менее явно обеспокоено глядя на активное движение в небе.
– А как нам незаметно обратно попасть?
– Незаметно, видимо, уже никак. Эх, угораздило же меня с тобой связаться. Вот теперь ославишь ты меня на весь свет. Это ж надо, и как я в это ввязался?
– Ну, знаешь, если так переживаешь за свою репутацию, то можешь меня просто вниз спустить, я и сама как-нибудь до замка дотопаю. И никто не узнает, что ты меня на себе возил.
– Ты хоть знаешь, что за существа в этом лесу живут, дурында? Хочешь повторить судьбу нашего вчерашнего ужина? Ладно уже, забирайся на спину, полетим позориться окончательно.
Обратная дорога почему-то не была такой радостной, как вчера. Степень моего стыда росла по мере приближения к замку. И будто бы этого было мало, так еще и на подлете нас заметили, и в небе начался переполох. Драконы с наездниками окружили нас разноцветным облаком. В глазах фейри читался ужас и крайнее беспокойство. А когда появился Фрай на крупной перламутрово-белой драконице, то от его взгляда, полного какого-то тоскливого упрека, мне вообще захотелось самоубиться путем падения на землю.
– Женишок твой, что ли? – тихо спросил Кирей, продолжая с невозмутимым видом лететь в окружении ярких дракониц. – А самочка у него – просто сказка.
– Что? – не поняла я, засмотревшись в горящие беспокойством глаза.
– Говорю, нравится она мне, – Кирей говорил тихо, и мне пришлось еще больше наклониться вперед, чтобы лучше слышать.
– Алесия! – тут же раздался рев Фрая, и я чуть с Кирея не слетела. – Сиди спокойно!
Принц не сводил с меня яростного взгляда, и я уже предчувствовала расправу над моим бестолковым организмом.
В момент посадки я думала, что Фрая вообще инфаркт хватит – с таким ужасом он смотрел на мои отчаянные попытки не соскользнуть с драконьей шеи. Едва ссадив меня, Кирей сразу засобирался.
– Ну, мне пора. Думаю, теперь увидимся не скоро, – сказал он, покосившись на принца Фрая, который уже спрыгнул со своей перламутровой драконицы и с мрачной решимостью шел к нам.
– Ну, видимо, так. Спасибо, было очень весело.
– Ты знаешь, мне, как ни странно, тоже. Ну все, бывай, человечка.
И он умотал, а передо мной застыл немым упреком принц Фрай. И надо сказать, что немым он мне нравился немного больше, чем орущим, как бешеный. Но я реально понимала, что вечно он молчать не будет, и решила нанести упреждающий удар.
– Извини, – я постаралась придать своему лицу выражение, максимально приближенное к мордашке кота из Шрека.
Фрай, ничего не говоря, все стоял и смотрел на меня, и его глаза становились все печальней. Мне уж совсем не по себе стало. Вот лучше бы орал. Я б тогда обиделась и ушла с гордым видом, а то стою тут, как дура, и начинаю и в самом деле чувствовать себя виноватой до глубины души. Вокруг опускались другие наездники, но никто к нам не приближался. А Фрай все стоял и смотрел на меня так, как будто я была вообще единственным существом на свете, на кого стоит смотреть.
И тут я вспомнила!
– Я кушать хочу. Очень, – жалобно проскулила я, и Фрай тут же отмер.
Шагнув ко мне, он протянул руки, но я отпрыгнула.
– Сама пойду! А то мне помыться надо, – добавила, принюхавшись к аромату, исходившему от меня после сна в драконьей подстилке.
Фрай все так же молча взял меня за руку и повел к замку. Ой, что-то это не к добру! Что-то у него лицо какое-то подозрительно решительное. Что-то будет.
Но меня молча отвели в мои покои. Мрия встретила меня осуждающим взглядом, но тоже промолчала. Я сразу же слиняла в ванную, краем глаза заметив, как принц уселся в одно из кресел. Я набрала ванну и сидела там так долго, что начала осматривать руки на предмет отрастающих перепонок, надеясь, что принцу надоест, и он уйдет. Но чуда не случилось, и когда я осторожно выглянула из купальни, то сразу натолкнулась на прямой взгляд Фрая. Перед ним стоял накрытый стол. Поняв, что так просто от этого долговязого принца с укоряющим взглядом мне не избавиться, я с видом смиренной овцы уселась напротив.
– Если будешь так смотреть, пока я ем, мне кусок в горло не полезет.
Фрай кивнул и уставился в окно. Но все равно аппетита у меня чего-то не было. Помучившись немного, я отодвинула тарелку. Фрай сразу же повернулся ко мне.
– Ты теперь сыта? – спокойно спросил он.
– Ну да. Спасибо.
– Мы можем теперь поговорить?
– Ну, давай попробуем.
– Скажи мне, Алесия, ты никогда не простишь меня за то, что я забрал тебя из твоего мира? – Голос принца казался спокойным, но в глазах, прямо смотревших на меня, глухая тоска.
– Ну, формально не ты один это сделал, – пожала я плечами под этим выворачивающим наизнанку взглядом.
– Я не об этом спросил.
Я подумала. На самом деле я вспыльчивая, но отходчивая. Первая злость и шок уже прошли. Но я все больше начинала чувствовать растерянность и тоску по близким.
– Понимаешь, прошло очень мало времени. И мне действительно все еще не хочется верить, что обратной дороги нет. Но почему-то я не злюсь. Ну, не на это, точно. Просто мне очень грустно. У меня там мама и папа. И брат. И им плохо без меня. Я видела, что они страдают.
– Видела? Где? – удивился Фрай.
– Ну, мы летали с Киреем к какому-то там Окну, и я видела там близких.
– К Окну?! – голос Фрая сорвался, а глаза буквально выкатились. – К Окну Бесов Желаний?!!
Ну, наконец-то! Когда он орет, это как-то привычнее, чем когда рвет мне сердце тоскливым взглядом, причины которого я не знаю.
– Ну, не знаю, как оно точно называется, но один бесенок там точно был.
– Этот чокнутый дракон возил тебя к Окну Бесов?! – Во-о-от, уже и на рев перешли.
– Ну, как бы да.
– АЛЕСИЯ!!!! Ну за что?! – Фрай вскочил так, что бедное кресло отлетело к противоположной стене и там погибло, развалившись на части.
– Прости, не поняла вопроса, или он был типа риторический?
– За что, во имя всех предков, ты так мучаешь меня? – заметался принц.
– Да что я сделала-то… ну, в смысле, особенного?
– Что сделала? Ты мучаешь меня с самой первой встречи! – потрясал своим мускулистыми ручищами принц.
– Да как это я тебя мучаю?!!
Нет, ну нормально, опять я в чем-то виновата!
– Да ты хоть представляешь, как я себя почувствовал, когда понял, что ты не нечисть? Если бы в меня молния ударила, я бы и то не так был ошарашен, как тогда, когда рассмотрел тебя! А на следующий день, когда Агуст привел тебя в зал? Да я не мог вспомнить, как дышать, когда тебя увидел! А когда отец объявил о нашей свадьбе, то чуть не рехнулся от радости! И тут ты во всеуслышание заявляешь, что готова быть моей женой лишь формально! Мне на месте хотелось умереть от стыда и разочарования. А стерпеть все эти голодные взгляды других мужчин, уже видевших себя в мечтах в качестве твоих любовников? Ты ведь прилюдно отвергла меня как мужчину, и значит, дала им надежду! – Я открыла рот, чтобы возразить, но принц поднял руки. – Пожалуйста, дай я все скажу. Твой первый побег…
– Прогулка…
– Побег, чуть не заставивший меня поседеть! Ты находилась одна, неизвестно где, ничего не зная о нашем мире… Ты хоть представляешь, как я себя чувствовал, воображая себе твое растерзанное зверями или нечистью тело? Конечно, нет! Наверное, именно тогда я и понял до конца, что ты для меня значишь. Я могу посчитать часы с того момента, как первый раз тебя увидел. Но за эти считанные часы ты стала необходима мне. Рядом с тобой я совсем разума лишаюсь. Но я не могу понять, как ты относишься ко мне! То ты гонишь меня и велишь даже на глаза не показываться и повергаешь в смертную тоску. То приходишь сама, извиняешься. Расплетаешь мои волосы и прикасаешься так, что я замираю от счастья. Но стоило мне потерять контроль и поцеловать тебя, и ты снова сбегаешь и заставляешь меня с ума сходить от страха за тебя. Я понимаю, что страшно виноват перед тобой. У меня не было права вести себя так, словно ты моя настоящая невеста. Я позволил себе недопустимое. Если ты хочешь, я действительно не стану больше показываться тебе на глаза. Только молю тебя всем, что для тебя в этой жизни важно – не беги больше! Клянусь, что не позволю себе ни единой вольности и после свадьбы. Я уже понял, что не желанен, и ни за что не стану навязываться, хоть мое сердце и рвется от тоски, и моя плоть изнывает от желания по тебе. Я буду держаться от тебя так далеко, как только ты прикажешь, сделаю все, что захочешь, но только не беги больше.
Фрай остановился передо мной и медленно опустился на колени. Его глаза были напротив моих.
– Я пропал, Алесия, – с мукой, глухо произнес он. – Совсем пропал. Я фейри, и для меня уже нет дороги назад. Но клянусь, что не стану докучать тебе. Позволь только заботиться о тебе и любить тебя хоть издали. Позволь лишь моим глазам касаться тебя изредка. О большем никогда и просить не стану, жизнь моя.
По мере того, как слова Фрая проникали в мою пустую головушку, мои губы стали расползаться в самой глупой улыбке, которую только можно вообразить.
– Какой же ты дурак, принц Фрай.
– Но почему?
– Ты что же, думаешь, что я убежала потому, что ты меня поцеловал? – спросила я, не в силах сдержать распирающее грудь счастье.
– Не… не должен был. Прости! – опять начал оправдываться этот бестолковый.
– Не заткнешься, я тебя сейчас стукну! – пригрозила я и положила на плечи этой долговязой бестолочи руки. – Я ушла не из-за поцелуя. А потому, что ты назвал его ошибкой.
– Что..? – начал ошарашенный принц.
Но я решительно подалась вперед и поцеловала его сама. Сильно и нежно, стараясь передать всю мою решимость. Фрай завис, и у него стали глаза, как блюдца, и он открыл рот, чтобы что-то сказать, но я накрыла его губы ладонью.
– Если сейчас ляпнешь что-нибудь про ошибку или начнешь извиняться, точно сбегу и больше не вернусь! – пригрозила я.
Вместо извинений Фрай сдернул меня из кресла, как пушинку, и потянул к себе, одновременно садясь на ковер. Уже через секунду я сидела верхом на его коленях, и он целовал меня так яростно и страстно, что мой мозг со всеми разумными мыслями решил уехать в длительную командировку в такие места, где нет никакой связи.
Мы целовались и целовались. И я не помню, чтобы мне было так хорошо в моей жизни. Хоть я и начала этот танец, но Фрай давно перехватил у меня инициативу. Его губы и язык то завоевывали, заставляя признать полную капитуляцию, то заманивали, обещая настолько больше, что дух захватывало, то умоляли, позволяя почувствовать себя повелительницей его желания. Фрай стонал в мой рот, и эта низкая вибрация запускала внутри меня такую мощную реакцию горения, что поразительно, как наша одежда еще не осыпалась пеплом. Он шептал что-то, я не могла разобрать его лихорадочных слов сквозь грохот крови в ушах. Его ненасытные губы соскользнули с моих и отправились в экстремальную экспедицию по лицу, шее, то спускаясь к самой груди, то снова возвращаясь к распухшим от жадных поцелуев губам. Мое тело лихорадило, оно то казалось мне лишенным костей, то напряженным, как струна, то таким легким, как наполненный гелием шарик, готовый улететь в стратосферу. Ответная дрожь жесткого и мощного тела Фрая и абсолютно однозначная твердость подо мной наполняли меня еще большей уверенностью в своих силах, распирая мою грудь почти болезненным ощущением счастья.
Это я, простая девушка Алеся Сотникова заставляю великолепного принца фейри дрожать и изнывать от любви и желания!! Это меня он целует так жадно, словно испытывая жуткий, неутолимый голод. Это по моему телу блуждают его большие руки, то нежно и бережно, едва касаясь, то сжимая так, что прерывается дыхание. Это я запускаю свои пальцы-завоеватели в его роскошные волосы, растрепывая их, и от этого у него закатываются в наслаждении глаза.
Я, обнаглев окончательно, засунула свои загребущие ручонки под рубаху принца и задрала ее. И сделала то, что так давно хотела, стала целовать и лизать его гладкую кожу на груди. У принца вырвался короткий выдох, как от мощного удара, и без того твердые мускулы под моими руками обрели просто-таки каменную жесткость. Принц дернулся, выгибаясь под моими губами, и в его груди завибрировал полный страдания стон.
– Алесия… Что же ты делаешь, жизнь моя… Что же ты творишь со мной… – Его голос был похож больше на глухой рокот, и тело подо мной била крупная дрожь.
Фрай поймал мои наглые руки и слегка отстранил от себя.
– Пожалуйста, сжалься! – с тоской простонал он.
Фрая трясло как в лихорадке, да я сама чувствовала себя ничуть не лучше. Он прижал мою голову к своей груди и будто спеленал меня своими руками, покачиваясь, словно желая унять тот безумный огонь, что сейчас пожирал нас обоих.
– Что, до свадьбы ни-ни? – с усмешкой спросила я и поразилась тому, как сел мой голос. – У вас это этикетом, что ли, запрещено?
– Нет, жизнь моя, не запрещено. – О, у кого-то голосок еще похлеще моего сел. – Просто если мы сорвемся сейчас… то… боюсь, на свадьбу можем и не прийти…
– Ну, ты прям загнул… – засмеялась я. – До нее еще пять дней!
– Всего-то! – пожал широченными плечами Фрай и тоже рассмеялся счастливым хриплым смехом.
– Ох, я хоть имею шансы наш медовый месяц пережить?! – Я отстранилась и поцеловала его в уголок рта.
– А почему медовый месяц? Что это значит? – спросил Фрай, ловя своими губами мои ускользающие.
– Ну, так у нас называют месяц сразу после свадьбы. Считается, что это самое счастливое, романтичное и сказочное время.
– А что потом? – Фрай удивленно посмотрел на меня.
– Ну, а потом настают суровые будни, и сказка превращается ежедневную бытовую рутину, – усмехнулась я. – Любимые и желанные принцессы превращаются в уборщиц, прачек и кухарок, и вместо «я люблю тебя» все чаще «отойди, ты телек загораживаешь». А любящие и заботливые принцы превращаются в безразличные предметы мебели, попивающие на диване пиво и кругом разбрасывающие свои вещи. Ну, и дальше по списку.
Фрай нахмурился, и его тело стало напряженным.
– Я все еще не могу разобраться, когда ты шутишь, а когда говоришь серьезно. Но я буду стараться тебя понять. У нас целая вечность, чтобы научиться понимать друг друга даже без слов. И я никогда не перестану видеть в тебе любимую и желанную, – Фрай нежно целовал мои волосы на макушке.
– А если я на самом деле злобная ведьма, и у меня куча скрытых порочных наклонностей? Тебя это не пугает?
Грудь Фрая затряслась от смеха.
– Ну, об одной наклонности я уже точно знаю. Только прошу тебя, когда в следующий раз захочешь этой драконьей бурды – попроси меня, а не сбегай. Ну, или хотя бы меня позови с собой.
– Что, будем напиваться вместе?
– Ну нет. Я такое не пью. Я просто посижу рядышком, чтобы быть уверенным в том, что с тобой все в порядке.
– Не боишься, что я так живенько сопьюсь под твоим чутким присмотром? – Я отпрянула от Фрая и смотрела ему в лицо.
Он улыбался и выглядел просто потрясающе. Улыбка преобразила строгое лицо, превращая почти в озорного мальчишку. А мелкие морщинки, что лучинками разбегались от глаз, придавали ему совершенно счастливый вид.
