Гай Юлий Орловский "Цитадель"

Его прервал конский топот. Через мгновение по камням загремели лошадиные копыта, ворг и эльфийка разом обернулись.

Теонард гордо восседает в седле, арбалет из рук так и не выпустил, хотя стрелы в ложе нет. За спиной качается клетка с одуревшими от странствий птицами. Судя по морде, кобыла тоже не в восторге. Зато у человека лицо такое, словно только в одиночку что поборол лешего.

Он сделал показательный круг, что очень не просто на таком маленьком участке. Затем остановился прямо на середине каменного пятака и спешился. Пальцы скользнули в нагрудный карман. Несколько секунд он копошился, бормоча что-то под нос, затем плечи расслабились, человек выдохнул.

– А я уж надеялась, – бросила Каонэль многозначительно.

Теонард усмехнулся.

– Надежда мешает жить. Однажды я много раз надеялся, что со мной случится что-то хорошее, оттого и жил впроголодь. Если бы не проклятая надежда, давно бы жил во дворце, с сотней другой эльфийских невольников… Невольниц! С тремя бы я спал, меняя двух каждую ночь, тех, кто меньше понравился. Еще одна растирала бы мне ступни по ночам, а другая – махала опахалом, отгоняя зной.

Желтоглазая слушала, оставаясь неподвижной, взгляд скользил по фигуре человека. Из пропасти ударил холодный порыв, вздыбил волосы серой, так что она стала похожа на каргу. Ветер пронесся между деревьями и по верхушкам умчался дальше.

– Еще одна бы постоянно ворчала, а самая юная и прекрасная постоянно бы плакала и стенала, когда я ухожу в далекий поход, да так жалобно, что…

– Замолкни, – прошипела серая и вытянула покрасневшие уши, сигнал боевой готовности. – Они бы тебя зарезали в первую ночь! Никогда эльфы не будут махать опахалом над тобой!

Теонард с неохотой замолчал, глаза невидящие, все еще в своем дворце с прекрасными эльфийскими невольницами. Как пьяный переступает с ноги на ногу, одновременно занимая удобное для стрельбы положение, но эльфийка помнила, что стрела была всего одна. Она медленно положила ладонь на антрацитовую рукоять и сжала пальцы. Повисла пауза.

– Я же говорил, проклятая надежда только мешает, – сказал, наконец, Теонард. – Надеешься вот на что-то, а тебя ночью резать собрались.

– Могу и днем! – выкрикнула эльфийка.

Теонард торопливо отступил на несколько шагов, арбалет не поможет, в глазах раздумье, явно ищет другие способы… Кто знает, что скрывают его потайные карманы и сумки.

– Прекратите, болваны! – прорычал ворг и чирканул когтями о булыжник.

Но Каонэль не слушала, в глазах человека страх, стрелу потерял, в карманах, скорее всего, пусто, можно не только отплатить за оскорбления, но и отнять осколок… Отпружинив от камней, она зависла на несколько секунд в воздухе и кинулась на человека.

В этот момент в глубине пещеры что-то тревожно зашевелилось, послышался хриплый рев, похожий на смесь медвежьего рыка и мышиного писка. Из черноты выпорхнула стайка перепуганных птиц, которые непонятно что делали в таком месте. Затем раздался скрежет и грохот, словно кто-то тяжелый не может решить, как передвигаться – ползком или шагами.

Отвлеченная звуками, Каонэль пролетела мимо Теонарда и приземлилась на колено совсем не далеко от входа.

Ворг и человек обернулись, вглядываясь в глубину пещеры, откуда запахло очень недобрым.

Глава 5

Из пещеры снова заревело, на этот раз значительно ближе. Теонард отбежал от эльфийки, которая сейчас хоть и не смотрит, но все равно видит – уши шевелятся как у кошки. А если учесть, что она серая – вообще не понятно, какими свойствами обладает.

– Что там такое? – спросил человек.

Словно ему в ответ со скалы посыпались мелкие камешки.

– Сейчас узнаем, – прорычал ворг, еще сильнее зарастая шестью.

Глаза человека сузились, в уголках возникли мелкие морщины, какие бывают только от ярости. Ноздри раздулись, он тряхнул головой и вскинул пустой арбалет.

На секунду грохот и скрежет прекратились. В опустившейся тишине из леса донесся уже знакомый вой. Ветки сосен закачались, посыпались иголки и шишки.

Каонэль бросила короткий взгляд на ворга, и досадно покачала головой.

– Какая-то не важная из тебя собака, – заметила она, пятясь к краю обрыва.

Ворг повернул к ней оскаленную морду, в глазах заплясали багровые искры.

– Какая есть, – зарычал он. – Собакой не часто перекидываюсь.

Когда в лесу послышался сухой хруст, из пещеры пахнуло зловонием. Клубы желтоватого пара вырвались наружу, быстро растворяясь в воздухе. Цветочки, которым не повезло вырасти у самого входа, моментально сморщились и превратились в черные шарики на ножках.

Каонэль оказалась ближе всех. Она закашлялась и спрятала лицо под плащом. Глаза заслезились, нос скривился, она открыла рот, пытаясь избавиться от вони.

Через секунду убийственный аромат добрался до Лотера и Теонарда. Человек зажал нос пальцами, и даже отступил на пару шагов, словно это может помочь. Ворг же лишь потянул воздух, и пару раз фыркнул, как делают звери, когда изучают новый запах.

– Если бы верил в существование гигантских летучих мышей, подумал бы, что в пещере именно она, – прорычал ворг и приготовился к броску.

Воздух снова содрогнулся, на этот раз от воя лешего, который почему-то ни как не хотел оставить в покое.

Эльфийка отступила к краю и осторожно глянула за спину. Прямо за ней раскинулась зеленая пропасть, до дна которой лететь очень и очень долго. Можно помереть от страха, пока падаешь, хотя с ее ловкостью сорваться маловероятно.

Покрутив головой, серая обнаружила небольшой уступ чуть ниже края обрыва и облегчено вздохнула. Ворг бросил на эльфийку быстрый взгляд, но не понял, что она разглядывает.

В пещере что-то недовольно фыркнуло и из темноты показалась огромная лохматая морда. Зубы, как огромные пилы, маленькие глазки грозно блестят. Через несколько мгновений появилось заросшее густой шерстью тело. По бокам кожистые культи, сзади – выросты чуть поменьше. Тварь зло оглядела путников и щелкнула зубами.

Теонард выругался, рука метнулась к колчану. Запоздало вспомнил, что там пусто и стал искать что-нибудь подходящее. На глаза попался небольшой острый камень. Человек подхватил его и метнул в морду зверю.

Тот открыл пасть и издал такой визг, что Теонарда звуковой волной откинуло к деревьям. Лошадь с диким ржанием встала на дыбы, опрокинув клетку, которая оказалась плохо закреплена. Птицы в испуге забились, раскидывая перья.

– Это нетопырь! – закричала Каонэль. – Гигантский нетопырь!

– Да вижу, – прорычал ворг, все еще не определившись, что больше хочет сделать – прыгнуть на тварь и драть когтями до победного, или оставаться на месте, пока все само не разрешится. – Делать с ним что?

Вой в лесу превратился в рев. Из сосны, что торчит выше остальных, вспорхнула стая перепуганных зарянок, которые и так сидели тише воды, ниже травы. Но лешему этого показалось мало, поэтому скрип веток неизбежно приближается.

Каонэль бросила испуганный взгляд на стену деревьев. Там Теонард уже поднялся и медленно приближается к твари по широкой дуге, захватив клетку с уцелевшими голубями. Затем покосилась на нетопыря. Тот неуклюже вертит головой – короткая шея не позволяет сделать полноценный поворот. Зато огромные уши шевелятся быстрее эльфийскийх. Наверняка, ими и видит. Глазки-то маленькие.

– Чародей сказал, что… – проговорила серая, но в этот момент нетопырь повернулся к ней всем корпусом и завопил.

Эльфийку сорвало с обрыва, как пух с постаревшего одуванчика. В воздухе мелькнули серебряные волосы и ободранный плащ. Каонэль тихо пискнула и скрылась за краем.

Нетопырь оскалил лохматую морду. Культи распрямились в огромные кожистые крылья и накрыли обрыв от пещеры до кромки леса. Он оттолкнулся и, со зловещим визгом, нырнул в пропасть за серой эльфийкой.

– Сожрет, – шепнул Теонард уверенно и поставил клетку. – Даже если уцепилась за что-то, сожрет.

– Осколок! – вырвалось у ворга.

Он дернулся было к краю, но в этот момент сосны на краю леса с хрустом расступились. Из-за стволов вышла высокая, заросшая мхом и лишайниками фигура. В бороде запутались корешки. Из макушки вместо волос трава, кое-где притаились мухоморы и лисички. Ноги – кривые стволы с глубокими бороздами, из которых сочится древесный клей. Но страшней всего лицо. Круглые, как плошки, глаза немигающее смотрят то на ворга, то на человека. Время от времени мясистые губы шлепают что-то неразборчивое, издавая протяжный вой.

– Леший? – спросил Теонард недоверчиво, и отступил к обрыву.

Он подхватил с земли еще один булыжник.

– Похоже на то, – проговорил ворг хриплым голосом и покосился на камень. – Ты с этим на него собираешься идти?

Человек пожал плечами, потому что вариантов особо нет. Можно кинуться с обрыва вслед за серой и бесславно погибнуть, разбившись о скалы. Еще и звери кости растащат, вообще ничего не останется. Либо принять бой, как это и положено герою. Настоящему северному герою.

– Дело того стоит, – проговорил Теонард громко и швырнул камень.

Снаряд ударил в бороду лешего и запутался в волосах. Тот опустил взгляд и несколько секунд пялился вниз. Затем поднял голову, глаза потемнели, физиономия исказилась.

Он раскрыл рот, но в этот момент человек метнул еще один камень. Тот снова утонул в густой бороде.

Теонард швырял и швырял до тех пор, пока леший не начал греметь, как мешок с камнями. Когда понял, что так его не пронять, развернулся к воргу и закричал в ярости:

– Что ты стоишь! Нападай!

Ворг, взбешенный приказным тоном человека, взревел, как медведь и ударил лапой по камню. Тот рассыпался в крошку.

– Не забывайся, – прорычал Лотер. – Теперь осталось лишь два осколка. Желаешь погоняться за нетопырем, забраться к нему в желудок? Вперед.

Он пригласительно отступил в сторону, открывая путь к обрыву. Солнце уже взошло. Чистое, после ночного сна, небо напоминает воду – такое же бескрайнее и недоступное. А внизу вполне себе реальная земля, твердая и далекая.

Губы Теонарда недовольно скривились, он отмахнулся от ворга, как от надоедливой мухи. Видал он опасность. И с медведями дрался, и лишения терпел. Разве сдался, когда чуть не утонул в болоте? Почему должен сложить лапки теперь, когда какая-то образина вылезла из леса и непонятно чего хочет.

Словно прочитав его мысли, леший со скрипом поднял руку и указал на его внутренний карман. Затем перевел палец на ворга.

– Ма-агия, – протянул хранитель леса гулко. – Много ма-агии.

С этими словами он двинулся прямо на них, продавливая вековой камень на пол ладони. Из глаза лешего заструился зеленый свет, рот раскрылся, готовый то ли завыть в очередной раз, то ли проглотить обоих вместо завтрака.

Теонарда и ворга все сильней оттесняло к обрыву, но подойти к краю никто не решался.

Человек упрямо тянет за собой клетку с голубями. Прутья местами потрескались. Если придавить – лопнут, как пересохшие полена. Но скрепляющие веревки еще целые, и держат крепко.

Птицы, похоже, смирились с участью жертв, даже крыльями бить перестали. Сидят, как окаменевшие, сбившись в кучу.

Когда леший приблизился на столько, что между ними остались пара ворговских прыжков, путники, наконец, отступили к обрыву. Ворг судорожно завертел мордой, в поисках лазейки, через которую можно улизнуть.

Теонард замер, сжав пальцами прут клетки. На лице бессильная ярость, глаза разве что молнии не метают.

– Что ему надо? – спросил человек, не сводя взгляда с хранителя леса.

– Да уж точно не с голубями поиграть, – рыкнул ворг и приготовился сигануть в сторону, пока есть куда.

– Ты что, сбегаешь? – не поверил Теонард.

Прежде воргов не видел, но в понимании человека обладатель таких клыков и когтей, по определению, должен быть неутомимым бойцом, бросаться на всех и рвать в клочья, пока кости не покажутся. Но этот щурит красные глаза и загадочно скалится.

– Я, по-твоему, должен бороться с духом леса? – спросил Лотер раздраженно. – Хватит с меня духов. Надоели.

Когда поджал под себя ноги и изготовился к прыжку на глазах у изумленного Теонарда, снизу послышался свист.

Они одновременно обернулись. Человек вцепился в клетку покрепче, стараясь не потерять равновесие. Брови ворга взлетели на лоб, он присел и свесился с обрыва.

Внизу, прилипнув к скале, на когтях повис нетопырь. На лохматом загривке держится Каонэль. Плащ совсем изодрался и трепыхается лоскутами на ветру, зато волосы – настоящее серебро. Попадись она в удобное время гоблину – продал бы за баснословную сумму.

Эльфийка смотрит на них, задрав шею, и довольно ухмыляется.

– Ну как там леший? – крикнула она с поддельной заботой.

Теонард что-то зло пробурчал и перевел арбалет на нее, но Лотер резко опустил его и ответил:

– В отличном настроении. Думаю, сожрет нас вместе с осколками.

Человек метнул на Лотера бешеный взгляд, разозленный тем, что зверина посмел прикоснуться к его оружию, но, заметив хитрый прищур полузверя, смирился.

Лицо серой эльфийки приняло задумчивое выражение, уши затрепыхались, словно тоже участвуют в мыслительном процессе. За спиной Лотера и Теонарда угрожающе заворчало, человек покосился через плечо. Лесной дух медленно приближается и жадными глазами сверлит затылки.

Видя, что ворг и человек в безвыходном положении, серая ухмыльнулась. Взгляд скользнул по внутренним карманам человека и ворга, где надежно спрятаны осколки.

– Даже не знаю, что предложить, – протянула она. – Что мешает бросить вас лешему на расправу?

– Мозги! – бросил Лотер. – Если они у тебя есть. Когда он до нас доберется, не то, что осколков. Талисмана не будет!

В глазах эльфийки полыхнуло солнце, идеальное личико скривилось. Несколько секунд она с пристрастием разглядывала ворга, лишь изредка бросая косые взгляды на человека. Затем фыркнула и сделала вид, что готова дать нетопырю команду на взлет.

Наклонившись к уху твари, серая открыла рот, но в последнюю секунду снова подняла голову.

– Ты прав. Талисман мне нужны позарез, – согласилась она с улыбкой. -Так и быть. Я спасу вас, если обещаете отдать свои осколки.

Теонард крепче сжал арбалет. Стрел все равно нет, но так хоть какая-то уверенность. Отдавать осколок он никому не собирался, но за спиной глухо загудел леший, послышался хруст веток.

– Идет! – сказал он.

Ворг хотел зарычать на него, но тут же осекся, заметив бегающий взгляд человека. Очередной вой лешего заставил отойти к самому краю и балансировать буквально на пальцах. Каонэль довольно прищурилась и снова наклонилась к нетопырю.

Когда огромные руки потянулись к ним, она крикнула:

– Договорились. Прыгайте!

Оба, не раздумывая, сиганули в пропасть. В этот же момент лапы лешего схватили воздух. Раздался разочарованный и злой вой, от которого стынет кровь в венах. Дух в бессильной досаде топнул ногой, выбив из скалы добрую порцию камней. Сыпняк разлетелся в стороны, пыльное облако накрыло эльфийку, делая ее еще серее.

Когда Каонэль увидела, как ворг и человек прыгнули с обрыва, то подняла нетопыря в воздух. Тварь послушно оттолкнулась от скалы и подобрал обоих налету.