Я не стал медлить с ответным пихом. Уж больно злость распирала – прежде всего на себя самого.
– Должно же быть что-то, чего боится Кортни, – задумчиво произнесла Шарлин.
Автобус встал на красный свет. Выглянув в окно, я увидел, что мы ехали по дороге, ведущей к речке Грязноструйке.
– Может, она боится Грязевых Монстров, – предположил я.
Трио моих друзей горько рассмеялось.
– Да ну, брось, – сказала Шарлин. – Никто больше всерьез не верит в этих Грязевых Монстров. Это глупая старая сказка. Кортни ни за что не стала бы их бояться.
В нашем городе есть легенда, что Грязевые Монстры живут под илистыми берегами речки. А иногда, когда луна на небе полная, они поднимаются из русла реки, все в грязи, и ищут жертв, чтобы затащить к себе в трясину.
Славная байка, так-то. Когда был маленьким – свято верил в нее. Мой братец Кевин всегда брал меня с собой лес – и улучал момент завести рассказ о восстающих со дна реки Грязевых Монстрах. Потом начинал тыкать пальцем куда-то мне за плечо с ошалелым видом и говорить, что приметил одного такого за деревьями, совсем-совсем близко! Я изо всех сил старался не пугаться – не выходило; все равно начинал голосить и срывался в дикие бега. Понять меня, думаю, можно – мало ведь кому хочется окончить свои дни в трясине, в компании каких-то монстров.
– Твой брат все еще снимает фильм про них? – спросил Шлем.
Я кивнул:
– О да! Вы бы видели, какие отвратные костюмы он смастерил со своими корешами. На вид – ужас кромешный, отвечаю. – Кевин и горсть его друзей снимали любительскую киношку для одного из своих школьных курсов. Они задумали сделать фильм ужасов под названием «Чудовища реки Грязноструйки». Я молил его приобщить меня к производству, но этот индючина все время заворачивал меня, ссылаясь на то, что, мол, «риск слишком велик».
– Вдруг настоящие Грязевые Монстры пробудятся и придут за тобой? – спросил он, ухмыляясь мне.
Я попытался объяснить, что я слишком стар для такой ерунды, что меня подобными пугалками больше не купишь. Но Кевин все равно дал мне от ворот поворот.
Автобус дернулся и возобновил ход. Я бросил взгляд вперед по проходу – и увидел, что Кортни с Дениз, ухмыляясь, пялятся на меня.
Не выдержав, я повернулся к своим друзьям и горячо выпалил:
– Мы должны найти способ напугать Кортни. Мы, блин, должны!
– Верняк, Эдди, – согласился Шлем. – Надо найти способ напугать ее и превратить во всеобщее посмешище. Иначе она никогда не даст нам забыть сегодняшнее.
– Пойди найди к такой подход, – сказала Шарлин, качая головой. – Чем мы сможем ее пронять, скажи-ка?
Повисла пауза – пришло время напряженных раздумий.
Затем я увидел, как на лице Молли появилась злая улыбка. Она поправила очки на носу. За стеклышками ее карие глаза азартно блестели.
– А у меня, кажется, есть идейка, – шепотом сообщила она.
5
– У моего брата есть одна штука – мерзкая резиновая змея, – прошептала Молли, и ее коварная улыбочка стала шире.
Мы вчетвером прижались друг к другу на краю заднего сиденья. Каждый раз, когда автобус подпрыгивал, мы чуть не падали на пол.
– Кортни не боится змей, – заметил Шлем. – Спокойно на руки берет, забыла уже?
– То был дурацкий уж, – прошептала Молли. – А та гадина, что у моего брата – вроде черной мамбы. Здоровенная, с раззявленной пастью, а оттуда клычищи торчат, белые, что снег, и жесткие.
– Хочешь сказать, с виду как настоящая? – уточнил я.
Автобус налетел на крупный ухаб, и нас всех подбросило на добрый фут вверх.
– Да, очень похожа, – ответила Молли, и ее глаза позади очков сверкнули. – И на ощупь вся такая теплая и вроде как липкая.
– Гадость. – Шарлин скривилась.
– Он меня ей не раз пугал, – призналась Молли. – Змея такая настоящая и противная, что я каждый раз попадалась. Однажды, когда я засунула руку под подушку посреди ночи и почувствовала ее там – битый час голосила. Никто не мог меня успокоить!
– Так это шикарно! – авторитетно заявил Шлем.
Но у меня все еще оставались сомнения.
– Ты действительно думаешь, что какая-то игрушка сумеет пронять Кортни?
Молли кивнула:
– Еще как! Отвечаю! Эта резиновая подделка такая гадкая, что настоящую змею, как мне кажется, напугает!
Мы все громко рассмеялись. Люди, сидевшие впереди, обернулись посмотреть, что ж там такого смешного. Я видел Кортни и Дениз на переднем сиденье – они обе что-то писали в тетрадях, надо думать, передирали друг у дружки журнал походных наблюдений. Им же позарез надо было быть идеальными во всем.
– Мне уже не терпится напугать Кортни, – сказал я, когда автобус подрулил к нашей школе. – Ты уверена, что сможешь забрать эту змею у своего брата, Молли?
Молли улыбнулась мне:
– Я знаю, в каком ящике он ее держит. Так что просто позаимствую на время.
– Но что мы будем с ней делать? – поинтересовалась Шарлин. – Как мы собираемся напугать ею Кортни? Где мы ее спрячем?
– В ее перекусоне, конечно же, – ответила Молли.
С автобуса мы сходили, заговорщически ухмыляясь.
Пакеты с завтраками складировались на книжной полке у задней стены класса. Мы всегда завтракаем прямо в классе – школа у нас маленькая, толковую столовую в ней так и не оборудовали. Пакет Кортни найти нетрудно – он самый большой из всех.
Мать всегда дает ей два бутерброда и две коробочки сока, а еще пачку картофельных чипсов, сырные палочки и, как правило, один или два свертка фруктов. Не знаю, зачем ей столько всего – Кортни попросту не может в одиночку со всем этим изобилием справиться и в большую перемену неизменно становится настоящей матерью Терезой, делясь с теми детьми, у кого перекусон паршивый.
На следующее утро я немного опоздал. Солдатские пайки – так я называю их, сугубо шутки ради, – уже были разложены на полке. В дальнем конце я приметил набитый до отказа коричневый бумажный пакет Кортни. Интересно, Молли получилось начинить его резиновой змеей? Неужели удалось-таки?
По виду пакета трудно было что-то понять, зато по виду Молли – проще некуда. Ее щеки распунцовелись, она то и дело бросала на меня нервные взгляды.
О да. Ей определенно удалось.
Теперь нам оставалось только пережить три с половиной часа до обеда.
И как я смогу на чем-то сосредоточиться? Ерзая на стуле, я то и дело оглядывался на «солдатский паек» Кортни, воображая, экая сцена вот-вот разыграется у нас в классе. Вот Кортни, как всегда, сидит за партой напротив Дениз, подруженьки болтают. Вот она сует руку в коричневый бумажный пакет… ее всю коробит… и она громко-прегромко визжит! Я представлял себе, как змея с разинутой пастью и горящими глазами выскакивает из пакета, как эта зазнайка дрожит как осиновый лист, от ужаса, и как весь класс смеется над ней, когда я, играючи проходя мимо, подбираю ту липовую змею с пола – и во всеуслышанье говорю:
– Ну и чего ты крик подняла, она же резиновая! Резиновые змеи не кусаются!
Вот так номер, чтоб я помер!
Все утро Шлем, Молли, Шарлин и я переглядывались. Наверное, мы не запомнили ни одного слова из того, что говорил мистер Мелвин. Я не помню, что было написано на доске, какие задачки по математике мы решали. Для меня они стали просто набором букв и цифр на тетрадной страничке.
Мы постоянно поглядывали на часы. И вот пришло время завтрака. Мы не спускали глаз с Кортни, когда та на пару с Дениз прошла к полке с завтраками. Кортни наклонилась и сначала передала Дениз ее пакет, затем взяла свой. Прошествовав назад к своей парте, подруги передвинули стулья и уселись друг напротив друга.
«Вот оно, грядет», – подумал я, и у меня перехватило дыхание от волнения.
Великий момент почти настал!
6
Мы поспешили за нашими завтраками. Ни к чему было, чтобы народ в классе понял, что мы стоим и пялимся на Кортни.
Мы расселись за нашим обычным местом. Но я не мог не смотреть на эту зазнайку. Уж больно сильно нервничал в предвкушении развязки.
Кортни начала было разворачивать пакет – но с другого конца класса мистер Мелвин вдруг жалобно протянул:
– Ну вот, опять забыл все дома…
– О, не волнуйтесь! – И Кортни подбежала к нему.
Они склонились за его столом. Я не слышал, о чем они разговаривали – в классе во время большой перемены всегда шумно. Все разговаривают, смеются, шуршат пакетами и промасленной бумагой, в которую завернута еда.
Только мы четверо сидели тихо-тихо и смотрели на Кортни и мистера Мелвина.
– О чем это они толкуют? – шепотом спросил Шлем. – И почему она не откроет уже свой пакет?
Я пожал плечами, не отрывая взгляда от зазнайки. Вид у нее был такой, будто она о чем-то напряженно думает. Наконец, улыбнувшись Мелвину, она передала ему свой пакет с едой.
– Все в порядке, – сказала она – и это я, вот так ирония, прекрасно услышал. – Берите сколько нужно. Мама всегда кладет мне слишком много всего.
– Вот черт! Только не это! – прошептал я, чувствуя, как резко подкатывает дурнота.
– Может, предупредить его? – спросил Шлем.
Слишком поздно спросил.
Открыв пакет, мистер Мелвин сунул в него руку – и сощурился от неожиданности.
И со смешным пронзительным криком вытащил наружу большую черную гадину.
Пакет с завтраком шлепнулся на пол. Резиновая змея дико забилась в руке мистера Мелвина. Молли меня не обманула – эта штука взаправду выглядела живой.
Наш бедный учитель вскрикнул еще раз, и гадина упала на пол.
Стекла в окнах класса, казалось, задребезжали от криков учеников.
Кортни вскочила. Она легонько подтолкнула мистера Мелвина, чтобы он отошел в сторону, – и принялась топтать змею. Яростным, тяжелым топотом.
С видом Георгия Победоносца, никак не ниже рангом.
И вот она подобрала змею с пола и одарила учителя ликующей улыбкой.
Несчастная резиновая гадина по окончании экзекуции разломилась надвое. Кортни натурально ей голову отшибла.
– Брат меня к стенке поставит и гвоздями прибьет, – пробормотала угрюмо Молли.
* * *
– Что ж, по крайней мере, мы напугали мистера Мелвина, – выдала Шарлин, когда мы вышли из школы. Шарлин, это беззаботное солнечное дитя, всегда все видела в радужных тонах.
– Прикиньте, он весь оставшийся день пытался выяснить, кто сунул змею в пакет! – ей в тон добавил Шлем.
– Мисс Зазнайка все время поглядывала в нашу сторону, – сказал я. – Как думаете, она нас подозревает?
– Возможно, – ответил Шлем. – Хорошо, что нас с ходу не загребли.
– А мистер Мелвин все-таки забавно вопил, – заметила Шарлин, с видом довольной кошки жмурясь на солнце.
Молли молчала. Наверное, думала, что сделает с ней брат, когда узнает, что его змея куда-то исчезла.
Мы шли ко мне домой с твердым намерением собраться по-серьезному и придумать новый злодейский план против Кортни.
Стоял прекрасный теплый день. До этого дожди проливались всю неделю. В Южной Калифорнии в это время такой сезон, но сегодня на небе не замечалось ни облачка.
Каждый из нас думал, что чудом отделался, и вынашивал планы напугать Кортни.
Как же так – мы продули, а Мисс Зазнайка опять стала героиней!
– Плохая была идея со змеей, – пробормотал Шлем, когда мы переходили улочку в моем жилом районе.
– Давай, повтори еще раз, – проворчала Молли, закатывая глаза.
– Кортни никогда не купится на подделку, – продолжал Шлем. – Чтобы ее напугать, нужно что-нибудь настоящее. Что-то живое.
– Живое? – переспросил я.
