Но даже несмотря на это, хватаю босса за руку. Импульсивно, на эмоциях, под гнётом страха. Сжимаю её и на мгновение ощущаю, какая она тёплая. И большая, широкая, чуть шероховатая. Нащупываю даже мозоль на каком-то из пальцев. Они у него приятные наощупь.
Мамочки… Руки у Назара божественные. У моего сына будут такие же? А если дочка родится?
Перед глазами – накачанная девчонка с руками-базуками. С идеальным прессом и щетиной.
Нет, она, конечно, красивая, но…
Боже, Дарина, у тебя уже мозг плавится от стресса. Хватит!
– Простите, – извиняюсь, но продолжаю держать Назара за руку. Мы уже в кабине лифта, и я смотрю на двери, что ездят то туда, то обратно. Кабина, правда, постоянно заполняется, но уже на следующем этаже все уходят. – А может мы обсудим всё в другом месте?
– Нет, – строго звучит. – Привыкай. Ты теперь будешь здесь работать.
– Что? – быстро поднимаю голову, испуганно смотря на отца своего будущего ребёнка. – Вы о чём? Как же? Постоянно? А, может, я всё же в тот офис?
В кабине звучит сигнал, что мы снова остановились. И горячая ладонь подталкивает меня выйти из лифта. Но вот держаться мне теперь не за что! Только если схватиться за другую руку, однако… Это будет максимально странно.
Так, Дарина, соберись!
Назар быстро доводит меня до дверей своего кабинета. Но я почти не вижу, куда иду, зажмурившись.
А он всё ведёт, ведёт… Кажется, мы проходим мимо его рабочего стола. И судя по всему… Приближаемся к окну.
Стальные руки полностью обвивают талию. Прижимают меня к мощному и горячему телу, обволакивающему своим огнём и защитой. Я чувствую его каждой клеточкой и боюсь шелохнуться. Ощущаю каждый рельеф накачанных мышц. Нет, это вообще нормально?
Что пальцы Назара, скользящие вверх, сжимаются на моих рёбрах?
Горячее дыхание касается макушки.
Мои лёгкие сковывает от этих смутных, ранее неизведанных чувств.
Странно.
Очень!
– Глаза открой.
Не знаю, почему, но делаю, как говорит Назар. А сама смотрю вперёд, вижу весь город как на ладони и перестаю дышать.
Хватка усиливается, когда я подаюсь назад. Я не знала, что можно быть ещё ближе к мужчине, но нет… Вот теперь – максимум. Настолько, что в груди всё трясётся, сердце скачет то ли от увиденного, то ли от близости.
– А в-вы что делаете?
– Доказываю тебе, что в высоте нет ничего страшного.
Дыхание перемещается на шею – и вместе с тем грудную клетку сдавливает тисками.
– Знаете. Я, на самом деле, сейчас не высоты боюсь, – вдруг выпаливаю. И сама не понимаю, как это слетает с языка.
– То есть, твоя фобия пропала? – в ушко задувает горячий воздух. А грудь быстрее и сильнее вздымается. Ощущение, что она сейчас не выдержит давления и взорвётся.
– Тяжело сказать, – шумно сглатываю.
Тело Назара, впечатанное в моё, не даёт спокойно мыслить. Разум заволакивает не только дымкой страха, но и желанием вперемешку со смущением.
Стойте, какое к чёрту желание? У меня всего лишь пересохли губы! И… и лёгкое покалывание внизу живота появилось. Но это всё от волнения!
– Мне страшно смотреть вперёд. И вниз тоже. Но с вами…
– С тобой, – поправляет.
Да, так будет правильно. Мы ребёнка делать планируем так-то… Но всё равно с языка неосознанно слетает тихое:
– С вами спокойно.
По крайней мере, во мне больше эмоций сейчас вызывает мужчина, а не вид за окном.
– Отпустить?
Я отрицательно мотаю головой, нервно пячусь назад и сильнее вжимаюсь в горячее тело. Слышу над ухом тихое шипение и такие же приглушённые, недовольные слова:
– Дарина, мать твою, не так близко.
– Ой, – срывается с губ. Сама я отстраняюсь от Назара. Крепкие мужские руки, сковавшие моё и так напряжённое тело, вдруг пропадают. Я облегчённо выдыхаю.
Невольно смотрю на город снова.
Да ну к чёрту!
Быстро разворачиваюсь на дрожащих ногах и сигаю к выходу. Но посреди кабинета меня перехватывают. Не дают уйти. И следом сажают в кресло, сквозь которое я хочу провалиться. Но пока что держусь за подлокотники, впиваясь в них пальцами.
Вот так легче!
Назар обходит свой стол, устраивается в кресле напротив меня. Между нами хоть какое-то расстояние – и я могу спокойно выдохнуть.
– Завтра продолжим терапию.
– Какую терапию? – шепчу сухими губами.
Вода! Мне срочно нужна вода! И пока взглядом ищу её на столе, мужчина коротко отвечает:
– Шоковую. Будем бороться с твоей фобией.
Было бы лучше, если бы он меня машину водить научил, но это уже другая история.
Хватаю бутылку со стола и, показывая свою невоспитанность, осушаю её без спроса. Простите! Я за неё заплачу, если нужно!
– Теперь перейдём к твоим вчерашним словам.
Поперхнувшись, резко убираю горлышко от губ. Чувствую, как вода стекает по подбородку, капает на грудь, скрывающуюся под блузкой. Судорожно стираю следы влаги и вновь поднимаю взгляд на Назара, который не может свести глаз от мокрого пятнышка у меня в районе декольте.
Блин, может, он неаккуратных людей не любит?
– Простите, – произношу сипло и возвращаю бутылку на место.
Назар, закашлявшись в кулак, снова смотрит мне в глаза.
– Зачем тебе ребёнок?
Вдыхаю побольше кислорода. Я была готова к этому вопросу.
– У меня проблемы со здоровьем по-женски. Если в ближайшее время не рожу, потом уже мамой стать не смогу, – выпаливаю всю правду.
– Ага, – коротко кивает. И все? Мне он нравится больше и больше. – А почему меня выбрала?
Давай, Дарина, ответь! Ты ведь у себя в голове тоже уже все придумала! И ночью ты была уверена, когда проговаривала это перед зеркалом, представляя на месте твоего отражения – Назара!
– Вы красивый.
Чёрт!
Почему я это сказала? Нужно было по-другому! Что он взрослый, опытный, и к тому же можно ему доверять!
– Ну, и… не трепло.
Снова мимо!
Не то!
– И я могу вам доверять.
Вот, так держать!
Но, видимо, мои аргументы так себе, раз Назар даже не изменился в лице.
– Ну, в общем, – обиженно губы поджимаю. Руки на груди скрещиваю и закидываю ногу на ногу. Тем самым закрываясь от него. Это фиаско. – Неважно. Просто знайте, что кроме вас у меня больше никого нет.
Повисшая тишина в кабинете чуть даёт остыть.
– Ладно, – вдруг проговаривает. – Что ты хочешь? ЭКО?
О, боже мой!
Он согласился, да? Опять подтвердил? Я не сплю?
Улыбка расплывается на моем лице, а взгляд уверенно летит в мужчину. Хоть сейчас и затрагивается очень… интимная тема.
– Нет, – неловко отзываюсь, впиваясь в его глаза. И сейчас этот контакт такой… будоражащий, да. – Мне никак.
Опять теряюсь. Вот как о таком с ним говорить?
– Там просто… Ну, знаете… Там сначала надо что-то с девственностью сделать, потом уже на ЭКО идти. Что-то мне не хочется. Ну, по старинке, знаете, надёжней и…
Щёки загораются мгновенно, как спичка. Нет больше страха, закрытости. Только всепоглощающее смущение, из-за которого даже ёрзать на кресле начинаю.
– Не так страшно.
Хотя… я очень боюсь. Что Назар всё папе расскажет. И тогда такое начнётся… Подумать только, всякие тут шмекс-пекс его друзьям предлагаю! С другой стороны, мне так, всего разок-то! А если не выйдет, может, тогда и ЭКО сделаю…
Назар молчит.
Смотрит странно.
Глаза стали чуть шире, в синем море волны словно о скалы бьются. И всё же дико с ним о подобном говорить…
– Девственница, значит.
Ой, как это из его уст звучит…
Опять внизу живота странное волнение появляется.
А Назару жарко становится. Он хватается за края ворота, расстёгивает верхние пуговицы рубашки.
А, поняла!
Я слышала, что мужчины взрослые таких не любят. Ну, девочек. С ними проблем много.
– Но вы не волнуйтесь.
– Ты, Дар-рина, – неожиданно он бьёт по столу кулаком и рычит. Его утробный и грудной голос заставляют венку на моей шее забиться чаще. – Обращайся ко мне на «ты», когда приходишь и просишь помочь сделать тебе ребёнка.
– Ладно! – едва не подпрыгиваю на стуле. Назар злиться начинает! – Но ты не волнуйся.
Быстро исправляюсь.
– Я знаю, что девственниц не любят. Но ты просто… – как об этом говорить?! – В общем, я тихонько полежу. Ну, больно будет, потерплю. Там же только первый раз больно, да? Проблем не доставлю!
Тихий выдох меня немного успокаивает. Но то, как Назар пальцами устало потирает переносицу, – не очень. Ещё и глаза так прикрыл… Блин, красивый какой он всё же…
– Я тебя понял. Хорошо, я помогу.
Вновь врезается в меня своей удушающей синевой.
– Про условия помнишь?
– Помню. А вы чем-нибудь болеете?
Ой. Опять забыла, что на «ты» надо. Надеюсь, не заметит.
