– Снимай, – прошептала я, не открывая глаз.
– Ты уверена?
Я кивнула.
Вестон дотянулся и расстегнул ремень, освободив мои руки.
Я растерла запястья. Они были красные, но не саднили.
– Хочешь, я принесу льда?
Я покачала головой.
– Все нормально.
– Может, крем?
Его мягкий тон взбесил меня почти так же, как то, чему я только что позволила случиться. Я уперлась ладонью Вестону в грудь и отодвинула на шаг.
Поправляя юбку, я огрызнулась:
– Не надо телячьих нежностей.
У Вестона округлились глаза.
– Хочешь, чтобы я был скотиной? – Он показал большим пальцем назад. – Там наверняка найдется соль, могу посыпать, чтобы жгло. Так тебе больше нравится?
Я прищурилась и соскочила со стола.
– Знаешь, что мне еще больше понравится? Чтобы ты не встречался с представителями профсоюза в мое отсутствие! Мы владеем равными долями отеля, и ты обязан получить мое одобрение для ратификации любых твоих договоренностей.
– Две минуты назад ты стонала, а теперь опять о профсоюзе? Может, отложим деловые разговоры на потом?
Я пригладила юбку. Я не планировала срочно убегать из номера. С другой стороны, я не планировала и того, что сейчас имело место… Тут до меня дошло, что теперь контроль у меня. Мне выпал шанс дать Вестону почувствовать себя в моей шкуре. Медленная злорадная улыбка растянула мои губы, и я приподняла бровь.
– На потом?
Вестон поглядел на заметный бугор у себя под брюками и снова взглянул на меня.
– Мы не закончили.
– Правда? – И я пошла к двери. На пороге я глянула через плечо: – Надеюсь, теперь до тебя дойдет, что такое подстава. Сладких снов, Вестон.
Глава 5
Вестон
– Ну, как поживаете? Я рада, что вы не отменили нашу сессию и на этой неделе.
Доктор Хэлперн скрестила ноги и положила свой блокнот на стол.
Мне впервые не пришлось скрывать, что я пожираю глазами ее точеные икры, причем не потому, что Хэлперн вдруг решила надеть брюки – ее длинные ноги были выставлены на обозрение, как обычно.
Я лежал на пресловутом диване в ее кабинете, хотя Хэлперн и говорила мне, что это необязательно и большинство пациентов сидят. Согласен, психолог, бдящий у ложа шизика, облегчающего душу, встречается чаще в кино, чем в жизни, но раз я уж сюда пришел, не грех заодно и отдохнуть.
– Я вам говорил, как у меня был круп? – спросил я. – Мне было примерно четыре, а Кэролайн шесть.
– Нет, я не помню, чтобы вы об этом упоминали.
– Мать отдала мне последнее мороженое, и сестра осталась этим недовольна. Мама включила увлажнитель в моей комнате, и пока я наслаждался мороженым, Кэролайн подошла и пописала в увлажнитель. Когда мама пришла укладывать меня спать, в комнате стоял аммиачный туман.
Краем глаза я видел, что доктор Хэлперн взяла блокнот и что-то записала.
– Вы и об этом пишете? Решили на ком-то опробовать такой фокус или нашли корень моих проблем?
Доктор Хэлперн отложила блокнот и ручку.
– Я записала, что вы сами заговорили о своей сестре. Есть какая-то причина, отчего вы сегодня подумали о Кэролайн?
Обычно то, что спрашивала милейшая докторша, я пропускал мимо ушей, но сегодня отчего-то задумался.
– Причин вроде нет.
– Расскажите, как у вас прошли последние двое суток. Даже если они были сплошь заняты рутиной, я бы хотела послушать.
– Точно?
Хэлперн кивнула и сложила руки на коленях.
– Да.
– Ну… Гм…
Битых двадцать минут я излагал ей свои два дня, опустив интимные встречи с Софией: вряд ли психотерапевт станет анализировать такие мелочи. Однако она все равно нашла, к чему прицепиться.
– Значит, вы давно знакомы с Софией?
– Да, но не очень близко.
– Когда в последний раз вы видели Софию до этой случайной встречи?
Я улыбнулся.
– На выпускном.
– Вы пригласили ее на выпускной?
Я покачал головой.
– Нет.
– То есть вы просто видели ее на выпускном балу?
Мысленно я перенесся на двенадцать лет назад и увидел Софию в ее платье. Платье было алым и выгодно подчеркивало все изгибы фигуры. Большинство девочек явились нарядными, но вид у них был именно как у школьниц на выпускном балу, а София выглядела элегантно и выделялась из общей массы – я не мог оторвать от нее глаз всю ночь, хотя девушка, которую я привел, энергично перечисляла мне все штучки, которыми ей не терпелось со мной заняться после выпускного.
– Да, хотя для нее бал оказался нерадостным.
– Почему?
– Ее бойфренд переспал с ее двоюродной сестрицей. София услышала характерную возню в кабинке женского туалета.
– Боже мой… Да, это, конечно, испортило ей вечер.
– Особенно когда я врезал в нос этому… – вспомнив, какое лицо обычно делает Хэлперн, когда я сквернословлю, я договорил: – …лузеру.
Доктор Хэлперн улыбнулась.
– Спасибо. Значит, вы с Софией дружили?
Я тоже улыбнулся.
– Нет, мы друг друга на дух не переносили.
– Но вы защитили ее честь.
Я пожал плечами.
– Ее дружка я недолюбливал еще сильнее.
– А за что?
Я начал отвечать и замолчал. А с какого это мы обсуждаем события двенадцатилетней давности и причины моей неприязни к этому типу? Обернувшись к доктору Хэлперн, я спросил:
– Какой смысл в этих вопросах? По-моему, мы отклоняемся от темы.
– А что вы видите сегодняшней темой? Есть что-то конкретное, о чем вам хочется поговорить?
Я провел рукой по волосам.
– Не обижайтесь, но, будь на то моя воля, я бы с вами вообще тут не разговаривал. И конкретной темы я пока не придумал.
Хэлперн долго молчала.
– Ну-с, продолжим. Может быть, София дружила с Кэролайн?
– Нет, у Кэролайн почти не было подруг. Она часто пропускала школу, ей многое было недоступно из того, что обычно есть у детей.
– Вернемся ненадолго к Софии и выпускному балу. По какой-то причине вы почувствовали потребность вмешаться в ее отношения и затеяли потасовку с ее бойфрендом. София из-за этого расстроилась?
Я пожал плечами.
– Насколько мне известно, она вообще об этом не знает. Она убежала, застукав их в туалете.
– И после этого вы ее не видели?
Я улыбнулся.
– Отчего же, видел. Настроение у меня было паршивое – приятели напились и вели себя как идиоты, а я пить не мог и рано ушел с выпускного. С Софией я столкнулся на парковке.
– А почему вы не могли пить, как остальные?
– У меня процедура была назначена на утро. Кэролайн снова стало хуже.
Доктор Хэлперн нахмурилась.
– Значит, вы встретили Софию на парковке. И что случилось?
Я улыбнулся.
– Мы, как всегда, поссорились. Она решила, что я пришел позлорадствовать – ее мерзавец бойфренд даже не побежал за ней извиняться. На бал мы приехали на лимузине – нас высадили, и машина уехала, поэтому я позвонил своему водителю, и он нас забрал.
Я не был уверен, рассказывать или нет о том, что, пока София на меня орала, я прильнул к ее губам и вскоре мы направили накопившееся раздражение в гораздо более продуктивное русло.
– Мы немного потусили у нее дома. Я заснул в ее комнате на рассвете и проснулся спустя полчаса после того, как мне полагалось быть в больнице. Я взял такси и примчался в помятом смокинге. – Я покрутил головой. – Мать потребовала от врачей сделать мне анализ крови на алкоголь, убежденная, что я предпочел веселье заботе о Кэролайн. Она не поверила, когда я поклялся, что не выпил ни капли.
Доктор Хэлперн взяла блокнот и писала битых две минуты.
– Возможно, встреча с Софией напомнила вам тот период вашей жизни, когда вы помогали сестре?
Не исключено, подумал я. Хотя вчера о сестре я вспоминал меньше всего. Я пожал плечами:
– Все может быть.
Мы двинулись дальше по аллее памяти. Когда доктор Хэлперн спросила, как дела в «Герцогине», я чуть не проболтался, как эпически облажался, переспав с врагом. Но вовремя спохватился, что тогда она продержит меня здесь весь день, докапываясь до реальных причин моего поведения.
Ибо мозговедов не убедить, что иногда ты просто теряешь голову при виде кремовых пуговок на синей блузке. Цвет этих пуговок в точности совпадает с оттенком ее кожи над воротником, и, раз ты не можешь укусить ее в шею, которая сводит тебя с ума, приходится довольствоваться звуком, с которым маленькие кремовые жемчужинки прыгают по плиткам пола.
Доктор Хэлперн этого точно не поймет, а если поймет, то вылетит из бизнеса. Взглянем правде в глаза: чтобы платить за дом в тихом центре Нью-Йорка, ей нужно подвергать самому зверскому психоанализу все, что мы, пациенты, делаем.
А истина в том, что иногда мы подчиняемся порыву, животному инстинкту и София-чертова-Стерлинг обладает уникальной способностью будить во мне зверя.
