Уголки рта герцога опустились. Скорее всего, после смерти принца он собирался взять первенство в свои руки. Сарин подавила довольную усмешку: Ройэл разрешил ей остаться за столом, и ему придется позволить ей высказаться.
– Говорите, принцесса, – сдержанно предложил пожилой придворный.
– Господа, – искренне начала Сарин, – вы пытались найти способ упразднить правление Йадона, которое приравнивает способность принимать мудрые решения к получению барыша. Вы утверждаете, что глупость данной системы приносит народу одни лишь муки.
– Это так, – сухо подтвердил Ройэл. – И что же?
– Ну если нынешнее правительство настолько плохо, зачем стараться его свергнуть? Почему бы не помочь системе уничтожить саму себя?
– Что вы имеете в виду, госпожа Сарин? – с интересом спросил Иондел.
– Поверните создание Йадона против него и заставьте короля осознать свой провал. Тогда можно будет надеяться, что вам предоставится случай предложить более разумный способ правления.
– Заманчиво, но невыполнимо, – покачал многочисленными подбородками Эхан. – Может, Раоден бы и выкрутился, но нас слишком мало.
– В самый раз. – Сарин поднялась со стула и стала прохаживаться вокруг стола. – Что надо сделать, господа, так это вызвать в аристократии зависть. Если к нам примкнет значительная часть дворянства, план не сработает.
– Продолжайте, – попросил ее Иондел.
– Какой у системы Йадона самый большой недостаток?
– Она поощряет знать к жестокому обращению с народом, – ответил граф. – Король постоянно угрожает дворянам, отбирая титулы у тех, кто теряет доходы. Так что те, в свою очередь, в отчаянии выжимают из людей последние соки.
– Получается замкнутый круг, где алчность и страх заменяют верность, – согласился Шуден.
Сарин продолжала кружить по комнате:
– Кто-нибудь из вас проглядывал отчеты арелонского производства за последнее десятилетие?
– Они существуют? – с интересом спросил Эхан.
Принцесса кивнула:
– У нас в Теоде – да. Удивитесь ли вы, господа, если я скажу, что уровень доходов Арелона резко упал после прихода Йадона к власти?
– Ничуть. Нас постиг ряд неудачных лет.
– Удачу творят короли, лорд Эхан! – Сарин взмахнула рукой. – Самое грустное в правлении Йадона не только то, что он несет горе людям и губит дух государства. Отчаяние вызывает тот факт, что, несмотря на наносимый народу ущерб, дворянство не процветает. В Теоде мы прекрасно обходимся без рабов, милорды. Даже Фьерден отказался от рабства, потому что там обнаружили более выгодный вариант, – они открыли, что лучше всего люди работают на себя.
Принцесса позволила словам повиснуть в воздухе. Гости в раздумье молчали.
– Продолжайте, – наконец попросил Ройэл, не сводя с нее внимательных глаз.
– Скоро начнется посевная. Я предлагаю вам разделить свои земли между крестьянами. Дайте каждому участок поля и предложите десять процентов от урожая. Пообещайте им в будущем разрешение на выкуп земли и жилищ.
– Вы предлагаете трудное решение, принцесса, – протянул герцог.
– Я еще не закончила. Вам следует хорошо кормить своих людей, милорды. Одевать и обеспечивать всем необходимым.
– Мы не звери, Сарин, – запротестовал Эхан. – Некоторые лорды жестоко обращаются с крестьянами, но их бы никогда не приняли в общество. Наши люди не страдают от голода и холода.
– Я верю вам, милорд, – продолжала принцесса. – Но люди должны чувствовать, что их ценят. Не отдавайте их другим хозяевам и не ссорьтесь из-за них. Докажите народу свою заботу, и они беспрекословно отдадут вам сердце и трудовой пот. Не следует считать, что процветания заслуживает лишь небольшая часть населения.
Сарин остановилась позади своего стула. Она видела, что лорды размышляют над ее предложением, но перемены пугают их.
– Подобные новшества несут с собой немалый риск, – заметил Шуден.
– Риск, равный нападению на короля во главе армии Иондела? Если мой план не сработает, вы потеряете часть денег и толику гордости. Если сорвется атака достопочтимого генерала, вы потеряете головы.
– Она права, – поддержал принцессу Эхан.
– Во многом, – согласился Иондел. Хоть он и был солдатом, но чувствовал облегчение от мысли, что не придется сражаться со своими согражданами. – Я готов попробовать.
– Тебе легко говорить. – Эдан заерзал на стуле. – Если крестьяне разленятся, ты можешь отправить на поля легионеров.
– Мои воины охраняют тракты, лорд Эдан, – засопел генерал. – Их помощь необходима, я не могу отозвать их оттуда.
– И тебе неплохо платят за их услуги, – злобно откликнулся молодой барон. – А у меня все доходы идут с ферм; и хотя мои земли кажутся обширными, посередке проходит эта чертова трещина. Я не могу разрешить работникам бездельничать. Если они не посадят картофель, а потом не окучат и не соберут его, я лишусь титула.
– Ты и так его лишишься, – подсказал Эхан.
– Хватит, – приказал Ройэл. – Эдан тоже прав. Откуда нам набраться уверенности в том, что, если мы дадим работникам свободу, они соберут обильный урожай?
Эдан согласно закивал:
– Всем известно, что арелонские крестьяне ленивы и не любят трудиться. Единственный способ добиться от них желаемого – применить строгость.
– Они вовсе не ленивы, милорд, – ответила Сарин. – Они озлоблены. Десять лет – не такой долгий срок, и они помнят время, когда над ними не стояли хозяева. Пообещайте им независимость, и они приложат все усилия, чтобы добиться ее. Вы еще удивитесь, когда увидите, какую прибыль принесет свободный, трудящийся на себя человек по сравнению с рабом, которого не заботит ничего, кроме следующего обеда. Поставьте себя на их место и подумайте, в каком положении вы бы работали лучше.
За столом снова воцарилось задумчивое молчание.
– Ваши слова во многом звучат разумно, – кивнул Шуден.
– Но у принцессы нет доказательств, – возразил Ройэл. – Жизнь до реода сильно отличалась от сегодняшней. Элантрийцы обеспечивали всех пищей, и страна могла обойтись без крестьян вообще. Теперь мы лишены подобной роскоши.
– Тогда помогите найти доказательства моей правоты. Пожертвуйте парой месяцев, и мы создадим собственные живые свидетельства.
– Мы… подумаем над вашим предложением, – ответил герцог.
– Нет, лорд Ройэл, вам придется принять решение сейчас. Помимо всего прочего, я верю, что вы – патриот. Вы знаете, что пойдет ей во благо, а что нет. Не убеждайте меня, что никогда не ощущали вины за то, что сотворили с Арелоном.
Сарин с тревогой вглядывалась в герцога: пожилой придворный произвел на нее приятное впечатление, но принцесса не могла знать, стыдится ли он перемен в Арелоне. Она положилась на его доброе сердце, жизненный опыт и надежду, что он понимает, в каком упадке находится королевство. Падение Элантриса послужило первой каплей, но алчность дворянства усугубила крах некогда великого народа.
– Нас всех ослепили Йадоновы обещания богатства, – прозвучал голос Шудена. – Я последую совету ее высочества.
Темнокожий джиндосец повернулся к Ройэлу и кивнул. Его решение давало герцогу возможность согласиться, не теряя лица.
– Хорошо, – вздохнул придворный. – Ты мудрый человек, лорд Шуден. Если ты считаешь, что план принесет удачу, я ему последую.
– Кажется, у нас нет выбора, – согласился Эдан.
– Любые действия лучше ожидания, – заметил Иондел.
– Правда. Я согласен.
– Остался я один, – внезапно понял Эхан. – Ой-ой. Что мне делать?
– Лорд Ройэл согласился крайне неохотно, – сказала Сарин. – Неужели вы последуете его примеру?
Толстяк разразился громким смехом, колыхаясь всем телом:
– Что за восхитительная девушка! Ладно, придется мне одобрить план от всего сердца и твердить, что принцесса была права с самого начала. А теперь, Киин, я надеюсь, что ты не забыл о десерте. Я слышал, как расхваливают твои сласти.
– Забыть десерт? – проскрипел Киин. – Эхан, ты меня обижаешь!
С улыбкой он поднялся из-за стола и исчез в дверях кухни.
– Она знает свое дело, Киин, возможно, даже лучше меня, – донесся до Сарин голос герцога Ройэла.
Принцесса замерла. Попрощавшись с гостями, она отправилась на поиски умывальной комнаты, думая, что все уже разошлись.
– Сарин очень необычная молодая женщина, – услышала она голос дяди.
Голоса доносились с кухни. Девушка неслышно подкралась поближе и затаилась за дверью.
– Она выхватила контроль над собранием у меня из рук, а я все еще не могу понять, где совершил ошибку. Тебе следовало предупредить меня.
– И дать тебе возможность вывернуться? – рассмеялся Киин. – Давненько уже никому, даже Эхану, не удавалось утереть тебе нос. Тебе пойдет на пользу напоминание, что даже лучших из нас можно застать врасплох.
– Хотя ближе к концу она чуть не проиграла, – размышлял герцог. – Я не люблю, когда меня зажимают в угол, Киин.
– Я пошла на рассчитанный риск, милорд, – произнесла Сарин, распахивая дверь и входя на кухню.
Ее появление не удивило Ройэла. Он продолжал, как будто ничего не случилось:
– Вы практически угрожали мне, Сарин. Плохой способ для убеждения союзников – особенно старых сморчков вроде меня. – Герцог с Киином сидели у кухонного стола за бутылкой фьерденского вина, в еще более непринужденной обстановке, чем та, что царила за ужином. – Несколько дней не повредят делу, а я бы, несомненно, предложил вам поддержку. Я всегда считал, что тщательно обдуманное согласие гораздо надежнее, чем то, что дано из-под палки.
Сарин кивнула и, достав с полки стакан, налила себе вина и присела к столу.
– Я понимаю, Ройэл, – если придворный отбросил формальности, то и она тоже, – но остальные прислушиваются к вам, доверяют вашему мнению. Мне требовалось больше чем поддержка – и я знала, что вы ее предложите, – мне требовалась открытая поддержка. Остальные должны были убедиться в вашем согласии немедленно; через несколько дней это было бы не так эффектно.
– Возможно, – ответил Ройэл. – В одном я уверен, Сарин: вы принесли нам надежду. Раньше нашей путеводной нитью служил Раоден – теперь его место займете вы. Мы с Киином не годимся; он слишком долго отказывался от дворянства, а люди, что бы они ни утверждали, охотнее пойдут за громким титулом. Я же… Всем известно, что Йадон создал безумную махину, которая теперь медленно поглощает Арелон, с моей помощью.
– Это все давно в прошлом. – Киин положил руку на плечо герцога.
– Нет, – качнул головой Ройэл. – Как сказала прекрасная принцесса, десять лет – капля в жизни страны. Я совершил огромную ошибку.
– Мы исправим ее, – ободряюще произнес Киин. – Принятое сегодня предложение принесет плоды, возможно, оно даже лучше плана Раодена.
Ройэл улыбнулся:
– Из нее получилась бы подходящая жена для принца.
Киин согласно кивнул:
– Превосходная. И отличная королева. Пути Доми часто недоступны смертным умам.
– Не уверена, что мы лишились принца по воле Доми, – пробурчала в свой бокал Сарин. – Вам не приходило в голову, что принц умер насильственной смертью?
– Ответ на твой вопрос будет пахнуть изменой, Сарин, – предостерегающе произнес Киин.
– Не более чем сегодняшняя беседа за столом.
– Мы обвиняли короля только в жадности, – заметил Ройэл. – Убийство родного сына – совсем другое дело.
– Но вы подумайте. – Принцесса взмахнула рукой и едва не опрокинула бокал. – Раоден противостоял королю во всем, высмеивал его на глазах придворных, накапливал за его спиной силы сопротивления. И люди любили его. И, что важнее всего, обвинения, которые он предъявлял Йадону, – правда. Разве может монарх позволить такому человеку свободу действий?
– Да, но убить собственного сына? – Герцог недоверчиво покачал головой.
– Подобное случалось и раньше, – напомнил Киин.
– Верно. Но я не знаю, действительно ли Раоден мешал королю так сильно, как вы предполагаете. Принц не призывал к восстанию, а всего лишь указывал на ошибки. Он ни разу не сказал, что Йадона следует лишить короны, он только утверждал, что правительство посадило себя в лужу. И это действительно так.
– Неужели никому не показалась подозрительной внезапная смерть принца? – Сарин задумчиво отпила вина. – Причем так вовремя? Йадон добился союза с Теодом, но теперь ему не нужно волноваться о возможных наследниках сына.
Киин переглянулся с герцогом и пожал плечами:
– Я думаю, что нам следует допустить возможность убийства, Ройэл.
Тот с сожалением кивнул:
– И что мы собираемся предпринять? Искать доказательств, что Йадон убил собственного сына?
– В знании – сила, – просто ответила принцесса.
– Согласен, – откликнулся Киин. – Но только ты имеешь свободный доступ во дворец.
– Я посмотрю, что смогу обнаружить.
– Можем мы допустить, что он жив? – спросил Ройэл. – Король мог похоронить двойника, причем полное сходство не обязательно: грудная лихорадка сильно уродует людей.
– Возможно, – с сомнением признала Сарин.
– Но вам так не кажется.
Принцесса покачала головой:
