2
Змея нырнула в мою сторону. Я закрыл глаза и стал ждать укуса. Болючего. Почти наверняка – ядовитого.
– Ох! – тихий испуганный возглас вышел из меня вместе с воздухом.
Я открыл глаза и увидел Кортни, держащую змею.
– Кортни… это же… это… – промямлил я.
– Эдди, ты же не боишься его, правда? – спросила Кортни, поднимая змею к самому моему лицу. Черные глаза рептилии уставились на меня. Из ее пасти свисал раздвоенный язык.
– Это безобидный уж, Эдди, – сказала Кортни. – Он совсем неопасный!
Где-то позади засмеялась Дениз.
Кортни играла со змеей, гладила ее, пускала ползать по рукам.
– Ух… на самом деле я вовсе не испугался, – пробормотал я дрожащим голосом.
Конечно, мне не поверили, как иначе-то.
– Безобидный ужик, – повторила она и опустила змею на землю.
Я отскочил. Мне показалось, что гадина опять хочет на меня напасть, но та сразу же прыснула в траву – только ее и видели.
Шлем хрипло хмыкнул. Дениз презрительно покачала головой.
– Внеси ужа в список, – сказала ей Кортни, – получится семь животных.
– Нужно еще вот эту цыпу записать, – сказала Дениз, пристально глядя на меня. – И тогда будет целых восемь.
– Куд-кудах-тах-тах, – с горечью бросил я и сделал знак друзьям следовать за мной. Мы поспешили вверх по тропинке, а в спины нам несся смех Кортни и Дениз.
– Не расстраивайся, – сказал Шлем, похлопывая меня по плечу. – Подумаешь – ну выставили тебя круглым дурачком еще разок…
Молли рассмеялась, но Шарлин не стала ей вторить.
– Кортни просто любит выпендриваться, – сказала мне она, – но не все ей масленица.
– Да, жаль, что тот уж не укусил ее за хорошенький носик. Не оставил там маленькой третьей дырочки, – добавила Молли.
– Не испугался я, говорю же. – Мне не хотелось легко сдавать позиции. – Удивился – да, испугался – пфф, еще чего. Я-то знаю, что здешние змеи почти все безобидные.
– Ну да, конечно, – сказал Шлем, закатывая глаза.
Я махнул рукой в попытке сбить ему кепку с головы – и промазал.
– Дорогу! Дорогу! – раздался голос Кортни.
Они с Дениз прошмыгнули мимо нас, размахивая тетрадками. Дениз обернулась и зашипела на меня по-змеиному. Кортни рассмеялась.
– Боюсь, они будут дразнить меня из-за этой змеи ближайшие сто лет, – промолвил я со вздохом.
– Не волнуйся, мы все будем дразнить тебя ближайшие сто лет, – пообещала Молли.
Я плелся с угрюмым видом по тропе. Солнце, точно разлитая в воздухе медовая взвесь, сияло между стволами, и я обычно любил наблюдать подобные игры света, но на сей раз зрелище не захватывало дух – слишком уж поганое сделалось настроение. Белка с рыжим пушистым хвостом перебежала мшистую тропку прямо передо мной, но мне было плевать. Весь смак от похода насмарку.
А все из-за Кортни и того дурацкого ужа.
Я слышал, как впереди все активно обсуждают происшествие – и неприкрыто ржут. Когда я смотрел на Шлема, тот ухмылялся, как бы говоря: «Ну ты и дал сегодня маху, приятель».
Это пустяки, убеждал я себя. Ну испугался я змеи, ну спасла меня Кортни. Невелика печалька.
– Смотри, Эдди, гусеница! Она кусается! – крикнул какой-то балагур из зарослей.
– Ну ладно, клоуны, хорош, – ответил я злобно.
Я шел по тропе, и лес казался мне однородной ярко-зеленой массой. Однокашники все время что-то записывали в тетради, но я не видел ничего достойного моего внимания. Воздух стал жаркий и сырой. Майка прилипла к спине. Мошкара вилась у самых глаз.
Я был несказанно рад, когда тропа закончилась и мы вышли к парковке. Мы сделали полный круг. Школьный автобус стоял у кромки травы, и дверь его была гостеприимно открыта.
Однако никто не садился.
К своему удивлению, я увидел кучу ребят, окруживших что-то в нескольких шагах от автобуса. Они безмолвно стояли и глядели перед собой.
– Что-то не так? – спросил я у решительно вышагивавшей впереди Шарлин.
– С Кортни, – отозвалась она.
Я тоже побежал.
Ребята стояли так тихо. Никто не шевелился.
Может быть, с Кортни в кои-то веки случилось что-то ужасное?
3
Что же стряслось с этой дурындой? В обморок упала или что-то вроде того? Может, ее какая-нибудь лесная зверюга укусила?
Пробежав по лесному пологу, я с разбегу врубился в толпу однокашников.
Кортни стояла в самом центре, с довольной улыбкой на физиономии.
Конечно, все мои надежды оказались напрасны. Ничего плохого с ней не сталось.
Она просто снова строила из себя самую крутую.
Подняв руку, она показывала всем вокруг открытую ладонь – по которой туда-сюда ползала парочка жирных шмелей.
Я шумно втянул воздух через стиснутые зубы, не сводя – как и все остальные – глаз с этой несносной девицы. Заметив, как я на все это реагирую, Кортни заулыбалась шире. Один шмель переполз через ее запястье и двинулся вниз по руке; второй – замер прямо в центре ладони.
Мистер Мелвин и мисс Принс стояли тут же, неподалеку. Мелвин лишь улыбался, Принс нервно сцепляла-расцепляла пальцы – волнуясь, похоже, чуть больше.
– Эти ребята не укусят, если их не раззадорить, – вкрадчиво произнесла Кортни.
– И чего, какие ощущения от них? – спросил кто-то из нашей оравы.
– Немножко щекотно.
Кто-то из зрителей явно заинтересовался шмелями, кого-то от них воротило.
– Смахни их уже! – выразил кто-то недовольство.
Шмель сполз по руке Кортни по направлению к рукаву ее футболки. Интересно, что она предпримет, если тот заберется внутрь! Запаникует? Растеряет весь гонор, завизжит и затрясет рукой, пытаясь его вытряхнуть?
Нет. Не бывать такому. Это же, блин, Кортни. Крутая и хладнокровная. Такая ни за что и никогда не станет паниковать.
Второй шмель медленно пополз по ее руке.
– Щекотно-то как! – захихикала она. Ее светлые волосы сияли на солнце, в голубых глазах плясали лукавые огоньки.
«Давай, ужаль ее! УЖАЛЬ!» – молча заклинал я шмеля. Интересно, кто-нибудь еще из наших желает того же?
Несолидная мыслишка, согласен.
Но Кортни явно напрашивалась за свой выпендреж.
«Ну давай же, ужаль ее хоть немножко», – повторял я одними губами, пытаясь не то дать шмелю установку, не то завладеть его волей телепатически.
Шмель дополз до рукава, развернулся и медленно двинулся назад к локтю Кортни.
– Настоящий джентльмен, в отличие от некоторых, – прокомментировала она это.
Теперь оба полосатых летуна вернулись к ней в ладонь.
Кортни улыбнулась мне, и я почувствовал, как по спине пробежали мурашки. И как это ей удается – оставаться такой… непоколебимой? В любой ситуации!
Пчел и всевозможных их родственников, вроде тех же шмелей, я боялся, чего греха таить. Боялся с тех самых пор, как меня эти полосатые проходимцы покусали в детстве.
– Ну, хочет кто-нибудь подержать их за меня? – спросила Кортни.
Нервные смешки зазвучали со всех сторон. Отбитых добровольцев не нашлось.
– Эй, Эдди – лови! – вдруг выкрикнула она.
И, прежде чем я успел крикнуть, или увернуться, или хоть что-нибудь предпринять, она замахнулась – и швырнула обоих шмелей прямо в меня!
4
Я завопил и шарахнулся назад.
Народ вокруг меня дружно заохал.
Один из шмелей стукнул меня по плечу и скатился в траву.
Второй отлетел в сторону Шлема и приземлился у него на груди.
– Фу! Брысь! – заголосил Шлем. Ухватив подол своей футболки обеими руками, он стал трясти ее изо всех сил, посылая по ткани «волны» и зачем-то потешно пританцовывая на месте.
Кто-то тоже закричал, однако по большей части наши принялись хохотать от души.
Я уставился на шмеля, который упал в траву. Тот вдруг воспарил с громким «ж-ж-ж» – и взял курс прямо мне в лицо.
– Ядрен-батон! – завопил я, и, отгородившись от атаки руками, грохнулся на колени в траву.
Сквозь раскатистый хохот одноклассников я услышал, как мистер Мелвин произнес сухим голосом:
– Думаю, пора назад в школу.
Кортни одарила меня самодовольной улыбочкой, когда я проплелся мимо нее по проходу в автобусе. Глядя прямо перед собой, я прибавил шагу, не обращая внимания на ее манеры.
Кто-то жужжал мне вслед, кто-то шипел на змеиный манер. Конечно, всем пришлось по душе, что мы со Шлемом повели себя как последние паникеры – сразу нашлось на ком оттянуться.
Со вздохом я опустился на самое последнее сиденье. Шлем приземлился рядом со мной и надвинул кепку на самые глаза.
Сиденье тянулось через всю заднюю часть автобуса. К нам присоединились Молли и Шарлин. Шарлин яростно жевала жвачку. Молли пыталась отлепить резинку от брекетов.
Никто из нашей компании не произнес ни слова, пока автобус не тронулся. Но потом нас, конечно, прорвало.
– Она думает, круче ее нет, – пробормотал Шлем с несчастным видом.
– Ведет себя так, будто ничего не боится, – ему в тон добавила Шарлин. – Тоже мне, Чудо-Женщина.
– Брошаться в Эдди шмелями – идиотишм, – добавила Молли. Она шепелявила из-за того, что запустила пальцы в рот – все никак не получалось отлепить жвачку от брекетов.
– Так она ж знает, что Эд – трусишка, – пояснил Шлем. – Знает, как он себя в таких ситуациях обычно ведет. На то и был расчет!
– Ну, и ты тоже! – воскликнул я, вовсе не желая, чтобы это прозвучало так по-детски.
– Эй, я на твоей стороне! – ответил Шлем и пихнул меня.
