Первые выпады противника я просто проигнорировал, отклоняясь телом от его атак, я боялся, что если мое слабое подобие оружия встретится с его клинком, то оно лопнет как стеклянное.
– О-о-о, смотрю бегать вы умеете, – прокомментировал барон мои действия, вызвав смех у окружающих. Самое противное для меня было то, что смеялась и Натали.
Темный комочек в груди стукнул в такт сердцу, багровая пелена, так старательно отгоняемая мной вернулась и уже не уходила. Ухмылка пропала с его лица сразу, как только он сделал следующий выпад, а я не боясь за себя и шпагу ввинтился в его финт и проткнул ему бедро. К счастью моё оружие выдержало удар, но я почувствовал, что второй будет и последним. Вспомнив о правилах, а точнее о том, что мы их не обговорили, я сделал шаг назад и с удовольствием посмотрел, как противник стискивает быстро белеющие губы и сдерживает стон.
– Мы забыли обговорить условия поединка, – прорычал я сквозь красную пелену ненависти и злости, – бой до первой крови?
– До смерти, подлый вор! – барон безрассудно кинулся на меня, стараясь не наступать сильно на раненную ногу.
Я увидел и его удар и обманку, которую он приготовил, поэтому просто, как меня учил Клод сделал шаг в сторону и ударил шпагой сверху вниз. Мне даже помогло, что она была короткой, поскольку при обычном размере клинка пришлось бы сильнее напрягать руку. Кровь фонтаном ударила мне в лицо, обрызгав также стоящих рядом дворян. Какие— то две молоденьких девушки упали в обморок, едва алая жидкость попала на их платья. Главное же было то, что как я и думал, клинок просто лопнул у меня в руке, рассыпавшись на несколько частей.
Барон кулем упал на землю.
– Вам стоит перевязать его, иначе через несколько секунд он истечёт кровью, – пелена отступила от меня, а удовлетворенный темный комочек снова залег подальше в глубины сердца.
– Прошу прощенье за вашу шпагу шевалье, – я обратился к бледному дворянину, что одолжил мне свой клинок, – скажите где вы живете, я вам привезу завтра деньги.
– Нет-нет, – пробормотал он, смотря расширенными глазами на то, как моя жена и остальные пытаются остановить кровь, – я не приму от вас ничего!
– Тогда считайте меня своим должником, – я вежливо откланялся ему и пошел в дом.
Возможно, я провел не лучший свой бой, но вот взгляды слуг в доме говорили об обратном. Все как один не отводили от меня взгляды, и теперь я видел в них то, что привык видеть у себя дома, когда старые слуги смотрели на отца. Страх и уважение.
К моему большому удивлению Натали смогла спасти своего любимца, видимо не зря разорвала на себе низ платья и старательно затыкала дыры до приезда доктора. Для меня эта история не имела никаких последствий, было слишком много свидетелей, которые видели и слышали, что мне сказал барон. К тому же мои слова о правилах выставили меня в хорошем свете, доказательством тому было приглашение от старого барона, отца Жерара, посетить при случае его замок. Это был знак, что на меня не держат обиды.
Общество же просто всколыхнулось от самого факта, что новичок расправился с местным забиякой бароном Жераром, со слов присутствующих легко и непринуждённо, наколов его как бабочку на чужую шпагу, которую и клинком-то назвать было трудно. А ведь он считался лучшим дуэлянтом в нашем герцогстве и неоднократно только ради своей прихоти или насмешки вызывал более слабых противников.
Слава Богу с визитами к нам никто не приезжал, после полученного урока все присылали ко мне приглашения или спрашивали через посыльных о возможности прибыть к нам. Отношения с женой ухудшились еще больше, теперь не имея на меня влияния через своих друзей, она перестала со мной разговаривать и вообще выходить из комнаты. Как мне сказали слуги она часто рыдала, до тех пор пока ей не сообщили, что жизни барона ничего не угрожает, только после этого она стала есть и чуть больше спать.
Меня все бы устраивало в этой ситуации, если бы не одно – я влюбился в неё. Да, вот так вот. Это я понял однажды, когда целых четыре часа маячился перед её окнами, только лишь для того, что бы один раз увидеть, как качнулись её шторы.
Когда я осознал, что я делаю и ради кого, я был поражен, после потери Иды я думал, что не полюблю больше никого так сильно, но вот снова это чувство угнездилось в моем сердце, заставляя меня мучатся по ночам и вяло ковыряется в тарелке. Апатия захватила меня, не хотелось больше ни есть, ни рисовать.
Прошел месяц, прежде чем мне удалось вызвать жену на разговор и то только под тем поводом, что нам нужно поговорить о совместном будущем.
– «Какая же она красавица», – думал я, стараясь унять предательски бьющееся сердце, когда смотрел на Натали. Хотелось её обнять и не выпускать из своих объятий никогда. Её беззащитное выражение лица, когда она подала мне руку, чтобы сойти со ступеней и эта божественно пахнущая кожа – я едва не сдержался и не испортил все, когда попытался сжать её меленькую, узкую ладошку чуть сильнее. Она тут же вырвала её из моей руки и дальше пошла, гордо развернув плечи.
Выгнав всех слуг, я сам налил ей и себе сок. Точнее больше себе, свой стакан она сразу отодвинула, когда я налил в него несколько капель.
– Через два месяца ко мне придет вызов ко двору короля, – начал я, стараясь не смотреть на её чуть покрасневшие от слез, но такие красивые глаза.
Она промолчала.
– Натали я предлагаю заключить хотя бы временно перемирие, – снова попытался я.
– Мне это зачем? – независимо поинтересовалась она.
– Мы обговорим, что можно будет нам делать, а что категорически нельзя, – я пожал плечами, – в качестве жеста доброй воли я разрешу тебя, чтобы твой любимый барон приезжал к нам в дом.
По её удивленно вскинутому взору я многое понял, я знал, что она испытывает к нему определенные чувства, но все же надежда на её порядочность подтолкнула меня к такому решению. Я долго не мог решиться на это, но похоже это был единственный шанс как-то её расшевелить. Я угадал, это сработало.
– И что ты не будешь против, если я приглашу и остальных своих друзей? Не накинешься на них как дикий зверь, чтобы разогнать, как ты сделал прошлый раз? – с вызовом спросила она.
Я снова наступил своим чувствам на горло. Сердце кричало: – «Стой! Одумайся, что ты делаешь! Ты толкаешь её ему в объятия!». Голова же убеждала: – «Она воспитана дворянкой, она не позволит себе такого, лишится девственности с другим!».
– Я люблю тебя, – внезапно даже для самого себя произнес я проклятые слова, ну что мне стоило промолчать!!!
– Что-о-о??? – Натали с ужасом посмотрела на меня, отодвигаясь, словно увидела мерзкое насекомое.
– Это я понял недавно, поэтому и готов пойти тебе на уступки, – я проклинал свой язык и себя, ну зачем!!!
– Виконт дю Валей, – официальным тоном произнесла она, – чтобы я больше подобной мерзости не слышала от вас в свой адрес!
– «Получил, – даже с каким-то успокоением я хмыкнул про себя, – зато теперь действительно все понятно».
– Все же я предлагаю перемирие, – нарушил я затянувшееся молчание.
– Я подумаю, всего хорошего…виконт, – делая акценты в нужных местах, Натали поднялась самостоятельно, отодвигая протянутую для помощи руку и ушла к себе.
– «Болван!», – только и высказался я в свой адрес после её ухода.
Еще неделя уговоров и стояний под её дверью, чтобы она согласилась. Я был счастлив даже от одной такой малости и носился по дому, словно дикая лошадь. Даже странно было чувствовать то, что мне была необходима такая малость с её стороны. Просто одобрение или кивок головы делали меня сразу счастливым.
Мы договорились, что она будет поступать, как посчитает нужным, если только это не вредит моей и её репутации. На этом мне пришлось настоять и она поклялась на распятии, что сдержит слово.
До прибытия королевского гонца оставался месяц, а я уже собрал все, что мне было нужно: боевого коня, неплохую шпагу, пару новых костюмов и модную нынче широкополую шляпу. Вот и все, что мог себе позволить средне зажиточный дворянин моего уровня. Обычай отдавать сыновей и дочерей ко двору короля был настолько стар, что все уже и забыли, что это была традиция обмена заложниками между королем и всеми сильными дворянскими родами. Отдавая сыновей и дочерей раз в несколько лет на три года, Роды словно говорили: – «Мы верны присяге. Мы верны королю».
Если бы Натали не выдали за меня, она бы тоже предстала перед двором, но теперь, будучи замужней она не могла попасть туда без моего сопровождения. Может быть еще поэтому она так возненавидела меня, что я прервал её блистательный путь на вершину успеха.
Так что в день моего совершеннолетия я буду представлять перед королем свой некогда могущественный и богатый Род. Обычно в этот день устраивался большой пир, ведь детей забирали только из самых знатных семей королевства и одно то, что королевский глашатай в цветах рода короля прибудет в захудалый уголок, такой как наш, будоражило умы всего дворянского собрания.
Меня просто засыпали предложениями о встречах и возможности посмотреть на это событие своими глазами. Поговорив с женой мы решили, что отказывая людям в такой мелочи мы многих обидим, поэтому съездив к родителям и взяв у них большую сумму денег мы решили пригласить всех, кто хоть что-то значил в нашем герцогстве.
Нужно сказать мы не прогадали, стоя рядышком с женой и вежливо улыбаясь приглашенным, я чувствовал, насколько все довольны. Столько хвалебных слов в свой адрес я не слышал давно, все только и говорили о таком значимом событии и возможности увидеть его лично. Забывшись я даже попытался взять Натали за руку, за что был сразу же награжден злобным взором и тихим шёпотом, который услышал только я: – «Убери сейчас же!».
Сердце трепыхнулось, но я постарался его успокоить, моя любовь горела ярче любого костра и я просто старался не обращать на подобное внимание, хотя было немного неприятно.
По традиции, я узнал об этом от отца, который конечно же тут присутствовал, да еще и с какой-то незнакомой мне девушкой, что гонец прибывает в обычной одежде, затем переодевается у ворот, ожидает захода солнца и с последними уходящими лучами входит в замок или в дом к тому, кого призывает король.
В зале царила гробовая тишина, все смотрели на солнце, которое уже целиком скрылось за горизонтом и вот-вот последние лучики погрузят землю во тьму. В гробовой тишине отчетливо были слышны раздавшиеся четкие шаги и когда все повернулись к двери, я остался один. Глашатай одетый в праздничный наряд, чеканным шагом вошел в зал и подойдя ко мне, протянул мне свиток.
– Я призываю тебя, – сказал он всего лишь одну традиционную фразу.
Я взял из его рук свиток и также произнес.
– Иду за тобой.
Как мне говорил отец, мы не обязаны были отправляется тут же, хотя во времена его деда тот, кому вручили свиток обязан был сразу же следовать за посланцем. Времена изменились и теперь по правилам хорошего тона посланца короля, а ими были только дворяне из уже призванных к службе молодых людей, полагалось накормить, дать отдохнуть и уже на следующее утро отбыть ко двору.
Странно, но меня никто не поздравлял, в зале стояла такая же гробовая тишина, как и перед его приходом. Только поэтому я обратил внимание на то, что цвета одежды «посланца короля» не были его цветами! Цвет одежды посланника был не красным, а серебристо-черным!!! Такой цвет имел только один Род.
Развертывая грамоту, внезапно затрясшимися от волнения руками я увидел подтверждение своей догадки.
« Сим повелеваю, наследнику Рода дю Валей явиться.
Император Варрава».
Я ошарашенно посмотрел на глашатого, потом на всех остальных. На лицах всех было такое же ошеломление. Вот уже сто лет Император никого не призывал к себе на службу из детей дворянских Родов нашего королевства. Считалось, что мы живем слишком далеко, чтобы наши услуги могли бы понадобиться всесильному Императору.
– Прошу вас к столу или может быть сначала, умыться? – я опомнился первым и сразу же обратился к посланнику, он проделал такой путь, я даже с трудом представлял себе насколько далеко была столица.
С моими словами зал взорвался шумом и гамом голосов, все тут же стали обсуждать событие, о котором будут рассказывать потом и внукам. Глашатого тут же окружили и вырвали из моих рук заботливые дамы, а особенно молоденькие девушки. Посланник самого императора!!! Что может быть захватывающее??!!
– Какого хрена? – я подошел к отцу и наплевав на стоящую рядом девушку обратился к нему.
– Если думаешь, что я приложил к этому руку, ты слишком хорошего мнения о своем отце, – хмыкнул он, не обратив на мою грубость внимания, – я могу предположить только одну причину.
– Какую же? – удивился я.
– Ты маг, – просто ответил он, – только по этой причине забирают к императору, минуя короля. Только откуда им стало об этом известно, я ума не прилажу. Или ты замечал за собой что-то такое.
Он неопределенно помахал рукой в воздухе, теснее прижимая к себе мгновенно краснеющую подругу.
– Тогда бы братья были уже мертвы, – кратко резюмировал я свой ответ.
Отец скривился, но промолчал, только он и братья знали истинную причину моего поведения, даже матери он тогда не стал об этом говорить, за что я был ему признателен.
– Пойдем, послушаем вестника императора? – обратился он к своей спутнице, – когда еще увидишь человека из Столицы.
Мило мне улыбнувшись, она сверкая любопытным взглядом повела его к посланцу, которого сейчас окружали все. Было видно, что он просто купался в лучах славы своего сюзерена, а ведь он мог быть при дворе императора всего лишь обычным безземельным рыцарем, тут же, на краю Империи он был в эту секунду даже выше нашего короля.
– «Что теперь будет, – задумался я, пока все отвлеклись на посланника, – при дворе короля я смог бы проводить дома некоторое время, если же я уезжаю так далеко, что будет с Натали?».
Меня начало ощутимо потряхивать от всплеска чувств, когда я посмотрел на жену, разговаривающую со своими подружками. Сейчас, когда она была не со мной, она была совершенно другой. Белоснежные зубки раз за разом появлялись, когда она смеялась шуткам, влекущие губы, блестевшие и зовущие, что мне с трудом удавалось сдерживаться. Её обнаженные плечи и быстро вздымающаяся грудь постоянно притягивали мой взгляд, я даже встал в другое место, чтобы лучше видеть её декольте. Нежные полушария, видимые самой верхней своей частью, были для меня недоступны в любое время, кроме как сейчас. Ведь она даже одевшись не показывалась мне, пока не приехали первые гости.
Ревность опять резанула своими острыми когтями, как только я представил, что оставлю ее на такой длительный срок одну. Резко стало трудно дышать и я не знал, что делать. Завтра с утра мне нужно было уехать.
– «Нужно будет дать денег управляющему, – нашел я выход, как быть в курсе дел, – пусть пишет мне о происходящем, так я буду хотя бы с запозданием, но все же знать, что происходит».
Последняя неделя была для меня самой тяжелой, чувства к жене били через край, а приближающаяся разлука заставляла делать глупые и порой смешные поступки, вызывающие у Натали только брезгливые усмешки. Я попытался принести ей цветы, но был отправлен обратно, а букет, на который я потратил пару часов, просто разбили о дверь. Вчера я решился на последнее, что в моих силах, я захотел нарисовать её, причем так, чтобы у неё не хватило сил отвергнуть мой подарок.
Я взял холст и попытался в который раз восстановить в памяти то, что произошло тогда, когда я рисовал портрет матери. Встав с кистью и красками, я закрыл глаза. Вспомнил, как я впервые с ней встретился, как подумал, что она «ангел». Как удивился, увидев её сначала подростком, а потом и своей невестой. Мои чувства по отношению к ней, как я был бы счастлив, если бы у нас наладились отношения. Вспомнил её улыбку и белоснежные плечи, аккуратные щечки, которые чуть выступали, когда она смеялась. Белые полушария груди, до которых хотелось дотронуться и сжать в своих руках. Нежность к жене, чередовалась приступами жестокости, когда приходили и те чувства, которые она показывала мне со своей стороны. В голове все переплелось и я почувствовал то самое ощущение, когда теплая волна с середины груди стала распространяться по всему телу. Я отчетливо понял, какой я нарисую жену – недоступный ангел – вот что я изображу.
Не открывая глаз, я стал быстро наносить мазки, хотя особенно не спешил, поскольку я точно знал, куда и какой мазок наносить. Закончил я как и прошлый раз, только утром следующего дня. Открыв глаза, я от испуга даже сделал шаг назад. Картинка была настолько реалистичной, что я испугался за свою жизнь. Суровый ангел с лицом и обликом Натали, летел к смотрящему на него, одновременно замахиваясь мечом в атаке. Шириной не больше двух пальцев, но такой же опасный и смертоносный, как и сам владелец. Упрямый, но открытый взор полностью копировал выражение жены когда она смотрела на меня, мне даже показалось, что ангел на картине так же хмурится и кривит губы, как и Натали рядом со мной. Тряхнув головой, я скинул с себя наваждение, ведь это была просто картина.
Она кстати жене понравилась, я видел, как удивленно она вскинула брови, когда я преподнес подарок. Как я и думал, не принять его она не смогла, я сам с большим трудом это сделал. Мне захотелось увезти его с собой, чтобы любоваться ею, ведь мы расставались надолго. Любовь же сказала мне, что я и сам в памяти буду помнить этот портрет, а вот отношения с женой можно попытаться этим подарком исправить. Поддавшись чувствам, я и преподнёс его, заслужив впервые за все время нашего знакомства хотя бы удивленный взгляд в мою сторону.
Я встряхнулся, отгоняя воспоминания, у меня сейчас были другие заботы.
– Дорогая покажи гостям эту картину, – услышал я голос баронессы и вздрогнул, – мы все знаем, что твой муж замечательно рисует, но раз даже ты оказалась впечатлена, думаю там нечто особенное. Зная твою не любовь к подобному искусству, я хочу на неё взглянуть.
Натали зардевшись, послала слуг принести полотно из своей комнаты. Первым на меня посмотрел отец, едва картину принесли и выставили на всеобщее обозрение, он изумленно посмотрел на меня, а я кивнул ему, подтверждая, что это такая же как и портрет мамы. Он покивал головой и пошел посмотреть ближе.
Изумлению многих не было предела, всем казалось, что ангел вот-вот вылетит с картины и устремится в бой, настолько решительным и непоколебимым он казался. Странно, но больше всех удивился глашатай. Едва увидев картину, он сразу же оставил девушек и подошел к ней. Вытянув руку, он приложил к ней ладонь и уже спустя секунду отпрянул, с изумлением и недоверием посмотрев на меня. Остаток вечера он вяло разговаривал с присутствующими, а взгляд его часто возвращался к картине.
Утром следующего дня я попытался проститься с Натали, но видимо вчерашний взгляд превысил её лимит внимания ко мне и она просто не открыла дверь. Сердце сжалось, в глазах слегка защипало, но я взял себя в руки и стараясь не смотреть на её дверь, вышел в зал, где меня уже ждал посланник, одетый в походный костюм.
Молча переглянувшись я удостоился от него удивленного взгляда, он даже посмотрел на лестницу второго этажа, чтобы убедится в том, что жена меня не провожает, но затем просто пожал плечами и вышел на улицу, решив видимо, что это не его дело.
Первую часть пути мы проделали молча, каждый думал о своем, не отвлекая другого и только две недели спустя, когда мы выехали на прямой как полет стрелы императорский тракт, он впервые заговорил со мной.
– Я смотрю вы молчун виконт?
– Да и вы не слишком-то разговорчивы граф.
Он пожал плечами, копируя мой жест.
– Я хотел спросить вас, кто показал вам, как окутывать магией предметы?
– Я не понимаю о чем вы, – удивился я, – я не маг, ну или не в курсе, что это так.
Мой ровесник как-то странно посмотрел на меня.
– Вообще-то я наверно зря это говорю, но я еще никогда не видел настолько сильной энергетики у магического предмета. Ваша картина фонит так, что у меня мурашки по коже, когда я стою рядом с ней.
– Граф не в обиду вам, – я мягко улыбнулся, – я не понимаю ни слова из того, что вы говорите.
Парень пробурчал что-то неразборчивое и снова замолчал.
