Татьяна Новикова "Ты мне не нравишься"

Удивительно, как могут три внешне похожих друг на друга человека быть такими разными. В институте нас прозвали «рыжими бестиями» за цвет волос. Разве что у меня они ближе к медному оттенку и вьются так сильно, что не распрямишь никаким «утюжком». Ирка – огненно-рыжая, с такой большой грудью, что парни невольно зависают, глядя на ту. Никос стрижется коротко, под мальчика, и волосы её медовые.

Неразлучное трио.

Но мироощущение у нас максимально непохожее. Потому, наверное, и притянулись друг к другу.

В том году мы сделали одинаковые татуировки на внутренней стороне предплечья. Тонюсенькая надпись на английском. «Дружба – это один разум в трех телах».

– Не слушай её, – качает головой Ника. – На твоем месте я бы пожаловалась матери за домогательства. Кто знает, что в голове у этого парня. Таких козлов нужно сразу отшивать.

– Но ты не на её месте, – показывает язык Ира. – Зачем так остро реагировать? Неужели парень не может просто пошутить? Нужно пользоваться ситуацией. Видел буфера? Отлично! Самое время посмотреть на достоинства Артёма.

– Что ты несешь, Ирэн! Соня – не какая-нибудь давалка!

– Так никто и не просит её давать! Потрогать, пощупать. Так сказать, приветственное рукопожатие…

– Прекратите спорить, – вздыхаю я. – Эй! Да успокойтесь! Я не собираюсь никого щупать, тем более Артёма.

Как специально, ровно в эту секунду на телефоне высвечивается непрочитанное сообщение с незнакомого номера.

Как дела, сестренка?

Ошибки быть не может.

Меня вновь накрывает волной неконтролируемой злости.

Откуда у него мой мобильный?!

Девчонки продолжают спорить на тему того, считается ли петтинг полноценным сексом или всего лишь «дружеским жестом», а я пялюсь на телефон. Приличных слов в голове не рождается, зато нецензурных – хватит на полноценный роман. Сдерживаюсь. Не отвечаю, лишь смахиваю сообщение в сторону.

Отец сказал, что мы подружимся

Он издевается, что ли?!

Кстати, они с твоей матерью приезжают послезавтра. Обещают совместный ужин. Познакомимся поближе

Не буду ничего писать. Ни слова. Обойдется.

Притворюсь больной и на встречу не пойду. Решено. Через месяц-другой мама разочаруется в Денисе Владимировиче, как разочаровывалась во всех предыдущих ухажерах, и мне не придется видеть смазливую морду его сына в опасной близости к себе.

– Ты чего зависла, Софа? – щелкает Ира перед моим носом пальцами. – Кто тебе пишет?

Она пытается заглянуть в телефон, но я оперативно жму на кнопку блокировки.

– Да спам очередной. Предлагают взять кредит под конский процент.

– Ладно, рассказать вам, с каким красавцем мы познакомились в интернете? – она протягивает нам мобильный с открытой фотографией.

Оттуда на нас смотрит ни много, ни мало будущая звезда порнофильмов, ибо фотографирует он себя в зеркале фитнес-клуба в одном набедренном полотенце. Которое чуть приспущено, и дорожка из черных волос тянется к… кхм…

– Завтра пересечемся, – облизывает Ирка губы. – Пишет, что устал от неразборчивых связей и готов к серьезным отношениям. Хорош, да?

– Неплох, – соглашаюсь вполне искренне (хоть и понимаю, что про серьезные отношения парнишка нагло врет). – Один только вопрос. Если ему надоели неразборчивые связи, может, в следующий раз стоит надеть трусы?

– Ты скучная, Софа. В жизни нужно попробовать всё.

На этой фразе Ника как-то скисает.

– Ты чего? – киваю ей.

– Игорь кое-что предложил, – морщится она. – Ничего особенного, потом расскажу.

Игорь – её парень, и, если честно, периодически его хочется придушить. Здравых идей в его голове не бывает в принципе, зато он периодически вляпывается в неприятности, с которыми не способен разобраться самостоятельно. В итоге Никос тянет его и по учебе, и по работе. Такая вот вторая мать.

Мы пытались вразумить её, но сами знаете: если человек влюблен, он не слышит никого, кроме себя.

Ладно, захочет – расскажет.

– Давайте я попрошу своего красавчика подогнать двух друзей? – спрашивает Ира, подмигнув нам. – Сходим на тройное свидание в клуб, потом продолжим знакомство у кого-нибудь дома. Хотя не! Софе друзей не перепадет. У неё есть сексуальный Артёмка.

– Отстань.

– Не отказывайся, пока не попробуешь, – выдает она со знанием дела.

Тоже мне: философ недоделанный.

До встречи, сестричка

Приходит на телефон, окончательно лишая меня настроения.

Глава 2

Я привыкла жить одна. Гораздо проще научиться пользоваться дрелью и перфоратором, чтоб стирать кому-то носки ради забитого гвоздя.

А вот маму отсутствие мужчины в жизни крепко задевает. Она считает, что неполноценные семьи – это кромешный ад, а одинокие женщины – жалкие неудачницы.

Мне иногда хочется ей рассказать, что семьи, в которых «мужья» меняются чаще, чем перчатки, тоже так себе. Но я не огорчаю маму. Понимаю, как ей тяжело.

Отец ушел на мой третий день рождения со словами: «Я устал тянуть эту лямку, мне нужно развеяться».

Вот и развеивается уже семнадцать лет. У него есть новая жена, двое детей (которых почему-то тянуть легче, чем одну меня), мы изредка видимся. Он ошибку не осознал, но со мной старается не облажаться.

Мама до сих пор обижена на папу и, наверное, в глубине души пытается доказать ему, что тоже чего-то стоит.

Она просто не умеет выбирать мужчин. Один и тот же типаж: красивый, чуть старше её, но моложавый, обходительный и галантный… у которого наверняка есть вторая семья либо пяток любовниц, либо четыре судимости за разбой.

Мама всякий раз строит воздушные замки и разочаровывается, когда те лопаются.

Вот и сейчас она возвращается с моря в приподнятом настроении.

– Соня, кажется, он – тот самый! – она носится по комнате, развешивая на плечики платья, а я сижу на диване в пижаме и вздыхаю. – Ну, что ты морщишься? Денису ты, между прочим, понравилась! По его словам, у меня прекрасная дочь!

«Чего нельзя сказать про вашего сына», – отвечаю я мысленно, вспоминая взгляд, сканирующий меня сквозь прозрачность воды.

– Очень рада, что понравилась, – отвечаю кисло. – У него точно нет трех жен? Алименты, не? Что насчет внебрачных детей? Непогашенные кредиты?

– Соня, ну почему ты вечно видишь один негатив! – мама закатывает глаза.

Мы давно перешли из отношений родительских в товарищески-доверительные, причем на меня возложена роль занудной подружки, которая просит быть осторожнее, а мама отмахивается от меня как от маленькой.

«Вот влюбишься…» – говорит она.

Ну, влюблюсь, и что?

Что случится-то? Мир перевернется?

Ну-ну.

– Как тебе его сын? Хороший мальчик? Учится в магистратуре, подает большие надежды. Весь в отца, – мама улыбается. – Я рада, что мы поужинаем вместе.

Кстати, насчет «вместе».

– Мне что-то нездоровится, – изображаю приступ то ли тошноты, то ли несварения желудка, то ли тяжелого психического расстройства.

– Правда? Как же не вовремя. Будем тебя лечить. – Жестом фокусника мама достает из миниатюрного чемодана аптечку и перебирает её. – Так, у нас есть абсорбенты, таблетки против диареи, активированный угорь, жаропонижающее, витамины, анальгетики. Что тебе дать?

«Всё вместе. Взболтать, но не смешивать», – подмывает ответить меня, но я качаю головой.

– Может быть, просто поужинаете без меня? Я отлежусь, и всё пройдет.

– Исключено. Соня, ради меня. Всего один раз, договорились?

Категорично так, без возможности отвертеться. Вроде вопрос, но в нем отсутствует вариант «нет».

Ладно, если вдуматься, что может произойти на невинном семейном ужине?

Оказалось, произойти может что угодно.

Например, крах всего моего мира.

***

Что вы знаете о простых семейных застольях четы Мироновых? Стол, устеленный белой скатертью, заставлен блюдами, которые я  видела разве что в сериалах о богатой жизни. Вообще-то я не из голодного края, но от ароматов и обилия сводит живот. Тут есть всё. Морепродукты, мясо, деликатесы категории «люкс».

Глава семьи встречает меня комплиментом – «прекрасно выглядишь, Софья», – целует маме ладонь, отчего та смущается как в юности. Выдвигает нам стулья и дожидается, пока мы усядемся.

Миронова-младшего в столовой не наблюдается. Она, конечно, огромна, целое футбольное полое, но не настолько, чтоб там затерялся человек.

Аллилуйя!

Но стоит мне мысленно станцевать канкан, как дверь отворяется, и на пороге возникает тот-самый-парень.

Он одет в футболку и джинсы черного цвета, меньше всего подходящие к торжественному ужину. А ещё у него разбита губа, струйка крови запеклась на подбородке. Взгляд шальной, словно Миронов-младший пьян. Но я чувствую: он трезв. Это что-то другое. Первобытное. Злое.

– Опоздал? – с деланным огорчением уточняет Артём. – Приношу свои извинения.

Денис Владимирович лишь морщится.

– Умойся, – не просит, но приказывает тоном, которым босс отчитывает нерадивого подчиненного.

– Да всё нормально, – белозубо улыбается Миронов-младший, и губа вновь трескается.

Я чувствую кожей, как накаляется обстановка. Меня обдает жаром такой силы, что хочется силой оттащить этого придурка в ванну и обмакнуть его в раковину (а еще лучше, если в туалет), чтобы он не пререкался с отцом.

Я не знаю, чем зарабатывает на жизнь приветливый Денис Владимирович, но что-то подсказывает: у простых людей на столе не водится  черная икра.

Между тем, Артём садится за стол и пододвигает к себе блюдо с тарталетками. Не берет, просто заявляет на него права.

– Приветствую всех, – подмигивает он мне. – Отец, представишь нас?

Миронов-старший пасмурно молчит. Желваки его напряглись, пальцы сжались в кулаки. Кажется, он готов придушить неразумного сына голыми руками.

– Рада познакомиться. Марина Валерьевна, – отмирает моя мама, чтобы сгладить молчание. – Я…

– Я сам, – резко обрывает её Денис Владимирович. – Это Марина, моя невеста. А это её дочь, Софья.

– С Софьей мы имели честь пообщаться в более… интимной обстановке, – отвешивает шутливый полупоклон Артём. – Так значит, невеста?

– Именно. Привыкай.

– Видимо, вы ему понравились. Что-то он предыдущих тридцать невест со мной не знакомил. – Миронов-младший присвистывает. – Изредка я видел их выбегающими из его комнаты в одних трусах, но никогда – в одежде и за столом. На столе – бывало, согласен.

Пока моя мама хлопает ресницами, не понимая, как реагировать, зубы его отца скрипят. Громко так. Чуть-чуть, и в порошок сотрутся.

– Убирайся отсюда, если не способен провести один-единственный вечер прилично, – выдыхает мужчина, но сын отвечает улыбкой.

– Да успокойся, это просто шутка. Не самая удачная. Просто я растерян, никогда не знакомился с твоими невестами. Кстати, я – Артём.

Он протягивает мне ладонь.

– Я в курсе, – смеряю максимально мерзким взглядом.

– Может быть, приступим к еде? – мама всё ещё не теряет надежды смягчить удар. – Аж слюнки текут, так всё вкусно выглядит.

Следующие пять минут проходит в молчании, лишь изредка звякает посуда. Артём к еде не притрагивается, да и я вяло колупаю вилкой салат. Ужин – плохая идея, тут и говорить нечего. Уж не знаю, что не поделили Мироновы между собой, но ни тот, ни другой не рады увидеться. Они даже не смотрят в сторону друг друга.