Какое-то время они бесцельно слонялись по погребу, изредка снимая с полки ту или иную бутылку и внимательно изучая ее.
– Мне еще не попалась в руки ни одна бутылка из урожаев после 1969 года. А вам? – поинтересовался Себастьян у Эмили. – Такое впечатление, что начиная с этого года коллекция перестала пополняться. Подождите-ка минутку, – Себастьян поставил две бутылки, которые он держал в руках, на пол, потом снял с полки еще четыре, потом еще шесть. На полу уже стояла дюжина бутылок. – Мне кажется, за этим стеллажом что-то есть. По-моему, это дверь. Видите?
Эмили вгляделась туда, куда показывал ей Себастьян. Действительно, дверь.
– Возможно, она ведет в еще один погреб, – предположила она. – Которым уже давно никто не пользуется.
Вообще-то ей уже страшно хотелось наверх, на свежий воздух.
– Скорее всего. В домах, подобных этому, всегда были огромные погреба. Порой они тянулись под землей по всему периметру дома. Ага! – Себастьян снял с полки последнюю бутылку, потом обхватил руками ветхий от времени деревянный стеллаж и легко передвинул его на середину комнаты. – Да, я был прав. Это дверь. – Он смахнул паутину с ручки и взялся за нее. Отсыревшая дверь неохотно поддалась его усилиям и с трудом открылась. Она разбухла от постоянной многолетней сырости и почти вываливалась из деревянной рамы. – Ну что? Взглянем своими глазами на то, что скрывается за этой дверью?
– Я… – немедленно запаниковала Эмили, категорически не желая идти следом. – Скорее всего, там ничего нет.
– Вот в этом нам и предстоит сейчас убедиться лично, – сказал Себастьян, налегая всем телом на дверь, чтобы расширить проход.
Наконец дверь распахнулась полностью. Он принялся ощупывать руками местоположение возможного выключателя. Никаких признаков оного!
– Стойте здесь, – приказал он Эмили, а сам двинулся вглубь комнаты, утопающей в темноте. – Если я не ошибаюсь, то здесь имеется источник естественного освещения. Вот только где он? – Себастьян растворился во тьме. – Нашел! Крохотное оконце вверху… Черт! Ударился обо что-то, – он снова вернулся к порогу. – У вас в доме есть какой-нибудь фонарик?
– Сейчас поднимусь наверх и поищу на кухне, – обрадовалась Эмили возможности вырваться на свежий воздух и, повернув назад, заторопилась к лестнице.
– Если не найдете фонарик, тогда прихватите с собой хотя бы пару свечей, – крикнул ей вдогонку Себастьян.
Фонарик в конце концов отыскался, но он был без батареек. Тогда она взяла в буфетной коробку восковых свечей и спички и повернула назад в погреб, сделав глубокий вдох, прежде чем начать спускаться вниз.
– Я принесла свечи, – сообщила Эмили, входя в погреб.
Себастьян вынул из коробки, которую она держала в руке, две свечи, она чиркнула спичкой и зажгла обе. Одну свечку он протянул ей и повернулся, чтобы снова нырнуть в темную комнату. Эмили неохотно последовала за ним.
Наконец они оказались в центре крохотной каморки. Пламя от свечей отбрасывало зловещие тени вокруг. Они молча разглядывали помещение.
– Поправьте меня, если я что-то выдумываю, – заговорил первым Себастьян. – Но у меня такое впечатление, что в этой каморке кто-то когда-то обитал. Взгляните, вон кровать… рядом небольшой столик. Возле окна стоит стул. Причем поставлен так, чтобы ухватить хоть малую толику того света, который проникает сюда извне. Чуть поодаль небольшой комод. – Он посветил свечой в ту сторону. – Вон даже одеяло лежит на матрасе.
– Вы правы, – согласилась с ним Эмили. Глаза ее уже привыкли к полумраку, и она тоже с интересом разглядывала обстановку комнаты. – Даже ковер лежит на полу. Интересно, кто же здесь жил?
– Может, какой слуга? – предположил Себастьян.
– Наши слуги всегда обитали в комнатах самого верхнего этажа, в мансарде. В семье не поощрялось жестокое обращение со слугами. Едва ли кто-нибудь из Мартиньеров отправил бы своего слугу жить в этом угрюмом подземелье.
– Само собой, нет, – пристыженным голосом поспешил поддакнуть Себастьян. – Посмотрите, там еще одна маленькая дверь.
Он подошел к двери и открыл ее.
– Нечто вроде душевой. Вон кран на стене и большая эмалированная раковина на полу. Стульчак для ночного горшка.
Себастьян наклонил голову, чтобы ненароком не удариться о дверной косяк, и снова подошел к Эмили.
– Одно могу сказать со всей определенностью. Кто-то всем этим пользовался. Но кто? – Он взглянул на Эмили, и та увидела, как в его глазах вспыхнуло любопытство. – Пошли наверх, Мы вполне заслужили по стаканчику хорошего вина из ваших семейных запасов. Вот за рюмкой коллекционного вина и обсудим все возможные варианты событий.
5
Оказавшись на кухне, Эмили вдруг почувствовала, как ее стало знобить. То ли сказались последствия пережитого шока, то ли пребывание в холодном погребе, но всю ее затрясло как ненормальную.
– Ступайте наверх, найдите какой-нибудь теплый свитер, а я пока попытаюсь развести огонь в камине. Что-то потянуло холодом, как бы к вечеру совсем не похолодало, – заметил Себастьян. – Слышите, как ветер завывает снаружи?
– Да. Это мистраль, – ответила Эмили. – Когда начинает дуть мистраль, температура всегда резко падает. Вот только боюсь, что развести огонь у нас никак не получится. Нет ни угля, ни дров.
– Нет дров? – страшно удивился Себастьян. – И это в доме, окруженном со всех сторон деревьями? Да дрова мы в два счета раздобудем. Я вернусь через пару минут.
У себя в комнате Эмили натянула на себя кардиган, стащила с кровати одеяло, потом пробежалась по всем комнатам, чтобы проверить, плотно ли закрыты ставни на всех окнах. Ветер на улице усиливался с каждой минутой. Жители долины Роны всегда побаиваются мистралей, которые с неистовой силой обрушиваются на здешние места, буквально продувая всю долину насквозь. Как правило, мистраль налетает неожиданно и свирепствует считаные минуты, реже – часы. Согласно старинным поверьям, это ветер собирает ведьм на свой шабаш. Многие до сих пор искренне верят в то, что мистраль по-особенному влияет на женский организм, сбивая его привычный гормональный цикл, другие утверждают, что мистраль способен изменить даже поведение животных. Но лично Эмили всегда восхищалась мощью и великолепием этого ненастья. К тому же после того, как мистраль уходит, воздух становится необыкновенно свежим и чистым.
Минут через десять в кухне появился наконец Себастьян. Он подкатил к черному входу тачку, полную поломанных веток деревьев, которые он насобирал в саду. А еще отыскал в сарае несколько завалявшихся поленьев дров.
– Ну вот, дрова у нас имеются, – объявил он не без гордости в голосе. – Давайте приступим к самому процессу. Покажите мне, где у вас тут камин.
Эмили проводила его в утренний будуар, и вскоре огонь в камине уже полыхал вовсю.
– Совершенно фантастический камин! – не преминул восхититься Себастьян, вытирая руки о свои хлопчатобумажные брюки. – Да, были мастера-печники в свое время. Умели делать дымоходы на совесть.
– А я и понятия не имею, как растапливать камин, – призналась Эмили. – Этим всегда занимались слуги. К тому же в моей комнате вообще нет никакого камина.
– А в тех местах, откуда я прибыл к вам, моя маленькая принцесса, – весело ухмыльнулся Себастьян, – камины – это неотъемлемая часть нашего повседневного существования. Пойду-ка я открою бутылочку, которую мы прихватили с собой из погреба. А заодно и проверю, пригодно ли вино к употреблению. А если позволите, то еще и пошарю по вашим кухонным шкафчикам в поисках чего-нибудь съестного. Лично я не ел ничего с самого утра. Да и вам не мешало бы закинуть чего-нибудь в свой пустой желудок.
– Ах, право же… – Эмили попыталась встать на ноги, но Себастьян тут же снова усадил ее на софу.
– Нет! Оставайтесь здесь и постарайтесь согреться. Я сам со всем управлюсь.
Эмили поплотнее укуталась в одеяло, которое она предусмотрительно прихватила с собой, и бесцельно уставилась на яркие языки пламени, полыхающего в камине. Ей стало тепло и уютно. Пожалуй, с раннего детства, когда за ней присматривала ее любимая няня, никто о ней так не заботился. Свернувшись калачиком, она положила голову на боковой валик софы, обтянутый старинным дамастным шелком, и закрыла глаза.
– Эмили! – кто-то осторожно тронул ее за плечо. – Пора просыпаться, моя дорогая.
Она открыла глаза и увидела прямо напротив себя светло-карие глаза Себастьяна.
– Уже почти девять часов вечера. Вы проспали более двух часов. Докладываю. Ужин готов.
Эмили подхватилась и села. Сон разморил ее. К тому же ей было очень неловко.
– Простите меня, Себастьян.
– Вам не за что просить прощения. Вы действительно измотаны сверх всякой меры. Я решил накрыть стол к ужину прямо здесь. На кухне очень холодно. Мистраль все еще бушует. На обратном пути из супермаркета буквально сбивало с ног. Приступайте! – Он кивком головы указал на дымящуюся паром тарелку со спагетти болоньезе, стоявшую на низком столике, придвинутом к софе. – Вино пахнет отлично. Сейчас попробуем его на вкус. – Себастьян поднес бокал с вином ко рту, отхлебнул, какое-то время пробуя напиток, потом удовлетворенно кивнул головой. – Великолепное вино! Надеюсь, цена этого красного вина не зашкаливает. Согласитесь, выбрасывать несколько сотен франков за бутылку ради всего лишь спагетти болоньезе – это все же непозволительное транжирство.
– Да там, в погребе, полно этих бутылок. Вот и прекрасно, что нашелся повод раскупорить одну из них. – Эмили тоже взяла бокал и сделал глоток. – Действительно чудесное вино. – Потом поднесла ко рту вилку со спагетти, впервые почувствовав, как же она голодна. – Спасибо вам, что позаботились об ужине. А вы хорошо готовите. Из вас получился бы отменный повар.
– Я не стал бы преувеличивать свои способности, но смешать ингредиенты и приготовить несколько базовых блюд – это я умею. Пока вы тут спали, я все обдумывал, с какой стороны нам приступиться к вашему Матиссу. Позвонил своему приятелю в Лондоне. Он работает на Сотбис. Тот порекомендовал мне одного знакомого эксперта в Париже и дал номер его телефона. Так что, если захотите завтра позвонить ему, то можете смело вбрасывать мяч в игру.
– Обязательно позвоню. Еще раз большое вам спасибо, Себастьян.
– Он – один из лучших парижских аукционистов. Приятель дал ему блестящую характеристику. Должен сознаться вам, я бы очень хотел поприсутствовать при том моменте, когда он увидит картину. Исключительно для того, чтобы убедиться в том, что я был прав.
– Само собой, я вас приглашаю поучаствовать в этом действе, – кивком головы подтвердила свое приглашение Эмили. – А когда вы уезжаете в Лондон?
– В конце следующей недели. А до той поры можете распоряжаться мною по своему усмотрению. Если понадобится какая помощь, я весь к вашим услугам. – Себастьян немного помолчал. – Вам надо многое обдумать. Но главное сейчас – это позаботиться о безопасности дома и о собственной безопасности. Если хотите, я могу побеседовать завтра со слесарем, который приедет менять замок. Может, он порекомендует кого-то из местных, кто занимается установкой охранной сигнализации.
– Буду только рада, если вы поможете мне в этом, – признательным тоном ответила ему Эмили. – Сама я даже понятия не имею, с какой стороны приступиться к этому делу.
– Тогда договорились, – сказал Себастьян и отправил себе в рот очередную порцию спагетти. – И все же мне покоя не дает этот схрон в вашем винном погребе. Как вы думаете, для кого он предназначался?
– Никаких мыслей на сей счет, – отрицательно покачала головой Эмили. – К сожалению, я плохо знаю историю своей семьи.
– А я вот что подумал. Что, если этой потайной комнатой пользовались во время войны? Прятали там кого-то… Представляю, каково было сидеть в заточении… Там и нескольких минут хватило бы, чтобы сойти с ума. – Себастьян вскинул брови. – А каково было несчастному коротать в этой каморке дни, а быть может, и долгие месяцы?
– Не могу себе представить, – согласилась с ним Эмили. – Как жаль, что папы уже больше нет в живых. Некого расспросить. Мне стыдно, что я не знаю прошлого своих родителей. Надеюсь, что сейчас, когда я займусь вопросами, связанными с наследством, кое-что мне откроется и я узнаю больше.
– Наверняка узнаете, – подтвердил Себастьян и, поднявшись из-за стола, стал собирать пустую посуду.
– Позвольте мне! Пожалуйста… Вы и так уж наработались. – Эмили подхватилась со своего места. – К тому же уже поздно. Вам пора домой.
– Что? – с ужасом выпучил на нее глаза Себастьян. – И вы серьезно думаете, что я позволю вам остаться здесь одной на ночь? В огромном доме с незапертой парадной дверью? Да я глаз не сомкну всю ночь от всяческих дурных мыслей, которые неизбежно станут лезть мне в голову. Нет, Эмили, и еще раз нет. Уж позвольте мне остаться. Кстати, я могу прекрасно выспаться и на этой софе рядом с камином. Так что, как видите, никаких проблем с моим ночлегом не возникнет.
– Уверяю вас, Себастьян, со мною все будет в полном порядке. Молния редко ударяет дважды в день, да еще в одно и то же место, не так ли? Я пообещала жандарму, что, перед тем как ложиться спать, запру дверь своей спальни. И все будет хорошо, вот увидите. Вы и так целый день потратили на меня. Отправляйтесь домой. Прошу вас! – взмолилась Эмили.
– Что ж, если вы настроены столь категорически против моего присутствия в вашем доме, тогда я, конечно, уеду восвояси.
– Ничего я не настроена, – сбивчиво стала объяснять свои мотивы Эмили. – Просто чувствую себя виноватой, что отнимаю у вас столько времени. Ведь мы же, в сущности, едва знакомы.
– Уж это точно лишнее. Никакой вины! К тому же честно сознаюсь, что постель в моем домике твердая, как камень. На такой особо не отоспишься…
– Хорошо. Если вы так настаиваете, – сдалась наконец Эмили. – Спасибо вам. Но только никаких кушеток. Глупости… В доме полно спален. Можете занимать любую из них.
– Заметано! – воскликнул Себастьян и наклонился к камину, чтобы взять с пола кочергу. – А вот это я положу рядом со своей кроватью. Так, на всякий случай…
После того как они вместе помыли посуду, Эмили заперла на ключ дверь черного хода и повела Себастьяна наверх в его спальню.
– Марго всегда держит эту комнату наготове для неожиданных гостей. Потому можете смело располагаться. Надеюсь, вам будет комфортно.
– Как-нибудь перекантуюсь, – пошутил Себастьян, с восхищением оглядывая огромную комнату, обставленную роскошной антикварной мебелью. – Спасибо, Эмили. Доброй вам ночи и сладкого сна.
– И вам тоже. Спокойной ночи.
Себастьян шагнул к ней навстречу, и тут же у нее мгновенно сработал рефлекс. Эмили успела захлопнуть за собой дверь прежде, чем он подошел к ней, и опрометью ринулась к себе в комнату. Первым делом заперла дверь на ключ. А затем рухнула на кровать как подкошенная. Сил больше не было.
Зачем она это сделала? Вполне возможно, Себастьян всего лишь хотел по-дружески поцеловать ее в щечку, желая доброй ночи. Она с досадой ударила рукой по постели. Теперь она уж точно никогда не узнает, какого рода поцелуем намеревался одарить ее Себастьян.
Еще одна бессонная ночь. Нервы напряжены до предела. В том числе и от осознания того, что Себастьян спит всего лишь в нескольких метрах от нее. Непозволительная близость! Прометавшись всю ночь без сна, Эмили спустилась рано утром на кухню, чтобы заварить себе кофе. Она предполагала, что Себастьян еще нежится в кровати. Однако, глянув в окно, с удивлением обнаружила, что к черному входу подъехала его машина.
– Доброе утро, – поприветствовал он Эмили, заходя на кухню. – Я тут сгонял по-быстрому в булочную, прикупил кое-что нам на завтрак. Ваших вкусовых пристрастий я не знаю, а потому взял на свое усмотрение: багеты, круассаны, булочки с шоколадной начинкой. И, само собой, мой любимый джем из персиков.
Он стал выгружать покупки на стол.
– Спасибо, – поблагодарила его Эмили, а про себя подумала, что в последние два дня только то и делает, что благодарит его. – А я сварила кофе.
– Что мне больше всего нравится, когда я бываю во Франции, так это повсеместная традиция покупать по утрам свежий хлеб. В Англии, к большому сожалению, эта традиция уже ушла в прошлое. Да, совсем забыл! Мне звонил слесарь. Сказал, что прибудет сюда в течение часа.
– Дурацкая невнимательность, – сокрушенно вздохнула Эмили. – Это же надо додуматься! Уехать прочь, забыв запереть за собой дверь.
– Не переживайте так, Эмили, – Себастьян осторожно положил руку ей на плечо. – За последние две недели на вас столько всего навалилось. Горечь утраты близкого человека, пережитый шок… Реакция организма может быть самой разной и проявляться тоже на самых разных уровнях. – Рука Себастьяна медленно двинулась по ее плечу, легонько массируя его. – А потому не корите себя слишком сильно. В конце концов, никакого урона, к счастью, не было нанесено. Просто будет вам урок на будущее. Итак, что вы предпочитаете на завтрак?
– Багет, круассан… мне все равно.
Эмили отошла от Себастьяна, чтобы разлить по чашкам кофе, потом молча уселась за стол и принялась жевать круассан, прислушиваясь к тому, как Себастьян названивает в различные фирмы, занимающиеся установкой охранной сигнализации, из числа тех, что ему порекомендовал слесарь.
– Хорошо, – проронил он наконец, откладывая телефон в сторону и помечая что-то на листке бумаги. – Они все готовы взяться за работу и гарантируют надежность их систем. Но для этого им нужно приехать и осмотреть все на месте. И уж только затем они готовы обсуждать цену. Пригласить их на завтра?
– Да. Спасибо. – Внезапно Эмили посмотрела на него в упор. – А почему вы с мной возитесь? Почему помогаете?
– Странный вопрос, – совершенно искренне удивился Себастьян. – Ну, во-первых, потому что вы мне нравитесь. К тому же я вижу, что вы сейчас переживаете не самое простое время в своей жизни. А во-вторых, я почему-то уверен, что моя бабушка Констанция вполне одобрила бы такое мое поведение. Пожалуй, другого обращения с дочерью своего покойного друга Эдуарда де ла Мартиньера она бы от меня и не ждала. Переходим к следующему вопросу. Хотите побеседовать с тем парнем из Парижа, которого порекомендовали нам как специалиста по атрибуции Матисса? Или это лучше сделать мне?
Эмили стало нехорошо от той еды, которую она запихнула в себя безо всякого желания.
– Пожалуй, лучше, если это сделаете вы. Вы сможете поговорить с ним на понятном ему языке, как коллега с коллегой.
– Хорошо. Тогда я попрошу его заодно оценить и другие полотна, которые висят в замке. Сэкономим и время, и деньги. Две или даже три атрибуции за один раз.
– Не возражаю. Кстати, в нашем парижском особняке полно картин. И их тоже мне следует оценить.
– А когда вы намереваетесь вернуться в Париж?
– Скоро, совсем скоро. – Эмили тяжело вздохнула. – Но вы правы. Пока я здесь, нужно успеть как можно больше. Если я все же решусь оставить замок за собой, то тогда дел будет и вообще непочатый край.
– Полагаете, у вас хватит сил и средств содержать его?
– Полагаю, что да. Впрочем, при моей рассеянности, когда забываешь даже дверь на ключ запереть за собой, может, это и глупо – взваливать на свои плечи такую ношу. На моем месте любой бы, наверное, трижды подумал, прежде чем соглашаться.
– Что ж, в любом случае имейте в виду, я с радостью помогу вам чем сумею.
– Это очень любезно с вашей стороны, и я действительно вам благодарна.
Фру-Фру подбежала к двери и стала попискивать, требуя, чтобы ее немедленно выпустили на улицу. Эмили поднялась со стула и открыла ей дверь.
– Одно меня волнует. У вас же есть и свои дела. И ими надо заниматься. А тут еще я вас стану обременять.
– Вы правы. Дел много, – согласился с ней Себастьян. – Но не забывайте, живопись – это моя страсть. Как только речь заходит о картинах, я готов ехать хоть на край света и делать все, о чем меня попросят. А потому никакого обременения… Мы же еще забыли про вашу библиотеку. Может, вы позволите мне заняться поисками истинного знатока редких книг, эксперта-букиниста, который смог бы приехать и прямо на месте оценить ваше собрание?
