– Растормошить? – переспросила я. Я знала, что Ребекку и Тею связывают давние отношения. Знала, что после смерти Эмили они расстались, что Ребекка отдалилась от всего и вся.
Но не могла взять в толк, с какой стати их отношения должны меня волновать.
– Ты ее не знаешь, – понизив голос, продолжала Тея. – И даже представить себе не можешь, как ее подкосила гибель Эмили. И если уж она захотела помочь Ксандру с этой историей, я помогу ей. Вообще, я думала, тебе интересно, что мы узнали о-сама-знаешь-ком. – О Тоби. – Мы тоже в деле. И никому ни о чем не скажем.
– Это что, угроза? – сощурившись, переспросила я.
– Совсем наоборот, – Тея кокетливо пожала плечами, будто ей все равно, верю я ей или нет.
– Ну ладно, – сухо ответила я. Зара вышла замуж за дядю Теи и, таким образом, стала ее тетей. Я ни за что не доверила бы ей новость о том, что Тоби жив – но Ксандр решил раскрыть эту тайну, что само по себе изумляло, потому что Ксандру Тея никогда не нравилась.
Я решила не продолжать этот бессмысленный разговор и погрузилась сперва в лабораторную работу, а потом в размышления о наших вчерашних находках. Шифровальный диск. Стихотворение. Может, в комнате осталось еще что-нибудь, что надо отыскать и расшифровать?
Тея положила свой планшет на столик. Я покосилась на него и вдруг обнаружила, что она вбила в поисковик те же слова, что и Ксандр накануне: «Древо яда». Должно быть, это означало, что он рассказал ей – и, вероятно, Ребекке – о том, что мы нашли.
Убить его мало, – гневно подумала я, но тут случайно наткнулась взглядом на один из поисковых результатов – «доктрина «Плод ядовитого дерева».
Глава 11
По пути из школы я провела расследование. Оказалось, что «Плод ядовитого дерева» – это юридическая доктрина, из которой следует, что незаконно полученные доказательства не должны приниматься судом.
– Ты задумалась, я смотрю, – заметил Джеймсон, сидевший рядом. Иногда они с Ксандром ездили вместе со мной в моем бронированном джипе, а иногда нет. Сегодня мы возвращались в поместье без Ксандра.
– Я вообще много думаю, – колко ответила я.
– Это-то мне в тебе и нравится, Наследница. – Водилась за Джеймсоном такая привычка – сказать что-то важное мимоходом, будто это ничего не значит. – Может, поделишься мыслями?
– Все карты тебе раскрыть? Чтобы ты первым добрался до финиша, а меня оставил ни с чем?
Джеймсон улыбнулся той самой неспешной, опасной, пьянящей улыбкой, призванной провоцировать. Но я не поддалась.
Когда мы добрались до Дома Хоторнов, я ушла к себе в крыло, выждала пятнадцать минут, а потом взялась за подсвечник, стоявший на каминной полке, и потянула за него. Щелкнул замок, и задник камина приподнялся – настолько, что я смогла подсунуть под него руку и сдвинуть заслонку вверх. Орен заблокировал этот тайный ход некоторое время назад, когда поместье находилось в опасности, но, когда она миновала, все вернулось на круги своя.
Я шагнула в тайный коридор, где меня уже поджидал Джеймсон.
– Рад встрече, Наследница.
– Ты самый несносный на Земле человек, – процедила я.
Он криво усмехнулся.
– Стараюсь. А ты, наверное, хотела бы еще разок навестить крыло Тоби?
Я могла бы солгать, но он бы сразу меня раскусил – а терять время попусту не хотелось.
– Давай только на этот раз постараемся Лафлинам не попасться, – сказала я.
– Ты что, Наследница, еще не поняла? Меня сцапать невозможно.
* * *
Затаив дыхание, я переступила через груду битого кирпича и сразу же поспешила в кабинет Тоби. Начала проверять полки, водя пальцами по корешкам книг.
Мы проверили все книги – но тайников не нашли.
– Не хочешь сказать, что ищешь? – спросил Джеймсон.
Накануне я обратила внимание на разноплановость книг в библиотеке Тоби Хоторна. Комиксы и ужастики. Греческая философия и пособия по юриспруденции. Не ответив на вопрос Джеймсона, я сняла с полки одно из таких по- собий.
Меньше чем за минуту он обо всем догадался.
– «Плод ядовитого дерева», – тихо произнес он у меня за спиной. – Великолепно.
Сама не знаю, кого он хвалил – меня или Тоби.
По указателю я нашла раздел с материалами об этой доктрине. А когда раскрыла книгу на нужной странице, сердце заколотилось в груди. Вот оно.
Некоторые буквы в некоторых словах были зачеркнуты. Такие пометки были на многих страницах. Время от времени вычеркивались и знаки препинания: запятая, вопросительный знак. У меня не было при себе ни бумаги, ни ручки, так что пришлось печатать все буквы в заметке на телефоне.
В результате получилась последовательность из согласных и гласных, не имевшая смысла. Пока.
– Опять ты задумалась, – заметил Джеймсон, а потом добавил, выдержав паузу: – Тебе что-то известно.
Я хотела было возразить, но не стала – по одной простой причине.
– Вчера я нашла шифровальный диск, – призналась я. – Но он был повернут в нейтральное положение. Шифр мне неизвестен.
– Цифры, – тут же произнес Джеймсон. Ответ его был стремительным, наэлектризованным. – Нам нужны цифры, Наследница. Где ты нашла диск?
У меня перехватило дыхание. Я подошла к часам – тем самым, которые сумела отвинтить накануне. Повернула их и уставилась на циферблат: часовая стрелка застыла на двенадцати, а минутная – на пяти.
– Пятая буква алфавита – «д», – заметил Джеймсон, остановившись у меня за спиной. – А двенадцатая – «к».
Не проронив больше ни слова, я кинулась в свою комнату – за шифровальным диском.
Глава 12
Джеймсон поспешил следом. Понятное дело. Теперь главное было добежать первой.
Я забежала к себе в спальню и достала диск из ящика стола. Соотнесла пятую букву на внешнем круге с двенадцатой на внутреннем. «Д» и «К». А потом, когда в затылок мне уже задышал Джеймсон, упершись руками в столешницу и замерев до опасного близко от меня, я начала расшифровку.
Т-А-Й-Н…
Не успела я дорасшифровать первое слово, как сердце затрепетало. Получается! Тайны! С них начинался шифр! Вранье.
Джеймсон схватил было ручку со стола, но я отняла ее.
– Моя комната. И ручка тоже. И шифровальный диск, – заявила я.
– Формально тут все твое, Наследница. Не только ручка с комнатой.
Я проигнорировала это замечание и продолжила подставлять буквы, пока передо мной не предстал полный текст послания. Я перечитала его, добавила пробелы, разбила на строки – и получилось еще одно стихотворение.
Возможно, его сочинил сам Тобиас Хоторн.
Тайны, вранье,
вам – презренье мое.
Ядовито то древо —
ты сам посуди.
С., и З., и меня уже не спасти.
Те улики, что выкрал,
Таятся во тьме,
Но свет все откроет,
что пишу на…
Я подняла взгляд. Джеймсон стоял, как и прежде, склонившись ко мне. Его лицо было так близко, что я чувствовала его дыхание на щеке. Я отодвинула стул – так, что он в него врезался, – и резко встала.
– Вот и все, – заключила я. – На этом текст обрывается.
Джеймсон прочел стихотворение вслух.
– Тайны, вранье, вам – презренье мое. Ядовито то древо – ты сам посуди. С., и З., и меня уже не спасти. – Он немного помолчал. – Должно быть, С. – это Скай, а З. – Зара.
– Те улики, что выкрал… – подхватила я и тоже задумалась. – Что еще за улики…
– Таятся во тьме, но свет все откроет, что пишу на… – закончил Джеймсон и задумчиво примолк, а у меня в голове точно что-то щелкнуло.
– Тут не хватает одного слова! – сказала я.
– И оно рифмуется с «во тьме».
Спустя мгновенье мы оба бросились к выходу. Мы снова спешили длинными коридорами к заброшенному крылу Тоби. И остановились лишь у самой двери. Джеймсон посмотрел на меня и переступил порог.
Но свет все откроет,
что пишу на…
– Стене, – прошептал Джеймсон, точно прочел мои мысли. Он тяжело дышал – казалось, его сердце колотится даже быстрее моего.
– Но на какой из стен? – спросила я, тоже переступая порог.
Джеймсон повернулся – на триста шестьдесят градусов. На мой вопрос он отвечать не стал, так что я задала еще один.
– Невидимые чернила?
– Наконец-то ты стала мыслить как Хоторн. – Джеймсон закрыл глаза. Даже со стороны ощущалось, до чего мощная энергия сейчас в нем пульсирует.
Она кипела и во мне.
– Свет все откроет.
Джеймсон раскрыл глаза и снова повернулся – на этот раз лицом ко мне.
– Наследница, нам нужна ультрафиолетовая лампа.
Глава 13
Выяснилось, что одной лампы не хватит. Но нам повезло: в семействе Хоторн нашелся человек, владевший сразу семью нужными приборами, – и это был Ксандр. Вооружившись лампами, мы втроем стали бродить по спальне Тоби. Верхний свет мы выключили, и моему взгляду открылось такое, что у меня ноги подкосились.
Тоби оставил не просто какое-то там сообщение на стене спальни – все стены в комнате были исписаны тысячами слов. Тоби Хоторн вел дневник. Вся его жизнь была описана на стенках его крыла в Доме Хоторнов. Когда он начал вести эти записи, ему было лет семь-восемь, не больше.
Мы погрузились в чтение, не говоря ни слова. Тон дневниковых записей Тоби шел вразрез с тем, что мы нашли у него в крыле – и с наркотиками, и с зашифрованным посланием, и с «Древом яда». Все это принадлежало Тоби, раздираемому гневом. Но юный Тоби куда сильнее походил на Ксандра. Все его заметки были преисполнены жизнелюбия. Он рассказывал о своих экспериментах, которые временами приводили к взрывам. Он души не чаял в старших сестрах. Днями напролет пропадал в стенах поместья. Боготворил отца.
Что же изменилось? – спрашивала я себя, жадно продолжая чтение заметок за двенадцатый год жизни Тоби, а потом за тринадцатый, четырнадцатый, пятнадцатый. Но вскоре после шестнадцатого дня рождения произошел слом.
Этот день Тоби описал кратко: «Они лгали».
И лишь спустя многие месяцы – а то и годы – Тоби наконец передал суть той самой лжи. Рассказал, что обнаружил, почему разозлился. Когда я добралась до этого признания, тело вмиг отяжелело, будто налилось свинцом.
– Эйвери? – Ксандр прервал свои дела и обернулся ко мне. Джеймсон по-прежнему читал записи на космической скорости. Должно быть, он уже прочел о той страшной тайне, которая меня потрясла, но его великолепная концентрация нисколько не поколебалась. Он был точно ищейка, взявшая след, а мое тело словно бы взбунтовалось против меня.
– Эй, дружок, ты как? – спросил Ксандр, опустив руку мне на плечо. Но я почти не почувствовала прикосновения.
Я не могла сделать ни шага. Не могла прочесть больше ни слова. Потому что ложь, о которой писал Тоби Хоторн, и тайны, упомянутые в стихотворении…
Сводились к тому, кем он был на самом деле.
– Тоби усыновили, – я посмотрела на Ксандра. – Об этом никто не знал. Ни Тоби. Ни его сестры. Вообще никто. Твоя бабушка имитировала беременность. Когда Тоби было шестнадцать, он нашел доказательство. Не знаю, какое именно. – Я все говорила без остановки. И никак не могла успокоиться. – Его усыновили тайно. Он даже не знал, законно ли это.
– Но зачем скрывать усыновление? – спросил Ксандр. Судя по голосу, он тоже был потрясен.
Хороший вопрос, но думать над ответом не было сил – потому что в голове засела мысль: если Тоби Хоторн биологически не связан с семейством Хоторнов, значит, и ДНК его отличается от их.
И у его детей она тоже другая.
