– Пап, я завтра не приду. Буду допоздна работать. Не обижайся, ты же знаешь, как мне было сложно устроиться, и я не могу потерять это место. Обещаю прийти послезавтра. Я очень люблю вас с мамой! Простите меня за все…
Глава 3
ДАША
Она вышла на балкон, открыла окно и, выглянув, слегка поежилась. Утро выдалось холодным и довольно пасмурным, словно и не наступило вовсе. Казалось, что все еще продолжается вчерашний дождливый вечер. Порой Даша теряла счет времени. Дни сливались с ночами. В такие моменты она находилась словно в прострации.
Девушка захлопнула створку и обняла себя руками, глядя на безлюдную улицу. В такую погоду особенно не хотелось выходить из дома: грязь, мокрые дороги, всюду лужи на полдвора, да еще унылые деревья, покрытые изморозью. До боли печальная картина, напоминающая Даше состояние ее собственной души.
Начало апреля, в принципе, не радовало весенним, теплым солнышком. Снег сошел практически весь, и потихонечку город набирал краски, однако это нисколько не поднимало ей настроение. Прежде девушка обожала это время года. Оно было самым любимым. Но теперь внутри у неё царило полное равнодушие. Даша не замечала ярких цветов, мир стал для нее серым и холодным, каким-то постылым. Наверное, чтобы наслаждаться окружающей красотой, нужно жить, а не существовать, как она…
Девушка тяжело вздохнула и вытерла ладонью мутное пятно, образовавшееся от дыхания на стекле. Пора собираться на работу, а ей не хочется даже шевелиться. Если бы не необходимость, она бы простояла так весь день… Отыскала в шкафу наиболее подходящую одежду, максимально удобную, насколько это вообще было возможно в ее состоянии. Даша очень сильно похудела за эти тяжелые месяцы. Вся одежда стала сильно висеть в плечах, от чего она чувствовала себя некомфортно. Однако и покупку новых вещей не могла себе позволить… За пять месяцев она сменила уже три места работы, и с каждым разом отыскать новую, становилось все сложнее и сложнее. Даша успела попробовать себя в роли продавца фруктов в ларьке неподалеку от своего дома. Потом ей удалось попасть в сетевой магазин, где она занималась сортировкой продуктов на складе. Проработала почти три месяца, а затем ее попросили уволиться по непонятным причинам. Почти месяц она искала новую работу. Куда бы ни подавалась, слышала либо сразу отказ, либо заезженное «мы вам перезвоним». Разумеется, ей никто не перезванивал. Чем дольше продолжались поиски, тем сильнее девушка отчаивалась. Она едва сводила концы с концами. И все из-за проклятого отчисления… Эта новость тогда ее окончательно добила…
На третий день после похорон папы Даша вернулась в институт. Она жутко боялась там появляться, но отсутствовать дольше просто не могла. Естественно, как и ожидала девушка, новость о смерти ее отца прошлась по всему вузу. Не успела она переступить порог института, как услышала в свой адрес колкие шуточки. Да, Даша давно привыкла к подобному отношению, однако теперь она была готова разорвать каждого, кто плохо отзывается о ее семье. Ей с трудом удавалось себя сдерживать, хотелось расцарапать лица мерзким сплетникам. И в какой-то момент она не устояла и ответила на грубые высказывания одногруппника:
– Миш, ну неужели у тебя настолько низкая самооценка, что ты постоянно пытаешься выехать за счет других? Но смею тебя огорчить: от этого ты умнее не кажешься. А твой рот как был помойкой, так и останется!
Парень явно не ожидал такого отпора и разозлился не на шутку. Он подскочил к Даше и, схватив ее за плечи, впечатал в стену, яростно зашипев:
– Помойка – это твоя вагина, которую ты, не стесняясь, подставляешь богатым папикам. Ну, правильно, папаша сдох, приходится выживать, как получится.
– Что ты несешь, придурок? – рассмеялась девушка ему в лицо. – Поумнее ничего не придумал?
– Придумаю, когда трахну тебя во все дырки. Посмотрим, как тогда ты заговоришь…
– Рискни своим здоровьем! – рыкнула Даша и, чуть двинувшись в сторону, чтобы ослабить его хватку, ударила парня коленом в пах.
Миша взвыл как раненый медведь и, отпустив ее, осел на корточки, ухватившись обеими руками за свое покалеченное достоинство. Даша мгновенно бросилась наутек, но, не успев сделать и нескольких шагов, почувствовала, как подгибаются ноги. А дальше были темнота и странные крики из ниоткуда…
Очнулась она уже в больнице с таким ощущением, будто по ней прошелся танк. Не сразу сообразила, где находится и что стряслось. Позже все объяснил лечащий врач…
Девушка вернулась в институт спустя одиннадцать дней, десять из которых провела в больнице. А вот тут-то и поджидал ее очередной «сюрприз». Только началась первая лекция, как Дашу вызвали в деканат. В душе сразу же зародилось плохое предчувствие. Причин для разговора с деканом не было. Успеваемость у нее в норме, прогулы исключительно по уважительной причине. Тогда почему же Наталья Всеволодовна пригласила ее к себе?
Даша неуверенно постучала в дверь и вошла, лишь, когда пригласили. Декан предложила ей присесть. Девушка опустилась на стул и настороженно посмотрела на женщину.
– Дарья, у меня для тебя не очень приятная новость, – начала Наталья Всеволодовна, внимательно рассматривая документы, лежащие перед ней на столе.
– Что случилось? – спросила Даша, не выдержав затянувшейся паузы.
– Моисеева, готовятся документы для твоего отчисления…
– Что? – воскликнула девушка, раскрыв рот от удивления.
– К сожалению, было принято решение попрощаться с тобой, – Наталья Всеволодовна говорила холодно, полностью игнорируя шок Даши.
– За что? На каком основании? У меня хорошая успеваемость, – тараторила Дарья, пытаясь понять причину.
– Причин для отчисления несколько. Во-первых, прогулы… Ты отсутствовала целый месяц…
– Не месяц! – перебила девушка возмущенно. – Не преувеличивайте, пожалуйста! Три недели, и на то были уважительные причины. Я представила необходимые справки и документы.
– Милочка, ты учишься на бюджете, на твое место десятки более прилежных учеников, – напомнила женщина.
– Все равно это не может быть поводом для исключения! – продолжала защищаться Даша.
– Дело не только в прогулах. Ты, дорогая моя, покалечила своего однокурсника. Ему пришлось провести целую неделю в больнице. И, слава богу, все обошлось без последствий для его здоровья… Родители Михаила собирались писать заявление в полицию, а нам, как ты понимаешь, такие скандалы ни к чему, тем более учитывая репутацию твоего покойного отца.
– А это вообще не имеет отношения к делу!
– Имеет деточка, имеет. У нас престижный вуз, и мы не потерпим никаких провокаций. Поэтому и пришли к компромиссу…
– Компромисс – моё исключение? – горько усмехнулась Даша.
– Именно. К тому же студенты всего вашего курса подписали заявление, что не желают с тобой учиться…
– Но, Наталья Всеволодовна, разве так можно? Вы понимаете, чего меня лишаете? Учиться здесь было моей мечтой, я приложила к этому все силы. Я никуда уже не смогу поступить и потеряю целый год. Неужели нет другого выхода? Я могу поговорить с Мишей и попросить у него прощения…
– Моисеева, к сожалению, уже ничего нельзя сделать.
– Вы не понимаете, чем чревато для меня отчисление, – Даша сцепила руки, стараясь унять дрожь. – Я лишусь пенсии по потере кормильца, останусь без средств к существованию…
– Милочка, как и многие другие люди, найдешь работу, – ухмыльнулась та.
– Да кто ж возьмет меня на работу без образования, да еще с таким клеймом? – отчаянно воскликнула девушка. – Пожалуйста, Наталья Всеволодовна, позвольте поговорить с директором, может быть, он войдет в мое положение…
– Моисеева, это не поможет.
– В таком случае я буду жаловаться в Министерство образования! – воинственно заявила Даша, с трудом сдерживая слезы.
– Девочка, пойми уже, приказ о твоем отчислении был дан свыше. Никакая жалоба этого не отменит. Попробуй поступить снова в следующем году. Возможно, все поутихнет…
Ее отчислили спустя неделю. Даша окончательно была разбита. Она тогда нарушила свое обещание и проревела всю ночь. В тот день последняя ее мечта разлетелась в пух и прах. Еще одно слово, которое девушка не сдержала. Она обещала папе, что окончит институт, несмотря ни на что. И вот ее отчислили без всяких на то причин. Просто потому, что кому-то не угодила. Погас последний свет в конце длинного черного туннеля. Умерла единственная надежда. Жизнь утратила оставшийся смысл. Даша не знала, как теперь сможет выкарабкаться. Всего неделю назад она приняла самое важное решение, обдумала все и хорошо взвесила. Просчитала практически каждый шаг, но такого варианта не предвидела. Она убедила себя в том, что принятое решение не будет ошибкой… что она не пожалеет… Еще вчера было страшно, но все казалось решаемым. Просто для начала нужно было сосредоточиться на учебе и гнать из головы пугающие мысли. Была учеба – были и средства к существованию. А теперь не осталось ничего. Еще неделя – и у нее не будет денег даже на хлеб. Нет, Даша не боялась работы, просто не верила в то, что сможет ее найти.
Сегодня первый день, как она на новом месте. Каким-то чудом ей удалось устроиться уборщицей в крупную клининговую компанию. То ли там над ней сжалились, то ли не заметили, однако Дашу приняли, несмотря на все нюансы, и она была очень благодарна за этот шанс.
Конечно, объем работы совсем не маленький, да и оплата невелика, но ей нужны были любые деньги, ибо их уже совсем не осталось.
Клининговая компания обслуживала большой бизнес-центр в элитной части города. В обязанности Даши входило мытье полов в местах, недоступных для поломоечной машины. Со своей работой девушка справлялась на «ура». И, несмотря на усталость, ноющую спину и мозоли на руках от ведра, она была довольна, ибо знала, что эта работа – ее единственный хлеб. Рабочий день подходил к концу. Даше оставалось всего лишь протереть полы в карусельных дверях. Она поставила ведро и, убедившись, что поблизости никого нет, наклонилась, чтобы прополоскать швабру. И только она хотела выпрямиться, как ведро кто-то сшиб. Мутная вода тут же растеклась возле ее ног.
– Черт тебя подери! – выругался мужчина, голос которого, словно хлыст, ударил Дашу по спине.
Она застыла в ужасе, уставившись на черные, начищенные до блеска ботинки.
«БЕЖАТЬ! СРОЧНО БЕЖАТЬ!», – прогремела команда у нее в голове.
– Извиниться не хочешь, дамочка? – заявил он ледяным тоном и, схватив девушку за локоть, потянул вверх, заставляя выпрямиться.
Поравнявшись с ним, Даша отшатнулась, будто только что ей влепили тяжелую пощечину, и попыталась отвернуться.
– Ты! – зашипел тот со злостью, всматриваясь в ее лицо. А потом его взгляд опустился ниже, глаза округлились, рот ненавистно дернулся: – А это что?
– Не твое дело! – выдавила Даша, чувствуя, как сердце от страха рассыпается на мелкие кусочки.
– Что у нас тут? – он отстранил девушку, внимательно рассматривая. – Ммм, швабра? Тебе идет. Поздравляю, ты нашла себе подходящее место. Поломойка – самое то.
– Боже, как остроумно! – выдохнула Даша с облегчением и тут же язвительно добавила: – Очень жаль, что ты пока не занял достойное тебя место. Но не волнуйся, оно непременно тебя ждет.
– Да? И что же это, интересно знать?
– Нары в колонии строгого режима. Они очень тоскуют по тебе, – девушка наигранно нахмурила брови, стараясь выглядеть спокойной, в то время как все тело пробирала нервная дрожь.
– Каждый находится там, где должен, и получает то, чего заслуживает, – усмехнулся Егор.
– Увы, к сожалению, это далеко не так! Невинные люди чаще всего страдают незаслуженно. Тебе ли этого не знать? – Даша посмотрела ему в глаза с вызовом. Здравый смысл требовал немедленно прекратить диалог и уйти, однако злость и ненависть не позволяли этого сделать. Она будто приросла к полу.
– Ну да, ты-то у нас самая невинная овечка, правда? – прорычал мужчина сквозь зубы.
– Я не себя сейчас имею в виду, – серьезно произнесла девушка… Ей так хотелось уколоть его побольнее. – Твоя возлюбленная… Разве она заслуженно лежит в сырой земле?
– Не смей! – он угрожающе навис над ней. – Не смей даже думать о ней, а тем более говорить!
– И что будет? – Даша вздернула подбородок и ненавистно усмехнулась ему в лицо. – Ударишь? Давай. Я нисколько не сомневаюсь в твоих способностях! Ударь у всех на виду – будет прекрасный повод засадить тебя за решетку.
– Не собираюсь марать руки о такую, как ты…
– Какую? – злобно зашипела Даша. – Чем я хуже твоей ненаглядной? Или грешнее? Может быть, дело в тебе? Ты портишь жизнь всем, к кому приближаешься!
– Даже не смей сравнивать себя с ней! Советую держать язык за зубами! – предупредил он, проигнорировав ее последние слова.
– Неужели еще не понял, что я не боюсь тебя и плевать хотела на твои угрозы, – девушку разрывало от ярости. Ее так и подмывало протянуть руки и сдавить шею негодяя. – Что ты вообще здесь делаешь? Специально опрокинул ведро? Преследуешь меня? Неужели не насытился тем, что сделал? Тебе все мало?
– Что ты несешь? – гаркнул мужчина, побагровев от гнева.
– Запомни, ты ничего больше не можешь мне сделать! У меня нечего отнимать! – не сдерживаясь, выплеснула на него свое негодование Даша. – И бояться мне тоже нечего. Держись от меня подальше, или я за себя не отвечаю!
– Хм, как страшно, – рассмеялся тот и приподнял руки вверх, будто бы сдаваясь. – Сделаю это с радостью…
– И вообще, я не обязана с тобой разговаривать! – она схватила с пола швабру и сунула ему в руку, приказав: – Будь добр убрать за собой!
После этого Даша гордо выпрямилась, повернулась к нему спиной и быстрым шагом удалилась.
Завернув за угол, девушка резко остановилась. Она почувствовала, что задыхается. Торопливо расстегнула воротник и облокотилась о стену, пытаясь отдышаться. Ее трясло, словно в лихорадке, а кожа покрылась ледяными каплями.
Даша с трудом добралась до подсобного помещения и, закрывшись там, осела на пол, зажав рот руками. Господи, как же сильно ей хотелось закричать! Крик разрывал горло, заставлял сгибаться пополам… Когда она увидела Егора, то чуть не умерла. В тот момент события последних пяти месяцев за секунду пронеслись перед глазами. А когда он задал вопрос, девушка чуть не потеряла сознание… Подумала, что он заметил… Боже, как же сильно она испугалась! В груди будто что-то взорвалось, паника сковала каждый мускул. Ей с трудом удалось выдавить ответ. Она готова была бежать, пока не осознала, что он имеет в виду совсем другое…
Глава 4
ДАША
Однажды Даша уже думала о том, что случиться, если она встретит Егора. Мир слишком тесен, и когда-нибудь это может произойти. Только не так скоро, ибо к такому девушка была совсем не готова… Возможно, спустя несколько лет, когда, раскрыв правду, она будет в состоянии столкнуться со своей бедой лицом к лицу и сможет пройти мимо, убив его одним лишь взглядом. Но не сейчас, не в таком положении… Не тогда, когда носит под сердцем его ребенка… Да, Даша ждала ребенка, и как бы тяжко ей ни было от этой мысли, факт оставался фактом…
Тот обморок в институте был неспроста. Когда она в больнице пришла в себя, лечащий врач сразу же поделился своими подозрениями. Девушка категорически отвергла такую возможность. Она была уверена на все двести процентов, что такое просто невозможно, однако результат ХГЧ разнес ее сомнения в пух и прах. Но даже и тогда Даша не поверила, до последнего надеясь, что произошла нелепая ошибка. Да и вообще, как она могла в такое поверить? В больнице на нее смотрели словно на ненормальную. На УЗИ ничего не увидели. Гинеколог объяснил это тем, что слишком маленький срок, раньше 5-6-й акушерской недели эмбрион разглядеть невозможно. Он рекомендовал повторить процедуру через две недели, если больная, конечно, собирается рожать. Собиралась? В тот момент Даша находилась в дичайшем шоке. Она не могла понять, что ей говорят, а уж принимать решения и подавно.
Врач ей что-то говорил, говорил,.. а она, остолбенев, продолжала смотреть в одну точку. Даша почти ничего не слышала, время для нее как будто остановилось. Она очнулась лишь тогда, когда, женщина-врач спросила:
– Вы собираетесь оставлять ребенка?
«Ребенка? Какого ребенка? Вы сошли с ума? Нет никакого ребенка!» – мысленно ответила она ей, а вслух выдавила едва слышно:
– Могу я остаться одна?..
В этой жизни Даша могла представить любое. С ней могло произойти что угодно. Но о таком она и помыслить не могла. У нее даже мысли такой не возникало. Девушка скорее бы поверила в то, что после случившегося выйдет в окно, чем забеременеет. Это было просто невозможно – она не собиралась становиться матерью в девятнадцать лет, не собиралась рожать от негодяя. Она была просто не способна в такое поверить…
Возможно, если бы подобное случилось в другое время и при совершенно других обстоятельствах, Даша была бы счастлива. Ее всегда умиляли дети, но не тогда, когда она полностью разбита, а внутри – тлеющие угли. И эти угли разгораются с новой силой при легком дуновении ветерка. А неожиданная новость пронеслась по ним ураганом, заставив девушку еще больше полыхать.
Даша думала, думала, но никак не могла всего этого понять. От приходящих мыслей ей хотелось разбить голову о стену. Внутри нее не может быть ребенка от Егора! Это неправда! Судьба не может быть настолько к ней жестока. Он обманул ее, предал, довел отца до сердечного приступа, вследствие чего тот умер… Он попросту уничтожил всю ее жизнь и добил последней новостью.
Да, Даша понимала, что ребенок ни в чем не виноват. Дети вообще невинные существа; они не отвечают за ошибки своих родителей. Об этом часто говорят, однако все остается только на словах. На деле же такое принять намного сложнее. Малыш, что рос внутри нее, был не только прямым напоминанием о пережитой боли, но скорее сам являлся ее неотъемлемой частью…
Даша не знала, что делает. Ей было очень страшно. Как она сможет переступить через себя и выносить этого ребенка? И что произойдет, когда он родится? Вдруг малыш станет похожим на своего отца? Девушка будет смотреть на него, и вспоминать тот ад, который Егор обрушил на нее. А если она вообще не сможет полюбить своего собственного ребенка, возненавидит, так как он – от врага? От одной этой мысли Даше становилось дурно.
Дни не стояли на месте, и нужно было принимать какое-то решение. Динамика ХГЧ подтверждала, что плод развивается. Однако девушка будто бы находилась в тупике. Головой она понимала, что не может рожать. Это никак не входило в ее планы. Сперва она мечтала окончить институт, после устроиться на хорошую работу. Вообще хотела крепко стоять на собственных ногах, помогать папе… Последняя мысль, словно костлявая, когтистая рука, сжала ее сердце. Ей больше некому помогать, кроме себя… Даша даже не думала о замужестве, а о детях и тем более. Она не справится одна с ребенком. Ей нужно учиться… Если она не будет учиться, то и жить станет тоже не на что. Какие еще у нее могут быть сомнения? И пусть в душе было очень тяжко и гадко, но Даша не хотела этого ребенка. Она боялась его как огня. Девушка понимала, что какое бы решение ни приняла, оно все равно ее уничтожит. Сделает, а после будет ненавидеть себя всю жизнь. Такой вариант казался ей чудовищным и жестоким. Но, с другой стороны, если она его оставит, то тем самым похоронит себя заживо, окончательно сломав уже надорванную психику… Этот малыш, не принесет ей счастья, да и она не сможет стать ему хорошей мамой. Ей нечего ему дать. Возможно, однажды, окончательно отчаявшись, она обвинит его во всех своих бедах. Да, Даша была не такая. Она добрая, милосердная, справедливая. Только ключевое слово здесь «была», ибо теперь девушка и сама не знала, какой она стала…
Во время утреннего обхода девушка поговорила с врачом, чтобы узнать, можно ли пойти на аборт на слишком малом сроке. Та объяснила ей все спокойно и без какого-либо осуждения. И от этого ей стало еще тяжелее, потому что она осуждала себя даже за такие гнусные мысли.
– Хочешь избавиться от ребенка? – спросила женщина, которую положили к ней в палату утром.
Погрузившись глубоко в раздумья, Даша ее даже не заметила.
Девушка не смогла ничего ответить и лишь неуверенно пожала плечами.
– У меня пятый раз замершая беременность, – поделилась соседка дрожащим голосом. – Десять лет пытаемся, и все никак. Всю душу разорвала в клочья; ни сил не осталось, ни надежды.
– Мне жаль, – прошептала Даша, с состраданием посмотрев на нее.
Казалось, женщина не в себе… Да и кто там был в себе?
– Жаль? – усмехнулась та нервно. – Разве может жалеть чужого ребенка та, которая не жалеет своего? Меня всегда поражала такая несправедливость. Бог дает детей тем, кто не хочет их и не заслуживает… А тем, кто мечтает о них, увы… Да я бы жизнь отдала за шанс подержать на руках собственного ребенка! Умерла бы, чтобы вдохнуть его запах. А такие, как ты, спят со всеми подряд ради удовольствий, не думая о последствиях, а после без сожаления избавляются от детей, как от ненужных вещей, – женщина всхлипнула, размазав трясущимися руками слезы по бледным щекам, и добавила: – И знаешь, что самое главное? Бог потом снова дает им шанс забеременеть. А у меня нет больше такого шанса. У меня уже никогда не будет своих детей. Ты убьешь этого, ненужного, ребенка, а через год-другой забеременеешь опять, не испытывая угрызений совести…
– Не говорите обо мне так, как будто хорошо знаете, – остановила ее Даша, не выдержав. – Я искренне сочувствую вашей беде, но вы не имеете никакого права так со мной говорить.
– Знаешь, девочка, сколько я за десять лет повидала таких, как ты.
– Не нужно равнять всех под одну гребенку. У каждого своя история и своя боль! – отрезала Дарья, отвернувшись, тем самым давая понять, что диалог закончен.
Она не могла ее слушать; девушке хотелось зажать уши руками. В горле стоял ком и не давал дышать.
– Ты плачешь?
