– Вогнала в ухо заколку.
Я остановил машину, сполоснул руки водой из бутылки, достал из перчаточного ящика тряпку и протер все, к чему прикасался. Потом открыл заднюю левую дверцу и выпустил Бульдожку.
– Заколку не забыла?
– Вот она.
Она протерла той же тряпкой орудие убийства и уложила его в карман ветровки. Я по-отечески приобнял ее за плечи.
– Пошли.
– С тобой – хоть на край света.
– Опять молодец, только прекрати уже говорить по-русски.
– Как скажешь, командир… А все-таки лучше питаться дома!
Точно. И еще надо почаще обращаться к пластическим хирургам. А то в последнее время появилось много желающих тесно со мной пообщаться. И покойный Лека не самый опасный из них.
Глава 5
Мы устроились в хвосте пустого салона трамвая. Я по-прежнему обнимал ее за плечи, Бульдожка смотрела в окно.
– Как ты?
– Пока держусь… Поговори со мной.
– С удовольствием. О чем?
– Кто это был?
– А, – я махнул рукой. – Уже никто.
– Ты так изобразил испуг, что я даже поверила. Так противно стало.
– Стараюсь, – скромно ответил я. – Турнут с работы – устроюсь в большие и малые академические театры.
– На роль «кушать подано»? – с натугой рассмеялась она.
– Умница. – Я погладил ее по голове. – Ты же прекрасно понимаешь, что мы могли грохнуть этих уродов прямо на улице.
– Только тогда пришлось бы рвать когти из страны. Я все понимаю.
В нашей работе ни в коем случае нельзя выходить из образа. В единственном сорванном мною задании я именно так и сделал[6 - Этот случай описан в романе «Профи».]. В результате пришлось в спешке делать ноги на Родину, где меня ожидала полная корзина пряников и плюшек от руководства. И никому не было дела до того, что если бы я остался тем, кем притворялся, то, вероятнее всего, стал бы трупом.
С Лекой мы пересеклись два с лишним года назад в Будапеште. Агент MI6 проводил в этом милом городе операцию по продаже оружия жгучим брюнетам из одной исламистской организации. Лека состоял при нем, а я притворялся посредником. Запомнился всем как типичный европейский прохиндей, который привык решать все конфликты в суде и звать полицию при возникновении угрозы получить по сусалу. Лека с двумя подручными, боснийцем Тахиром и македонцем Дежаном, тогда двое суток продержали меня в номере именуемого отелем клоповника. Особо не били, по большей части запугивали. Лихие балканские хлопцы хотели кинуть покупателей и остро нуждались в моей помощи. Ее я им, размазывая по личику слезы и сопли, клятвенно пообещал. В итоге все разрешилось вполне благополучно. Меня схватили какие-то люди в масках прямо посреди сделки, англичанина, Тахира и Дежана грохнули, а Лека смылся. Толковый был парень, ничего не скажешь.
Мы вышли из трамвая, перешли через дорогу и быстро двинулись к дому. Успели.
Бульдожку затрясло, едва я запер дверь. Она плюхнулась в кресло в прихожей и забилась в истерике. Я дал ей время прорыдаться, потом сорвал с нее одежду, затащил в ванную и врубил душ. Сначала горячий, потом холодный и снова горячий. И так несколько раз.
– Полегчало?
– Вроде да… – прозвучало в ответ. – Хотя…
– Без всяких «хотя». Сейчас чуток накатим, и окончательно придешь в себя.
Накатили, посидели, помолчали. Опять накатили. Бульдожке действительно полегчало.
– А скажи, – она опять перешла на язык родных осин. – Каково тебе было в первый раз?
– Намного хуже, чем тебе, – честно признался я.
В первый раз я грохнул сразу двоих, а может, и больше[7 - Об этом также рассказывается в романе «Профи».]. Дело было в Афгане. Было мне тогда аж восемнадцать лет, и прослужил я чуть меньше трех месяцев. В Советской армии в мирное время таких, как я, презрительно называли духами и не поручали ничего серьезнее чистки сортиров.
– А теперь спать. – Я проводил Бульдожку в ее комнату, уложил в кроватку и заботливо укрыл одеялом. – Спи.
– Мухтар постарается, – прошептала она и повернулась на правый бок.
Вот и славно. Я еще чуток накатил в гордом одиночестве и тоже направился баиньки.
Но не успел закрыть глаза, как дверь распахнулась и в комнату влетела Бульдожка.
– Не спится?
– Какое-то странное чувство, – призналась она.
– Значит, надо еще чуток выпить.
– Какое, к черту, выпить! – и набросилась на меня, как продотряд на деревню.
Я ошалел, признаться.
– Ты…
– Заткнись! – прорычала Бульдожка, срывая с себя то немногое, что на ней было надето.
Я и заткнулся. А что было делать? Не вопить же: «Помогите! Спасите!» Да и кто бы мне помог?
Часть вторая
Глава 6
Несколько лет назад в личном деле Кондратьева, тогда еще капитана, появилась пометка о наличии аквафобии, то есть панической боязни воды. Сие означает, что я категорически против погружения в нее собственного тела. Даже душ стараюсь принимать непременно в спасательном жилете и под наблюдением как минимум двоих спасателей, а лучше спасательниц. И обязательно из Малибу.
На деле же с водой у меня сложились достаточно неплохие отношения. Некогда даже вполне хорошие. До определенного возраста я вполне успешно тренировался в бассейне ЦСКА под руководством известного тренера Лисицина в достаточно продвинутой группе, из которой многие ребята и девчонки уходили прямиком в сборную. Я тоже ушел. Точнее, меня попросили. С вещами на выход, после того, как сочли бесперспективным.
Запись в личном деле была сделана исключительно в интересах моей безопасности, чтобы никто не смог связать меня с одной проведенной в Крыму операцией[8 - Эта операция упоминается в романе «Профи».]. Но не помогло – узнали правду те, кому не следовало, и из-за этого у меня случились серьезные неприятности. Бывшему напарнику отдельное спасибо. Сдал, сука такая, как пионер макулатуру.
Гребок руками, толчок ногами, вдох, выдох. Я плыл по дорожке длинного (пятьдесят метров) бассейна не самым плохим, скромно надеюсь, брассом, уверенно обгоняя бодрых старушек на дорожке слева и стараясь не обращать внимания на то, как мелькают мимо меня, подобно торпедам или дельфинам, ребята и девчонки на дорожке справа. Интересная, доложу я вам, страна Швеция! Здесь профессиональные пловцы, даже члены сборной, тренируются в обычных городских бассейнах, иногда даже на одной дорожке с откровенными «чайниками», полагающими, что ежели они заплатили за вход, то имеют право плавать – в смысле, бултыхаться – где угодно и как угодно. Не могу понять, как они при этом умудряются брать медали на разных чемпионатах и даже Олимпийских играх.
В ушах стоял привычный с детства гул, пахло хлоркой. Здесь ее тоже добавляют в воду, хотя не так щедро, как у нас, по причине чего глаза у детей постоянно красные, как у кроликов или вампиров.
Я проплыл очередные пятьдесят метров и, притворившись уставшим, повис на разделяющем дорожки тросике с поплавками. Глянул на часы – пора. Самое время появиться клиенту. С противоположной стороны бассейна за мной внимательно наблюдала Бульдожка.
А вот и он, красавчик. Я вылез из воды и присел на скамейку у стенки. Бульдожка тут же поплыла к лестнице, вылезла из воды, сняла очки и шапочку. И не торопясь, плавной походкой, двинулась ему навстречу.
Смотрелась она, прямо сказать, весьма и весьма: милая мордашка, светлые волосы до плеч, выгодно подчеркивающий достоинства фигуры закрытый купальник цвета бирюзы, совершенно не скрывающий недостатков по причине полнейшего их отсутствия.
«Не торопись!» – мысленно скомандовал я. Она замедлила шаг, пропуская вперед двух теток – под два метра ростом одну и килограммов под сто весом вторую и суммарным возрастом лет под восемьдесят.
И вот она, первая встреча. Бульдожка плавным шагом прошла мимо клиента, наградив его безразлично-вежливой, ни к чему не обязывающей улыбкой. Здесь все всегда так улыбаются. Потом она остановилась, обернулась, посмотрела и улыбнулась еще раз глядящему ей вслед Тобиасу – на сей раз совершенно иначе – и тут же скрылась в раздевалке.
– Ну, что скажешь?
Я потер руки, как перед рюмкой водки с мороза.
– Процесс пошел.
– Точно?
– Точнее не бывает. Клиент клюнул.
Недаром вчера она перемерила множество купальников, пока не остановилась на том самом. И не напрасно я битый час ставил ей ту самую походку («Шаг от бедра». «Не верти задницей, ты порядочная девушка». «Не выворачивай ступни». «Разверни плечи, грудь вперед… Да не так!»). Клюнул, голубчик, никуда не делся.
– Что дальше? – спросила она.
– Дальше вы еще раз «случайно» встретитесь.
Для того чтобы «совершенно случайно» встретиться с человеком в большом городе, требуется знать, где и когда он наверняка появится. В случае с Тобиасом таких мест, к счастью, было не так много.
– Давай на корте, – предложила Бульдожка. – Я, кстати, неплохо играю.
Я отрицательно покачал головой.
– Знаю. Видел, не подойдет.
– Почему? – удивилась она. – Не понимаю…
– Все просто. Ты вполне прилично играешь, а клиент только учится стучать по стенке.
– И?..
– Не стоит ущемлять его самолюбие.
Я не стал говорить девушке, что при ее росте и телосложении она смотрится со стандартной ракеткой отнюдь не сексуально, а приблизительно так же, как герой Отечественной войны 1812 года Денис Давыдов со стандартным палашом кавалергарда. Говорят, в начале службы он каким-то образом угодил в тяжелую кавалерию, пробыл в кавалергардах недолго и быстренько покинул их ряды, не выдержав насмешек рослых, как на подбор, красавцев сослуживцев по поводу своего невысокого роста. А в гусарах он, наоборот, прижился, да еще как!
– Тогда где же мы встретимся? – не унималась она.
– Где, где… Где надо! Скажи-ка мне, подруга, умеешь ли ты управляться с приборами?
– С какими приборами?
– С ложкой, вилкой и ножом.
– Обижаешь, начальник.
– Прекрасно. Тогда слушай и запоминай…
– Добрый вечер, друг мой, – прозвучал в трубке голос господина Ло, который для меня просто Патрик.
– Добрый. Наша договоренность в силе?
– Вне всякого сомнения. Буду на месте вечером в четверг.
– Замечательно. Позвоните, как прибудете.
– Обязательно.
Глава 7
– Знаешь, а я до самого последнего момента не верила, что все получится, – призналась Бульдожка.
– Еще ничего не получилось, – вернул я ее с небес на грешную землю. – Самое главное только начинается. Но пока все идет по плану.
По этому плану она сегодня вечером должна отправиться на романтический ужин с клиентом и после этого ужина принять его предложение ненадолго – в смысле, до утра – заехать к нему в гости. Порядочных женщин наш сочинитель имеет обыкновение после ужина приглашать к себе домой. Женщин, оказывающих услуги за деньги, он водит в отель и ужином не кормит.
То, что клиент серьезно запал на Бульдожку, я понял еще позавчера, когда он, придя на обед в «Oaxen Shipp», вдруг натолкнулся взглядом на «ту самую красотку из бассейна». На его простом и честном лице отразились поочередно удивление, радость, а потом смущение. В прошлой его жизни этим бы все и закончилось: сидел бы себе поодаль, тупо что-то жевал и молча пускал бы слюни. Но слава богу, нынче совсем не то, что прежде. Подошел, заговорил, присел рядом. Откуда, вы спросите, я все это знаю? Я сам там был – устроился через три столика от девушки-красавицы. Все прекрасно видел и слышал и даже кое-что подсказывал.
