Юрий Москаленко "Контрабандист Сталина Книга 7"

Быстро доделав остальные дела, я на следующий день выехал в Сен-Назер. Пришла телеграмма, что вернулась «Одесса» и должна будет выгружаться в Нанте. Выехали на двух машинах. Старый, но уже покрашенный новой краской ситроен я решил перевезти и продать в СССР на всякий случай. В Сан-Назере же уже находился и заказанный мной паровоз с пятью вагонами.

* * *

– Пошлина в Египте составляет восемь процентов на ввозимый товар – рассказывает мне Одовский, пока я медленно просматриваю его отчёт. Всё вроде неплохо, можно и торговать. Но смущают две причины. Первая, это командующие англичане, которые всячески пакостят другим странам. Хоть Египет и считается формально независимым с 1922 года, но фактически так и остался английской колонией. И вторая, это в основном преимущественно кустарные и полукустарные мастерские. Значит, чтобы успешно торговать, и не простаивали мои корабли, нужен свой местный представитель. Придётся обращаться к Акиль Аббасу. У него там давние связи.

– Что такой хороший урожай фиников, что отдают почти за бесценок? – переспрашиваю я.

– В этот году да. Да я и сам захватил пару тонн. Вы же просили набрать самой распространённой продукции – Одовский.

– Значит так. Пока я буду договариваться с Вильдье о продаже остального что вы привезли, подготовьте «Одессу» к продаже. Не хмуритесь. Продадим «Одессу» купим вам «Евфрат», раз вы уж такой поклонник бывших пароходов. Дальше обговариваем ещё разные нюансы, и я направляюсь к Вильдье.

– Месье Вильдье не объясните мне, почему так много разных представителей непонятно кого на моём эсминце? Что за экскурсия, что они там все делают? – непонятные французы облепили мой эсминец после ходовых испытаний, как тараканы.

– Это из военного ведомства. Я ничего не могу сделать – отводит глаза француз и разводит руками.

– Зато я могу. Сейчас прикажу команде чтобы выгнали всех – злюсь.

– Не делайте этого, господин Манос – замахал руками Вильдье. После получасового торга мы расстались довольные друг другом. Каждый считал, что надул другого. Вильдье получил разрешение на более продолжительные испытания «усовершенствованного» по моим прихотям эсминца-сухогруза. Я же выгодно продал ему все небольшие партии образцов с Египта. Договорился и о продаже весной мне парового экскаватора с верфи с угольным грейфером, с работниками на шестимесячный контракт.

Дальше новую машину со Станиславом загрузив египетскими подарками, отправил в Париже. Созвонился с Жаком Лефебвруа, он обещал подготовить купленные Москвой самолёты и направить их в Марсель. Я хоть и очень не хотел идти зимой в Россию, но придётся. На «Огни Смирны» все вагоны не влезли, пришлось догружать на «Святого Филиппа». Туда же поместился и наш «ситроеновский броневичок», хорошо побегавший по дорогам Франции. Туда же пошло две небольшие однопарусные рыбацкие лодки с сетями. «Святой Филипп» это один из двух купленных мной французских сухогруза. Второй через три дня пойдёт в Марсель, и будет ждать нас там. Опять перетасовав экипажи и взяв несколько новых членов экипажа, отправились в путь. Мой путь лежал в Африку, а «Огни Смирны» пошли догонять караван Олафа…

* * *

– А вы точно доставите нас к Земле Обетованной? – спрашивает меня габбай в Сиди-Ифти.

– Давайте заключим официальный контракт. Какие проблемы? – удивляюсь я такому недоверию к себе. Вроде повода я не давал.

– И что вас остановит от невыполнения контракта? – теперь уже раввин.

– Ну, вы же не все сейчас уйдёте на пароходе? Передадите контракт через Марокко сухопутным путём. Зачем мне сорится с вашим народом, когда всё честно и всех всё устраивает? – не пойму я, что им надо? – Затем мне надо официально снять этот корабль с баланса своей фирмы в Марселе и подтвердить его продажу.

– Может всё же лучше взять его в аренду? Зачем нам покупать пароход? – докапываются иудеи.

– А вы сейчас такой толпой придёте и найдёте там жильё? А ваши вещи? Где хранить будете? Вы в этом уверенны? Зато потом пароход можете и дальше эксплуатировать. Наймёте команду и будете возить груз – надо признаться, переговоры о продаже парохода проходили очень тяжело, но всё же я смог их дожать.

После проверил, как там дела у Орешкова. Согласовал с ним общие направления развитие фактории. Подвели финансы. Фактория всё так же приносит мне пока ещё убытки. Слишком много надо ещё вкладывать, чтобы получить с неё доход. Зато местные караваны стали приходить чаще, что меня очень радует. Загрузив в «Святой Филипп» африканские товары, которых, к моему сожалению, было очень мало, мы направились обратно в Марсель.

В Марселе сошёл Одовский с семью членами экипажа, чтобы договориться о покупке парохода «Евфрата». Сам капитан Одовский стоически цеплялся за прошлое, несмотря на все мои попытки убедить его пересесть на более новый пароход. Саму «Одессу» я всё-таки сумел очень выгодно продать, правда туда и включается проводка парохода до Палестины. В Сиди-Инфи осталось и несколько семей евреев, но большей частью стариков. Я хоть и пытался избавиться от этих наблюдателей, но не получилось. Идти на открытый конфликт я не хотел. Саму «Одессу» сразу же заблокировали на дальнем рейде. Последнее время власти Франции крайне негативно относились к различным эмигрантам.

В порту «Святой Филипп» догрузили двумя самолётами "Потэ" 25 с радиостанциями, инструментами для их ремонта и несколькими дополнительными приборами. Их я буквально выбил из Лефебвруа ещё в Париже. Но это уже заказ из Таганрога. Так же на военном складе докупил пятьдесят пистолетов Steyr Hahn M1912 M.12 с патронами и разной формы всех времён и народов. Взял и двадцать бочек вина от Мишеля Мареном, куда уж тут деваться.

В Марсель приехал и Станислав, привез несколько комплектов срочно заказанной мной зимней одежды, пошитую Ламановой. Сообщил, что пошивочная мастерская начала работать. Самой Ламановой приходится часто ругаться Агриропуло из-за работников. Конечно, я ведь сильно «накрутил» его на счёт секретности и порядка. Сейчас понимаю, что сделал ещё одну ошибку. Надо было проектировать отдельный вход только для пошивочной фабрики. Срочно сажусь и пишу письмо нашему архитектору Пьера Жаннере. Представляю, как он опять будет ругать меня на все лады и языки.

Наш морской караван с «Огнями Смирны» мы нагнали в порту Куарту-Сант, Элена в Сардинии, где они отдыхали и пополняли запасы. На удивление на острове оказалась дешёвые металлы, такие как цинк, медь и серебро. Золото тоже было, но цена не отличалась от материка. Пришлось мне немного задержаться для коммерческих дел. Всё что можно, даже старенький ситроен, я тут продал. Даже полиция купила все пистолеты с патронами, но с условием закупки на все эти деньги местного товара. Кроме металлов, которых было не много, купил много овечьего сыра Пекори?но, молодого дешёвого вина и изюма. Себе же прихватил пару малых бочек хорошего десертного вина около 50–55 литров, которые в Италии называют «карателли».

Я и Олаф перешли на «Огни Смирны», а караваном остался командовать Ларс Хансен. Тоже датчанин, который уже приехал с Олафом и ходил у него старшим помощником. Три корабля, захватив на буксир французский кораблик, сделав перегруз ему на корму, отправились к берегам Палестины.

Ходить зимой и летом по Средиземному морю две большие разницы. Пришлось пару дней прятаться в западной части Крита, от средиземного шторма.

Недалеко от Тель-Авива, который сейчас больше напоминал деревню, чем город повстречали английское сторожевое судно. Пришлось поругаться с капитаном, доказывая, что мы «мирные и пушистые» и просто сопроводили судно, сбившееся с курса. Еле удрали. Теперь мне в английскую зону Палестине лучше не соваться в ближайшее время, точно…

* * *

– Вот кем был я раньше – жаловался мне Акиль Аббас в своём доме на достархане. – Я был уважаемым человеком. Продавал специи, сладости и редкие лакомства. А сейчас я занимаюсь неизвестно чем и всего боюсь.

– Что делать дядя. У меня вообще кроме тёти и племянницы никого не осталось. Трудные времена…трудные решения. Как ваша семья? – я вздыхаю и пытаюсь поудобнее устроиться на тюфяке подкладывая подушки. После беру чашку с чаем.

– Может мне их во Францию переправить? – толстый торговец вопросительно уставился на меня.

– Лучше за океан…в Канаду, но чуть позже. Есть у тебя там связи? Можешь направить кого-то из своей семьи на обустройство? – подсказываю ему.

Дальше мы обсуждаем торговые дела, начиная от внедрения в Канаду, кончая Ливаном. Тут «дяди» тоже нужна помощь, чтобы спокойно торговать. Придётся мне опять побеспокоить Лефебвруа, но он явно захочет использовать Акиль Аббаса в делах разведки.

– Прямо отказаться это тоже не выход. Лучше пойти на сотрудничество, но давать информацию очень дозированно – вздыхаю я. Пытаемся придумать, как это будет на практике. – Надо будет упирать, что ты торговец очень специфическим товаром и в разведке ничего не понимаешь. Да и стар уже.

– Ох, дела пошли. За что нас только покарал Аллах. Зачем он разрушил Оттоманскую империю – погладил двумя руками бороду Акиль Аббас.

В Триполи мои корабли прибыли 22 декабря и я уже не стал спешить. Встретим новый год уже тут. Поэтому времени поговорить, и всё обсудить с Акиль Аббас у нас было много. Заодно получил у него рекомендательные письма к купцам в Александрии Египта и Стамбула. Произвел и торговые операции. Аббас за проданные кинжалы и пиломатериалы рассчитался со мной нитками и дешёвыми, но крепкими тканями. Восточное оружие согласился брать ещё, но малыми партиями. Торгует ими он из-под полы с кочевыми племенами. У них всё так же культ дорогого холодного оружия.

За время стоянки в Триполи я продал всё французское вино, часть сыра и немного меди на это закупил хорошей обработанной кожи. Так же догрузил корабли цитрусовыми, которые тут сейчас стоят копейки и вечером первого января 1929 года отправились в Стамбул.

Глава 4

– Видите себя очень осторожно. Там не дураки. Неосторожную слежку заметят сразу, практика у них очень богатая. Какие-бы небыли заманчивые предложения после захвата не соглашайтесь. На кону ваша жизнь. Этот человек и его окружение пролили море крови, и вы для них ничто – в который раз я напутствую группу Никольского из пяти человек. Я отдал им письмо к стамбульскому купцу и приличную сумму денег на обустройство. Им остаётся и французский пароходик с проверенным экипажем, на котором они будут для конспирации вести тут коммерческую деятельность. Мои пароходы, проходя мимо, будут забирать закупленный товар. Так же им надо установить контакты с бывшими российскими подданными, в основном с военными. Сейчас их тут около пять тысяч человек, а возможно, что и больше.

Задачу группе Никольского я поставил захватить Троцкого с его семьёй и его архив. Из всего, что я помнил, что он будет жить в доме, принадлежавший раньше России. В доме случится пожар, уничтоживший часть архива.

– Алексей Иванович если что не так, то сразу уходите в Россию в Керчь после захвата. Ждёте меня там на рейде. Я договорюсь. Очень надеюсь, что там вас не заподозрят и не станут обыскивать корабль. В охране Троцкого[4 - Леон Седов «псевдоним Троцкого» поселится на турецком острове B?y?k Ada (Принкипо). Самый большой из Принцевых островов. Жил на вилле, ранее принадлежавшей посольству Российской империи. Участок, выходящий прямо в Мраморное море, окружен высокой кирпичной стеной. Дом был площадью 950 квадратных метров. В нем 18 комнат и пять ванных. Дом был построен в 1885 году, и ранее принадлежал посольству Российской империи. В 1931 году случился пожар уничтоживший часть архива. И что самое интересное, что охраняли его сотрудники ОГПУ. – истор. Справка)], будут тоже не дилетанты. Английские бронежилеты использовать обязательно. Но не стесняйтесь и гранаты и дымовые шашки – даю последние наставления перед своим убытием.

– Да не переживай так Сакис. Всё будет нормально – улыбнулся Алексей. Ну, наконец, то я дал ему возможность хоть частично рассчитаться с красными, как он давно мечтал.

– Вот этот твой задор я и боюсь. Ещё раз напоминаю там люди прошедшие войны, конспирацию, ссылки и террор. Будьте очень внимательны и осторожны – каждого из пятёрки на прощание я обнимаю и похлопываю по спине.

Но вот в чём вопрос. Возможно, что и это всего лишь была спланированная акция коммунистов по продолжению мировой революции? Вполне. А-то как-то спокойно уехал под охраной и с большим архивом. Через год в Европе будет создана Международная левая оппозиция. А в Германии возобновится коммунистический террор, направленный против отдельных людей. Только в Германии было убито более трехсот национал-социалистов[5 - Как пример -14 января 1930 года коммунист Альберехт Хелер по прозвищу Али застрелил Хорста Весселя в его собственном доме через полуоткрытую дверь; помощниками Хелера были евреи Сэлли Эппштейн и Эльза Кон. 9 августа 1931 года на берлинской Бюловплац были застрелены капитаны полиции Анлауф и Ленк. Но в 1933 году Гитлер захватит власть, вытеснив коммунистов. Так что окончательно похоронив мечты коммунисты о идеи сделать единое государство немецкого молота и российского серпа. Пришлось тогда в 1931 году начинать революцию в Испании, хотя там были и несколько другие цели. – истор. Справка]. А ведь их недавно, буквально в июле 1928 году на шестом съезде фактически признали врагами.

* * *

В это же время в Кремле.

Конец и начала нового года началось «урожайным» на события. После вчерашнего бурного подведения итогов подавления восстания бывших частей якировцев, где зачинщиками выступили китайцы, Сталин никак не мог сосредоточиться на принятия конкретных решений. Боялся ошибиться. Вынужденно раз, за разом пересматривая документы и делая пометки. Извечный русский вопрос вчера смогли решить только наполовину. Кто виноват, это понятно. Но вот теперь-то что делать? Собравшиеся так ничего путного и не предложили, и все взоры устремили на Сталина, который до этого отмалчивался.

– Товарищ Сталин, почему вы отмалчиваетесь? Мы же вам вручили такие большие полномочия – Карл Радек, один из лидеров новой оппозиции.

– Я не могу в данный момент, не имея реальных результатов проверки что-то предложить – ответил всем Сталин. – У нас срыв плана по поставкам хлеба за границу.

– Но у вас же был план развития до восстания? – влез Енукидзе.

И все опять устремили взор на Сталина. Повисла тишина. Отступать или отмолчаться значит «потерять лицо». Придётся рисковать.

– Я предоставлю план через два-три дня – тихо ответил Сталин. Этим вопросом его друг, который всё больше превращался во врага, сильно озадачил Генерального секретаря…

Вот сегодня он и вынужден пересмотреть кучу документов, чтобы не ошибиться. Слишком многие будут этому рады.

Если якировцы, как бывшие каратели, столкнувшись с верными боевыми частями РККА, хватали ценности и бежали, то воспользовавшись беспорядками, крупная банда белогвардейцев, вторгнувшаяся из-за границы на рубеже Польши, Чехословакии и Румынии оказывала ожесточённое сопротивление. И хорошо, что он тогда прислушался к критике грека и другим товарищам и не стали повсеместно проводить коллективизацию. Да и не было такой возможности. Иначе бы восстания было бы более серьёзное. А так в основном население Украины не поддержало восстание вчерашних угнетателей и якировских. Но всё равно восставшие и предатели дел натворить успели не мало. Угнали два десятка судов из Одессы в сторону Румынии. Предатели затопили в бухте на фарватере Севастополя корабль с морскими минами на борту, не дав организовать погоню. За это вчера сняли командующего морскими силами Черного моря Владимира Орлова. Опять сильно досталось Ворошилову. Уборевич отговорился только лишь своим недавним назначением.

Зато восставших поддержали татары в Крыму, мстя за убийство своего лидера. Сейчас восставших преследуют по всему полуострову, в основном в горных и труднодоступных районах. В Крыму и так после сильнейшего землетрясения в сентябре 1927 года жизнь населения была бедной, а сейчас с боевыми действиями разрушат и остальное.

Поддержали восставших и некоторые украинские цыгане. Особенно их бароны, которых хорошо «потрясли» в прошлом году. На удивление у них изъяли немало разной валюты, драгоценных камней и металлов. Да и оружие разное тоже нашли, вплоть до пулемётов.

Восставшие, почувствовав, что не смогут удержать власть, и вынуждены отступать, применили тактику выжженной земли. Спалили заготовленное зерно, которое предназначалось на экспорт. Откуда они узнали о месте его хранения, сейчас разбирается комиссия во главе с Кагановичем[6 - В реальности Лазарь Каганович, назначенный на Украину, сильно боялся Якира. Но и Сталину не противоречил. «Брал под козырек» и особо ничего и не делал. Там во всю «крутили» ставленники Троцкого и Якира, такие как Косиор, Чуборь и другие. При этом немалая часть собранных средств уходила налево. – прим. Автора].

Разрушали инфраструктуру. Несильно, но повредили Днепрогэс. Спалили Запорожский мотостроительный завод, бывший «Дека». Что особенно чувствительно и многое другое.

– Прав был грек, чёрт бы его побрал. Нельзя близко около границ размещать производственную базу – ругнулся Сталин. – Значит, Волго-Донской канал ещё больше приобретает свою актуальность.

Проработав полдня, вызвал к себе Поскребышева.

– Александр Александрович Потоцкий в Москве? – сходу задал вопрос.

– Да. По вашему распоряжению собирает эшелон товаров в Таганрог – четко доложил секретарь.

– Пригласи его на завтра…

* * *

Рейд Керчи.

Зимнее Чёрное море мне совсем не понравится, а мы уже второй день болтаемся на рейде. Постоянно связываемся с властями, а в ответ только и слышим – ждите. Наконец колесный пароход «Ленин», переваливаясь на волнах, еле идёт в нашу сторону. Убедился, что колесные пароходы плохо предназначены при волнении на море. Да и вообще пора и этого «дедушку Ленина» списывать.

На пароходе увидел Андрея и Ковальчука, старшего охранника в Таганроге. Неужели что-то с Потоцким случилось? Хотя, вроде улыбаются. Тут же рядом и конопатая рожа Сафонова мелькает. Здороваемся, и я приглашаю Андрея и Ковальчука на борт.

– А вам там делать нечего – строгим голосом останавливает Андрей пограничников и таможенников, собравшихся было подняться на борт «Огней Смирны». И они резко развернулись и пошли в надстройку на «дедушки Ленина».

«Какие странные тут стали дуть ветра» – усмехаюсь про себя.

– Э… Андрей не подскажешь, что сейчас это было и где Александр Александрович? – спрашиваю, пока мы направляемся в мою каюту.

– Как что серьёзное так их нет. А тут, пожалуйста. Жалобы на них поступили. Ничего приедет товарищ Потоцкий он им тут быстро порядок наведёт – строгим голосом произносит Андрей.

– Ковальчук, а ты чего столбычишь в дверях. Садись за стол. А Потоцкий откуда приедет? – не понял я.

– Скорее всего, на повышение пойдёт наш Александр Александрович – Андрей и стал накладывать себе еду в тарелку.

– Неужели заберут отсюда? И кто тогда вместо него? – разливаю сардинское вино из кувшина в бокалы. А вот смена руководства меня совсем не устраивает.

– Григорий чего ты жмёшься как курсистка? Бери, ешь. Месье Сакис нас постоянно угощает. А вместо товарища Потоцкого,… я наверное буду. А он, скорее всего, на всем побережье Азовском море командовать будет. Обещал через три-четыре дня прибыть из Москвы. Ну а вместо меня будет Георгий Ковальчук – улыбается Андрей.

– Растёшь, товарищ Андрей. Ну, давай тогда согласовывать разгрузку пароходов – теперь уже смеюсь я. Быстро Андрей в должность входит.

* * *

Разобравшись с делами в Керчи, я через два дня попадаю в Таганрог на наполовину разгружённом «Святом Филиппе». Пароход надо очень быстро разгрузить. Сейчас Азовское море уже начинает подмерзать, и перед моим пароходом тонкий лёд раздвигает местный буксир. Температура минус восемь, а ожидается ещё большее похолодание. Обратил также внимание, что в делах Андрей разбирается намного хуже Потоцкого, но показать себя желания у него больше. Носится по порту Керчи как электровеник.

– Заноси – барским жестом открываю дверь кабинета и командую предоставленным Ковальчуком мне совсем молодым парням.

– Слышал, слышал, что ты пришёл – пожимает мне руку Москатов. Я опять приехал к нему с закрытыми ящиками прямо на работу.

– Ты мне зубы не заговаривай Пётр Георгиевич. Ты когда в порту или дилижанс грузовой сделаешь или нормальную машину. Опять пришлось мне две пролётки нанимать, да ещё и улицы от снега плохо чищенные – а сам улыбаюсь в тридцать два зуба.

– Ну, ты нахал – разводит он руками.

– Есть немного. Ну-ка примерь – сначала снимаю свою шапку, расстёгиваю куртку. Не сильно-то в кабинете и тепло. После этого открываю один из ящиков и достаю комплект зимней одежды. Он состоит из куртки с капюшоном на деревянных пуговицах, зимних высоких штанов типа лыжных с лямками. Ну и шапка, типа адмиральской флота СССР, только без лицевого мехового козырька.

– Это сколько стоит? – нахмурился Москатов.

– Нисколько. Подарок. Не хмурься. И Потоцкому, и Бартини и в Москву образцы я тоже привёз – отмахиваюсь я.

– Это могут плохо расценить – сложил руки на груди Москатов.

– А чтобы хорошо оценили, отдашь на вашу фабрику образец. Нитки, ткань и даже шкуры я привёз. Да и не обязательно тебе всё сразу одевать. Пос-степен-но – улыбаюсь и начинаю доставать продукты и вино.

Потихоньку под вино и сытную еду Пётр Георгиевич расслабился и мы перешли к разным обсуждениям и делам. Часть продуктов с моего разрешения он тут же передал своим сотрудникам. Возникли у нас и разногласия.

– Нет, тут строить ветряные мельницы да ещё все в разнобой полная ерунда. Вот тут надо – рассматриваю чертёж и делаю пометку карандашом.

– Ну, там же придётся укреплять берег. Строить дорогу, да и дно не подходящее. Слишком мелко.

– Ничего страшного. Зато потом будет очень удобно. А дно углубишь землечерпалкой, которая к вам весной придёт. И рассчитывай на голландский вариант, где зерно сначала давят – отвечаю я.

– Зачем? – не понял он.

– Затем что тогда можно молоть не только пшеницу, но и другие зерновые – вот всему надо учить.

– Слушай, может ты нам, и швейное оборудование купишь? Ну и легковую машину. Пусть не новую, но хорошую – «приняв на грудь», теперь уже несколько осмелел Москатов.

– Ну, ты и нахал – смеёмся уже на пару. Вот так мы почти целый день и проговорили.

В дверь кабинета Москатова требовательно постучали.