Жаркий отдых прошлой осени. Я словно почувствовала вкус морской воды во рту, язык защипало. Фантомные звуки прибоя, разбивающегося о скалы, заглушали тихое шипение из телевизора.
Сильно зажмурившись, я одним резким движением сорвала белую бирку с ручки. Подобный отдых ждет меня, особенно этому способствуют проливные дожди. Но сейчас мне предстоит иное путешествие, в город провинциальный, а не в столицу южной страны. Там меня встретят хмурые опера, кровожадный преступник и сломленные судьбы, а не отель «все включено», шведский стол со свежими фруктами, добродушный персонал и радостные отдыхающие. Моя работа и предназначение дышали мне в затылок.
Я сделала глоток уже остывшего кофе и бросила в открытый чемодан мешочек с игральными костями.
Лед тронулся, процесс пошел.
Глава 2
Тверь встретила меня облачностью и серостью зданий, благо не было дождя, это обнадеживало.
Прибывших в столицу Верхневолжья гостей встречал небольшой сияющий билборд, рекламирующий представления здешних театров и местную кухню.
В животе заурчало, а от унылости происходящего тянуло в сон. Мне не спалось всю дорогу, хотя соседи попались тихие – пожилая пара мчалась на всех парах на рождение внучки в Санкт-Петербург. Они оказались милыми и добродушными, угощали пирожками с мясом и капустой (я даже не отказала в любезности и отведала парочку). Растворимый кофе, предприимчиво предложенный проводницей, полетел в мусорное ведро.
День уже клонился к обеду, когда я прибыла в город моей цели, поэтому силы были на исходе.
Я судорожно оглядывалась по сторонам в поисках Наташи. Я представляла, как она, стройная и облаченная обязательно в нечто потрясающее, подчеркивающее ее фигуру, подбежит ко мне, заключит в объятия, посмотрит на меня серыми глазами из-под длиннющих ресниц и скажет: «Ивашка, здравствуй!»
Она называла меня так во времена академии, мне было неловко, а Наташа, видимо, удовольствие получала и продолжала дразнить меня назло.
Мы всегда и во всем были с ней на равных. Я – хрупкая зеленоглазая блондинка с синдромом перфекциониста; она – бойкая шатенка с выдающимися данными (во всех смыслах слова).
Соревнования между нами проходили на глазах у всей академии, за внимание и общение с Андреем также велся спор. Она краткосрочно, но победила в битве; только войну выиграла я – Мельников дружит со мной уже почти десять лет.
Сейчас смешно вспоминать о подобном противостоянии с Наташей, глупые и амбициозные были. Однако чувство гонки я ощутила вновь, с момента как она возникла в моей жизни снова. Признаться честно, я немного волновалась.
Сзади на мое лицо легли две прохладные ладони, закрывающие глаза.
– Угадай кто?! – прошипели над правым ухом.
Я покачала головой и рассмеялась:
– Батаева, столько лет прошло, а ты не изменилась ничуть!
Руки Наташи тут же сползли вниз.
– Не забывай, я – Старшенко теперь, Ивашка! – Бывшая одногруппница в одно движение оказалась передо мной.
Я была не права, она изменилась. Волосы, вечно свисающие по бокам до талии, были обрезаны до плеч, челка красовалась на лбу; глаза, обычно черные из-за туши, теперь выглядели естественно, без единого грамма косметики; появились румяные щеки вместо четких скул; а грудь стала в два раза больше прежней.
Наташа по-доброму улыбалась, мне стало не по себе. Уголки губ под ее взглядом потянулись вверх.
– Ты все такая же красотка! – Наташа в восхищении оглядела меня со всех сторон.
Я не знала, что ответить, только кивнула на комплимент.
– Да брось так пялиться, – отмахнулась Батаева. – Меня семейная жизнь привела в божеский вид. Не та роковая красавица, что была раньше, – Наташа показательно часто захлопала ресницами, – но есть во мне еще порох!
Бывшая одногруппница карикатурно выпятила грудь и надула губы. Мое сердце оттаяло. Я тепло обняла Наташу.
– Ты все та же, – прошептала я ей в ухо, мне было приятно окунуться в прошлое беззаботное время.
Наташа усадила меня в комфортабельный белый «Форд», машина была гигантских размеров.
Я осмотрелась: завалявшаяся на заднем сиденье игрушка в виде плюшевого кролика, детское кресло, бутылка воды, бережно приготовленная между сидений, иконка на пластиковой панели, цветочный ароматизатор на зеркале заднего вида.
Наташа уверенно рванула с места.
– На такой машине мы как в танке, – пробубнила я себе под нос.
С высоты кресла я смотрела на плетущиеся внизу отечественные авто, вспоминая про свою родную «девятку».
Наташа громко засмеялась:
– Да, я замечала, что меня стараются объезжать стороной, особенно когда видят женщину за рулем! Для них это становится большой неожиданностью.
– Дурацкие стереотипы. – Я облокотилась на стекло, рассматривая улицы города.
– Ты голодна? – заботливо поинтересовалась Наташа, не отвлекаясь от дороги.
Она аккуратно водила, возможно, сказывались постоянные поездки с ребенком на заднем сиденье.
Мой живот издал истошный вопль на ее вопрос. Я усмехнулась:
– Организм опережает речевой аппарат.
– Значит, зайдем в кафе при гостинице, заодно и поболтаем о делах насущных.
Мы вышли из машины уже минут через пятнадцать от старта. На меня смотрела огромная переливающаяся вывеска гостиницы «Ольга». В панорамные окна виднелся просторный вестибюль, выполненный в белом камне, сияющий под светом многочисленных люстр. Ухоженные иномарки были припаркованы к входу, к ним присоединилась и машина Наташи.
Про себя я присвистнула: «Недурно».
Я обернулась. Гостиница стояла через дорогу от реки Тьмаки (о чем гласила информационная табличка), небольшой мост через нее пестрел фарами пролетающих автомобилей. А совсем вдали можно было увидеть парк с лавочками, там люди мельтешили с детьми и собаками.
Я глубоко вдохнула свежий воздух.
Наташа мягко прикоснулась к моей кисти:
– Залюбовалась красотами? Здесь мне спокойно, кругом вода. Реки так и переплетаются между собой.
– Тут мило, – пролепетала я.
– Пойдем в отель, тебя там уже заждались, – Наташа потянула меня за локоть внутрь гостиницы «Ольга».
Симпатичная администраторша Екатерина встретила нас приветливой улыбкой и минут за пять оформила мой приезд.
– Рады видеть вас в одной из главных гостиниц города. Здесь отдыхали звезды разных величин. Их лица вы можете увидеть на стенах холла, – Екатерина акцентированно указала рукой на фотографии. – В номере есть все необходимые предметы: халат, полотенца, тапки, фен, телевизор, утюг, телефон и мини-бар. Вы всегда можете позвонить на ресепшен. Также в ресторан – для заказа еды в номер. Завтрак с восьми до половины одиннадцатого. Ваш номер сто тридцать четыре уже готов и ждет вас. Этаж три. Я могу проводить.
Девушка тут же сорвалась с места. Я остановила администраторшу, ее говорливость была ценной со стороны сервиса, но надоедливой для меня в этот момент. А мне хотелось сохранить силы для разговора с Наташей.
– Большое спасибо, Екатерина, – устало произнесла я. – Мы справимся. Подруга поможет мне разобраться.
Девушка неловко засуетилась, не зная, как правильнее себя повести. Но в растерянности кивнула и отошла на несколько шагов назад за стойку. Наташа тут же подхватила мой красный чемодан, преодолевая несколько ступенек до лифта. Я опешила и попробовала выхватить у нее из рук багаж.
– Перестань, – резко отдернула чемодан Наташа, мы уже стояли у лифта. – Ты еле на ногах держишься. Мне не трудно.
Я не была готова к подобной выходке, привыкнув все делать самостоятельно и без чьей-либо помощи.
Меня охватила злость. Но серые заботливые глаза Наташи остановили меня.
«Она просто хочет помочь. Плюс – является моим заказчиком. Не забывай об этом», – вбила я себе в голову.
– Мне просто нужна ОГРОМНАЯ КРУЖКА КОФЕ, – я отчеканила столь заветные слова и оперлась на стенку у лифта.
– Держись, солдат, – хихикнула Наташа. – Провизия уже в пути.
Кафетерий под сладким названием «Леденец» приветливо встретил тишиной и ароматом насыщенного борща. У меня потекли слюнки. Обстановка кафе напоминала типичную американскую кофейню из фильмов в ретростиле – широкие кожаные диваны, неоновые вывески, клетчатый пол. Здесь правильней было подавать гамбургеры с картошкой фри, а не русские супы да котлеты по-киевски.
– Иди в бар за кофе, – рассмеялась Наташа, глядя на меня. – Я возьму нам борщ, пюре, – она внимательно всматривалась в прилавок, – и куриные котлеты.
– Хлеб к борщу не забудь! – кричала я ей, отдаляясь к бару.
Молодой и в меру красивый бармен протирал бокалы, когда я крикнула ему в лицо словно умирающая от жажды:
– Спасайте! Нужен кофе, и покрепче! – Я облокотилась на барную стойку.
Молодой человек в недоумении распахнул глаза и чуть не выронил бокал, собравшись с мыслями, он ответил:
– Сию минуту, мадемуазель, – лукавая улыбка заиграла на его лице.
Через пару минут огромная чашка американо стояла на стойке. Я моментально сделала глоток. Кофе оказался нежным и тягучим, сердце застучало чаще.
– Ммм, – облизнулась я. – Очень неплохо! Что это? Чувствую шоколадные нотки и мягкость вкуса… Это Мексика? – я смотрела на официанта с долей восторга и пытливости.
Молодой человек вспыхнул от сказанных мной слов.
– У вас тонкий вкус! – подметил бармен. – С первого раза угадали. Вы либо экстрасенс, либо спец?
– Немного одного и другого, – подмигнула я ему.
Обернувшись, я заметила, что Наташа ждет меня за набитым едой столом. Я не стала заставлять ее ждать, пока мое общение с молоденьким барменом не перешло в стадию откровенного флирта.
Улыбнувшись на прощание, я поспешила к Наташе, прихватив с собой свое сокровище – большую чашку кофе.
Когда с борщом и прочими прелестями кулинарного изыска тверского кафетерия было покончено, Наташа, элегантно протерев губы салфеткой, начала серьезный разговор:
– Ну что, Ивашка, приступим к тому, ради чего собрались?
Услышав ее слова, я тут же наделила Наташу ролью заказчицы и отбросила все прочие связи.
Мне было важно подходить к делу с чувством, толком и расстановкой, как учили на уроках литературы в школе.
– Конечно, – я кивнула в знак согласия. – Ты говори в вольной форме. По ходу дела я задам тебе уточняющие вопросы.
– Как я говорила по телефону, – начала Наташа тихим голосом, – родственницу мужа, Ирину Ветрову, предположительно убили. Это произошло двадцать третьего июня. Началось все с того, что в полицию обратились зеваки, гуляющие по лесу. Ими была найдена машина Иры, двери открыты, документы и ключи внутри. На заднем сиденье кровь. Оказалось, что она принадлежит ей. – Наташа посмотрела на стол, взяв небольшую паузу. – На чем я остановилась? А, ну да, машина была обнаружена недалеко от их дома. Там, у Тверцы, это река. Ну, насколько мне известно, следователь опросил соседей, потому что первым делом поехал в дом. Там, как ты сама понимаешь, никого не оказалось, вот он по соседним участкам и пошел. А! Дверь, кстати, открыта была. На полу кровь. Только слизанная частично их собакой Беллой. Бедная девочка, – неожиданно вставила заказчица. – Так, дальше… Опросив соседку Нину Ивановну, хорошая женщина, я ее пару раз встречала, оказалось, что она видела, как машина Иры выезжает с участка рано утром, а за рулем Костя. Ну, тут и все! – развела руками Наташа. – Следователь рванул к Костеньке. В общагу. А он там, – ее лицо скривилось. – В общем, не в состоянии разговаривать, а показания давать – уж тем более. Вот и все. Держат мальчика теперь в СИЗО. Он вину не признает, не помнит ничего.
Наташа задумалась, глядя в потолок.
Я продолжала молчать, боясь сбить ее с мысли.
– Да вроде все, что могла сказать. Готова к дополнительным вопросам. – Наташа уверенно уперлась грудью в стол в ожидании моего мини-допроса.
– Так, – я потерла виски. – Первое. Маловато улик для совершения преступления. Ты говорила, что у Ирины с Костей были плохие взаимоотношения, из-за чего?
– У них всегда не ладилось, сколько я в их семье. Может, в детстве иначе было, не знаю. – Наташа пожала плечами. – Думаю, просто тяжко было Ире, одна его растила. Держала в ежовых рукавицах. А после того, как узнала, что он наркоту принимает… Ой, что началось! – заказчица интенсивно замотала головой. – Я, как представлю, что мой сынок подобными делами займется, даже не знаю, что бы я делала.
– А наркотиками он увлекся по приезде в Тверь? Или ранее?
– В универе. Узнала она где-то около полугода назад. А как давно начал принимать, ему только известно.
– Но мне кажется, плохие отношения среди матерей и сыновей явление обычное. В чем же тогда дело?
– Таня, ты пойми, меня в курс расследования мало вводят. Тебе все эти вопросы лучше следователю с операми задавать.
– Хорошо, это потом. Про Иру мне больше расскажи.
– Так, жила в Кашине до прошлого лета. Работала репетитором по английскому и переводчиком. Зарабатывала для маленького города прилично. Вырастить ребенка в одиночку было для нее не проблемой.
Я сделала вдох и хотела задать вопрос, но заказчица меня опередила:
– Про отца Кости не спрашивай, это тайна, покрытая мраком! – Придав голосу загадочности, Наташа осмотрелась по сторонам, словно боясь, что кто-нибудь услышит, и приложила указательный палец к губам, издав характерный звук «чшш». А после захихикала.
Меня позабавил ее переменчивый настрой. То она в ступоре смотрит на стол, то тяжело вздыхает от жалости к родственникам и их собаке, то демонстрирует артистические способности, кривляется и веселится.
– Почему Ирина решила переехать с сыном? Не проще было отправить его в общагу? – продолжила допрос я.
– Ну, я же говорю, она любила его очень, но больше – контролировать. Костя, думаю, потому и сбежал в общежитие.
Я задумалась:
