– Да, мы можем идти шагом. Пока преследование не предвидится, да и силы нашим животными понадобятся, – и Харитион похлопал ладонью по холке своего монстра. Здоровенная ящерица с длинной шеей и узкой мордой, большим телом, мощным хвостом и зачатками крыльев на спине позади седла пугала и завораживала одновременно.
Сейчас, когда мой личный ад под названием "козлиная рысь" закончился, я могла спокойно порассуждать и оценить ситуацию. Побег удался, это было очевидно. Сделать это вечером было отличной идеей, так как если и спохватятся, то только с утра. По словам Хари меня прилично охраняли и на башне стояло много магической защиты и прослушки, но доблестный дракон, он же дипломированный маг, справился с заклинаниями за месяц, что я укрепляла свое тело. Было решено бежать в день рождения принцессы, ее совершеннолетие. Очень символично. И пусть я не могла присутствовать на празднестве, зато все остальные еще как могли. Это еще больше отодвинет тот момент, когда обнаружат мое отсутствие. К тому же Ноли должна до последнего изображать, что все в порядке. Служанке ничего не грозит, дракон накинул на нее легкое заклинание подчинения, что послужит отличным оправданием для женщины, и поможет избежать казни и заточения. По плану Магнолия присоединится ко мне уже в академии.
– Мы должны пересечь границу с лисьим лесом засветло, чтобы избежать лишних свидетелей, – инструктировал меня дракон, передавая фляжку с водой. – Как только сделаем это, соблюдаем тишину. Идем шагом. Переговоры только шопотом или в письменном виде. У лисьего племени отменный слух и нюх. И если со вторым я еще могу что-то сделать, то не с первым.
Стоит сказать, что лисы в принципе очень скрытный и недружелюбный народ. Торгуют только при необходимости, чужаков пускают к себе редко, скорее в качестве исключения, женятся преимущественно на своих. Из всех королевств Хвостатый лес самый закрытый. Название этой территории пошло от того, что у представителей этой расы больше одного хвоста. Соответственно, больше одной жизни. Большего, к сожалению, о них неизвестно. По крайней мере я не успела отыскать в книгах что-то сверх этой информации.
На границе королевств мы остановились. Харитион жестом указал молчать и ждать. Ничего не происходило довольно долгое время. Шелестел хвойно-лиственный лес, где-то начинал петь песни родственник соловья. Под копытами Фили ползали муравьи. Как я могла видеть в подробностях насекомых с высоты малиоля, не было загадкой. Племя птиц славится своим отменным зрением и способностью фокусироваться на далеких предметах, будто увеличивая их для себя. Своеобразный зум, только природный. Ну и ночное видение тоже прилагалось. Помню, как провела целую ночь играясь с этой непривычной способностью своего нового тела. В моем мире это могло сделать из меня чуть ли не магистра предсказаний и миллионершу.
Только я начала думать о чем-то приятном, о деньгах конечно же, как на опушке леса появилась фигура. Она свернула в нашу сторону то ли зеркалом, то ли местным аналогом фонарика и снова скрылась за ветками деревьев.
– Поехали, – тихо выдохнул в ночную прохладу дракон. Я даже рассмотрела немного пара.
– А кто это? – шепотом спросила, проникая под тень деревьев за принцем и его ящерицей.
– Проводник. Он покажет нам лозейку в магической защите границы. Однако на этом его работа будет закончена, поэтому будь предельно осторожна, – мужчина обернулся, чтобы поймать мой взгляд. – Дальше мы сами по себе.
Не знаю, как мы прошли ту самую границу, но через десять минут наш проводник, моячивший до этого впереди, снова сверкнул чем-то нам в глаза и растворился в густой глуши. Именно с этого момента мы были предоставлены сами себе.
– Мы пойдем как можно дальше от поселений лисов и как можно ближе к горному хребту, поэтому может быть холоднее обычного, – дракон снял с крупа ящерицы сверток, раскрутил его и передал мне уже в виде плаща.
В отличие от холодной осени моего мира, здесь царила ранняя весна. Уже тепло днем, но все еще прохладно по ночам. Привалы мы планировали делать в светлое время суток, и ночевки тоже. Слишком опасно было передвигаться по лисьим лесам под светом солнца, поэтому все маневры и переходы будут проходить исключительно под светом луны и многочисленных звезд.
Я так задумалась над ближайшими полутора неделями своей жизни в походе с драконьим принцем, что не заметила остановки. Харитион давно ушел вперед, а вот малиоль плавно замедлился и в результате и вовсе остановился. Пришла в себя я от странного чавкающего звука и хруста. Наклонилась и обомлела. Мой умный и продвинутый пиар менеджер совсем не статусно жевал чертополох. Ну или что-то на него похожее.
– Филя, блин! Ты что творишь? Нам идти нужно, – я попыталась сдвинуть малиоля, ударяя по бокам пятками, но он никак не реагировал. Будто попал в зазеркалье.
Я вскинула голову, выискивая с помощью своего птичьего ночного зума дракона, но тот как сквозь землю провалился. Вот был и вот его нет. Чертовщина какая-то!
– Харитион? – откуда-то раздался хруст веток.
– Харя? – шепотом звала я, но никакого ответа.
А малиол как жевал свой куст, так и продолжил это делать, только с удвоенным аппетитом.
Кажется, я потерялась.
Филя легко вырывал ростки с раскидистыми листьями и с упоением их пережевывал. Стоило присмотреться, и внутри снова все похолодело. У местного чертополоха не было корней. Это были наискосок срезанные умелым движением толстые стебли, которые кто-то просто воткнул в землю. Начинала происняться своеобразная одержимость малиоля странным растением. Его разместили здесь с определенной целью – задержать мое ездовое животное. Кто-то был хорошо осведомлен обо мне и моем способе передвижения, и на ум приходил только чертов Харя!
Вот куда исчез этот драконий принц, стоило нам пересеч границу? Кинул меня? Готовит засаду? Одно я могла сказать точно, ничего хорошего мне не светит, если задержусь здесь. Меня именно нужно было остановить и конкретно в данном месте. Значит, необходимо срочно уходить.
Я уже достала было палочку-выручалочку, но засомневалась в правильности этого
действия. Да, Филипп перестанет самозабвенно пожирать чертополох, но на своих двоих мы вряд ли далеко уйдем. Пришлось сцепить зубы, нехотя, через накатывающий страх, слезть с животного и приняться вырывать из земли всю искусственно размещенную поросль ступор-травы. Когда руки еле сходились на этой охапке, я разделила ее наполовину. Часть связала собственным поясом и закинула на козла, закрепляя позади седла, остальное обхватила одной рукой и кое-как снова села верхом. В этом мне помогло ближайшее дерево и его низкие ветки. Они послужили мне аналогом лестницы. Иначе я не представляю, как бы смогла влезть на малиоля с растением в руках и высокими стременами. Сил могло не хватить.
– А теперь уходим, – теряя дыхание, прошептала и вытянула ветку перед мордой Фили. Менеджер тут же двинулся вперед, стараясь догнать лакомое растение и сорвать как можно больше листьев. Удивительно, но он мог идти и жевать одновременно.
Я помнила слова дракона о горах, поэтому разглядела сквозь ночной лес очертание снежных пиков и свернула к ним так, чтобы идти наискосок. Не совсем параллельно, но и не напрямую к горному хребту. Благо у меня была карта и я хорошо знала, что мне нужна гора Истины и просветления. Именно на склоне этого пика стоит Закрытая академия магии объединенных королевств, если брать ее полное название. Обычно это место называют просто Закрытой академией или по аббревиатуре ЗАМОК. Ассоциации это вызывало противоречивые, но выбора у меня все равно не было. Точнее, этот выбор меня не устраивал.
Предательство дракона было для меня неожиданным. Я не знала, чего ожидать. Все же насильно похищать меня опасно. Фениксы славятся самовозгораниями при сильном стрессе. Конечно, я не собиралась этого делать, но по мнению Харитиона, принцесса все еще хрупкое и неприспособленное к окружающему миру существо. Ага, как бы не так! Я уже мысленно проклинала драного принца с его хитрым планом. И ведь вытащил меня из замка, убрал конкурентов, оставалось только завоевать меня. Шансы при таком раскладе у наследника крылатых высокие, если бы в теле его пташки не сидела прожженая аферистка. Я все больше склонялась к варианту, что наш Хрюша еще вернется, да еще с фанфарами. Спаситель, надежное плечо, настоящий мужчина мечты. Спасет красавицу из беды.
Что привело меня к таким выводам? Логика. Зачем бросать меня, если собирался похитить? Незачем. Скорее всего хотел именно напугать, чтобы стать объектом привязанности, когда вернется. И вуаля! Все началось на привале. Не прошло и суток моего одиночного путешествия, как поднялся ветер, заскрипели деревья, а отовсюду послышался пугающий рык и завывания. Можно было испугаться, но как-то верилось в опасность с трудом. А все дело в том, что малиоль спокойно продолжал бездумно жевать чертополох из моих рук, игнорируя любые звуки вокруг.
Всегда помнила эту особенность. Если конь, в моем случае козел, а они еще пугливее, стоит на месте, не нервничает и не сбегает, значит никакой угрозы нет. Инстинкты у этих трусливых копытных получше любой человеческой интуиции. Поэтому я продолжила сидеть на покрывале в предвкушении представления и пить нагретый в зачарованной чашке настой на травах.
Неожиданно на небольшую прогалинку, где мы отдыхали, выскочило нечто непонятное, похожее на енота или скунса, только больше в два раза. Оно начало носиться туда-сюда, шипя и порыкивая. Меня это больше удивило, нежели напугало, но я все равно поджала к себе ноги. Мало ли оно бешенное. Стоило мне проявить немного скованности и настороженности, как из кустов появилась сперва морда ящерицы, потом харя Хари, а за ними и все оставшееся вползло на полянку.
– Летиция, не волнуйся. Этот зверь не посмеет тебя тронуть, – и его ящерица после этих слов своей пастью ловит и загрызает животное. Ужин, как говорится, подан.
Меня затошнило. Не потому, что я неженка и жалела зверька, а потому что хруст был слишком явным, а желудок у Летиции оказался слабым. Харитион решил, что впечатление на меня произвел правильное, поэтому соскочил со спины своей "лошади" и подошел ко мне.
– Я искал тебя весь день! Где ты была? – он встал на одно колено прямо передо мной, наклоняясь ближе.
Так и хотелось сказать ему, что я была все у того же дерева в течении минимум двадцати минут, пока не разобралась с чертополохом, но это было бесполезно. Наверняка он специально задержал меня там, чтобы успеть подготовить грандиозное представление, способное повлиять на детскую психику принцессы. Вот только я все испортила, сбежав с места премьеры. И ведь действительно беспокоился, это было видно по глазам. Все пошло не по его плану и дракону пришлось лихорадочно прочесывать враждебный лес в поисках пропавшей невесты.
Все это кончено хорошо, но мне нужно было выбрать тактику поведения. И я решила остановиться на пугливой, слегка истеричной аристократке, которой, по сути, и являлась. Глаза нополнились слезами, губы задрожали, как и пальцы. А теперь настал мой выход на сцену:
– Куда ты ушел?! – и я кинулась на шею мужчине. – Я так испугалась! Я пыталась догнать тебя, я звала тебя и все время плакала! Как ты мог меня броси-ить?!
– Тише-тише, нас могут услышать, – напомнил принц, во всю тиская мои бока. – Я теперь с тобой. Больше ничего не случиться, я обещаю. Я буду защищать тебя.
Будь у меня глаза на затылке, я бы сказала, что Харя улыбался слишком сильно для того, кто переживал за меня. Однако в силу анатомии, я могла только почувствовать его широченную улыбку плечом и интуицией.
Что ж, наш принц решил получить не только статус жениха, но и мужа. Он оказался умнее некоторых циничных наследников, что пытались просто купить себе жену-подзарядку. Этот выбрал тактику влюбить, а потом уже платить. Какая хорошая схема: спасти от деспотичного отца, помочь в исполнении мечты, защищать от опасностей. Не нужно быть умником, чтобы понять, что такие схемы отлично работают, особенно с наивными девочками, которым только стукнуло восемнадцать.
И я бы обломала этого самовлюбленного хитреца прямо сейчас, если бы не необходимость в проводнике. Одной слишком опасно ходить по этим лесам. Увы, но помощь Харитиона была важной деталью в пазле успешного побега. Нельзя было ей пренебрегать. Поэтому роль сопливой дурочки прочно обосновалась на моем лице на последующие дни. Я даже позволяла брать себя за руку и обнимать. Что я, нецелованная какая-то или невинная? Ха! Даже близко нет. То, от чего неопытное птичье сердечко феникса замирало и пропускало удар, у меня вызывало приступ смеха. Прям как дети, честное слово. За ручки держимся, по щечке поглаживаем, томно шепчем на ушко. У меня от этих яселек ни одна мурашка носа не показала на коже. Благо в игре невинности хорошо помогал холод, вот кто рождал перманентно гусиную кожу на руках.
***
– Мы почти добрались. Остался один ночной переход, – сообщил дракон, нежно поглаживая меня по плечику, пока я просыпалась. Солнце уже касалось горизонта, а это означало, что лагерь пора сворачивать.
– М-м, – я потянулась, ощущая все "прелести" сна на сосновых ветках и покрывале под открытым небом.
Спину ломило, поясница онемела, руки затекли, а задница и бедра отваливалась от верховой езды. Казалось бы, при чем здесь ноги? А при всем. Кто не ездил на скакунах, тому не понять, несколько страшно свалиться вниз. Именно поэтому несчастные бедра и голени сжимают бока животного, чтобы хоть как-то удержаться в седле. От вечного напряжения потом крутит ноги и хватает судорога. Особенно это ощущается во сне. Неудивительно, что к концу нашего путешествия я была злая, уставшая и невыспавшаяся. Словом, готова была убивать.
В моей голове все еще не складывался план брюнета отправить меня в академию и при этом завоевать сердце. Одно другому противоречило, поэтому я все время проверяла маршрут, убеждаясь, что мы не отклонились от курса. По моим прикидкам дракон как раз должен был в ближайшее время саботировать мой побег и предложить иной выход из сложившейся ситуации. Последний день, последний шанс.
Я очень удивилась, когда до самого утра ничего не произошло. Неужели этот принц настолько самоуверен, что надеется на мой добровольный отказ от академии?
– Мы подъезжаем, – произнес брюнет, когда мы, наконец, выехали из леса к подножию нужной мне горы. – Не могу поверить, что мы не увидимся больше, пуговка.
Да-да, теперь у нас были милые прозвища для влюбленных. Я пуговка, а он Хрюша. Естественно гордый дракон опешил от подобного никнейма, даже возмутился, но на то я и влюбленная сопливая принцесса, чтобы надуть губы и сказать: "Тебе что, не нравится? А я так старалась. Это же мои истинные чувства." Последнее, кстати, чистая правда. И все, дракон с его гордостью повержен и зовется Хрюшей на постоянке. Скрипит зубами, давит улыбки и терпит, терпит. Лишняя жизненная энергия она такая, труднодоступная и немного хамоватая. Чего не сделаешь, ради долголетия.
– Я тоже не могу в это поверить.
Вот только в отличие от брюнета, я не верила своим глазам. Неужели я, наконец, добралась до своей свободы?
На склоне огромной горы стоял величественный черный замок и переливался красным в лучах своевременного рассвета. Пять башен, огромная ширина и чудесный Веселый Роджер на флаге академии. Но даже мрачность места, в котором я собиралась провести пять лет своей новой жизни, не могла отпугнуть меня. Я была просто в восторге. Дракон забылся, его потуги сблизиться тоже. Я просто ударила Филю по бокам и помчалась к своему спасению на всех парах. Вот только я забыла, что малиоли, это обычные козлы, которые не могут переходить в нормальный галоп. Они переходят на скачки. Подлетают в воздух, зависают там, потом приземляются всеми четырьмя конечностями, отталкиваются и снова в воздух. Стоит ли говорить, как подкидывает бедного всадника верхом на козле? Ты как болванчик из той самой игры в охоту на крота, который выскакивает из отверстия и прячется в него с огромной скорость, чтобы по нему не попал дубинкой игрок и не заработал очки. Вот только по мне, похоже, попали, забивая в землю.
Вспоминая мой бешеный скач к академии, думаю, именно он не дал первой стреле убить меня мгновенно. Огнем обожгло грудь, но я не скончалась сразу, а ощутила весь ужас, страх и боль перед таким желанным забвением. Странно, но я почему-то достала палочку-выручалочку и из последних сил ударила ей по шее остановившегося малиоля. Я понимала, что, скорее всего, Филипп единственный, кто может меня спасти. Однако, когда вторая стрела добила меня, то я с облегчением подумала, что менеджер хотя бы доживет свою жизнь человеком. Странные мысли для умирающего. Какие-то даже благородные мысли, не свойственные такой циничной стерве, как я.
Глава 6. Половим лягушат?
Темно, тепло, тихо, хорошо. Даже не знала, что после смерти бывает так приятно. Будто нежишься в объятьях матери или спишь в ее утробе, ожидая рождения. Полная защищенность.
– Ну, ты почти права.
Приятные мысли прерывает голос. Определить его принадлежность к какому-либо гендеру мне не удалось. Отвечать не хотелось, хотелось продолжить нежиться в тишине.
– Будет у тебя еще время понежиться. А сейчас открывай глазки, соня, – мягко пожурил голос, после чего я действительно открыла глаза.
Передо мной в воздухе, посреди вселенной, что разворачивалась планетами, звездами и туманностями вокруг, зависло странное нечто. Без лица, лишь какие-то привычные очертания: туловище, две руки, две ноги, голова. Непонятный персонаж был неприятен на вид, да и не вызывал доверия. Скорее отталкивал, как и его пугающе-нежный голос, исходящий непонятно откуда, ибо рта у нечто не было.
– А вот это было неприятно, – кажется, чудовище оскорбилось. И, кажется, оно читает мои мысли.
"Ну и страхолюдина." – Я пыталась не думать в подобном ключе, но не преуспела. Язык за зубами гораздо проще держать, чем мысли.
– Впервые Красоту называют страхолюдиной, – нечто не обиделось, скорее удивилось и озадачилось. И да, говорить я не могла. Только думать. Пришлось задавать вопросы мысленно.
"Ты Красота? Всамделишная?"
– Именно. Самое прекрасное, что может быть на земле, – я услышала улыбку в голосе, но вот внешне с фигурой передо мной ничего не происходило. Она будто не двигалась вовсе.
"Я так понимаю, ты та Красота, которая внутренняя". – даже смешно стало от своей шутки.
– Каждый видит в силу своей красоты, – фигура раздосадовано вздохнула и опустила слегка голову. Чем вздыхала, не ясно.
"Да не важно. Интереснее то, какого черта меня в аду встречает Красота а не дьявол с отрядом чертей и вилами?"
– А ты хотела бы оказаться в аду?
"С ума сошла? Да кто хочет оказаться в аду?" – все-таки этот персонаж без кожи и одежды, состоящий из непонятно чего серого цвета с разными не анатомическими уродливыми наростами, впадинами и выпуклостями не походил на того, кто решает мою судьбу.
– Тогда почему ты заговорила об этом? – и фигура заинтересованно склонила голову набок. Как любопытный манекен, оплавившийся после пожара.
"А мне с моим родом деятельности только туда. Я не питаю ложных надежд на свой счет".
– Забавная, – снова мне послышалась улыбка, которой я не видела. – А у надежды есть на тебя свои планы.
И как только отзвучало последнее слово в непонятном космосе, в котором в принципе не может быть звуков, все завертелось и исчезло, оставляя темноту. Сперва ничего не появлялось, но постепенно где-то вдали начал появляться мягкий красноватый свет. Он разрастался, покрывался более яркими прожилками и становился более приглушенным. И вот я уже легко могу узнать картину перед собой. Солнце, проникающее сквозь закрытые веки так, что видно сосуды.
Во второй раз открыть глаза после окончательной смерти я не ожидала. Было уже не так неожиданно, и паника не спешила накрывать с головой, однако все равно было не по себе. В этот раз я лежала в какой-то хижине из прутьев и бревен. По крайней мере потолок надо мной был плетеным и выглядел не очень надежно. Когда я попыталась сесть, то у меня ничего не получилось. Начала шевелить головой, а она не слушалась. Поворачиваю влево, а она запрокидывается, вправо, уходит куда-то в диагональ. Полный разлад тела и разума. С ногами и руками та же история, полностью захвачены хаотичными движениями.
Вот теперь началась паника. Я даже заорала от отчаяния и безысходности, чтобы привлечь хоть какое-то внимание. Должен же был кто-то притащить меня в эту хижину, вот пусть и спасает. Страх от мысли, что меня парализовало из-за ран, отступил на второй план, когда вместо тонкого голосочка принцессы я услышала раздражающий плач младенца.
"Откуда в этом месте ребенок?" – первая мысль, а вторая: "Я еще и онемела?"
Тогда игнорируя очередной надвигающийся приступ паники, я снова закричала изо всех сил. Никакого женского ора, только зарыдал истерично младенец. И тут, наконец, прерывая мои путающиеся мысли кто-то вошел в хижину.
– Тише-тише, кроха, – надо мной появилось женское лицо. Сложно было определить черты, но я пыталась. Все, в чем преуспела, это слегка рыжеватые волосы. – Не кричи, а то нас обнаружат стражи. Мы же не хотим, чтобы тебя забрали.
"И какого черта эта ненормальная говорит это мне, заглядывая в глаза и строя рожицы?" – подумала я, а вышло:
– Агу-а-гы!
– О! Милашка. Хочешь кушать? – перед глазами замелькало что-то цилиндрическое из дерева и с трубочкой. – Это полезное козлиное молочко.
Господи, надеюсь, это не Филю обесчестили! Он же, вроде как, мальчиком был.
– Давай откроем ро-отик, – к губам приставили ту самую непонятную трубочку.
"Да эта особа окончательно свихнулась!"
– Не хмурься, кроха. Нужно покушать.
Она все-таки впихнула в меня эту штуковину и наклонила сосуд. Тут же во рту появился молочный вкус и растекся по языку.
"Убери от меня свои руки! Что это за дрянь?! Гадо… М-м-м, ничего так. Годненько."
– Сюрп-сюрп! – О боги! Неужели эти звуки издавала я.
– Все, малышка. Пока достаточно, а то разболиться животик, – и от меня забрали самодельную бутылочку.
"Отдай! Изверг! Вкусно же!"
– Через два часика повторим, – и рыжая улыбнулась мне, перед этим пощекотав за пятку.
И вот размер пятки, которую трогала женщина, не совпадал с размером взрослого человека. Это была крохотная сморщенная стопочка с малюсенькими пальчиками. И ручки, что отходили от моего тельца, оказались просто крохотными по сравнению с ладонями женщины, хозяйки жилища.
Окончательный вывод из всех моих наблюдений уже готов был сформироваться в крохотной лысой головке, но тело дало ответ первее. Тепло неожиданно начало растекаться по бедрам и в районе таза. Оно копилось, появилось ощущение сырости, а потом пришло облегчение и начало поддувать.
Ну что ж, Слава, поздравляю тебя! Ты только что замарала простынку как самый настоящий младенец.
– Ах, солнышко. Ты решила половить лягушат? – умилительным голоском произнесла хозяйка хижины.
"Черт! Женщина, так и скажи, что напрудила! От твоих сюсюканий только сильнее хочется зарыться в землю!"
Как вообще подобное могло произойти? Мне теперь расти заново?!
Один плюс бытия младенцем все же был, можно было проспать большую часть этого периода. Я решила видеть в ситуации только хорошее, ибо от криков и плача уже болела голова, а моя кормилица уже явно подумывала выбросить меня в окно. Еще одним неожиданным бонусом было то, что я росла во сне. И не просто росла, а по супер ускоренной программе. Проснулась я на следующее утро от того, что задыхалась в собственных пеленках. Ткань слишком сильно сдавила мое выросшее тельце. Ноги и руки неожиданно начали слушаться и помогли мне выпутаться из ловушки. А дальше я не просто оказалась свободной, я могла стоять самостоятельно на своих двоих. Одна из пеленок тут же была кое-как обернута вокруг бедер, все же мозги были взрослыми, и уже в более приличном виде я направилась к кровати Кио, так назвал мою спасительницу кто-то за пределами дома.
Я честно не хотела шокировать женщину, сама не понимала, что происходит, но жутко хотелось есть. Пусть у меня не было детей, но я предполагала, что младенцы не едят в таких количествах, как это делала я. Наверняка в этом был виноват ускоренный рост, но легче от этого не становилось. Если так пойдет и дальше, то я буквально объем всю деревню.
Судя по тому, что мне удалось услышать с улицы, когда я не пребывала в блаженном сне, то Кио была местной шаманкой и жила на окраине лисьей деревни. Именно она нашла меня в лесу неподалеку и приняла решение выходить, несмотря на осуждение собственных людей. Я была ей очень благодарна, а вот местных опасалась. Все же был еще один очень тревожный слух, что ходил по деревне. Говорят, что патрульные их племени недавно убили на границе женщину-нарушительницу на малиоле, после чего и женщина и ее животное исчезли в клубах дыма и языках пламени. Поговаривают, огонь пылал до небес, озаряя всю округу лучше восходящего солнца. После таких новостей стоило вообще не показываться на глаза деревенским. Если бы могла прожить сама, то ушла бы немедля, но, увы, это было невозможно.
