Сразу нараспашку открывать дверь сейфа не стал, сначала чуть приоткрыл, проверил: мало ли, сигнализация. Нет, понятно, что тут это вряд ли есть, но протянуть леску к колокольчику в соседней комнате могут. Оказалось, чисто. Так что, открыв дверцу, я чуть не захохотал в голос, и быстро освободив вещмешок, стал укладывать в него пачки с деньгами.
И тут же замер от шума в соседней комнате, спальне хозяев. Подкравшись к двери, прислушался. Услышал журчание и мысленно хмыкнул: кому-то ночью на горшок захотелось.
Вернувшись к сейфу, продолжил заниматься приятным делом. Денег было немало, где-то сто с лишним тысяч точно. Несколько пачек, примерно тысяч на пятьдесят, лежали отдельно. Видимо, это те самые деньги, которые губернатор получил вчера от купца. Именно вчера, время уже полвторого ночи.
Были в сейфе и акции, и шкатулка с драгоценностями, но я их не брал, меня интересовало только безликое – то, по чему меня не смогут отследить. Обнаружив ещё две коробочки с часами (видимо, их губернатору часто дарят), я их забрал, как и мешочек с золотыми червонцами. Тяжёлый мешочек, тут монет двести будет, я так думаю.
Что меня особенно заинтересовало, так это лежавший на полке револьвер. Кобуры не было. Я его проверил – заряжен. Это был шестизарядный русский револьвер системы Смита – Вессона, 4,2-линейный, уже снятый с вооружения армии и флота. А я ещё удивлялся тому, что в столе нашёл средства для чистки и пузырёк оружейного масла. Их я тоже забрал.
На уложенные в мешок пачки денег я положил мешочек с монетами и остальные трофеи, сверху – револьвер, а под него – бумажные пачки с патронами. Меня заинтересовало то обстоятельство, что сотня патронов была именно к найденному мною револьверу, а ещё семьдесят пять штук были для нагана, но ни в сейфе, ни в столе я его не нашёл. Может, под подушкой у губернатора? А что, вполне логично. Патроны все забрал, к нагану тоже.
Завязал горловину вещмешка, закинул его за спину и с ломиком в руке подошёл к двери, которая вела не в спальню, а в коридор. В одном из незапертых ящиков стола я нашёл связку ключей. К сейфу они не подошли, а к двери – вполне. Стараясь не шуметь, щёлкнул замком, вышел из кабинета, снова закрыл дверь и поспешил вниз. Во второй руке я нёс сапожки, внутрь которых убрал портянки.
И надо же такому случиться, что, спустившись вниз, я столкнулся с тем самым старичком. Хорошо, тот меня не видел: в темноте, шаря по стене руками (фонарь потерял где-то, что ли?), он шёл к двери в спальную комнату, где была его койка. Подумав, я подкрался и приголубил его ломиком. Старался аккуратно. Пусть это мой первый опыт (ещё не доводилось оглушать людей), но вроде получилось. Едва успел подхватить его, положил на пол.
За ремнём у него я обнаружил брата-близнеца того револьвера, что лежал у меня в вещмешке. Забрав его, сунул за свой ремень. В кармане у старика нашёл с десяток патронов (их тоже прибрал) и кисет с махоркой, который меня не заинтересовал, но всё же я его взял.
Подумав, я надел сапоги, сунул ломик в вещмешок, который повесил на груди, и, с трудом закинув старика на закорки, шатаясь, вышел из дома. Собаки меня не тронули. Кружили рядом, подходили, нюхали меня, тыкались в ноги носами, но старик, которого я уже тащил волоком, служил мне живым щитом. Как я и думал, собаки не трогали тех, кто был рядом со стариком.
Так я добрался до ограды, где и оставил старика. Он зашевелился, приходя в себя, глухо застонал, и я мигом перелетел на ту сторону и рванул прочь. Ё-моё, неужели получилось?! Сам себе не верю.
Свои следы я не забывал щедро посыпать махоркой. Знаю, что в таких случаях лучше мешать её с чёрным перцем, но чего нет, того нет. Пока добирался до места лёжки, часть пути прошёл и по воде, чтобы окончательно сбить собак со следа.
Добравшись до места, я собрал оставшиеся вещи в узел из одеяла и, закинув его за спину, к вещмешку, рванул прямо по дороге в сторону Москвы, прочь от Нижнего. Рисковать, оставаясь тут, я не мог. Поднимет шум губернатор или нет – уже не столь важно, я тут и так слишком примелькался.
Бежать было трудно. Немощное тело постоянно требовало отдыха, мучила одышка, узел из одеяла выворачивал руки, но до рассвета я отмахал километров десять от Нижнего. Нашёл подходящее место для днёвки, обустроил лагерь, поел и вскоре уснул. Сало – очень калорийная пища; надеюсь, что быстро наберу массу, да и в пути тоже не отдыхать буду, телом нужно серьёзно заняться. Такой недокормыш! Точнее, теперь уже два недокормыша: Бета мало чем от Альфы отличался, и мне это не нравилось.
Выспался я отлично. Никто меня не нашёл, я ведь от дороги довольно далеко отбежал и забрался в самую чащобу.
Вообще, после побега из имения помещицы бродяг я не видел, но в Нижнем Новгороде их хватало. Не так много, как будет лет через двадцать, после революции, там они вообще всё заполонят, но всё же были. А для таких бродяг я лёгкая добыча, особенно если свидетелей нет. Так что желательно иметь хорошее укрытие, чтобы спокойно спать, а двигаться по ночам. Да, оружие есть, но если на тебя во сне навалятся, про него можешь и не вспомнить, так что я перед сном ещё колючками обезопасил свою лёжку вокруг.
Проснулся часа в три дня – полдень, считай. Река недалеко, сбегал умылся, искупался, заодно воды набрал в бутыль (молоко-то выпил) и, вернувшись, сел завтракать. Доел хлеб и пирожки, от сала треть осталась. Я не экономил на еде.
Дождался темноты и побежал дальше. Двое суток был в пути. В деревне по дороге прикупил ещё еды. Станция Станция в этой деревне была проходная, тут пассажиров не брали, а вот дальше, в крупном селе я приобрёл билет в вагон третьего класса до Москвы.
Поезд отправлялся сегодня вечером, вид у меня был неплохой, не успел в дороге поистрепаться за эти дни. В ожидании поезда я прошёлся по лавкам, рынка в селе почему-то не было. Ходил налегке, всё ценное спрятал за городом, из оружия при мне был только нож, а кроме того небольшая сумма денег. Билет стоил мне аж рубль и двадцать две копейки. Пусть вагон третьего класса с четырёхместными купе, но всё же с жёсткими диванами и полками. Это максимум, что мой статус позволял мне взять.
В одной из лавок я приобрёл дорожную сумку – такой недлинный баул на завязках. В другой – нормальную двухлитровую фляжку, пусть из кожи, но хорошего качества, а также трёхлитровый котелок с крышкой, две кружки, две глубоких тарелки, две ложки и вилки. В трактире купил чайной заварки, рисовой крупы, десяток луковиц, пачку соли, два килограмма солёного сала, каравай хлеба и два десятка пирожков.
С сумкой пробежался за город, переложил по вещ мешку и сумке все вещи. Добычу так и оставил в вещ мешке, только одеяло сверху сложил и на него револьвер. В сумку положил еду и вторую единицу оружия. После чего вернулся в село, избежав внимания полицейского, бывшего тут, и в здании вокзала стал ожидать поезда.
За это время я активно развивал связь с Бетой. Не разговаривал – о чём разговаривать с самим собой? Просто осваивал управление и этим телом тоже. Сложно объяснить, но я как будто и там, и тут находился, причём никакого диссонанса при этом не испытывал, всё было так, как будто так и нужно. В первое время, конечно, непривычно было, а потом так освоился, что и сам перестал замечать, что двумя телами одновременно управляю.
Бета всё также находился в больнице, проходил осмотры и лечился. Еда в больнице скудная, но от голода не помрёшь. Меню в основном рыбное, что не удивительно – рядом море. Три раза в день кормят – и то хорошо. Хлеба не было, пекли лепёшки из отрубей.
За эти трое суток с момента, когда узнал, что у меня второе тело есть, я вполне неплохо освоил одновременное управление обоими. И надо сказать, что пока мне всё нравилось. Четыре руки и четыре ноги, да ещё разделяться можем. Чёрт, да это здорово! Но пока нужно соединиться.
В купе нас было четверо: я и двое купцов, один из которых с супругой. Та всё муженька пилила, что не смог достать билеты в мягкий вагон второго, а то и первого класса, а взял что было. Мы познакомились. Все ехали в Москву. Я уже придумал легенду. Гимназист, еду после каникул у бабушки домой, в Москву. Нормально легенда прошла.
Ехали мы больше суток и прибыли в Москву утром. Дорога прошла благополучно, я в основном читал газеты, которые закупил в селе, изучая местный алфавит, вводивший меня в уныние (ну не разбирался я во всех этих ятях), и местную жизнь, о которой писали в газетах.
Бета всё так же лежал, отдыхал да принимал пищу, ему пока был прописан постельный режим и покой. Один раз за это время его посетил врач.
В пути я питался своими запасами. Вообще, у нас был общий стол на четверых, только чай у проводника заказывали. Меня угощали отварной курочкой, свежим душистым хлебом. Так и доехали.
После прибытия я вышел в город. Все экипажи и пролётки уже разобрали, но я поискал на улочках и нашёл один свободный. В Москве я решил не задерживаться, но сначала нужно было освободиться от багажа. Не стоит рисковать и возить всю добычу с собой. Решил всё в лесу спрятать. Возница пролётки, остановленной мной, отвёз меня за город.
В лесу я долго, больше двух часов, искал дупло. Вот подняться к нему было сложно, не догадался я заехать на рынок и верёвку купить. До нижних ветвей было не допрыгнуть. Пришлось искать тонкое поваленное дерево, подрезать его, тащить к найденному месту, ставить лесину и по ней забираться наверх. Наконец вся добыча в схроне, со мной всё так же сумка и вещмешок, и я, уже пешком, направился обратно в Москву. По пути меня подвёз крестьянин на телеге.
Первым делом я пошёл на Киевский вокзал, который тут почему-то назывался Брянским (видимо, не успели отстроить новый), и купил билет до Киева; там уже приобрету прямой до Одессы, тут не продавались. Поезд отходил завтра, вагон третьего класса, купейный.
Купив билет, я покатил в трактир, снял там комнату, уплатив сразу, заказал обильный обед и приступил к приёму пищи.
Будучи в Москве, я успел найти неплохого портного, который шил даже для дворян, и заказал пошить мне костюм, причём в двух экземплярах. Его соседу, сапожнику, заказал туфли. Оставил обоим аванс, сообщив, что уезжаю за город, буду через неделю, может две, так что время на пошив есть.
Это пока всё. Я имел при себе едва тысячу рублей, один револьвер да припасы. Всё остальное своё имущество оставил в дупле.
На следующий день я отбыл в Киев. Поездка оказалась интересной. До Киева-то ничего особенного, а вот когда мы тронулись из Киева в Одессу, то через три купе от моего я обнаружил молодого парня, лет двадцати пяти, в форме моряка торгового флота. Он оказался штурманом, служил в пароходстве КВЖД, на Дальнем Востоке, во Владивостоке, а сейчас ехал с супругой навестить родных.
Вот я к нему и подсел, объяснил, что хочу поступить учиться на штурмана. И поинтересовался: как там всё и что вообще нужно? и правда ли, что можно прапорщиком стать?
– Учиться на штурмана гражданского флота сложно. Это больная тема для России: качество обучения оставляет желать лучшего, – вздохнув, пояснил он. – Эти школы моряков были созданы с разрешения государства, но без его поддержки. Думаю, ты можешь понять, что на деньги граждан приобрести хорошие учебные пособия и нанять достойных преподавателей очень сложно, да и учиться туда шли не те, кому это нужно – дети моряков или сами моряки, – а случайные люди, желающие только получить диплом. Качество обучения крайне низкое, все его ругают.
Поэтому вот мой совет: езжай в Санкт-Петербург. Тебе нужны классы штурманов дальнего действия, только таким штурманам дают звание прапорщика и вносят в реестр. Я, кстати, тоже прапорщик в запасе. Именно в столице дают неплохую базу. Вообще, хороших преподавателей найти сложно. Но я сам там учился и знаю, что туда иногда заходят опытные капитаны торговых судов и делятся опытом. Мне это не раз пригодилось.
– А если нанять отставника, что сошёл на берег по возрасту?
– Так тоже многие делали и, к слову, были лучшими на курсе. Обучение в школе длится три года: первый подготовительный и два уже по специальности. Летом каждого года нужно самостоятельно искать судно для практики, без неё обратно в школу не примут и не дадут учиться дальше.
– Суровые правила.
– Раньше вообще не принимали, пока пять месяцев не отслужишь простым матросом. Сейчас отменили, и моё мнение – зря. Учёба платная, я двенадцать рублей за год платил, как сейчас – не знаю. Наш курс уже лет шесть как выпустили.
Вот так я и собирал информацию. Главное, что я понял: это вполне возможно.
На рынках Киева я приобрёл одежду для Беты, похожую на мою, в том числе и сапожки, чтобы было во что его одеть. Единственное, что меня беспокоило всю дорогу, – к Бете начал ходить пристав и склонять его к признанию, что парень состоит в банде. Видимо, где-то на стороне он информацию получил; может, кто-то из подельников Бету сдал, но пристав твёрдо был уверен, что Бета – малолетний бандит.
Однако я – Бета – отвечал ему, что я не я и собака не моя, не помню ничего. Жизнь сначала начинаю, с чистого листа. Пристав пока вроде отстал, но всё равно нужно валить отсюда. Бета уже потихоньку ходит под моим управлением, делает гимнастические упражнения, развивает тело. Но это максимум: врач запрещает нагружаться, всё же травма головы.
В Киеве я провёл восемь часов между прибытием и отправкой. А до Одессы добрался за пять дней, если считать от Москвы.
Первым делом направился в кассы, чтобы приобрести билеты обратно до Киева. Ага, как же. На неделю вперёд всё раскуплено. Выяснил по билетам в мягкие вагоны, там та же беда. Узнал, что ближайший поезд отправляется вечером, и махнул рукой на билеты: договорюсь как-нибудь с проводником.
После этого я направился к больнице, где лежал Бета. Бета в это время под видом посещения туалета покинул палату и направился к этому скворечнику, у которого курили несколько крестьян, у двоих руки в лубках были, видимо, сломаны. Он обошёл каретный сарай, где стояла старая санитарная повозка, и с разбегу вскочил на невысокий забор из песчаника.
На той стороне его ждал я – Альфа – и помог ему аккуратно спуститься. Быстро выдал ему кальсоны и штаны, которые он надел под длинную больничную рубаху. На улице свидетели были, на нас глазели, но шума не поднимали. Сняв больничную рубаху, Бета перекинул её через ограду: чужое нам не нужно, для других бедолаг пригодится. В рубаху я завернул банкноту в десять рублей, это такое моё спасибо. После чего Бета надел купленную мной рубаху и застегнул ремень, и мы быстро пошли прочь.
Сперва мы пошли к морю, оно тёплое было, накупались вдосталь. А после оделись и отправились на вокзал. К счастью, никого из знакомых Беты, которые могли бы его опознать, мы не встретили. Я нёс вещи, Бета шёл налегке, ему пока тяжести лучше не носить, да и вообще, отлежаться бы месяц. А после можно будет начинать тренировки, я уже расписал, что нас обоих ждёт.
Поезд скоро должен был отправляться, а нам ещё нужно было договориться с проводником. Проводник нам попался алчный: я десятку предлагал, но договорились за пятнадцать рублей. Неслабые деньги для проводника, это примерно его месячный заработок, если не меньше. Так в его служебном купе и поехали в Киев. В основном спали, делать-то нечего.
В Киеве удалось взять билеты, хотя и в разные вагоны, и уже на нормальных местах мы доехали до Москвы.
Что по планам, то они чуть дополнились. Прежде всего, конечно, опекуна найти, или лучше опекуншу, она поможет мне в двух телах легализоваться, документы получить. Потом нужно будет нанять учителей и пополнять свои знания. На это придётся потратить год и после сдать в гимназии экзамены за последний класс. Так что с учёбой в гимназии мы пролетаем. Экзамены семнадцатилетние сдают, нам шестнадцать будет. В метриках попрошу записать, что сейчас нам пятнадцать.
Найму штурмана, и будем впитывать знания. Желательно заняться верховой ездой и обязательно записаться в тир, чтобы научиться хорошо – нет, даже не хорошо, а отлично – стрелять из любого оружия, включая винтовки. Научиться рубиться на шашках, или морских тесаках, чтобы мы не смотрели на эти клинки как бараны на новые ворота.
Ну и найти учителей иностранных языков, к Русско-японской минимум два знать нужно. Английский обязательно, ну и можно французский, на японский я не замахиваюсь.
После сдачи экзаменов в гимназии, едем в столицу и поступаем в морскую школу, в классы дальнего действия. Если получится пролететь подготовительный класс и поступить сразу на второй курс – отлично. Но это будет зависеть от того, чему нас штурман научит, удастся нам сдать зачёты и экзамены или нет. В принципе, если поступим в следующем году, в тысяча девятисотом, то считай, три года учёбы – и летом тысяча девятьсот третьего у нас будет выпускной.
Дальше едем на Дальний Восток и устраиваемся в какое-нибудь пароходство, не во Владике, а в Порт-Артуре. И там несколько месяцев, до начала боевых действий, изучаем местные воды, набираясь опыта у опытных капитанов. Вот такой план. Дальше по ситуации.
В Москву поезд пришёл с опозданием на два часа, нам не объяснили почему. В дороге что-то случилось, и мы долго простояли на полустанке.
После прибытия я сразу направился в трактир и снял двухместный номер, оплатив неделю вперёд. Потом сразу в баню (тут рядом с трактиром бани были и они как раз работали), потом ужин в обеденном зале, и наверх, спать. Дорога оба моих тела укатала, нужна передышка. Всю одежду перед сном отдал прислуге; вернут утром отстиранной и выглаженной, на сапожки лоск наведут.
Чистая одежда на чистом теле – как же это приятно. После завтрака я разделился, не испытывая при этом никаких проблем. Бета направился к врачу, о котором я узнал от трактирщика: мол, хвалят, молодой, но уже зарекомендовал себя. Бете ещё в Одессе удалили швы, но посетить врача всё равно стоило.
Альфа же направился собирать информацию и решать насчёт опекуна. Не стоит с этим тянуть, нужно побыстрее легализоваться, чтобы начать учёбу. И знаете, сам я ещё тот лентяй, а уже хочу учиться. Оторвавшись от Всемирной сети и перестав обрабатывать массивы информации, что было для меня как наркотик, я серьёзно стал задумываться, чем бы занять себя. И учёба, на мой взгляд, отличное средство для этого, да и планам моим вполне отвечает.
Так, Бета уже нашёл врача, сидит в очереди. У врача свой кабинет, он арендует квартиру, где и ведёт приём.
А я начал с полицейских. Кто знает свой район лучше всех, как не эти городовые, что дежурят на перекрёстках города?
– Доброго дня, – поздоровался я с одним плотным усачом с саблей на боку. – Мне нужна некоторая информация. Я отблагодарю.
В руках у меня мелькнула серебряная монета в пятьдесят копеек – половина рубля. К сожалению, в такой одежде, как у меня, более крупной суммой светить не стоит, сразу могут под руки взять: мол, откуда деньги? А пятьдесят копеек подозрений вызвать не должны.
Городовой заинтересовался, приподнял одну бровь, глядя на меня.
– Я слушаю, сударь, постараюсь помочь, если это в моих силах.
– Мне нужна информация о вдовых купчихах, желательно посимпатичнее. Таких, которые всё потеряли, находятся в нужде и будут готовы принять обеспеченных сироток.
– Хм? – Городовой задумался, и похоже, серьёзно, однако довольно быстро вспомнил: – Есть купчиха Баталова. Муж её, купец второй гильдии, умер два года назад. Детей им бог не дал. Делами её занимался управляющий, но он, стервец, распродал все лавки и сахарный заводик и пустился в бега. До сих пор ищут. Бедует Анна Васильевна, дом продавать хочет – последнее, что у неё осталось. Слуг уволить придётся, а ведь они в их семье несколько десятков лет служат…
– Это всё?
– Что знаю в моём районе.
– Благодарю, – пожал я ему руку, передавая монету.
Узнав у городового адрес вдовы, я направился обратно к трактиру и по пути встретил Бету, направлявшегося туда же. Врач его смотрел, сказал, что всё идёт хорошо, велел зайти через пять дней. Посещение врача обошлось в двадцать пять копеек, но дело нужное, не жалко.
Встретившись с Бетой, я решил не идти в трактир, а направился к портному. Тот мне обрадовался и удивился, увидев Бету за моей спиной. Однако костюмы были пошиты, и на все примерки у нас ушёл час. Обувь тоже была готова. Осмотрев Альфу глазами Беты, а Бету глазами Альфы, я остался доволен.
Закинув узел со старой одеждой и обувью в номер трактира, мы свистнули пролётку и покатили по адресу купчихи Баталовой. Хорошая фамилия, мне нравится. Я уже подобрал нам с Бетой имена. Я так и останусь Мартыном, мне моё имя и в прошлой жизни нравилось, а Бета пусть Михаилом будет, тоже нормально.
Сам дом был неплох, в хорошем районе, но видно, что слегка запущен. Должно быть, у Баталовой действительно проблемы.
Встретила нас пожилая экономка. Выслушав нашу просьбу о встрече с хозяйкой, она вышла в другую комнату сообщить о гостях. Ну а когда нас проводили в гостиную, где ждала хозяйка, я мысленно обругал городового. Вот ведь подстава.
Вдова купца Баталова оказалась небольшой сухонькой старушкой, лет шестидесяти на вид. Глаза покраснели, веки набухли. Видно, что недавно или слёзы лила, или переживала. Сейчас же она настороженно смотрела на меня. За её спиной стояла служанка, встретившая нас с Бетой.
Я всё ещё отождествлял себя с Альфой, хотя это глупо, ведь я один в двух телах. Но мне так комфортнее было.
Мысленно махнув рукой – старушка всё равно мне подходила, – я поздоровался, представил нас с Бетой по именам и сразу перешёл к делу.
– Так получилось, что мы с братом – сироты, а в наше время сироты всегда под присмотром. Мы не хотим в приют или ещё куда. Мы достаточно обеспечены, чтобы самим выбирать, как и с кем жить. Наш выбор пал на вас. Я бы хотел попросить именно вас усыновить нас с братом.
– Вы узнали, в каком положении я оказалась?
– Да, уважаемая сударыня, именно так.
– Можете обращаться ко мне Анна Васильевна.
– Хорошо. Скажу прямо, Анна Васильевна. Нам необходимы документы, и ваша фамилия вполне нам подходит, отчество можем взять вашего супруга. Мы готовы взять на себя ваше содержание, закрыть долги и даже приобрести доходные лавки, чтобы было на что жить. А также выдавать каждый месяц сто рублей на наше содержание. Даже можем платить вам зарплату опекуна, например, пятьдесят рублей.
Планы у нас с братом большие. Мы хотим нанять частных учителей, хороших и опытных, за год изучить всю учебную программу гимназии, сдать в следующем году экзамены и получить аттестат. А после этого осуществить свою мечту – стать профессиональными моряками. Военная служба нас с братом не интересует, мы хотим стать штурманами и шкиперами гражданского флота. Учиться мы будем в столице, три года. Вот такие планы.
– Вы интересные и целеустремлённые юноши. И знаете, вы мне нравитесь. Но у меня есть личная просьба.
Выслушав хозяйку дома, я заверил её, что проблем нет, выполним.
После этого мы заключили соглашение. На свободу нашу она не покушается, сыновьями мы будем чисто номинально, но против проявления нерастраченной материнской любви не возражаем. Особенно обговорили местную веру (больная тема для меня, я атеист по жизни), пояснив, что в бога мы верим, но посредники в виде попов и священников нам не нужны – бесят. Для виду ещё можем пару раз в церковь сходить, и всё. Та повздыхала – явно набожной была, – но приняла наше объяснение. Ну и насчёт невест тоже не думать, до двадцати пяти лет никаких невест и свадеб.
После этого я отдал пятьсот рублей из той суммы, что при мне была, Анне Васильевне, потому что у той действительно нужда была, и деньги требовались срочно. В первую очередь она решит самые острые проблемы и вернёт слуг, которых вынуждена была уволить.
А просьба у неё была не обременительной: найти бывшего управляющего. Просто найти. Дальше она уже сама натравит на него полицейских, чтобы ей всё вернули по закону. Я уточнил, есть ли у него родственники, и оказалось, что тут, в Москве, у него семья, тоже по торговому делу. Вообще, родственников у него хватало, полиция не раз их опрашивала.
Выяснив этот момент, я заверил Анну Васильевну, что эту проблему я решу, и мы с Бетой отправились на рынок. На рынке разделились. Бету я отправил за вещами, а сам купил верёвку и, наняв пролётку, покатил к лесу, где был схрон. Из схрона я забрал всё оружие, немного патронов, десять тысяч рублей и вернулся в город.
Бета в это время устраивался в доме Баталовой. Анна Васильева вызвала слуг, пыль стояла столбом, делали ремонт, отмывали всё. Сутки – и всё в порядке будет. Нам с Бетой выделили приличных размеров комнату, в неё уже заносили вторую кровать.
И вот уже двое суток мы жили в доме Баталовых. Старушка оказалась пробивная, уже начала оформлять документы на усыновление. По ним мы паспорта получим к шестнадцати. Жаль, молодо мы выглядим; на пятнадцатилетних ещё тянем, а вот на шестнадцать лет уже нет. Процедура усыновления небыстрая, но старушка старалась. Я выдал ей пять тысяч рублей на расходы, что останется – её премия.
Альфа и Бета бывали дома по одному, по очереди. Один оставался с Баталовой, а второй отслеживал семью бывшего управляющего, который был помощником купца до его смерти, а после, ограбив вдову, сбежал. Вряд ли он и от семьи стережётся, кто-то из них должен знать.
Я выяснил, что у него есть родной брат, кому же и знать, как не ему, где бывший управляющий. Так что на третью ночь мы с Бетой пошли на дело и той же ночью выкрали из дома нужного нам человека. Да, тот знал. Так что тело – в реку, и уже утром у Анны Васильевны была информация, где её бывший управляющий живёт и под кого маскируется.
Десять месяцев спустя.
