Господи… дай мне силы не сойти с ума окончательно, хотя какая разница… какой я отправлюсь в рай?
Единственное, что вдруг стало для меня обидным, так это то, что я так и не поговорила с мамой, мы так и не помирились.
Наверное, только сейчас, перед смертью, я вдруг это осознала.
Мамочка… прости меня дурочку… не стоило мне тогда говорить тебе все эти гадости, не стоило мне так себя вести… Ты ведь дала мне жизнь, а я… боже … а я даже ни разу за все эти годы не позвонила тебе…
Отец ведь говорил, что ты скучаешь и уже тысячу раз пожалела, что все так… так … глупо получилось… Он просил меня приехать, хотя бы в этом году…. Даже денег отправил, чтобы я работу не искала на лето, но нет же, я придумала этот проклятый поход…. Более того, я придумала, что это не я была его инициатором, а однокурсники. И насочиняла, что с нами поедет один из преподавателей, а если пропустить, то потом на дипломе еще завалит…
Сколько же всего я насочиняла, лишь бы попасть сюда, в лапы собственной смерти. Красивой редкой и наверняка очень болезненной.
Странно, но пред смертью мне вновь захотелось посмотреть на этого красавца.
Я открыла глаза и обомлела.
Пока я молилась и мысленно просила прощения у мамы перед смертью, моя смерть сейчас повернулся ко мне хвостом, то есть задом, а вся его короткая шерстью вздыбилась.
Я перевела взгляд в сторону, куда была направлена голова хищника. И поперхнулась собственным дыханием.
У меня в глазах двоится? Или это все симптомы моего окончательного и бесповоротного сумасшествия?
В четырех метрах от нас из-за деревьев стоял абсолютный клон моей смерти. Только его глаза были карие. Хотя сейчас его зрачок заполнил всю радужку, и они казались бездонными.
Перед моими глазами промелькнула тень. Я моргнула и …. увидела, как два громадных хищника сцепились в борьбе между собой.
Толи у меня рассудок полностью помутился, толи они были настолько быстры, что мне даже не удавалось различить их движения. И все это происходило в абсолютной тишине… Словно все существа леса сейчас настолько были напуганы, что боялись даже звук издать.
Зато я вдруг поняла, что это шанс… Мой шанс к спасению…
Недолго думая, я стала медленно уползать за дерево.
К черту вещи… сейчас они меня только задержат, жизнь важнее, гораздо важнее.
Я не знаю, откуда у меня взялись силы, может норадреналин подскочил? Плевать на все эти рассуждения.
Но я встала и что есть силы, побежала.
Еще одной моей привычкой, вдолбленной матерью с детства – это заниматься спортом. И из-за этого я была очень выносливой. Каждое утро я вставала перед университетом и шла на пробежку и разминку, а по выходным еще и в спортзал ходила. И тратила на это не меньше часа.
Вот и сейчас я собрала все свои внутренние резервы, и рванула что есть сил.
У меня была очень глупая надежда, что они про меня забудут.
Безумно глупая….
Хищник забудет о своей жертве? Обхохочешься…. А если жертва на территории хищника, на которой он прожил всю свою жизнь и знает каждую травинку и каждый листочек? Ха-ха миллион раз. Но в тот момент я об этом даже не задумывалась, мне нужно было уйти от них, куда угодно только, как можно дальше.
Я не знаю, сколько я бежала, но бежала очень долго. Близкий страх смерти подстегивал меня и поэтому я не останавливалась.
Легкие горели огнем, перед глазами плавали черные точки, я уже почти ничего не видела. В голове билась только лишь одна мысль – бежать, бежать, бежать….
Как я не заметила этот овраг? Да очень просто, я вообще уже плохо соображала, совсем ошалела от страха и ужаса вот и рухнула в него с разбегу. Еще и перепрыгнуть попыталась.
Но, конечно же, не долетела. Два метра, и я со всего размаху упала на острые камни. Нет не головой, а всем телом.
Что-то хрустнуло, и безумная боль ворвалась в мой мозг. Я даже закричать не смогла, я захрипела, толком не понимая, что сломала. Все мое тело горело в агонии дичайшей боли.
Я не знаю, сколько это длилось, кажется целую вечность, хотя возможно всего лишь несколько мгновений. Я мечтала о том, чтобы потерять сознание, но нет, этого не случилось.
Я не могла издать ни звука, а когда попыталась пошевелиться, то от боли у меня свело челюсти, и я заскулила, как раненый зверь.
А потом я услышала хруст. Кто-то очень огромный спрыгнул в овраг. И он явно был не один. Я не смогла повернуть голову. Похоже, у меня был поврежден позвоночник…
Господи, неужели это был хруст моих позвонков?
А эти шаги, это они…., это хищники пришли меня съесть?
В глазах стояли слезы, боль обжигала разум, и не позволяла мне нормально думать.
А потом я вновь увидела голубые глаза и рядом карие…. И оба взгляда были очень задумчивыми и хмурыми.
Когда я смогла более-менее сфокусировать свое зрение, то поняла, что мне почудилось, будто – на меня сейчас смотрели не тигры, а два абсолютно голых высоченных мускулистых блондина.
Ну вот, теперь я точно окончательно сошла с ума, иначе мне бы не привиделись эти аполлоны в голом виде. Может это потому, что я так и ни разу не подпустила к себе не одного мужчины и до сих пор девственница? Наверняка все из-за этого.
Сквозь боль и агонию прорывались странные мысли, путанные и абсурдные.
А аполлоны-близнецы тем временем, отошли в сторону и что-то обсуждали между собой. Причем на повышенных тонах, вот только на абсолютно не известном мне языке.
А я все продолжала лежать и глотать собственные слезы и поскуливать. А потом, я стала ощущать, как моя боль начала утихать и притупляться. Вначале я обрадовалась, но потом, вдруг поняла, что это не боль утихает, это просто я, постепенно прекращаю чувствовать все свое тело…
Но в тот момент мой измученный разум, не стал слишком долго удерживать эту мысль. Мне становилось лучше и даже теплее. Потянуло в сладкий сон, я прикрыла глаза и начала расслабляться. Все мысли начали постепенно покидать меня, а тело стало невесомым, настолько, что я почувствовала, будто взлетаю.
Так тепло и хорошо… ничего не чувствую, ни боли, ни страха, ни сожалений… ничего, абсолютная пустота и тишина… сладкое забвение….
А потом, резкая боль, в руке… дикая, разрывающая разум на части…
Своим угасающим сознанием, я поняла – это хищники… они нашли меня и начали драть, вгрызаясь в мою плоть…
Но я даже испугаться не успела…. Благословенная темнота поглотила мой разум…
Глава 2
Из сладкого забвения меня вырвала боль в спине. Сначала тянущая, легкая, а затем медленно нарастающая и усиливающаяся с каждой секундой, все сильнее и сильнее. Я пыталась ей сопротивляться, я пыталась пошевелиться, что-то сказать, кричать плакать. Но боль не останавливалась. Она дробила мое сознание на несколько частей, выворачивала его наизнанку, и впивалась в каждый полученный крошечный кусочек. Мне казалось, что я превратилась в триллионы маленьких осколков, и каждый из них агонизировал.
Я забыла, кто я есть, моей личности больше не было. Ничего вокруг меня не было, кроме мучительной боли …. Все мои суставы выворачивало, каждая косточка, каждая клеточка моего тела стонала, уничтожая мой разум, расплавляя его в жидкую кипящую лаву.
Сколько это длилось? Я не знаю… Вечность, помноженную на бесконечность? Или еще дольше? Но боль не прекращалась, она продолжала нарастать все сильнее и сильнее.
Я пыталась спрятаться от нее, ускользая куда-то, отгородиться, уйти… Я как-то смогла найти лазейку, не знаю, как, но у меня получилось. Один маленький кусочек, или осколочек нетронутого нерва. Я смогла попасть туда, и замуровать выход.
Как только я вложила последний кирпичик в своей маленькой норке, так боль сразу же стихла.
Все просто прекратилось.
Я огляделась и поняла, что действительно сижу в какой-то маленькой пустой кладовке. Размышлять, как я умудрилась сюда залезть, не получалось. Мысли убегали от меня, и не желали возвращаться. Вот она вроде бы – я, и в то же время не я. Я хожу, ем, справляю нужду, но… Что-то не так.
Я кого-то вижу, чувствую, и этот кто-то, что-то говорит. А я не могу понять. Я вообще плохо что-либо понимаю. И не могу поймать мысль правильную или не правильную.
Опять убегаю в свою кладовку, прячусь там и мне легко, хорошо и уютно.
Мысли скачут, как пугливые зайцы. И все равно не за одну не могу ухватиться. Опять слышу чей-то голос и даже чувствую теплые касания… Но… касания не знакомы мне… Первое, что приходит на ум – это укусить, и я клацаю клыками, вгрызаясь в теплую сладкую мякоть. Перед глазами красная пелена.
«Рвать, рвать, рвать…»
Затем резкая боль, и … темнота.
Очнулась опять в маленькой коморке. Я уже стала привыкать к ней. Здесь не было посторонних запахов, только мой.
А там был выход, дыра,… откуда она здесь появилась, я ведь помнила, что замуровывала ее… или… мысли опять стали путаться, … и я просто легла, а морду положила на лапы… лапы? Ведь это что-то неправильное…. Но… мысль опять куда-то убежала….
Я бы и дальше сидела, здесь было слишком уютно. Но запах у дыры из моей кладовки слишком сильно манил меня.
Я долго сопротивлялась, мне не хотелось никуда идти, но к запаху добавился и знакомый голос, а перед глазами вновь встала красная пелена. И все инстинкты закричали мне «Враг! Убить! Уничтожить! Рвать, рвать, рвать…!»
Я выскочила и бросилась на голос, открывая пасть, оголяя когти, и попыталась сомкнуть челюсть.
Но кто-то сбил меня с ног, прямо в прыжке.
О нет! Это засада! Их двое. И они больше меня почти в два раза.
Один выманил, а второй сбил с ног!
Все мои инстинкты словно взбесились. Меня охватила дикая паника.
Я пыталась вырываться изо всех сил. Рычала, клацала зубами, выпускала когти. Но противники были гораздо быстрее и сильнее. Любой мой выпад уходил в молоко.
В итоге один из них навалился на меня всем своим тяжелым весом, а второй вонзил зубы в загривок, и меня словно парализовало.
Я не могла пошевелить ни одной конечностью, что же это? Как?
Собрала силы и попыталась дернуться, но зубы на загривке сдавили еще сильнее. Боли не было…. Но было что-то другое…. Что? Я не могла понять. Да и сейчас стало не до этого, потому, что я начала задыхаться. Тот, кто давил меня всем телом, был слишком тяжелым. Его вес, наверное, раза в четыре превосходил мой собственный. Бетонная глыба, полностью накрывающая меня собой. Я поняла, что еще чуть-чуть и задохнусь. Высунула язык и начала пытаться глубоко вдыхать.
Наверное, все же, тот, чьи зубы были на моем загривке, понял, что что-то не так и слегка ослабил хватку, не слишком натягивая мою кожу и рыкнул. А до меня словно сквозь вату мысленно дошли его слова:
«Не дави на нее, а то она уже задыхается».
И тяжелая глыба, что не давала мне пошевелиться, слегка сдвинулась, дав мне возможность сделать жадный вздох.
«Ты уверен, что стоит сейчас это делать?» – донеслись опять слова до моего разума, и я догадалась, что эти слова мысленно произнес все тот же, который держал меня за загривок.
«А чего ждать? Чем быстрее она принесет нам котят, тем быстрее мы сможем от нее избавиться», – услышала я второго, опять же мысленно, пытаясь понять, о чем они вообще говорят, о каких котятах?
Я затаила дыхание, жадно вслушиваясь в разговор, тем более, что двинуться у меня так и не получалось, но хоть дышать стало легче…
«Ты хочешь избавиться от нее?» – опять первый голос, и легкая эмоциональная волна неуверенности и сожаления…
«Конечно, а что с ней делать? Ее разум угас…. Или ты хочешь держать ее, как домашнее животное?» – с раздражением….
«Не знаю… мне ее жаль…, а вдруг разум вернется?» – сожаление и грусть…
«Глупости… только одна из ста самок переносят изменение, тебе ли не знать?»
«А как же наша мама? Отец ведь говорил, что смог вернуть ее разум спустя целый год после изменения», – надежда…
«То совсем другое…. Они изначально знали друг друга, и любили друг друга, вот отец уговорами и смог ее вернуть, и вообще хватит болтать!» – гнев….
«Но это же получается… насилие…. Да и вообще, посмотри, как она красива, да и не только в виде тигрицы, я долго наблюдал за ней, она просто потрясающая, а ее запах….», – опять сожаление, грусть и вина.
А у меня в голове что-то защелкало, какие-то винтики, будто закрутились и попытались ухватиться за все эти слова…
«Ага, эта красавица, чуть без руки меня не оставила!» – волна злости.
«Ты сам виноват! Не стоило к ней лезть, особенно, когда она ела! И вообще, если бы ты тогда не вздумал устроить драку, она бы не напугалась так сильно и не убежала от нас! И сейчас с ней было бы все в порядке!» – возмущение и злость.
«Я виноват? У меня инстинкты сработали, да и вообще, какого хрена, ты к ней в обращенном виде сунулся? Ты, как считал, она себя должна повести при виде, мать твою, огромного белого тигра?» – рычание и шумное сопение.
«А как я должен был к ней подойти? Голым? Ты считаешь, что это тоже было верным вариантом. Голый парень в лесу? Это бы ее не напугало?»
А мои мысли стали выстраиваться в неясные образы. Я видела лес и что… потом я бежала,… чувствовала панику, боль, разочарование… а потом… нет… не получалось зацепиться совсем….
«Слушай, она бы и так умерла и без нашей помощи, ей и жить то оставалось считанные минуты…, – опять гнев, но с нотками неуверенности, – и вообще, ты что передумал? Уже не хочешь котят? Сам же уговорил меня, ее превратить! Хочу котят, хочу котят…. Твои слова? А теперь, что? Совесть появилась? Теперь я плохой, а ты как всегда хороший? Если не хочешь, ее трахать, тогда пошел на хрен отсюда, я сам все сделаю, и котята будут только мои!»
И я ощутила, как тот, что сверху впился клыками в мою шерсть на спине, рядом с челюстью второго.
А в моей голове, словно красная кнопка сработала на слово «трахать». И я вдруг резко поняла, что все это означает. И в эту же секунду на меня громадным потоком, свалилась вся моя жизнь. Да так, что чуть мозг не сплющился. А каждую клеточку моего тела вновь пронзило дикой болью. Выкручивающей, выворачивающей все суставы наизнанку.
И я потеряла сознание…
