Я ненавижу тебя! Дилогия – третья и четвертая книги
Эльвира Осетина
История сложных взаимоотношений трех пар продолжается.
Маша и Влад, какое будущее ждет их впереди? Сможет ли Маша вернуть свою прошлую жизнь – любимого мужа и дочь? Или же ее второе "я", так и не позволит ей это сделать? И как будет дальше вести себя Влад, если он уже понял, что женщина, так сильно похожая на его детскую "любовь", не просто жена врага и предателя, а нечто большее?
Геля и Михен. Эта парочка попала в непростую ситуацию. Геля прикована к кровати, как минимум на целый месяц по вине Михена, и полностью зависима от него. Что ждет их дальше? Как они будут сосуществовать вместе? И есть ли у них совместное будущее, или это просто роковой случай, и надеется на нечто большее, не имеет смысла?
Лина и Герман. Они совершенно не подходят друг другу. У них разные жизненные цели и планы. Но жизнь сводит их вместе в совершенно неожиданный момент. Что ждет этих двоих? И есть ли у них общее будущее?
Содержит нецензурную брань.
Эльвира Осетина
Я ненавижу тебя! Дилогия – третья и четвертая книги
Книга третья
Глава 1
Геля очнулась оттого, что какой-то рой пчел настойчиво жужжал у нее под ухом. Это жужжание было таким противным и надоедливым, что волей-неволей ей приходилось пробуждаться. Геле так и хотелось махнуть рукой, чтобы разогнать этих насекомых, что вздумали устроить у ее уха тусовку, но конечности почему-то не слушались ее. Оцепенение после сна было слишком сильным, и у нее даже голос подать не получалось, не то, что руками пошевелить.
А жужжание в ее голове постепенно начало трансформироваться в шипение.
«Наверное, это еще сон», – вяло подумала Геля и постаралась опять уснуть.
Но шипение стало превращаться в гул, а гул – в отдельные слова.
«Ангелина просыпайтес-с-с-сь", – наконец-то смогла расшифровать она это шипение, но проснуться, все равно, не получалось.
Голос становился все громче, и отчетливее.
«Ангелина вам нельзя спать, иначе вы можете никогда не проснуться, – увещевал он, – ну же, Геля, просыпайтесь».
Поняв, что голос мужской, да еще и не знакомый, Геля резко попыталась открыть глаза, и сесть, но чьи-то руки не позволили ей двигаться, а в глаза, словно песка насыпали.
– Успокойтесь, Ангелина, вам нельзя вставать, ваша нога на вытяжке, – сообщил ей голос, а тяжелая рука мужчины, лежащая на груди, так и не давала сесть.
Геля слабыми руками потерла глаза и проморгавшись, увидела незнакомца в белом врачебном костюме и синей шапочке.
– Кто вы, – попыталась спросить она, но вместо вопроса из ее рта послышались лишь сиплые звуки.
Голова нещадно болела и даже кружилась, в глазах всё двоилось и прыгало, и Геля никак не могла рассмотреть расплывающиеся черты лица мужчины и вообще вспомнить – кто он такой.
– Моё имя Виталий Дмитриевич, я оперировал вашу ногу, у вас сложный перелом лодыжки со смещением и вывихом, – он махнул рукой куда-то в сторону, и Геля перевела взгляд туда, куда указал ей Виталий Дмитриевич. Чтобы понять что там, ей пришлось приподняться на локтях, и как только изображение перестало двоиться и прыгать в ее глазах, и Геля смогла рассмотреть, куда же это указал ей мужчина, то сразу же мысленно выматерилась, так как голос ещё не слушался её.
Её нога была в подвешенном состоянии на какой-то непонятной конструкции, с гирьками, а прямо из её кожи, измазанной зеленкой, торчали спицы.
– Ангелина, вся эта конструкция нужна для того, чтобы ваш перелом сросся правильно, и в будущем у вас не было проблем с ходьбой, – тут же начал объяснять ей хирург, увидев напуганный взгляд девушки. – Но вы не переживайте, вам повезло, у нас отличное оборудование, да и у меня большой опыт в таких переломах, и я могу вам ручаться, что если вы будете соблюдать все мои предписания, то мы сможем вас поставить на ноги уже через два месяца. Ну а потом, я посоветую вам отличный восстановительный центр, там, в течение месяца вас избавят от хромоты….
Геля больше не смогла рассматривать эту конструкцию, а голос врача опять начал трансформироваться в какой-то неясный гул. Она пока ещё плохо могла соображать. И даже толком не поняла, о каких двух месяцах шла речь. И единственное, что сейчас её беспокоило, так это собственные физиологические потребности. Ей элементарно хотелось в туалет и ещё пить, так как во рту была настоящая пустыня Сахара.
Виталий Дмитриевич понял, что Геля его уже не слушает и, кажется, опять собралась уснуть, а это категорически было запрещено после наркоза, и он вновь начал её будить и легонько трясти за плечо.
– Пить, – только и смогла прокаркать Геля, не открывая глаз, – и в туалет, – шёпотом добавила она.
– Конечно, всё сейчас будет, – ответил ей Виталий Дмитриевич и, встав со стула, направился к двери, – только много воды вам нельзя, так, чуть губы и рот смочить, но постарайтесь не глотать, иначе вас вырвет. Анечка! – крикнул он в открытую дверь и опять вернулся к Геле, – сейчас медсестра принесёт вам воды и поможет сходить в туалет. Как только вам станет легче, я вас навещу, и отвечу на любые ваши вопросы, касаемо вашей ноги. Но глаза лучше держать открытыми, – добавил он.
И Геле пришлось открыть глаза, хотя спать все ещё хотелось очень сильно.
– Не переживайте, через три – четыре часа я разрешу вам поспать, но сейчас пока нельзя этого делать.
Геле понадобился целый час, чтобы заставить свой организм справить малую нужду в таком неудобном положении. Ещё и медсестра, та самая Аня, заглядывающая каждые пятнадцать минут, только усложняла эту не легкую задачу, не давая ей толком расслабиться. Геля и не подозревала, что настолько сложно подавить рефлексы, привитые с детства. О том, что она будет делать, когда захочет сходить не по малой, а по большой нужде, Геля старалась не думать. А ещё она так до сих пор и не поняла, как относится к своей травме и о том, что сказал ей врач.
«Вопросы надо решать по мере их поступления», – мысленно подбадривала она сама себя, но на самом деле, была ещё слишком слаба, чтобы что-то сейчас решать.
Но были кое-какие и плюсы. За этот час, Геля более или менее смогла прийти в себя, и восстановить все события в своей памяти, что случились с ней до того, как она попала в больницу. И главное, она вспомнила, что домой-то так и не попала, а там, наверное, баба Вера себе места не находит.
Когда вернулась медсестра, Геля выяснила, что время сейчас три часа ночи, а доставили её в больницу, в одиннадцать вечера. Врач, посмотрев её рентген-снимок, сразу же решил делать операцию, так как побоялся осложнений.
«Мягкие ткани были повреждены изнутри костями. И поэтому медлить не стали, хотя обычно ждут, когда сойдёт отёк, но в этот раз, хирург побоялся рисковать. Уж очень ему снимок не понравился», – объяснила медсестра Аня.
Геля попросила у девушки телефон, чтобы дозвониться до бабы Веры, и кое-как вспомнив её номер, попыталась позвонить. Но трубку никто почему-то не брал.
– Может быть, она спит, а телефон на вибро-режиме? – робко спросила медсестра, когда Геля набирала номер уже в десятый раз.
– Да… наверное, – нехотя согласилась она с доводами девушки, и вернула ей телефон. Хотя сама все же не была до конца уверена в том, что баба Вера смогла бы спокойно лечь спать, ведь Геля должна была вернуться домой примерно в час ночи, а раньше старушка всегда дожидалась её, даже если она задерживалась допоздна. Все равно в силу своего возраста, она страдала бессонницей.
– Скажите, а мои вещи…
– А Михен Валерьевич обещал, что утром все привезёт, – с энтузиазмом ответила медсестра и, улыбнувшись во все тридцать два, махнула рукой куда-то в сторону, по всей видимости, это у неё был неосознанный жест, – ай, да вы, не переживайте! Здесь вас всем обеспечат! И одежду удобную, и предметы первой необходимости – щётку зубную, пасту, полотенца одноразовые, влажные салфетки для тела, все-все выдадут. Михен Валерьевич оплатил вам VIP-палату, все включено! Считайте, что вы на курорт попали в шести-звездочный отель! – затараторила она, с преувеличенно радостными нотками в голосе, будто сама с удовольствием хотела бы побывать на месте Гели. – Я сейчас вам все объясню! Вы даже кино можете посмотреть! Вот! – и Аня выдвинула специальный столик, он находился с правой стороны от Гелиной кровати. Затем нажала на красную сенсорную кнопочку, находящуюся сбоку. И верхняя крышка столика разделилась на две половинки и разъехалась в разные стороны, а перед Гелей появился небольшой пульт управления – панель, а на ней кнопки, с символами.
– Если нажмете на эту кнопку, – начала объяснять девушка, – то можно отрегулировать вашу кровать. Но кнопочки для регулирования есть ещё и на подлокотниках, – и Анна указала пальцем на правый и левый подлокотники кровати, на которых сбоку тоже были мини-панельки из кнопочек. Она нажала на одну из кнопочек и верхняя часть кровати начала медленно подниматься в полу-сидячее состояние.
– Вот тут можно отрегулировать кровать, попробуйте сами, чтобы вам удобнее было, – продолжила объяснять медсестра, – а здесь открывается телевизионная панель. – Анна ткнула еще на одну кнопочку, и с еле слышимым звуком стена напротив Гели отъехала в сторону, явив перед ней большую телевизионную панель под потолком. – А это кнопка вызова персонала, – указала она на самую большую кнопку, находящуюся, как на панели внутри столика, так и на ее подлокотнике, с его внутренней стороны.
– Тут даже есть Окулус-Райс – Три – Д эффект, можно как фильмы смотреть, так и в игры разные играть… И звук тоже с Три – Д эффектом. Полное погружение!
У Гели округлились глаза от обилия информации. И ей стало дурно. Все же мозг до сих пор «плавал» после наркоза, и ей приходилось делать просто огромное усилие, чтобы понять, о чем говорит медсестра.
Анна оценив расфокусированный взгляд пациентки, поняла, что зря ее нагружает.
– Давайте я вам включу отличную комедию, а завтра, если будут вопросы, то еще раз все объясню, – доброжелательно улыбнулась она, и нажала несколько кнопок на панели.
– Если надоест, просто нажмите вот на эту красную кнопку, оно само выключится, – улыбнулась девушка и отрегулировала Гелину кровать, чтобы ей было удобнее смотреть кино.
Геле же в этот момент опять сильно захотелось спать, но медсестра сделала звук громче.
– Вам нельзя пока спать, постарайтесь посмотреть хотя бы кино, а потом вам разрешат отдохнуть.
Геля слабо кивнула, и постаралась не закрывать глаза. Комедия и вправду оказалась смешной – это был старый французский фильм с Пьером Ришаром «Невезучие», и на удивление, Геля так засмотрелась, что и через десять минут уже не хотела спать. Мозг, правда и был еще немного в тумане, однако смеяться ей это не мешало. Хотя где-то на периферии своего сознания Геля чувствовала какое-то волнение, однако так и не смогла сосредоточиться, чтобы понять, что же не так, и что же ее так сильно беспокоит.
Как только закончился фильм, Геля выключила телевизор и даже смогла разобраться с регулировкой кровати.
В этот же момент заглянула медсестра и дала согласие на Гелин сон, хоть и предупредила, что через два часа все равно ее разбудит, так как в семь утра у нее капельница, и стандартный обход главврачом всех пациентов. Но Геля уже не слушала ее, вновь погрузившись в сон, который оказался очень тревожным.
Она куда-то бежала, с кем-то спорила и ругалась, пытаясь доказать свою правоту, потом видела много детей, которые играли во что-то, и это была больница, так как среди детей ходили взрослые в белых халатах.
Открыв глаза, Геля вздохнула с облегчением, почему-то сон показался ей знаковым. И от этого на душе стало неспокойно.
Буквально через пару минут появилась незнакомая медсестра со шприцом в руках.
– А где Анна? – нахмурилась Геля со сна, увидев шприц и незнакомую девушку.
Но она тут же добродушно улыбнулась:
– Здравствуйте, мое имя Ирина, я сегодня буду часто у вас перед глазами мелькать, теперь моя смена, а Аня ушла домой отдохнуть.
В шприце у Ирины по ее словам был целый коктейль из антибиотиков. Геля подозревала, что после такой дозы ей станет не очень хорошо, но медсестра объяснила, что без антибиотиков, после операции у нее может начаться воспаление. Из-за чего можно не только ногу потерять, но и жизнь. И Геле пришлось согласиться с доводами медсестры.
После того, как укол был поставлен, Геля опять попросила телефон. Было очень неудобно это делать, но гадский блондин с ее вещами так и не появился.
Улыбчивая девушка Ирина без проблем одолжила ей свой мобильник.
Время было уже полвосьмого утра и по подсчетам Гели, Инга должна была сейчас собираться в школу.
– Здравствуйте баба Вера, – начала Геля, как только в трубке раздался щелчок, но старушка ее тут же прервала.
– Ох, девонька… – запричитала баба Вера, а Геля мгновенно ощутила, как ее грудь сдавливает тисками застарелого страха, – Инга в больницу попала в реанимацию! Вчера на скорой увезли, я же тебе даже дозвониться не смогла…
– Как в больницу? Что? – скорее выдохнула, чем сказала Геля побелевшими от страха губами, так как внезапно поняла, что ей тяжело не то, что говорить, но и дышать. Страх смешанный с паникой запустили в ее кровь жгучий коктейль из гормонов, заставляя девушку цепенеть от ужаса.
– Отек Квинки, – почти всхлипнула женщина в ответ, – но сейчас все уже обошлось, ее перевели из реанимации, правда, если бы не ваш друг, Михен Валерьевич, я не представляю, как бы и справилась, он мне и рассказал, что ты тоже в больнице со сложным переломом, и тебе операцию сделали, ты как там Гелечка? – и старушка опять всхлипнула.
– Я… я…, – у Гели дыхание перехватило и в ушах зашумело от того, что ее ребенок сейчас совсем одна, среди чужих людей, в таком состоянии, и вновь эта проклятая аллергия! Но как?! Отчего?! Почему?! Откуда?! Вопросы так и зароились в голове брюнетки.
– Ой, девоньки мои, что ж вы так-то – обе в раз… – опять за охала баба Вера, – ты скажи, где лежишь, какая больница, я сейчас чуть передохну, только домой вернулась. Инночка спит, врачи сказали, что, скорее всего, весь день еще проспит она, а я тогда к тебе пока съезжу. Тебе же нужна какая-то одежда, я сейчас все соберу! Вот только передохну чуток, а то сердце что-то расшалилось. И отцу твоему позвоню…
– Не надо! – вдруг крикнула в трубку Геля, как только услышала про отца.
– Да как же не надо! Пусть помогает, он же отец родной! Сколько можно от кровиночек открещиваться, я ему давно все высказать хотела! – в голосе женщины появились злые нотки.
Геля напугалась, очень сильно напугалась, отец обещал ей помочь с ипотекой, и Геля старалась ему как можно меньше докучать. А точнее не ему, а мачехе. И если сейчас она к нему попробует обратиться за помощью, то его жена, скорее всего не даст потом добро на то, чтобы отец выступил ее поручителем в банке. Ей оставалось всего полгода, чтобы наработать стаж и подать документы. А уж кто-кто, а Геля знала, как мачеха влияет на отца. И что может ему наговорить про нее. Такое уже случалось и не раз. Да, Геле было ужасно больно, что отец поверил ее сводным сестрам, и мачехе, а не ей… Но… какая теперь уже разница, когда столько лет прошло? Ей нужна была его помощь, и она была согласна на все, лишь бы заиметь свой собственный угол, а это значит, нужно как можно меньше мельтешить перед глазами у мачехи и сводных сестер, которые, так до сих пор и замуж не вышли, хотя обеим уже по двадцать пять лет и нагло всем своим семейством сидят на шее у отца.
«Но они-то девочки хорошие, чистые в душе, умные, и ждут свою любовь, а не воруют деньги у отца, потом сбегают и не выскакивают замуж за первого проходимца, да потом еще и умудряются ему рога наставить с его лучшим другом!» – вспомнились злые слова мачехи, но Геля тут же подавила неуместные воспоминания и обиды.
Смысл обижаться, если все равно тебе больше не верят?
И все эти мысли очень быстро вернули ее на землю и заставили прекратить паниковать.
– Не надо, баба Вера! Не надо, ну что вы… И приезжать тоже не надо, вы отдохните, – быстро заговорила Геля, – я сама во всем разберусь, – правда она пока еще не знала, как, но была уверена, что точно разберется! – вы же всю ночь, наверное на ногах!
– Но как же…, – попыталась возразить старушка, – Михен Валерьевич сказал, что ты сама операцию ночью пережила…
– Баб Вера, ой, да эта плевая операция была! – Геля постаралась сказать эти слова как можно беспечнее, – я уже на ногах!
– Да?
– Конечно! – Геля даже улыбнулась в трубку, будто женщина на том конце могла видеть ее эмоции, – все хорошо, я сама со всем разберусь. Спасибо вам большое, вы не представляете, как я вам благодарна за помощь, но вы и о своем здоровье подумайте, если сейчас и вы в больницу сляжете, то это ни к чему хорошему не приведет…
– Ну да… ты права, наверное, тем более, если ты уже на ногах, хотя Михен Валерьевич говорил, что у тебя перелом какой-то серьезный…, – в голосе бабы Веры сквозили нотки неуверенности.
– Ой, да обычный перелом! На костылях месяц похожу с гипсом, делов-то, – Геля даже умудрилась хихикнуть, лишь бы баба Вера и правда поверила, что все хорошо и не вздумала беспокоить отца, а Геля не собиралась всю свою жизнь прожить на съемной квартире, – все будет хорошо! Вы мне только расскажите, в какую больницу попала Инга.
И старушка, окончательно успокоившись Гелиным веселым голосом, объяснила, где сейчас Инга и даже поведала о том, что Михен оказывается, даже в платное отделение ее перевел, сразу после реанимации на вертолете и перевез.
