– Мой он не знает, – признаюсь я, чувствуя, как жар подбирается к щекам.
В ответ на ничего не понимающий взгляд Мег я рассказываю о своей упрямой затее с ароматом, и под конец кузина не выдерживает, смеется от души.
– Лимонная свежесть! А-ха-ха! Я бы тебя в бассейн спихнула за такое!
– Не надо таких идей, пожалуйста, – серьезно прошу я.
– Как ты вообще выдержала эту вонь?
– У меня поначалу слезились глаза, а потом привыкла, – признаюсь и тоже начинаю смеяться, на мгновение чувствую себя как раньше, как до приезда Хантера.
– То есть, ты можешь оказаться его парой, – предполагает Мег, отсмеявшись.
– Это бред, знаю, но хочу перестраховаться.
– Замаскировать его духами?
– Нет, чужим запахом, – выдаю я свою гениальную идею. – Мне нужно поспать в чужой постели и надеть не свою одежду. Ни один вервольф не отличит. Сегодня Хантер дал понять, что хочет почувствовать мой аромат. Поэтому мне нужна твоя помощь, – повторяю я.
– В чем? Он уже знает мой запах. Я перед вчерашнем ужином даже не мылась, чтобы произвести впечатление.
– Точно. Нужен другой. Тот, который он не знает. И который не узнает. Не члена стаи, иначе на клятве он все поймет. Гостя.
– Ты с ума сошла! – шипит она и замирает, когда мы обе слышим тихий скрип паркета.
У меня сердце останавливается, потому что я представляю как Хантер стоит под дверью и слушает все, что я говорю. Но в комнату шагает рассекреченная Тая. Она высокомерно вздергивает нос, даже не пытаясь оправдываться, что нагло подслушивала, но вот следующая фраза заставляет меня пожалеть о том, что я сразу не позвала на наш тайный совет вторую близняшку.
– У Рианны гостит кузина, Рита. Завтра она уезжает.
Договориться с Ритой оказывается проще простого, учитывая, что договариваюсь не я, а Тая. Естественно, она не посвящает ни ее, ни Рианну в наш план. Говорит, что мы устраиваем девичник и попросту подкупает волчиц. Приходится пожертвовать некоторыми своими нарядами и украшениями. Учитывая, что мы с близнецами старше, а еще живем в доме альфы, те оказываются в восторге. И я провожу ночь в комнате с Ритой и Рианной, а утром возвращаюсь в особняк в ее джинсах, футболке, курточке и кроссовках. На мне даже носки Риты и новые, из магазина, трусики, пожертвованные из запасов Мег. Чужая одежда, конечно, на пару размеров больше, но меня спасает пояс и решимость. Я насквозь пропитана ароматом молоденькой волчицы.
Тело буквально зудит от чужой постели, так, что еще немного и начну чесаться, а запах уже въелся в кожу. Это наша волчья карма! Непереносимость посторонних запахов. Я скоро с ума сойду от всего этого!
Возвращаюсь вовремя, потому что в холле особняка сталкиваюсь с Хантером. Альфа спускается по широкой лестнице и прожигает меня взглядом.
– Ты где была? – нейтрально спрашивает он.
– Бегала, – вру и не краснею я. Еще бы краснеть, у меня вся кровь от лица отлила. От страха! – Сейчас приму душ, и сможешь подвезти меня в институт.
И хорошенько обнюхать. Конечно, лучше, чтобы он обнюхал меня сейчас, пока запах Риты не выветрился. Но за эти два дня я успела узнать, что Хантер любит все делать наоборот, что никто ему не указ.
Интуиция меня не подводит: стоит попытаться пройти мимо, альфа преграждает мне дорогу.
– Подожди. – Он склоняется ко мне, носом втягивает воздух возле моей шее, запоминая. – Приятно пахнешь.
В мое сознание ударяет мысль о том, что вдруг истинная Хантера – Рита! Но я тут же успокаиваю себя тем, что в этом случае сразу во всем признаюсь, и избавлюсь от его внимания.
– Спасибо, – отвечаю я.
Впрочем, альфа не спешит кричать: «Я тебя нашел, моя единственная!» И вообще ведет себя как обычно.
– Я принимаю клятвы до восьми, так что можешь не торопиться, – напутствует он.
– Тогда я поеду сама, – я уже мысленно танцую.
– У тебя занятия с десяти, как и у меня. Мы успеем вовремя.
Предки! Что теперь делать?!
Естественно, я иду в душ, несколько раз намыливаюсь и промываю волосы, смывая с себя запах Риты, а потом чуть ли не обливаюсь духами. Лучше так, чем ничего.
Ровно к восьми спускаюсь вниз. Чтобы натолкнуться на вервольфов, выходящих из гостиной. Это семья Рианны, ее отец, мать и брат. Но плевать я хотела на их семью, потому что сквозь открытые двери я вижу, как Хантер прощается с Ритой и проводит ее к дверям.
– Спасибо, что навестили нас, – доносится до меня.
– Привет! – говорит она, и мне хочется провалиться сквозь землю. – Я через год приеду в гости к Рианне, повторим девичник? Было весело.
Обхохочешься!
Они уходят, а я остаюсь рядом с альфой, по лицу которого не поймешь, что он думает. Но чутье вовсю сигналит, что скоро здесь будет труп одной волчицы.
– Наигралась? – интересуется он ласково. Настолько ласково, что у меня волоски на коже встают дыбом.
Я с шумом выдыхаю, и собираюсь извиниться. Рассказать, как есть. Но меня перебивают:
– Идем.
– Куда?
– Мыться. На этот раз под моим контролем.
Сначала мне кажется, что волчий слух меня подвел, и я просто ослышалась. Потом мне становится смешно и страшно одновременно. Страшно смешно.
Что значит «под его контролем»?! Не собирается же он смотреть, как я принимаю душ? Или собирается?
– Я уже мылась сегодня.
– Чтобы смыть запах племянницы Вернана. Знаешь, сегодня я почувствовал себя идиотом, когда учуял твой запах на другой девушке. Слишком яркий, чтобы спутать с другим. С мужчиной было бы понятнее, но с девушкой? С учетом того, что у всех вервольфов традиционная сексуальная ориентация. И если бы не твое маниакальное желание запудрить мне мозги, даже не знал бы, что думать.
У меня падает челюсть.
– Ты подумал, что я… занималась с Ритой сексом?
– Нет?
– Нет! Я проста спала в ее постели и надела ее одежду.
– Зачем?
У него спокойный голос, но меня это не обманывает. Альфа почувствовал себя идиотом. Из-за меня, и теперь хочет отыграться.
– Хорошо, я приму душ еще раз.
– Что тебе мешало сделать это раньше?
– Я не хотела, чтобы ты почувствовал мой запах, – признаюсь, рассматривая пуговицу на его рубашке. Впервые радуюсь, что волчицам не обязательно поднимать взгляд, а точнее, желательно его опустить как можно ниже. Но у меня ниже этой пуговицы опустить глаза не получается.
– Это я понял. Почему? К чему все эти телодвижения?
Второе признание дается мне сложнее, но дается:
– Я не хочу оказаться твоей истинной парой.
Хантер молчит, и я поднимаю взгляд. Ответный взгляд альфы полон терпения, которое, кажется, вот-вот лопнет.
– Об истинных ты узнала только вчера вечером, но запах маскировала и раньше. Я хочу услышать, зачем?
– Просто так, – пожимаю я плечами и слышу утробное рычание зверя. – Хорошо-хорошо, я делала это тебе назло. Ты упорно хотел меня понюхать, а я этого не хотела.
– Умница, волчонок. Не ври мне больше. Пойму сразу, тебе же будет хуже.
Куда хуже?!
– За мной, – командует он и к моему огромнейшему облегчению проходит лестницу, ведущую в мою комнату. В сердце врывается надежда на то, что не все так плохо.
Но мой пульс тут же учащается, когда я начинаю понимать, куда мы идем.
К бассейну.
– Ты ведь шутишь? – выдыхаю я, застывая на пороге. После первого ужина я тоже боялась наказания, но ничего страшного не случилось – меня всего лишь заставили убирать комнату. Может, сейчас он тоже просто меня пугает?
– Нет, Али, с шутками на ближайшее время покончено. Я не люблю чувствовать себя идиотом. Ты упрямая, но я упрямее тебя.
– Ты альфа, тебе вообще все можно.
– Да, именно. Покончим с этим быстро, и я отвезу тебя на учебу.
– Я поднимусь к себе и приму душ.
Что мне еще остается?
Я хочу развернуться и удрать, но вспыхивающий синим взгляд и голос Хантера меня останавливают:
– Ко мне!
Это приказ альфы. То, чему у вервольфов нет возможности сопротивляться, если, конечно, ты не другой альфа. Поэтому моя воля связывается, будто на мое сознание набрасывают петлю, удавку. Ноги больше меня не слушаются, и я шагаю к этому садисту и к краю бортика.
Я что, собака какая-то? Во мне вспыхивает такой гнев, что даже страх отступает. Мое тело сейчас подчиняется ему, но я вкладываю в свой взгляд все, что о нем думаю. Хантер на это только усмехается.
А в следующую минуту я осознаю, что так быть не должно. У него не должно быть власти надо мной. Так почему есть? На смену желанию его покусать резко приходит растерянность.
– Я не давала клятву.
Именно для этого она нужна: альфа может управлять своей стаей. Только своей! Другие альфы не могут нам ничего приказать. Мы клянемся своему вожаку в верности, а взамен стая получает защиту.
Хорошенькая же у меня защита!
– Очевидно, это не требуется. Ты и так признала меня своим альфой. Или истинной парой.
Что?!
Все мои страхи возвращаются, и я пытаюсь рассмотреть во взгляде Хантера, насколько он прав. Кажется, он делает то же самое, потому что, глядя на мое лицо, опасно прищуривается:
– Почему ты не хочешь быть моей истинной, Али?
– Шутишь? Это как отдать себя в пожизненное рабство!
– В мое, это я понял. – Альфа не меняется в лице, но волчьим чутьем я чувствую его недовольство, гнев. Меня окутывает его эмоциями. – Только не понимаю: чем я хуже остальных вервольфов, что ты так от меня бегаешь? Мне нравятся такие игры, они меня заводят, но только когда в них с удовольствием играют оба. Ты же шарахаешься от меня, потому что боишься.
– Конечно, я тебя боюсь, – признаюсь я. Просто нет уже сил держать это в себе. – Ты чемпион Волчьих боев. Ты чужак. Ты пришел в мою стаю и хочешь все здесь переделать.
– К лучшему, – цедит Хантер.
– Для кого?
– Для всех.
– Мне этого не надо.
– А зря.
– Что зря? – не понимаю я.
– Зря ты не хочешь перемен, волчонок. Тебе бы они были на руку. Одна из реформ Экрота об отмене настоящей продажи волчиц в пожизненное рабство. Заключения браков без их согласия и необходимости таких союзов в принципе. Доминик хочет, чтобы было как у них с Чарли. Чтобы пары были истинными, чтобы волчицы снова могли выбирать себе мужей, как это было в древности.
Я растерянно моргаю. Потому что это звучит слишком чудесно! Ведь получается мне вообще не нужно выходить замуж. Но…
– Если я встречу истинного, то все равно придется стать его женой. Разве это не одно и то же? В первом случае мужа мне выбираешь ты или Сесиль, во втором – природа.
– Если бы хоть что-то знала про истинных, то давно бы уже успокоилась, Али.
– Что? – теперь я подозрительно прищуриваюсь.
– Я не мог тебя понюхать, да. Но вот ты могла. Первая встреча с истинной или истинным обычно яркая, запоминающаяся. Потому что свою пару хочется буквально облизать или затрахать чуть ли не до смерти. У тебя было такое желание?
Я вспоминаю нашу встречу. Страх, восхищение, смущение, мурашки по коже. Но «затрахать»? В смысле хотеть Хантера сильно, без возможности себя контролировать? Да, мое тело откликалось на его близость тогда, в спальне, но это было не сразу. В общем, наброситься на альфу мне не хотелось, а значит, это все не считается.
– Нет, – произношу с облегчением. – Я точно не твоя истинная.
