– Джейкоб был бы счастлив взяться за это убийство! – ворчал Бернард. – Ему все равно делать нечего. Он мигом выскочил бы из постели, узнав, что его ждет покойник. Но не-е-ет! Детектив Ханна Шор не захотела тревожить его драгоценный сон. Не дай бог, Джейкоб проснется среди ночи!
Ханна оставила эту тираду без ответа – понимала, что Бернард скоро успокоится. Он просто устал – отцу троих маленьких детей редко удается проспать больше двух часов кряду. Ханна задумалась: не жалеет ли он, что обзавелся потомством? Жалуется, во всяком случае, очень часто.
Она припарковалась рядом с патрульной машиной перед четырехэтажным зданием. Стена дома была изрисована граффити: замысловатые художественные надписи и среди них – криво нанесенная черным спреем фраза: «ДЭН СМИТ – ХУ». То ли автор подверг себя цензуре, то ли краски не хватило.
У подъезда ждала офицер Танесса Лонни с чашкой дымящегося кофе – похоже, кто-то из местных жителей достаточно гостеприимен. Хорошо бы тот не отказался сварить кофе еще для парочки полицейских…
Детективы вышли из машины (Бернард – громко хлопнув дверью) и подошли к Танессе.
– Привет! – улыбнулась Ханна.
– Привет! – серьезно ответила Танесса, и Ханна в очередной раз подивилась ее красоте. Как она умудряется отлично смотреться в полицейской форме?.. До повышения Ханна тоже носила форму и была похожа в ней на разодетый кабачок, потому что полицейская куртка, ремень со снаряжением и унылая форма никого не красят. Однако на Танессу это правило явно не распространялось. Как и все члены семьи Лонни, она отличалась необыкновенной красотой. У нее были длинные волосы – темные, как и у Ханны, но не тусклые и секущиеся, а гладкие и сияющие, как в рекламе шампуня. Ровная светлая кожа подчеркивала привлекательность улыбчивых ярких губ, а изумрудные миндалевидные глаза в иной век наверняка стали бы поводом не для одной дуэли.
Танесса всего две недели как вышла с больничного: месяц назад ее похитил и ранил серийный убийца Джован Стоукс. Ханна была отчасти виновата в произошедшем, и теперь при каждой встрече чувствовала укол совести, подозревая, что нападение оставило шрам у Танессы не только на шее, но и в душе.
– Что у нас тут, Танесса? – мягко спросил Бернард, и Ханна отметила, что напарник больше не злится. Одно присутствие Танессы разогнало тучи.
– Кошмар, – помрачнев, ответила девушка. – Убийство в тринадцатой квартире – на последнем этаже. Убитого звали Фрэнк Джульепе, полицию вызвал его друг, Джером Пит.
– Этот друг видел убийцу? – уточнила Ханна.
– Нет. Лучше сами с ним поговорите, он сейчас в квартире у соседки убитого. Офицер Бертини охраняет вход на случай, если Джером решит уйти.
– Хорошо. Когда вы приехали?
– В тридцать пять минут первого, одновременно со «Скорой». Мы осмотрели квартиру. Там… ничего хорошего. – Танесса запнулась и непроизвольно дотронулась до шрама на шее. Ханна в последнее время часто замечала этот жест. Почему ее вообще выпустили на работу? Она явно еще не восстановилась, и вот пожалуйста – вскоре после больничного попала на убийство. Повезло, ничего не скажешь…
Кашлянув, Танесса продолжила рассказ ровным сухим тоном:
– В квартире не было никого, кроме потерпевшего. Врачи «Скорой» поспешили ему на помощь, однако через несколько минут остановили реанимационные мероприятия, позвонили судмедэксперту и объявили потерпевшего мертвым. Потом они покинули квартиру, чтобы не мешать расследованию. Мы немедленно связались с диспетчером и перекрыли доступ, вкратце опросили Джерома Пита и соседку. Эксперт-криминалист… забыла, как его зовут, невысокий такой… – Танесса достала из кармана журнал осмотра места преступления. – Ах да, Мэтт. Мэтт Лоуэри и Вайолет Тодд прибыли в двенадцать пятьдесят пять. Мэтт велел перекрыть вход в здание, чтобы исключить потерю улик, поэтому я отправилась дежурить у подъезда.
– И попутно где-то раздобыла кофе, – заметила Ханна.
Танесса покраснела.
– Соседка нас угостила.
– Ясно. Напомни, где произошло убийство?
– Я не знаю, включил ли Мэтт лестницу и площадку в состав места преступления. Само убийство произошло в тринадцатой квартире. А соседка – в четырнадцатой.
– Еще какая-нибудь информация есть? – спросил Бернард.
– Соседка что-то слышала. Ее разбудил шум.
– В полицию обращалась?
– Нет.
– Спасибо, Танесса.
– Распишитесь в журнале, пожалуйста.
Детективы расписались и вошли в подъезд. На первом этаже было пусто, лишь тусклый светильник освещал потрескавшиеся серые стены. Лифта не было, поэтому Ханна и Бернард поднялись пешком, держась правой стороны лестницы и внимательно осматриваясь в поисках улик. Скорее всего, именно этим путем убийца проник в здание и покинул его. Уборку здесь явно делали не чаще раза в год. На пыльных ступеньках наверняка остались и следы убийцы, вот только отличить их от сотен прочих отпечатков не представлялось возможным.
У входа в тринадцатую квартиру на последнем этаже стоял офицер Сержио Бертини – напарник Танессы. Детективы обменялись с ним приветственными кивками. В отличие от Танессы, Сержио не располагал к разговорам.
Когда Бернард распахнул белую деревянную дверь с черным номером, первое, что бросилось Ханне в глаза, – распростертое на полу тело в нескольких шагах от входа. Распахнутый халат открывал исколотую грудь с запекшимися струйками крови. Убитому на вид было лет двадцать пять – тридцать. Лысый, среднего роста, лицо перекошено гримасой изумления и боли.
Комнату наполнял металлический запах смерти, к которому Ханне за все годы на службе так и не удалось привыкнуть. Тело лежало на грязно-белом ковре, покрытом бурыми кровавыми пятнами. Мэтт Лоуэри, стоя рядом на коленях, делал снимки. Его невысокий рост был постоянной темой для шуток в отделе: говорили, что улики на полу Мэтт видит лучше всех.
Вайолет Тодд, бледная девушка с неестественно розовыми волосами, стояла в дальнем углу комнаты и чертила схему места преступления на планшете. Ее невероятно точные и аккуратные чертежи пользовались в отделе заслуженной славой. По званию Мэтт и Вайолет были равны, однако все почему-то относились к Мэтту так, будто он в этой паре главный. Его напарницу это не беспокоило, а вот Ханну раздражало.
– Перчатки на полу у входа, – сообщил Мэтт, подняв на детективов усталые глаза.
Бернард вынул пару перчаток и прошел в комнату. Ханна рассеянно натянула перчатки, но не двинулась с места. Бернард любил восстанавливать сценарий произошедшего из мелочей, как пазл, а она предпочитала запечатлеть общую сцену в уме, проанализировать и составить представление о ситуации.
В тусклом свете небольшого потолочного светильника убитый показался Ханне пугающе похожим на дядю Рубена, которого она буквально в прошлые выходные видела в гостях у матери. Та же лысина, та же щетина на щеках и подбородке, тот же длинный широкий нос… Фрэнк Джульепе совершенно точно не был дядей Рубеном, однако сходство нервировало. К тому же под халатом у Фрэнка не обнаружилось белья, и Ханне было неловко смотреть на его голый член и дорожку черных волос, поднимающуюся к животу. Покраснев, она отвернулась и с деланым вниманием принялась осматривать опрокинутый стул, однако вскоре, раздраженная собственной глупостью, вынудила себя вновь перевести взгляд на тело.
Один удар был нанесен в середину живота, остальные раны пришлись выше – исколота была вся грудь. За девять лет службы в полиции Ханна насмотрелась на колотые раны и могла с уверенностью утверждать, что эти нанесены неким узким лезвием. Подробнее сумеет определить судмедэксперт.
– Что удалось обнаружить? – спросил Бернард.
Мэтт покачал головой:
– Мы только приехали. Место преступления, похоже, ограничивается квартирой и прилегающей лестничной площадкой. Еще много предстоит задокументировать, а пока только могу сказать, что признаков взлома нет, квартира не разгромлена, кошелек убитого лежит на прикроватном столике. На неудачное ограбление не похоже.
– Что насчет лестницы? – спросила Ханна.
– Вряд ли что-то получится узнать, но я сфотографирую самые свежие следы.
Ханна осмотрелась. В чисто прибранной квартире сразу бросались в глаза брызги крови – на ковре (помимо луж, вытекших из ран) и на стене, повыше колена. Ханне вспомнилась любимая поговорка отца: «С черным пятном любая стена белее». Что, интересно, сказал бы он об этой стене?
Ханна знала, что Мэтт обязательно замерит брызги и определит, где стоял Фрэнк, когда его зарезали, поэтому не стала тратить на них время и продолжила осмотр. Квартира была типично холостяцкая. Минимальный набор со вкусом подобранной мебели: два дивана, стол с ноутбуком в углу, большой телевизор на стене рядом с ним, маленький журнальный столик посреди комнаты, на нем бутылка текилы и две рюмки. Напротив двери – окно с видом на улицу. Шкаф с несколькими книжками и уродливой статуэткой Будды (а может, и не Будды – от двери не разглядеть). Скучный серый пол уютно укрыт ковром.
На комоде рядом с дверью – фотография Фрэнка с какой-то женщиной в городском парке. Женщина с отсутствующим видом смотрит в камеру, Фрэнк, широко улыбаясь, обнимает ее за плечи. Внешне они похожи – наверное, брат и сестра. Ханна снова подумала о дяде и отогнала эту мысль.
– Проверь «Румбу», Мэтт. – Бернард указал на маленький круглый робот-пылесос. Совет полезный: иногда роботы-пылесосы начинают уборку после убийства и засасывают важные улики.
Мэтт кивнул и продолжил фотографировать грудь убитого.
Ханна наконец вошла в квартиру и осмотрелась. К гостиной примыкали маленькая кухня и коридор, ведущий, вероятно, в спальню и санузел. Подойдя ближе к убитому, Ханна заметила дырки на его халате.
От двери послышался знакомый голос:
– Извините, дайте пройти!
В квартиру вошла Энни Тёрнер – городской судмедэксперт. Ханне она всегда напоминала библиотекаршу: квадратные очки, кудрявые рыжие волосы. Высокие брови придавали лицу Энни выражение вечного изумления.
– Привет, Энни, – сухо поздоровался Мэтт. В последние пару недель они с ней по неизвестной причине были на ножах, и свидетели их встреч невольно чувствовали себя в атмосфере семейного ужина, когда мать отказывается разговаривать с отцом, растратившим общие деньги на спортивный автомобиль.
– Ты еще не закончил? – коротко спросила Энни.
– Извини. Не буду мешать тебе орудовать термометром.
Он встал и вышел в коридор. Вайолет раздосадованно покачала головой, не отрывая глаз от планшета.
– Привет, Энни!
– Привет, Вайолет! – ответила та потеплевшим голосом, улыбнулась Ханне и опустилась на колени возле тела. – Дайте мне пару минут.
Ханна кивнула. Бернард подошел ближе и стал наблюдать, как Энни осматривает убитого.
– Так, трупного окоченения еще нет… Детектив, можете помочь? Хочу перевернуть тело.
Бернард опустился рядом с ней на колени и помог перевернуть убитого на бок. Откинув халат, Энни осмотрела спину.
– Есть слабовыраженные трупные пятна, – отметила она, указывая на багровеющие отметины. После этого тело вернули в прежнее положение.
– Нужно измерить температуру для протокола, но вообще кожа теплая. Смерть наступила полчаса – час назад, то есть… – Энни посмотрела на часы. – Между одиннадцатью сорока и двенадцатью сорока. Бригада «Скорой» позвонила мне в двенадцать сорок, и, по их словам, мужчина был мертв уже как минимум десять минут, так что… между одиннадцатью сорока и двенадцатью тридцатью.
– Ясно. Спасибо, Энни.
– Не за что! Измерю температуру, заполню протокол, и тело можно будет увозить.
* * *
После визита Энни детективы продолжили осмотр квартиры. В санузле было довольно чисто, только в корзине для белья лежала груда грязной одежды. Ханна осторожно открыла настенную аптечку. Что только не обнаруживается порой в таких шкафчиках – антидепрессанты, «Виагра», незаконные наркотики… Однако в этот раз обошлось без сюрпризов. Аптечка была скучнее не придумаешь: легкие болеутоляющие, лейкопластырь, бинт… Услышав, что Бернард зовет из спальни, Ханна закрыла дверцу.
В задумчивости детективы уставились на раскрытый ящик комода.
– Любил, значит, повеселиться… – протянула Ханна.
– Ага.
Ящик оказался набит секс-игрушками. Здесь были фаллоимитаторы, вибраторы, наряды для ролевых игр, включая несколько пар наручников, тюбики смазки, мужские мастурбаторы… Презервативов Ханна насчитала пачек восемь. То ли Фрэнк Джульепе был оптимист, то ли правда вел очень активную половую жизнь.
На пороге появился рассерженный Мэтт.
– А вы можете не лазить по ящикам без моего разрешения? Я скажу, когда можно будет трогать.
– Извини, – виновато пробормотал Бернард и махнул рукой в сторону коричневого бумажника на прикроватном столике. – Бумажник можно посмотреть?
– Да, с ним я закончил.
В бумажнике обнаружились двести пятьдесят долларов, кредитная карта, водительское удостоверение и скидочные карточки. Похоже, его действительно никто не трогал.
– Пойдем поговорим с другом убитого, – предложила Ханна.
* * *
Дверь четырнадцатой квартиры открылась сразу же. На пороге стояла бледная темноволосая девушка в синей рубашке до середины бедра. Несмотря на глубокую ночь, девушка была бодра, причесана и даже накрашена. Ее длинные обнаженные ноги сразу же завладели вниманием Бернарда, поэтому разговор пришлось вести Ханне.
– Здравствуйте! Я – детектив Шор, а это мой напарник, детектив Глэдвин. Я правильно понимаю, что Джером Пит сейчас у вас?
– Да. Бедняга… Он в таком шоке! – Девушка посторонилась и жестом пригласила детективов войти. – Меня зовут Петал.
– Как, простите? – переспросила Ханна.
– Петал. Пишется пэ-е-тэ…
– Петал – в смысле лепесток?[2 - Petal (англ.) – лепесток.]
– Именно! – Девушка улыбнулась.
Ханна постаралась сохранять невозмутимость.
Джером Пит сидел за кухонным столом с большой кружкой горячего кофе. Он был невысокого роста, с гладким розовощеким лицом и волосами цвета увядшей моркови. Верхнюю губу прикрывала щеточка усов. Ханне он показался очень непривлекательным.
– Это детективы. Из полиции, – пояснила Петал.
– Детектив Глэдвин, – представился Бернард, – и детектив Шор.
– Вас угостить кофе? – предложила Петал.
– Да, пожалуйста, – улыбнулась Ханна. Девушка ей определенно нравилась. Имя, конечно, дурацкое, но что поделать – все вопросы к родителям.
– Спасибо! – поблагодарил Бернард и сел за стол спиной к Петал, чтобы не видеть, как она хлопочет – достает кружки и нагибается к нижнему шкафчику за банкой кофе, еще больше оголяя ляжки.
– Расскажите, пожалуйста, что именно произошло, – попросил он, обращаясь к Джерому.
Ханна приготовила блокнот и ручку. Бернард обходился и без этого.
– Ну… Мы с Фрэнком вернулись из паба, – дрожащим голосом начал Джером. – Ходили выпить. Я недавно расстался с девушкой, и Фрэнк пытался меня подбодрить. Он был очень хорошим другом…
Голос Джерома прервался. Он вздохнул, сделал глоток кофе и продолжил:
– В общем, мы вернулись, выпили еще по рюмке текилы, и Фрэнк вызвал для меня такси, потому что я был уже не в состоянии сесть за руль. Через несколько минут позвонил таксист, сообщил, что ждет у подъезда. Я попрощался и вышел.
Ханна сделала несколько пометок в блокноте и уточнила:
– Вы не знаете, в какую службу такси звонил Фрэнк?
– Нет.
– Понятно. Продолжайте.
