– А я ватрушку принесла, – взглянув на свою руку, поняла, что прижала сдобу к цветку, отчего тот слегка помялся.
Фроди!
Он не пришел. Осторожно, вступив на бревно, перебралась на другую сторону ущелья. Одной делать это было боязно. Осмотрев наше место, сообразила, что он здесь и не появлялся. Не было привычных мне подарочков на ветвях. Ни венка, ни букетика.
Расстроившись, я взглянула на небо.
Над горизонтом мелькнули большие тени.
Драконы!
Они улетели, а вместе с ними и мой друг.
Мой Фроди!
– Как ты мог не попрощаться? – жгучие слёзы хлынули из моих глаз. – А как же браслет? А адрес? Куда же я писать буду? Как теперь тебя найду?
Ватрушка выпала из моих рук и, быстро покатившись по траве, упала в ущелье.
Всхлипывая, я провожала взглядом огромных ящеров. Среди них мелькали и фигуры поменьше.
– Фроди!!! – мой отчаянный крик разлетелся по округе, но никто не услышал. – Я буду тебя ждать! Только возвращайся скорее. Генералом!
Упав на колени, растерла горькие слёзы по щекам.
Солнце медленно заходило за горизонт.
Драконы скрылись из виду.
Поднявшись, я поняла, что нужно возвращаться домой.
Впервые мне было не страшно, что отругают. Накажут и пусть!
Это уже не казалось таким уж ужасным.
Ступив на бревно, услышала громкий шорох в кустах. Хруст ветки. Остановившись, присмотрелась, но в сумерках уже ничего не было видно. Сделав ещё несколько шагов, ощутила резкий порыв ветра, словно из ниоткуда. Он был не сильным, но таким неожиданным.
Ойкнув, я сделала всего один шаг назад. Бревно задрожало. И снова ветер. Сильнее и резче. Прямо в лицо. Я отшатнулась.
Под моими ногами вдруг оказалась пропасть.
Вода и голые скалы приближались с огромной скоростью. Страх сковывал, но желание жить оказалось намного сильнее. Выставив ладони, я призвала свою магию.
Всю, что была.
Она сорвалась с кончиков пальцев, пытаясь удержать меня в полете. Воздух уплотнялся, и падение замедлялось. Я старалась изо всех сил, но этого оказалось недостаточно…
Лежа на острых камнях, я наблюдала, как медленно опускается рядом со мной нежный голубой цветок.
Снежная примула…
Глава 1
Солнечные лучи проникали в комнату даже через плотные шторы. Рассвет. В утреннем ленивом спокойствии хорошо был слышен шум волн, разбивающихся о скалы. Крик птиц, парящих над водой в поисках неудачливой рыбки.
«Опять балкон не закрыла на ночь» – пронеслась мысль в голове.
Холод в комнате пробирал до костей. Закутавшись в толстый плед, служивший мне одеялом, лишь улыбнулась.
Нет, когда прохладно – это хорошо.
Главное, что не жара, вот ее я не переносила.
Зевнув, я попыталась повернуться набок… Громкий стон прокатился по комнате. Схватившись за ногу, принялась с остервенением ее разминать. От жгучей боли на глаза проступили слёзы.
Да что же такое-то!
– Что, Алисия? Опять свело? – ко мне подскочила Талья. Откинув в сторону чистое домашнее платье, что приготовила для меня, она принялась привычно массировать икру. – Всё чаще и чаще! Тебе не хватает нормального питания!
– С-с-с, – втянула я воздух сквозь зубы. – Питания сейчас всем не хватает. На бобах здоров не будешь. Больно-то как!
– Терпи, – шикнула на меня сестрица: излишней и неуместной жалости она никогда не проявляла. – Я стараюсь, но моих сил тут явно недостаточно. Мамы не хватает. Как же сложно без нее, когда своего ума еще не нажил! Она бы быстро сообразила, чем тебя пичкать нужно, чтобы так мышцы не сводило.
– Да отвар сирени и мед, – простонала я.
– Какой мед, лера? Да я даже весь хрен в округе уже выкопала, – посетовала она. – А ты мед… Может, еще про лимоны вспомнишь? О, я вчера слышала от прачки, что от судорог помогает полынь. Вот ее мы еще не пробовали. Собрать травку несложно, за восточной стеной растет…
– Талья, – поныла я жалобно, – ты чем меня только не поила: анис, тмин, гусиная лапчатка… Сжалься уже! Не помогает это.
– Ты еще заплачь, – оборвала она мои стенания. – Эх, была бы мама рядом… Это мы, дурные, не догадались липовых листочков насушить, и почек березовых собрать. А теперь осень, поди найди это все. Пройдохи бестолковые. Мамка болела, а все про это талдычила. Зима впереди, а у нас шаром покати… Ни зелья, ни трав для отвара.
– Только не начинай… – попыталась я оборвать ее сетования. Но куда там.
Талья вошла в раж!
Теперь пока все головы вокруг пеплом не обсыплет – не успокоится.
Вспомнив свою нянечку, я зажмурилась ещё сильнее. Её не стало полгода назад, а боль до сих пор не стихала. Только благодаря ей и Тальи я осталась жива.
Закрыв глаза, позволила своей молочной сестре облегчить мои страдания. Да и пусть болтает. Что первая зима, что ли? Перетерпим. Главное вместе.
Дар целителя Тальи с каждым годом становился крепче и ярче. И без нее я бы просто сошла с ума от вечной неутихающей боли. Она стала самым родным мне человеком.
Бубнящим, чем-то вечно недовольным, но в то же время неунывающим.
Противоречивая натура.
От понимания, что рано или поздно она встретит своего мужчину и оставит меня – становилось страшно до одури. Но в то же время мне было так жаль ее. Молодую женщину, прикованную к хозяйке-калеке. Порой мне казалось, что я нагло отнимаю у нее жизнь и молодость.
– Ты вчера на свидание хоть пошла? – тихо спросила, дождавшись, пока она вернет покрывало на место.
– Ходила, – она сморщилась и пожала плечами. – Зря только наряжалась.
– Ну, а с этим-то что не так? – разочарованно простонала я, вспоминая вроде симпатичного молодого мужчину. – Косой? Хромой? Плешивый? Толстый? Горбатый? Усатый? С щербинкой между зубами? Уши у него, что лопухи придорожные? Какие там еще были?
– Этот просто дурак! – поставила сестрица диагноз с умным видом.
– А, ну это не лечится, – задумчиво кивнув, я приподняла бровь. – Талья, почти двадцать лет война длится. Что ты хочешь? Выжили или хитрецы, или трусы, или дураки, или убогие. Так может этот не худший претендент на твою руку. Тебе замуж давно пора!
– Встречу того самого и выйду, – брякнула она свою любимую присказку.
Закатив очи к каменному потолку, местами покрытому черной плесенью, я повернулась набок. Боль в ноге стихала.
– С такими запросами, моя ты красивая, никого ты не встретишь! Так и будешь сидеть со мной в четырех стенах до седых волос.
– А тебе, хозяюшка, что плохо? – она развела руками. – Целитель и подруга при тебе…
– Не называй меня так, сестра, раздражает, – пробурчала я. – Мне хочется видеть тебя счастливой. С детьми. Чтобы полный дом гостей. Муж – сильный крепкий воин. И я рядом. Хочу уже понянчить хоть кого-нибудь. Имей совесть!
– Вот тебя замуж выдам и собой займусь. Хочешь нянчить – вперед на свидание. Что ты меня туда подсылаешь?!
– Талья, я уже говорила тебе, но повторюсь: ты невозможная ослица! – тяжело вздохнув, я предпочла умолкнуть.
Замуж? Ага!
Покажите мне того дурака, кому занадом окажется хромоногая лера, и я посмеюсь с него.
То-то я погляжу, там в зале очередь из женихов стоит и в дар все мне костыли резные несут.
В моей памяти вспыхнула картина прошлого, когда меня нашли уже в темноте ночи на дне ущелья и принесли домой. Продираясь через агонию, я открыла глаза и увидела перед собой отца, нашего целителя и младшего брата. Они смотрели на меня так, словно решали: добить или оставить в покое.
– Жить будет? – это единственный вопрос, который отец задал старенькому леру Гардиусу.
– Нужно вложить много сил, – ответил он. – Моей магии хватит, чтобы поддержать в ней искру жизни. Но так много повреждений. Кость в ноге и вовсе раздроблена. Большая потеря крови. Здесь одной магии мало – нужно собрать кость, зашить ткани…
– Ясно, – отец махнул рукой, – оставьте её. У меня ещё две дочери есть. На рассвете вы выдвигаетесь со мной на границу.
– Но лера же может умереть!
– Нежилец, так нежилец. Если выкарабкается сама, то комната в её распоряжении, – это последние слова, что я услышала от отца в свой адрес.
Последний раз что он посмотрел в мою сторону.
Тогда я просто перестала для него существовать.
Критес с умным видом кивал, поддерживая решение папы.
А я… У меня в этот момент душа умерла.
У него ещё две дочери.
А я не нужна.
Умру, и им всё равно.
В тот момент я узнала, что такое предательство близких.
Дверь закрылась, и наступила тишина.
В комнате я осталась абсолютно одна. А жить хотелось страшно. До одури!
Даже жутко было глаза закрыть.
Через открытое окно до меня долетали трели сверчков и далекое уханье совы.
Слёзы медленно стекали из глаз. Я ведь считала отца таким справедливым, несокрушимым, лучшим…
А он просто отвернулся и ушел, оставляя меня умирать в этой комнате одну.
«Нежилец, так нежилец»
Эта фраза вертелась в голове, принося такую боль, что с физической не шла ни в какое сравнение.
«Выживу! – твердила я сама себе. – Всегда есть зачем жить»
Дверь тихо скрипнула, раздались шаги. Сквозь слёзы я различила женский силуэт.
– Мама? – почему-то я подумала, что это она пришла за мной, чтобы увести в страну мертвых. – Мама, это ты? Мне еще не пора… Нет…
– Молчи, моя маленькая, – нянечка нежно погладила меня по голове. – Береги силы, моя девочка.
Теплые губы коснулись лба. Она еще никогда не проявляла столько любви.
Так хорошо стало в этот момент. Не одна! Не бросили меня.
– Я умираю, няня, – пожаловалась я.
– Ну что ты, доченька. Кто же тебе позволит? – она улыбалась, но в сумерках, окутывающих комнату, я видела, как предательски блестят ее глаза.
– Целитель уедет… – шепнула я.
– А у нас свой есть! Правда же, Талья?
Рядом с нянечкой из тьмы показалась вторая фигурка.
