Март 1839 года
Китайские моря. Теплая ночь. Легкий бриз. Масляные лужицы облаков на горизонте, а над ними среди звезд висит серебряная четвертинка луны.
Китайские моря могут быть коварными – ужасными во время муссонов. Но сегодня черная вода, гладкая, как лак, расходилась под носом клипера.
Груз, уложенный внизу в пятистах ящиках из мангового дерева, сто из которых принадлежало Трейдеру, что составляло бо?льшую часть его состояния, тоже был черным.
Опиум.
Джон Трейдер смотрел с палубы на воду с невозмутимым выражением лица, как у заправского картежника. Он сделал свой выбор. Обратного пути нет. Ему повезло, что Одстоки искали младшего партнера. Трейдер познакомился с младшим братом Бенджамином еще до того, как обратился к нему с предложением присоединиться к их делу. Он выбрал подходящий момент.
– Моему брату Талли уже пятьдесят, – сказал ему коренастый торговец. – Много лет он провел в Кантоне, теперь хочет вернуться к отцу в Лондон и работать с ним. – Он улыбнулся. – Такой выбор не по мне. Отец – сварливый старикан. Так что Талли нужен кто-то, чтобы освоить азы в Кантоне. Думаешь, ты подойдешь?
– Кажется, это именно то, что я искал, – ответил Трейдер.
– Мы хотели бы взять того, кто сможет внести свою долю в общее дело. – Бенджамин внимательно посмотрел на него.
– Возможно, мне это интересно. Зависит от условий.
– Там все не так, как в Калькутте, – предупредил Бенджамин. – Никакой тебе светской жизни. В Кантон допускают только мужчин. Во время торгового сезона им приходится торчать там неделями. Семьи селятся в Макао – неплохое местечко. Хороший климат. Как ты знаешь, там всем заправляют португальцы, но есть и английская община. Английская церковь и все такое. Кстати, там живет и представитель британского правительства. Сейчас этот пост занимает некто капитан Эллиот. Осмелюсь сказать, неплохой человек.
– И ты уйдешь на покой с целым состоянием, – весело добавил Трейдер.
На самом деле лучше пока скрывать тот факт, что он и сам надеется разбогатеть побыстрее.
– Если повезет. – Бенджамин Одсток задумчиво смотрел на него, пока Трейдер изучал табачные пятна на белом жилете собеседника. – В этом деле мужчине нужны предприимчивость и стальные нервы. Цены колеблются. Иногда наступает перенасыщение рынка.
– Императору не по душе торговля.
– Не беспокойся об этом. Спрос огромный и продолжает расти. – Бенджамин Одсток надул красные щеки. – Просто сохраняй хладнокровие. Не удивлюсь, – спокойно продолжил он, – если торговля опиумом будет продолжаться вечно.
Одстоки хорошо знали свое дело. Джон решил, что может доверять им.
Пробило полночь, когда они увидели впереди шхуну. Три огонька. Сигнал. Трейдер все еще был на палубе, рядом с капитаном.
– Думаю, это Макбрайд, – сказал капитан. – Он любит забирать здесь груз.
– Почему?
Склад находился на острове Линдин.
– Макбрайд предпочитает открытое море. – Мгновение спустя капитан отдал приказ: – Остановиться!
Когда они подошли ближе, шкипер поднял фонарь, чтобы они могли разглядеть его бородатое лицо.
– Это он, – подтвердил капитан.
Затем над водой раздался голос Макбрайда:
– На Линдине ничего не продается. Покупателей нет.
Трейдер почувствовал, как бледнеет. К счастью, в темноте этого не видно.
– Он лжет? – спросил он у капитана. – Чтобы вынудить продать ему всю партию?
– Макбрайд – честный малый. Кроме того, он сам-то не покупает, а проворачивает комиссионные сделки.
Мой первый рейс, подумал Джон, и груз, в который я вложил все свое наследство, нельзя продать. Неужели все пропало?
– Я хочу попытать счастья на берегу! – крикнул Макбрайд. – Есть место еще для ста ящиков. Заинтересованы?
Джон вспомнил слова Бенджамина Одстока про стальные нервы. А еще ему нужна холодная голова. И предприимчивость. Но все же Трейдер удивился, услышав собственный голос:
– Только если возьмете меня с собой и отвезете в Кантон, когда мы закончим.
Повисла пауза, а потом Макбрайд крикнул:
– Договорились!
На шхуне было двадцать человек – англичане, голландцы, ирландцы, пара скандинавов и четверо индийских ласкаров[22 - Ласкары – матросы или ополченцы индийского происхождения, служащие по найму на британских кораблях.]. Им потребовалось меньше получаса, чтобы переправить сто ящиков с клипера в широкий трюм шхуны.
Тем временем Джон выяснил, что он не единственный пассажир, с радостью обнаружив на борту Рида, его знакомого из Калькутты.
– Я плыл себе в Макао, – объяснил американец, – и тут утром нарисовался Макбрайд. Когда я услышал, что он собирается сегодня к побережью, то сразу же спрыгнул с корабля и решил плыть с ним. – Он широко улыбнулся. – Рад провести время в вашей компании, Трейдер. У нас тут еще миссионер на борту. – Рид ткнул пальцем в сторону, где какой-то человек спал в гамаке. – Голландец.
Теперь, когда груз разместили в трюме, Макбрайду не терпелось поскорее отплыть. Команда подсуетилась, и вот они уже снова отправились в путь.
– Если желаете, можете воспользоваться моей каютой, джентльмены, – предложил шкипер. – А если предпочитаете палубу, то в кормовой части есть одеяла. Я бы на вашем месте прикорнул.
Рид выбрал палубу. Джон последовал его примеру. Если вдруг что-то произойдет, не хотелось бы пропустить. Они прошли вперед и устроились. Там тихонько сидела или спала бо?льшая часть команды. Миссионер в гамаке, огромный тучный мужик, так и не проснулся. Время от времени его храп смешивался с еле слышным шуршанием ветра в оснастке. Джон сразу провалился в сон и не просыпался, пока в небе не забрезжил первый намек на рассвет. Рид уже не спал, задумчиво глядя на угасающие звезды.
– Доброе утро, – тихо произнес Джон. – Давно проснулись?
– Какое-то время назад. – Рид взглянул на Джона. – Груз, который вы переместили на шхуну, принадлежит вам?
– Частично. – Джон сел; локон темных волос свалился на лоб, и Трейдер смахнул его.
– То есть вы сделали ставку на этот товар. Вы одалживали деньги?
– Не все.
– Рисковый парень. – Рид отстал с расспросами.
Они поднялись и подошли туда, где у штурвала стоял шкипер.
– Все спокойно? – поинтересовался Рид.
– Сейчас нужно опасаться только пиратов, – ответил Макбрайд, а потом продолжил: – Если мы и впрямь встретимся с пиратами, то я дам вам пистолет и попрошу пустить его в ход.
– Я сумею выстрелить. – Рид достал сигару.
– Судя по виду, вы из тех, кто избороздил все моря и океаны.
– Да, довелось по свету поскитаться.
– Если позволите спросить, что привело вас сюда, сэр?
– От жены сбежал. – Рид зажег сигару и молча сделал пару затяжек. – Я впервые занимаюсь контрабандой. – Он улыбнулся. – Раньше я никогда не совершал преступлений.
– Вы преступили только китайский закон, – заметил Макбрайд, – а это не считается.
– Хорошо. – Рид покосился на миссионера, который храпел еще громче, и спросил: – Скажите, а вы всегда возите с собой миссионера?
– Обычно да. Они говорят на местном наречии. Используем их как переводчиков.
– А они не возражают против… торговли?
– Сами все увидите, – улыбнулся Макбрайд.
Через час после рассвета показался берег – небольшой мыс к западу, который вскоре снова исчез. Затем ничего до середины утра, когда начала проступать береговая линия. Еще час спустя Трейдер заметил приближающиеся к ним квадратные паруса. Он взглянул на Макбрайда и спросил:
– Пираты?
Шкипер покачал головой, передал на некоторое время штурвал Риду, а сам растолкал миссионера:
– Подъем, Ван Бускерк. У нас клиенты.
Трейдер наблюдал за происходящим. Грузный голландец, стоило ему проснуться, начал двигаться с удивительной скоростью. Он вытащил из-под навеса две большие плетеные корзины и открыл их. В одной лежали книги в дешевом переплете, в другой – брошюры в цветных бумажных обложках. Затем он подошел к штурвалу.
– Библия? – спросил Рид.
– Евангелие, мистер Рид, и христианские трактаты. Конечно, на китайском. Напечатано в Макао.
– Чтобы обратить язычников?!
– На то уповаю.
– Странный способ обращать в свою веру, если можно так выразиться, с борта судна с опиумом.
– Если бы я мог проповедовать на берегу, сэр, без угрозы ареста, то не оказался бы здесь, – ответил здоровяк и посмотрел на шкипера. – Какой груз мы продадим в первую очередь?
Макбрайд указал на Трейдера, и голландец повернулся к Джону:
– Вы гарантируете, что груз – исключительно «патна» и «бенарес»? Никакой «мальвы»[23 - Ост-Индская компания производила опиум на двух фабриках в городах Патна и Газипур (в английской колониальной транскрипции – Бенарес); от этих географических названий получили свои названия и два основных сорта опиума «патна» и «бенарес». В районе плато Мальва существовал третий центр производства опиума, который не подчинялся Ост-Индской компании. Поступавший оттуда опиум так и назывался «мальва», но был намного хуже по качеству, зато существенно дешевле.].
– Все надлежащим образом упаковано и скатано в шары, – заверил Джон. – Высший сорт.
– Вы доверите мне обсуждение цен? – спросил миссионер, видя, что Джон колеблется. – Так будет лучше.
Трейдер покосился на Макбрайда, и тот кивнул.
Странный парень этот огромный голландец, подумал Джон. Говорит на множестве языков. Бог знает сколько лет провел на Востоке, пытаясь обратить язычников из страны, в которую не мог попасть. А теперь, похоже, Джон должен вверить свое состояние в руки этого голландца.
– Ладно, – сказал он.
* * *
Контрабандисты приплыли на длинной, вытянутой неокрашенной лодке с квадратными парусами, на борту которой сидели тридцать или сорок гребцов, вооруженных ножами и абордажными саблями. Китайцы называли их лодки-драконы. С какой бы стороны ни дул ветер или даже в полный штиль лодка-дракон могла маневрировать на большой скорости, и ее было трудно поймать.
Не успели контрабандисты поравняться с ними, как невысокий, крепко сбитый босоногий парень, с косичкой, в хлопковых штанах до колен и расстегнутой рубашке, быстро поднялся на борт и направился прямиком к Ван Бускерку.
Переговоры прошли на удивление быстро и велись на кантонском диалекте, на котором голландец, казалось, говорил бегло. Перекинувшись парой фраз, контрабандист вместе с Макбрайдом нырнул в трюм, выбрал ящик и поднял его на палубу. Взяв острый нож, он срезал мешковину вокруг деревянного ящика и вскрыл смоляную печать. Мгновение спустя ящик был открыт, и контрабандист начал продираться через слои упаковки, пока не добрался до верхнего слоя, где в двадцати отсеках лежали плотно завернутые в маковые листья шарики опиума, похожие на множество маленьких пушечных ядер.
Вытащив один шарик, парень соскреб лист, вытер нож о рубашку, вонзил кончик лезвия в твердый темный опиум, а затем облизал. Закрыв на мгновение глаза, он резко кивнул и повернулся к Ван Бускерку.
Менее чем через минуту, после быстрых переговоров, сделка была заключена.
– Пятьдесят ящиков по шестьсот серебряных долларов каждый, – объявил голландец.
– Я рассчитывал на тысячу, – сказал Джон.
– Не в этом году. Сначала он вообще предлагал пятьсот. Вы по-прежнему получите прибыль.
Они не успели договорить, а одни члены экипажа уже поспешно поднимали ящики на палубу, в то время как другие начали передавать их через борт команде лодки-дракона. Тем временем с лодки контрабандистов перегрузили сундук с серебром. Как только сундук оказался на палубе, китайский контрабандист принялся отсчитывать нужную сумму. Шкипер спокойно наблюдал, пока китаец выкладывал мешки с серебряными долларами и слитки серебра.
Однако Ван Бускерк, похоже, потерял всякий интерес к сделке. Он метнулся к плетеным корзинам, залез в первую попавшуюся и вытащил стопку книг.
– Помогите мне, господин Трейдер! – крикнул он. – Это меньшее, что вы можете сделать для меня.
Трейдер заколебался. Серебро все еще складывали на палубе. Но Рид услужливо подошел к другой корзине, набрал охапку брошюр и, зажав их подбородком, направился к борту судна. Там он бросил их в лодку контрабандистов, а голландец проделал то же самое со своими Евангелиями.
– Прочтите их! – велел голландец китайским гребцам на кантонском диалекте. – Несите Слово Божие!
Погрузка опиума продвигалась теперь с поразительной скоростью. Люди выстроились в живую цепочку, так что тяжелые ящики перетекали из трюма на палубу, а потом через борт плавно, как змея. К тому времени, как Ван Бускерк и Рид раздали еще по две охапки религиозной литературы, погрузку завершили, и китайский контрабандист собрался покинуть их судно.
– Попросите его подождать! – крикнул Трейдер голландцу. – Я еще не проверил деньги!
Но Ван Бускерк и ухом не повел, контрабандист, к ужасу Трейдера, перемахнул через борт к себе на лодку, а его гребцы уже отталкивались веслами. Рид и капитан улыбались, пока миссионер спокойно закрывал плетеные корзины, прежде чем подойти к куче серебра.
