– Что с такими оборотнями делать? – спросил Хмурый. – Пароли не помогут – под пыткой сознаться заставят.
Рой вышел в соседнее помещение и вернулся с небольшим ящиком. Открыл, аккуратно вынул куски пенопласта и вытащил небольшую цифровую камеру. Вот только выглядела она необычно – к корпусу были приделаны какие-то коробочки, цилиндрики, отовсюду торчали провода, куски изоленты, виднелись следы эпоксидного клея. Посмотрел на неё с некоторым сожалением, а потом поставил перед Хмурым.
– Вот. Говорить не хотел, да и не доработал ещё. Но время не то.
Хмурый задумчиво посмотрел на камеру.
– Это что? – спросил он. – Выглядит как фотоаппарат.
– А это он и есть, только переделанный.
Хмурый непонимающе посмотрел на Роя.
Тот молча взял камеру, направил на Хмурого и нажал на спуск. Щёлкнула вспышка, аппарат запиликал.
– И где фотографии? – спросил Хмурый.
– А их не будет, – ответил Рой. – Однако могу сказать, что у тебя есть развитый дар, достаточно хорошо прокачанный, и при активации ты сможешь поддерживать его семь или десять минут. Могу точно сказать, что не полиморфизм.
Рой щёлкнул ещё раз.
– Не телекинез.
Щёлкнул ещё раз.
– И не пирокинез.
Хмурый открыл рот и даже подскочил.
– Постой! Тебе что, эта штука показывает?
Рой кивнул.
– Да, – сказал он. – Можешь проверять людей на наличие полиморфизма. А заодно и силу дара.
Хмурый посмотрел на него, как доколумбовый индеец на ружьё.
– Рой! Сукин ты сын! – в восторге произнёс он. – Откуда у тебя такая штука и как она работает? Это, вообще, что?
– Это дарометр, – сказал Рой. – Он показывает силу дара Улья у человека и может определить, есть ли у него определённый дар или нет.
– Это ты сам сделал? – в возбуждении спросил Хмурый. – Как работает-то?
– Да, – кивнул Рой. – Разрабатывал, правда, не один, но основные идеи мои.
Хмурый внимал, сияя, как ребёнок, увидевший Деда Мороза.
– Помнишь те бумажки-индикаторы, которые делает знахарь Чтец? Зажмёшь такую бумажку, напряжёшься, и она темнеет при использовании дара. Вижу, помнишь, – начал Рой. – И ещё такие бумажки, которые заточены под определённый дар – примерно как лакмусовая бумажка на вид щёлочи или кислоты. Так вот, меня довольно долго мучила идея научиться фиксировать дар, измерять его и прочее.
Рой помолчал.
– И вот на основе этих бумажек я придумал такое устройство, – продолжил Рой. – Облучать такую бумагу светом, направленным на человека. Скажу сразу, результат был нулевым. Полный провал. Потом мне пришла идея – а что, если взять не бумажки Чтеца, а специальную сверхчувствительную фотобумагу? Я ещё помню время, когда фотоаппараты были не цифровыми, а плёночными. Знаешь, на плёнку падал свет, она снимала что-то, потом её несли в фотоателье, там промывали всякими растворителями и закрепителями и проецировали с неё изображение на фотобумагу, тоже пропитанную раствором. На бумаге появлялось фото, его промывали закрепителем и вешали на стену или клали в альбом.
Рой сделал паузу.
– Так вот, я подумал, а что, если дать Чтецу такую бумагу и попросить сделать из неё его карточку-индикатор?
От восторга у Хмурого заблестели глаза. Он понял суть.
– Здесь мне пригодились знания одного опытного фотографа. Скажу честно, готовя фотобумагу нужного качества, мучились долго. Но результат превзошёл все ожидания – стоило зарядить её в старый плёночный аппарат и блокировать со всех сторон слоем из хлопьев споранов… Тоже, кстати, отдельная тема – чтобы собственный дар не фонил. И как только откроется объектив и в аппарат хлынет свет, бумага начинает менять цвет прямо пропорционально силе объекта. Чем сильнее дар, тем темнее бумага.
Рой снова помолчал.
– А дальше я придумал брать бумагу, заточенную под определённый дар. Если фотать человека, у которого этого дара нет – бумага не меняет цвет. И я уже собрал более продвинутую версию, которую ты держишь. Посмотри сзади, там приклеена шкала от светло-розового до кирпично-красного и есть маленькое окошечко. Бумага может менять цвет в указанном диапазоне.
Хмурый принялся изучать аппарат.
– Щёлкаешь человека, – продолжил Рой, – смотришь в окошечко на оттенок цвета и сравниваешь его с тем, который приложен на бумажке. Если цвет белый – у объекта нет дара, а если плёнка заточена под определённый дар, то нет конкретно этого дара. Насыщенность цвета показывает силу дара.
– Рой, да ты гений! – потрясённо сказал Хмурый. – Я всегда так думал, но не знал, что настолько.
Рой чуть отвёл взгляд, смущаясь.
– А теперь я покажу тебе, как менять бумагу и прочее, – сказал он.
Глава 10
Неожиданная встреча
– В общем, заряжать вот так, – закончил инструктаж Рой.
– Понятно, – кивнул Хмурый. – Пока есть запас бумажек на полиморфизм, можно будет чувствовать себя в безопасности.
Рой молча кивнул.
– Я сегодня её ещё раз протестирую и отдам тебе, – произнёс он.
– Слушай, а ты больше ничего не изобрёл? – спросил Хмурый.
– Нет, – отрезал Рой.
Хмурый пытливо посмотрел на него, но ничего не сказал.
– Ладно, всё, выходим, – сказал Рой. – Настя уже, наверное, проснулась.
Хмурый понятливо кивнул и поднялся первым. Как только он ушёл, снова раздался стук в дверь. Кого ещё могло принести?
На пороге, довольно улыбаясь, стоял Гамбит. А ему-то что нужно?
– Твой дневник! – радостно заявил он, протягивая тетрадь. – Я прочитал и хотел бы поговорить с тобой.
Рой явственно услышал звук на кухне. Настя уже проснулась.
– Потом, – отрезал он. – Всё потом.
– Ага, – кивнул Гамбит и исчез так же, как и появился.
Рой молча выдохнул. В дверь снова застучали. Да что за утро такое? Он снова открыл дверь. На пороге стоял Чучело. Только этого кретина тут не хватало!
– Братиш, мне бы опохмелиться… – начал он.
– Пошёл вон! – рявкнул Рой и про себя решил, что если его не убьёт Балабол, то он это сделает сам.
Чувствуя себя уже несколько разбитым, он пошёл на кухню. Нет, не сейчас. Сейчас нужно немного отдышаться, не стоит пугать Настю видом бешеного лица. Пару раз Рой вдохнул и выдохнул. Что-то ни черта не помогает этот вдох-выдох! Вообще! Только ярости прибавилось. Так, попытка номер два… Подумать о чём-нибудь отвлечённом, расслабиться… Ах да, вот… Особенности криогенеза, как одного из редких даров Улья, деление на контактный и дистанционный. То что нужно. Ещё немного поразмыслить над этим – и можно физически почувствовать, как отпускает. Рой пару раз выдохнул и вдохнул. Спокойствие медленно возвращалась. За спиной послышался шорох.
– Что-то случилось? – Настя мягко подошла сзади.
– А? – вздрогнул Рой. – Кошмарное утро. Потом расскажу. Пошли лучше чая попьём.
За чаем отпустило совсем. Ещё бы – телевизор так удачно бормотал. Самое время, чтобы поделиться новостями.
– Всё хорошо. Спокойно, милый, всё хорошо, – сказала Настя.
– Угу. Спасибо, Насть, – кивнул Рой. – Не представляю, что бы я без тебя делал.
Настя снова заметно смутилась.
– Схожу протестирую камеру в полевых условиях, – закончил Рой. – С нами будет Атлас, надо поговорить с ним.
Настя чуть улыбнулась. К Атласу она относилась с теплотой. Атлас жил безвылазно в Кумарнике, иногда выбираясь в соседние кластеры для профилактики трясучки – болезни, которая существовала в Улье. Всё остальное время он был затворником. Профессиональный электрик и электротехник, он собирал квадрокоптеры с камерами, следящие устройства и различную сигнализацию. Нужный и уважаемый человек в Кумарнике. Он был из людей Хмурого, вот только у него имелась тайна, о которой знали только Настя и Рой. Не так давно Атласа звали Хмель и он был муром. Тихий интеллигент с кучей знаний – мечта любого урода, преследующего выгоду. Чалый быстро просёк это и прибрал его к рукам для работ с электроникой и электротехникой. Принцип один – делай, или умрёшь. Делай, потому что ты бесполезный отброс. Бежать не было смысла – запятнавшись связью с мурами, можно было искать только смерть. Никто не станет разбираться, мур ты или не мур, резал людей или нет, помогал добровольно или был принуждён.
Внешников и муров ждала жестокая смерть от рук рейдеров и стронгов. Хмелю повезло – он оказался в группе, которую отправили убить Роя. Она погибла вся, а Хмель был допрошен и, после того как Батя запечатал ему речь, отпущен обратно. Не в силах ничего рассказать, он потерял под пытками руку, часть пальцев на второй и был избит, а жизнь его превратилась в ад. Однако тогда же она и поменялась – когда Батя, отыгрывая роль предателя, связался с Чалым, Хмель незаметно передал ему бумагу с описанием базы и её секреток. Им двигали два чувства – благодарность за то, что его когда-то оставили в живых, и желание отомстить. Когда туда попала Настя с внешностью кваза, он открыл камеру и выпустил её, чтобы она могла спастись.
За всё это он удостоился особой награды – Рой нашёл его первым, запер в камере и дал раствор барбитуратов, который на время стёр его память. Так Хмель смог обмануть ментатов, стал рейдером по имени Атлас и осел в Кумарнике, из которого почти не выходил, опасаясь встретить тех, кто его знал.
– Давайте, давайте, – Хмурый самолично вышел проводить отряд. – И этого тоже прихвати.
«Этим» оказался Чучело. Рой ещё раз посмотрел на его лицо, не обезображенное интеллектом, и сплюнул. Может, Хмурый втайне надеется, что они его убьют или что его съедят заражённые?
Весь отряд выдвинулся за территорию, в этот раз без транспорта – отходить собирались недалеко. В авангарде шёл Атлас, неся сумку с камерой, которая была заботливо упакована кусками пенопласта и книгами. Ближе к авангарду шёл хмурый парень Печенег, один из людей Хмурого, и вместе с ним Чучело. О чём же думал Хмурый, когда отправлял его со всеми?
– Ат, сделай пару кадров, – попросил Рой.
Атлас достал аппарат и щёлкнул, проверяя его. Навёл на Яра. Щёлкнул.
– Не фонит? – спросил Рой.
– Не-а, – сказал тот. – Щас местность щёлкну, сверим.
Щёлкнул. Затем перевёл объектив на Печенега. Щёлкнул.
Рой прикинул: может, Хмурый хотел проверить этих двоих с помощью камеры?
– Эй, слышь ты, папараца, чего расщёлкался? – открыл рот Чучело. – Чё, на прогулку вышел? Фотосессию устроил?
– Закройте рот, молодой человек, – раздался рядом незнакомый голос.
Первым обернулся Рой.
На углу улицы стоял человек, опираясь на трость. Чёрный, чуть поблёскивающий плащ до щиколоток, чёрные ботинки, плоская шляпа, перчатки, маска с длинным клювом и закрытыми стёклами глазницами, полностью закрывавшая лицо. Незнакомец выглядел чудовищно, как некий гибрид ворона и человека, одним видом внушая опасения.
– Доктор! – заорал Чучело и бросился бежать.
– Совершенно верно, – кивнула голова в маске. Голос звучал глухо и как-то неестественно, словно у интеллигентного профессора или престарелого кандидата технических наук.
Печенег и остальные схватились за оружие. Рой вскинул руку, приказывая не стрелять. Доктор, неспешно ступая, двинулся к ним, величаво шагая и ставя трость, затем остановился в двух метрах от них. Уродливая маска повернулась ко всей группе.
– Мальчик Рой с шапочными знаниями и его приспешники, – несколько гнусаво процедил доктор. – Всё так, как я и представлял.
Рой внимательно всматривался в незнакомца, словно сканируя его рентгеном. Между тем Доктор повернулся к Атласу.
– Ну, привет, Рой, – сказал он.
Атлас выпучил глаза от удивления. Доктор между тем протянул руку и снял с его плеча сумку и камеру.
– Интересная игрушка, – произнёс он.
Печенег не выдержал. Выхватил из кобуры пистолет и шесть раз выстрелил в Доктора. Тот даже не повернул головы. Пули бессильно ударились о воздух рядом с ним и упали на землю. Не поворачивая головы, Доктор погрозил пальцем, затем развернулся и, медленно ступая, пошёл прочь, повесив себе на плечо сумку и камеру.
Атлас выхватил пистолет. Доктор обернулся и посмотрел на него, затем отвернулся и зашагал дальше. У Атласа тряслись руки. Руки сами дёрнулись и стали медленно подводить пистолет к области сердца.
– Нет! – кинулся Уайт.
Поздно. Атлас со стеклянными глазами прижал дуло к груди и нажал на спуск. Тело дёрнулось, грудь окрасилась кровью, а сам он стал медленно заваливаться на землю. Яр крепко схватил Уайта. Рой медленно подошёл к Атласу, пощупал пульс на шее, посмотрел на рану и медленно закрыл ему оба глаза, а на лицо набросил платок.
– Батя, давай его в любую квартиру занесём до следующей перезагрузки, – сказал он.
Батя хмуро кивнул и взял тело за плечи. Рой схватил за ноги, и оба понесли его в ближайший подъезд. Так же быстро оба вернулись. Рой аккуратно пересчитал остальных.
– Все целы? – спросил он. – Ничего больше не произошло?
Впрочем, ответа не требовалось.
– Давайте ноги в руки – и возвращаемся.
