– Дочь?!
– Ты же принимала крещение перед тем, как обвенчалась с Василием. А потому – дочь, духовная дочь.
– Я не принимала крещения. И нас обвенчал арианин, а не никеец.
– Боже… – тихо ахнул Фотий.
– Спокойно! – остановил его Василевс. – Мы это можем исправить.
– Я не собираюсь принимать крещение, – нахмурилась Пелагея. – Я жрица Макоши. А двум богам не служат.
– Макоши… Макоши… и чем она славна? – словно пытаясь что-то вспомнить, спросил Фотий.
– Она отвечает за любовь, женское плодородие и здоровье. Ярослав говорил, что у греков ее называли Афина, а у ромейцев – Венера.
– Тебе нужно креститься, – с нажимом произнес Фотий.
– Кому нужно?
– Тебе нужно. Потому что твой брак, заключенный озвученным обрядом, не может быть законным. Ты же не хочешь, чтобы та девица претендовала на статус законной жены?
– С какой стати он незаконный?
– Потому что в брак с христианином по христианским обычаям может вступить только христианка.
– Ярослав ведь вынес на Вселенский Собор новые правила.
– Вынес, – чуть поджав губы, произнес Фотий. – Но Собор их пока не принял. И неизвестно, примет ли. В любом случае, если станет известно, что ты не христианка, то в глазах окружающих окажешься наложницей, а не супругой. И твой статус окажется таким же, как и у той девицы. – От этих слов Пелагея дернулась как от пощечины. – Хуже того, многие влиятельные дома Римской империи попытаются выдать за Василия свою дочь законным браком.
– Это низко, – процедила Пелагея, смотря ледяным взглядом в глаза Фотию.
– Если ты примешь христианство, то я обещаю тебе – Вселенский Собор подтвердит законность вашего брака и признает ваших детей багрянородными.
– Багрянородными считаются только те дети правящей четы, что родились во время их правления, – заметила, прищурившись, Пелагея.
– Все так, уважаемая. Но сейчас на решение расширенного Вселенского Собора вынесен вопрос об утверждении Северной Римской империи. Точнее, о признании Romanum Universale Statum таковой. Задним числом.
– Что-что? Как это?
– С момента вашего брака.
Пелагея подозрительно посмотрела на Фотия, но тот был предельно серьезен и торжественен. Перевела взгляд на Вардана. В том тоже не наблюдалось ни толики усмешки или юмора. Она отвела взгляд и покачала головой. Помолчала.
Тишина затягивалась.
Наконец Пелагея, не оборачиваясь, тихо спросила:
– Что мне нужно делать?
Глава 7
867 год, 4 марта, Новый Рим
Добрыня сел на коня, огладил чисто выбритое лицо[9 - Все, кто служил Ярославу, брились. Ярослав насаждал культ чисто выбритого лица и коротких волос, что в условиях Средневековья резко повышало уровень гигиены и, как следствие, здоровья. Это сейчас, в XXI веке, носить бороду и длинные волосы в целом было не проблемой. Просто выделяешь больше времени на уход за собой, и все. А тогда – это гарантированная проблема в виде «намного больше грязи и паразитов». Ну и вид – тот еще. Душа ведь с горячей водой в каждом доме не было, как и средств по уходу за волосами.] и, чуть ударив животинку пятками, двинулся вперед. А отряд из двух десятков всадников отправился следом.
Солнце едва взошло над молодым городом. Но в нем уже жизнь кипела. Он, словно новорожденный организм, рос и развивался удивительными темпами.
Добрыня был одним из трех сенаторов, что оставил «на хозяйстве» Ярослав, уходя с женой в поход. Триумвират дополняли бывший кузнец Мал и Виктор, известный также как волхв Перуна Весемир – дядя Пелагеи. Добрыня получил титул пропретора и отвечал за вооруженные силы Руси, Мал – занимал пост прокуратора и командовал хозяйственными вопросами, а Виктор заведовал гражданскими делами и судом, имея статус претора, то есть получался формальным главой государства в отсутствие Ярослава.
И ладилось у этой троицы не так чтобы и хорошо. Категорически не хватало опыта и знаний. Ярослав, конечно, оставил им инструкции. Но одно дело объяснить «на пальцах», что нужно делать, и совсем другое – реализовывать это на практике. Ведь уровень игры теперь был намного выше былых лет. Это раньше верховный волхв Перуна восточных кривичей мог выступать вполне компетентным специалистом в стоящих перед ним задачах. Сейчас же он, как хорошо разбирающийся в людях человек и близкий родственник, был вынужден решать совершенно непривычные для него проблемы. В которых зачастую ничего не смыслил.
Да, схему таких решений подсказал Ярослав. Нужно было просто пойти и пообщаться с профильными специалистами, подумать и на основании их слов сделать вывод. Но их самих – пойди пойми. Это у Ярослава было хорошее образование и очень гибкий, подвижный мозг. В то время как Виктор являлся типичным продуктом своей эпохи. Да, тронутый «коррозией» влияния консула Нового Рима. Но в основе своей – все тот же дремучий волхв из глухих лесов. Утрированно, само собой. Потому что к 867 году Виктор уже знал неплохо латынь и немного койне. Был недурно подтянут Ярославом в области естествознания, прежде всего в области основ физики, химии и географии. Умел читать и писать, в том числе и пользуясь той письменностью, что наш герой создал и претворял в жизнь. Неплохо считал. Да и вообще – даже по византийским меркам выглядел человеком зело ученым и образованным. Но этого все одно категорически не хватало для управления тем хозяйством, что разворачивал Ярослав. Во-первых, потому что, несмотря ни на что, ему тупо не хватало знаний. А во?вторых, из-за низкого уровня осознанности. Знать что-то и уметь это применять на практике – совсем не одно и тоже.
У Мала, бывшего кузнеца и ныне прокуратора[10 - Ярослав поднял Мала с должности магистра металлургии до прокуратора, который выполнял в его государстве функции, близкие к министру экономики.], проблемы были куда большие. Патриарх рода Кудеяров после введения новых правил и крещения именовался полностью как сенатор Матвей Кудеяров сын Людинов, или Матвей Людинович, если «полууставом». После чего возгордился невероятно. И вообще воспринимал себя как едва ли не небожителя. Что, как несложно догадаться, создавало ему массу проблем. А все дела, по сути, вел не Матвей, а его сын – Клавдий. Тоже, как и весь дом Кудеяров, принявший крещение. Им очень нравился тот факт, что глава дома – сенатор. И через крещение они хотели сблизиться с римской аристократией. Хотя бы в собственных грезах. Вот сын у Мала – да, он был толковый в делах экономических. Но, в отличие от отца, он относился к промежуточному поколению, успевшему немного перестроить свое мышление под влиянием Ярослава. Однако дела Клавдия частенько тормозились отцом. По разным причинам, зачастую связанным с недостатком уважения к его персоне у контрагентов сына.
Добрыня же, пока державшийся в стороне от христианства, оказывался самым компетентным в своей области. Ему просто не приходилось выполнять совсем уж непривычную работу. Да, масштаб побольше. СИЛЬНО больше. Да, кое-какие нюансы и незнакомые области. Но в целом – как он войсками занимался, так и продолжил. Да и близость к Ярославу позволила ему продвинуться в плане развития даже дальше, чем Виктору.
И вот теперь утром, как и в предыдущие дни, каковые он проводил в Новом Риме, ему надлежало объехать город и осмотреть военные объекты. Заодно и лицом поторговать, чтобы все видели – он начеку и блюдет порученное дело. Ведь на нем лежало и строительство всяких укреплений, и подготовка рекрутов да добровольцев, и защита Руси в случае нападения. Маленькой еще. Но уже Руси.
Крепость Нового Рима, что возводилась вокруг каструма, впечатляла. По средневековым меркам, во всяком случае. Она имела профиль неправильного пятиугольника с протяженностью стен порядка двух километров. То есть имела внутреннюю площадь свыше двадцати гектаров. Что вполне соответствовало Московскому Кремлю максимального развития. На первый взгляд – небольшой городок. Но для IX века это было что-то нечто. Конечно, не Константинополь, но вполне на уровне самых крупных городов запада Евразии.
Ров шириной три метра имел стены, уходящие практически отвесно вниз на три метра. Но ров не был просто канавкой. Его стены укреплялись бревнами, пропитанными креозотом. Благо, что он, как продукт перегонки березового дегтя, уже имелся в немалых количествах.
За рвом, с небольшим отступом, шел вал высотой в пять метров и такой же ширины. Для чего грунт приходилось забирать не только изо рва, но и свозить со стороны. Вал формировали с помощью разборной опалубки, в которую набивали землю, обильно смоченную слабым известковым раствором. То есть формировали его по землебитной технологии. Что позволило сделать вал с очень крутыми стенками.
В дальнейшем, конечно, Ярослав планировал облицевать стену кирпичом, слоев этак в пять, для чего и оставлял тот самый отступ. Да поверх вала поставить боевые галереи и прочие красивости. Но это – потом.
Башни в классическом виде не предполагались. Вместо них каждые сто метров формировался выступ стены – этакий аппендикс десять на десять метров. То есть своего рода получались базальные бастионы, которые в дальнейшем Ярослав планировал превратить в форты, способные при необходимости вести автономную оборону какое-то время.
Ну и ворота. Куда же без них? И вот тут наш герой не стал жадничать и экономить. Потому что ворота – самая уязвимая часть крепости. Да, в ближайшие годы в этой глуши ждать каких-либо значимых войск было неоткуда. Войск противника. Но чем черт не шутит? Может, уже через полвека в осколках Римской империи окажется несколько десятков легионов, и они, после смерти Ярослава, затеют свою любимую забаву – гражданскую войну? Так или иначе, но наш герой старался ставить укрепления с неким заделом на перспективу.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=65971566&lfrom=174836202) на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
notes
Примечания
1
Несмотря на то что ариан осудили как ересь еще в IV веке, оно вполне себе существовало еще и в IX веке. Так, в это время на севере Италии и в Испании продолжали рукополагать арианских священников, а по берегам того же Днепра жили общины ариан из числа переселенцев, бежавших из Византии.
2
С конца IV века до церковного раскола середины IX века никейский извод был доминирующим видом христианства. Впоследствии он раскололся на западный (латинский) извод, известный как католичество, и восточный (греческий) извод, известный как православие. Раскол их был обусловлен исключительно политико-экономическими причинами. Однако некая идеологическая дифференциация все же имелась; так, западный извод никейского христианства впитал в себя компоненты арианства и германского язычества, а восточный – ислама и язычества греко-персидского толка.
3
Вот здесь http://odnako.org/blogs/edinstvenniy-bog-bolshe/ (http://odnako.org/blogs/edinstvenniy-bog-bolshe/) можно почитать статью Анатолия Вассермана про боговдохновленность.
4
Иран – это традиционное самоназвание Персии еще с античных времен. Персией его называли греки и вслед за ними вся европейская цивилизация.
5
Здесь идет отсылка к ветхозаветной библейской истории Эстер, известной также как Эсфирь.
6
Припев песни «Норманны» Князя.
7
Комитаты еще оставались, но их было очень мало.
8
Золотые ворота тех лет были построены в VI веке Юстинианом на руинах предыдущих и не имеют никакого отношения к библейским воротам. В 810 году их закрыли для использования мусульмане, опасаясь исполнения пророчества. Вновь они были открыты только при захвате города крестоносцами.
9
Все, кто служил Ярославу, брились. Ярослав насаждал культ чисто выбритого лица и коротких волос, что в условиях Средневековья резко повышало уровень гигиены и, как следствие, здоровья. Это сейчас, в XXI веке, носить бороду и длинные волосы в целом было не проблемой. Просто выделяешь больше времени на уход за собой, и все. А тогда – это гарантированная проблема в виде «намного больше грязи и паразитов». Ну и вид – тот еще. Душа ведь с горячей водой в каждом доме не было, как и средств по уходу за волосами.
10
Ярослав поднял Мала с должности магистра металлургии до прокуратора, который выполнял в его государстве функции, близкие к министру экономики.
