– Никого тут нет.
Тем не менее шерсть на загривке у Барона топорщилась все сильней, а рычание делалось все ниже и басовитей. Верный признак того, что Барон готовится защищать своего хозяина не на жизнь, а на смерть. Разумеется, все это была чистой воды фикция. И при первой же реальной опасности Барон задал бы стрекача и забыл про все свои геройские замашки.
– Иди ко мне!
Барон еще немного порычал на одну ему видимую опасность, а потом подбежал к Саше. Виляя хвостом, он имел вид очень гордый и многозначительный.
«Видел, как я тебя защищал? Фактически спас от лютой смерти! Не у всех есть такие замечательные собаки, которые готовы за хозяина и в огонь, и в воду. А у тебя есть! Я! Цени это!»
И дальше Барон побежал с таким счастливым и беззаботным видом, что было совершенно ясно, вся его бравада – это всего лишь спектакль, призванный лишний раз напомнить хозяину о ценности данного четвероногого зверя.
Кто говорит, что все собаки простодушные существа, тот ровным счетом ничего не знает о собаках.
Вот и желтая в черную полоску палатка. Саша кашлянул, потоптался и попрыгал, привлекая внимание находящихся внутри людей. Когда эти манипуляции не возымели должного эффекта, он спросил, есть ли кто живой и можно ли войти. Ему что-то слабо ответили, но что именно, он не разобрал. Тогда он осторожно отодвинул полог и наклонился, чтобы войти.
В палатке было достаточно светло за счет падающего через окошки в пологе света. Но вот ничего похожего на контору тотализатора не наблюдалось и тут. Лежали какие-то рюкзаки, спальники, куртки и штаны. Свалено все было в одну кучу, вместе с посудой и прочим инвентарем. Причем где-то протекла канистра с бензином, потому что его запах чувствовался очень остро.
Саша не был законченным чистюлей, но от этого бардака у него волосы встали дыбом. Впрочем, Саша быстро напомнил самому себе, что он сюда явился исключительно по делу. И вообще, он понятия не имеет, как должен выглядеть современный беговой тотализатор. Возможно, что на все про все нужен был один-единственный компьютер с выходом в интернет.
В углу под тряпками все же кто-то спал. Саша слышал сонное бормотание. Голос был женским. И Барон, любитель прекрасного во всех формах и обличиях, немедленно заинтересовался. Он вытянул нос и пошел вперед мелкими шажками. Хвост его, вначале вытянутый параллельно телу и напряженный, внезапно заходил из стороны в сторону. Под нагромождением чужеродных запахов Барон учуял какой-то знакомый ему аромат. Знакомый и симпатичный, если судить по хвосту, отчаянно мечущемуся из стороны в сторону.
– Кто там? Барон? Друг?
Барон радостно взвизгнул, что должно было означать, больше чем друг! Так Барон приветствовал только хозяев своих близких друзей – собак.
Больше не сомневаясь, Саша подошел и сдернул какую-то деталь одежды, играющую роль покрывала. Вид укрытого под покрывалом человеческого тела поразил его сильней, чем он мог того ожидать.
Глава 3
Под покрывалом лежала женщина. И не просто женщина, а та самая пигалица, устроившая сегодня утром разбор полетов самой Марине Захаровне. И пигалица была плоха. Она не двигалась, не дышала, глаза ее были плотно зажмурены, а все тело было холодным и казалось каменным.
– Умерла! – ахнул Саша. – Как ее там… Лика! И даже окоченеть уже успела!
Дурачок Барон ничего не понимал и упорно лез к Лике целоваться. Пес, должно быть, вообразил, что это все веселая игра, которую хозяйка симпатичной Банты устроила специально с целью порадовать его – Барона. Улеглась тут, в тряпки закопалась, ищите ее. А он нашел! И теперь ему за это полагается приз! Поцелуй! Он должен облизать эту милую женщину с головы до ног. Начать можно с головы.
– Да уйди же ты!
Саша отпихнул недоумевающего Барона в сторону и попытался прощупать пульс. Ему показалось, что пульс пусть и слабый, но все же есть.
– Еще жива!
О том же сказал и смартфон, который Саша поднес к губам Лики. За неимением зеркальца гладкий экран смартфона сгодился не хуже. Пусть и слабо, но он покрылся испариной. И словно в подтверждение его мыслей, губы Лики слабо шевельнулись, издав то ли вздох, то ли всхлип:
– К… ко-ость..!
– Какая кость? О чем это вы?
Но Лика уже снова потеряла сознание, вид у нее был таков, словно она вообще доживает свои последние минуты на этой грешной земле.
И тогда Саша закричал:
– Помогите! Сюда! Тут человеку плохо!
Никто на помощь не спешил. Люди стали жестокосердны, всем плевать, если кому-то другому плохо.
Тогда Саша пошел на хитрость и закричал:
– Пожар! Горим!
Саша еще хотел добавить, что сейчас рванет, но вовремя передумал и вместо этого крикнул:
– Караул! Огонь! Тушите огонь! Скорее!
Это услышали моментально. Упоминание о пожаре подействовало великолепно.
За стеной палатки тут же раздались взволнованные голоса, потом в палатке появилась чья-то голова, которая с недоумением поводила по сторонам и поинтересовалась:
– А где пожар-то?
– Найдите врача! Тут женщина умирает!
– А пожар тушить будем?
– Не знаю! Тут другая проблема.
Голова была явно разочарована. Она исчезла, но через минуту вернулась.
– А с ней-то чего? – спросила голова, кивая на Лику. – Угорела? Вроде бы дыма совсем не чувствуется, только бензином пахнет. Траванулась, может?
– Может!
– Токсикоманка? Только этого не хватало!
– Нет, приличная женщина.
– Самоубийство? Отравиться пыталась?
– Говорят вам, я не знаю, – вскипел Саша. – Нашел ее минуту назад в таком вот состоянии. Она не двигается и почти не дышит.
– Так это… врач нужен!
Аллилуйя!
– А я о чем говорю!
– Ага! Сейчас кликну! Может, найдется, кто в медицине соображает.
Среди готовых откликнуться зрителей нашлось сразу трое медиков. К сожалению, один из них был стоматологом, второй отоларингологом, а вот третья женщина оказалась врачом спортивной медицины и ко всякого рода сюрпризам была готова в любое время дня и ночи.
Она быстро осмотрела пострадавшую и вынесла вердикт:
– Похоже на отравление опиатами. Зрачки сужены, дыхание и сердцебиение очень слабое. Давление измерить не могу, но, судя по холодным кожным покровам, оно крайне низкое. В таком положении оставлять ее ни в коем случае нельзя.
– И что делать?
– Тут мы ей ничем не поможем. Нужно везти ее в больницу. Давайте, выносите ее наружу, а я подгоню машину.
Ирина, так звали женщину, оказалась великолепным организатором. Не прошло и пяти минут, как пострадавшую общими усилиями загрузили в машину к самой Ирине. Причем Ирина лично помогала в транспортировке тела несчастной и проявила такие недюжинные физические способности, что стало ясно, если кто и справится с заданием, то это именно она.
Когда Лика уже лежала на заднем сиденье машины, Саша обратил внимание на яркую точку у нее на рукаве. Поскреб, она отвалилась. Оказалось, что это красное сердечко, налипшее на одежду. Было похоже на кусочек скотча, который каким-то образом попал на одежду пострадавшей.
Но обдумать, откуда скотч там взялся, Саша не успел. Ирина была тут и вовсю раздавала указания.
– Ты поедешь со мной! – сказала она Олегу, который, на свою голову, как раз оказался рядом с Ириной, когда та запрыгивала в свою машину. – Поможешь мне дотащить ее к врачам, если там санитаров не окажется. А зная нашу медицину, их там точно не окажется.
Олег в восторг от такого приказа не пришел, но на него со всех сторон смотрели десятки глаз, а убедительной причины для отказа он сразу не нашел. Хотя Саша прекрасно понимал, что именно пришлось не по вкусу его приятелю. Олег обожал сам руководить и отдавать команды, но тут он наткнулся на еще более сильную личность, которая сразу расставила все приоритеты. Командовать парадом предстоит Ирине, а Олег будет у нее на побегушках.
Когда Ирина с телом пострадавшей уехала, все быстро потеряли интерес и разошлись по своим делам. Остался один лишь Саша. Во-первых, потому что разгуливать с тремя собаками было не так-то просто. Уезжая, Олег оставил ему помимо своего Кокоса еще и Банту, которая теперь выглядела совсем несчастной.
– Бедная ты, бедная. Мало того что лапу тебе сегодня ушибли, так еще и с хозяйкой твоей непонятно что будет.
Банта взглянула на него такими несчастными глазами, что казалось, еще немного, и у собаки закапают слезы.
– Не огорчайся. Сейчас расспросим насчет твоего хозяина. Хозяин-то у тебя есть?
Но Банта на упоминание о хозяине почти не отреагировала. Да и Саша не мог припомнить, чтобы когда-нибудь видел Банту с хозяином, а не с хозяйкой.
Марина Захаровна подтвердила его опасения.
– Отец у Лики умер этой весной, меньше двух месяцев назад это случилось. А живет она одна, я даже не представляю, кому отдать собаку до возвращения хозяйки. Может, ты ее возьмешь?
– Я бы взял, но у меня родители. Они вряд ли будут рады второй собаке. И даже, скажу откровенней, они точно не будут рады второй собаке.
– Но это же ненадолго.
– Это вы так говорите, потому что не видели, в каком состоянии увозили Лику.
– А что? – насторожилась Марина Захаровна. – Она совсем плоха?
– Очень.
– И даже может умереть?
– Боюсь, что опасность для ее жизни существует. Также непонятны обстоятельства, из-за чего Лика оказалась в таком бедственном положении. В связи с этим скажите мне: а ваша с ней утренняя ссора имела какое-то продолжение?
Марина Захаровна заметно напряглась.
– Вы это о чем, юноша? Намекаете, что Лика из-за меня наглоталась какой-то дряни?
Вид у Марины Захаровны был свирепый, но Саша не отступил.
– Я хочу разобраться в том, что случилось.
– Так это вам не ко мне! После той утренней стычки я с этой девицей больше не общалась! И кстати, если уж вас так заинтересовала ее история, то могу сказать, что она и раньше употребляла наркотики! И против нее было даже возбуждено уголовное дело за незаконное хранение наркотических средств. И по просьбе ее отца, тогда еще живого, я выступала в суде в качестве общественного защитника. Рассказала душещипательную историю о девочке, недавно потерявшей мать и тяжело переживающей ее утрату.
– Девочке?
– Эта история случилась больше года назад. И да, тогда Лика была еще совсем молодой девушкой.
– И что же суд? Учел вашу речь?
– Лике дали условный срок. Помогло ли это ей избавиться от пагубной привычки? Не уверена. Одно я знаю наверняка, Павел и до этой громкой истории уже много раз лечил дочь, отправлял ее в реабилитационные центры и у нас в России, и за рубежом. Длилось это не один год, но привело ли к успеху? Павел уверял, что дочь переборола свою зависимость, но я знаю много случаев, когда вроде бы излечившийся наркоман вновь возвращается к тому, отчего когда-то ушел.
– Значит, вы знаете эту семью уже давно?
– Павел – отец Лики – был моим другом. Наш человек! Собачник до мозга костей. До Банты у него был Джим, а до него, дай бог памяти, кажется, Оскар.
– Все спаниели?
– Да.
– Значит, отец Лики также участвовал в соревнованиях?
– Просто не вылезал! Если не был завален работой по самые уши, то обязательно приезжал. А иногда и с работы отпрашивался. Страстный любитель перепелиной охоты. А уж какие у него были утиные и гусиные трофеи, это надо видеть. Сейчас уже не то. И ближайшие угодья опустели, и народу слишком много. Раньше на выходных можно было отъехать километров сто от города – и уже глухие леса с обилием дичи. А теперь все не то.
Марина Захаровна оседлала своего любимого конька, отвлеклась от темы разговора, и Саше пришлось вернуть ее назад.
– А что же Лика? – спросил он.
– Лика росла избалованным ребенком. Павел был занят на работе, он редко бывал дома. А его жена была занята исключительно собой. Хотя утверждать не могу, возможно, был у нее еще кто-то, к кому она проявляла интерес. Но это были точно не муж и не дочь. Да, признаюсь, что с его женой у нас отношения не сложились. Фифа! И Лика пошла в нее. Я чуть со стула не свалилась, когда она появилась в этом году в нашем клубе и заявила, что желает заниматься с Бантой!
– Значит, Банта – это собака отца Лики?
– Да. И сама Лика никогда никакой страсти ни к охоте, ни к собачьим соревнованиям не проявляла. И вдруг заявляет, что хочет участвовать в делах клуба. Представляешь?
Увлекшись воспоминаниями, Марина Захаровна незаметно расположилась к Саше и даже перешла с ним на «ты». Саша отметил это и мысленно поздравил самого себя. Если Марине Захаровне что-то известно про Лику, то она сейчас сыщику это выложит.
– Зачем ей это понадобилось?
– Вот и я тоже спросила, какого… рожна ей нужно? Я ведь наводила справки и знала, что Лика не захотела взять Банту к себе. Она оставила собаку жить в квартире Павла. Сказала, что собака привыкла к этому дому, пусть остается там, где все пахнет ее хозяином.
– Собака жила совсем одна? Кто же за ней ухаживал?
– Лика приплачивала старушке-соседке, та тоже собачница, она охотно взялась выгуливать Банту вместе со своим песиком. Гуляла, кормила, а Лика забирала Банту только ради поездки на соревнования.
