– Кто же тогда твой фамильяр? Я думала, ими всегда становятся коты, ну или вороны на худой конец.
Мама рассмеялась от такой моей наивности:
– Ты что?! Сейчас такие обычные фамильяры совершенно не в моде!
– А какие в моде? И вообще, как его завести можно? Я же ведьма! Я тоже хочу себе фамильяра! – оживилась я, позабыв об усталости.
– О-о-о! Дорогая моя, давай я расскажу тебе обо всем чуть позже, а пока смотри! Мы уже почти приехали, – и показала рукой на окно, за которым медленно проплывали дома в окружении садов.
Как же здесь красиво! И ведь в городе я не видела высоток, самое большее – здания в три этажа, и вокруг каждого хотя бы небольшой садик. Хотя город я толком и не видела, но дед рассказывал, что так и есть, а самые высокие здания – у мэрии и тюрьмы. При этом посмеялся и спросил:
– Символично, не правда ли?
Я только плечами пожала, надеясь никогда не попасть ни туда, ни туда.
– Все, приехали! – бодро возвестил Чихуак, оглядываясь и улыбаясь все свои… а сколько, собственно?
Я вгляделась в его оскал и начала считать. Нет, ну правда – там больше тридцати двух! Однозначно!
Улыбка гоблина начала меркнуть:
– Эй, ты чего? – не выдержал он моего пристального внимания.
– Слушай, у тебя просто обалденная улыбка!
– Ага! – снова разулыбался он, а я продолжила подсчет.
«Двадцать два, двадцать три…»
– Тридцать восемь, – услышала я мамин шепот на ухо.
– Точно?
– Точно. Лично в свое время считала! Все, выходим из машины!
К этому моменту выражение лица Чиха стало нервным, и мамину команду он исполнил с явным облегчением. И чего, спрашивается, так напрягаться?
Я вылезла из машины и огляделась, пытаясь понять, какой из этих домов принадлежит нам, и увидела, как за соседней оградой прямо на нас несется огромная кошка с крыльями, как у летучей мыши, и скорпионьим хвостом! А когда она с силой оттолкнулась от земли и взмыла над оградой, точно намереваясь нас всех схарчить, я с перепугу с визгом заскочила на первое… или первого, кто оказался рядом. Точно с таким же визгом на это первое или первого заскочил и гоблин. И орали мы с ним самозабвенно и от души до тех пор, пока не увидели, как моя мама нежно гладит это создание по шёрстке и практически плачет от счастья!
– Очешуеть… – вырвалось у меня.
Но кто-то совсем рядом – прямо мне в шею – выразился гораздо весомей и прорычал, отплевываясь от моих волос:
– Если вы оба с меня сейчас же не слезете, я за себя не ручаюсь!
Я с удивлением отстранилась, огляделась и поняла, что, обхватив торс ногами, а шею руками, сижу на руках у парня из портальной! Того самого, которого рассчитывала больше никогда не увидеть. И это было еще не все! Точно в такой же позе, только со спины, на парне висел Чихуак!
У меня из груди вырвался смешок, страшно смутившись, я завозилась, чтобы освободить несчастного, но поняла, что мне мешают огромные ступни гоблина. Понял это и парень, и его глаза начали светиться синевой. Честно говоря, у меня бы они, наверное, тоже засветились, если бы меня так помяли и придушили. Но смотреть в эти фосфоресцирующие омуты было даже интересно, хоть и жутко. Особенно, когда он снова придушенно гаркнул:
– Чихуак! Слезь с меня немедленно! Иначе тебе придет такой… – он запнулся, глядя мне в глаза, – чихуак, что…
Дослушивать гоблин не стал и быстренько спрыгнул, освобождая шею несчастного.
– И чего сразу Чихуак? Я, между прочим, страшно перепугался, а ты боевик. На третий курс перешел! – говоря это, гоблин отошел подальше и добавил: – И вообще, Гор, хватит девушку за зад мять!
Мы перевели друг на друга ошалелый взгляд, с удивлением осознавая, что-таки да: он поддерживает меня руками под попу. Парень тут же убрал руки, а я в ужасе поняла, что не могу разъединить ноги, потому что кто-то крепко связал шнурки на моих кедах! Еле успела повиснуть у него на шее, чтобы не шлепнуться своей многострадальной попой о землю!
– Слезь с меня! – снова придушенно зашипел он и попытался разжать пальцы на моих руках.
Ага! Щаз! Мне моя попа и копчик еще дороги! А потому я лишь сильнее сжала руки и подтянула ноги, чтобы удобнее устроиться у него на талии.
– Да слезь же с меня, ненормальная! – пыхтел он, снова отплевываясь от моих рыжих пружинок.
– Да я бы с удовольствием! – огрызнулась я. – Но кто-то связал шнурки на моих кедах, и я не могу с тебя слезть!
Несколько секунд этот брюнетистый гад сверлил меня своими синими глазищами.
– Чихуак! – рявкнул он, наконец.
А этот поганец вместо того чтобы подойти и помочь, только руками замахал, открещиваясь от авторства пакости:
– Это не я, честное слово!
Не он, ага! Тут вокруг столько желающих завязать мне шнурки бегает, что прямо отбиться невозможно!
То же самое читалось на лице парня, но он смолчал и улыбнулся:
– А раз не ты, значит, развяжи!
– Не, Гор. В таком состоянии, как ты сейчас, я к тебе и на шаг не подойду! – и в подтверждении своих слов сделал два назад.
Парень явственно зарычал.
– Гор, миленький, не сердись, – пискнула я, пытаясь успокоить разъяренного парня и чуть подпрыгнула у него на талии, чтобы не сползти вниз – все-таки когда он меня поддерживал, было гораздо удобней. – Нам сейчас мама поможет!
Мы посмотрели на маму, которая самозабвенно обнималась и о чем-то беседовала с чудовищем, которое навело в наших рядах столько шороха, и поняли, что сейчас звать ее бесполезно.
– Ну ладно! – прошипел парень сквозь стиснутые зубы, решительно подхватил меня под попу и прошел к раскрытой дверце машины. Всунулся туда вместе со мной, укладывая на заднее сидение, и попытался развязать за спиной мои шнурки. Это у него получалось плохо, и я решила ему в этом помочь:
– Дай я.
– Да лежи смирно, я все сам сделаю.
– Да ты тут уже с минуту пыхтишь и все никак, а мне, между прочим, неудобно!
– Потерпи, немного осталось.
– Дай я ноги подтяну повыше, тогда будет проще.
– Нет, ты лучше их пониже опусти, тогда я точно смогу.
– Какая занимательная беседа, Шеба, не находишь? – раздалось скептическое за спиной парня, и мы застыли, глядя друг на друга широко раскрытыми глазами.
До меня первой дошел весь комизм ситуации, я сначала закусила губу, чтобы сдержаться, а потом все же не выдержала и захихикала. Губы Гора тоже дрогнули в улыбке, а потом он беззвучно затрясся от смеха.
– Молодые люди, это уже ни в какие ворота не лезет! – раздался странный мурлыкающий голос. – Я, конечно, подозревала, что у нынешней молодежи свободные нравы, но не настолько же!
– Ш-шнурки… помогите развязать! – удалось попросить мне между приступами хохота.
– Вылезайте уже.
И правда, я почувствовала, что мои ноги свободны, и выпустила парня из захвата.
– И что вас привело в такое нелепое положение? – вопросила… вопросило чудовище, разглядывая нас с головы до ног.
– Я пытался избавиться от этого недоразумения, – покосился на меня парень.
А мне вдруг так обидно стало! Что значит – пытался избавиться от недоразумения?! На себя пусть посмотрит!
– Ха! Вот и избавился бы!
– Так я же пытался!
– А надо было не пытаться, а сделать! – хмыкнула я и скрестила руки под грудью.
– И как же?! Ну! Скажи, раз такая умная! – поставил он руки в бока.
– А магией пользоваться не пробовал? Или тебя в академии так ничему и не научили?
Парень рвано выдохнул, явно сдерживая подкатившую ярость.
– Не нужно ссориться! – вмешалась в нашу перепалку мама. – Молодой человек, как я понимаю, вы наш сосед?
– А? – парень перестал прожигать во мне дыру взглядом и повернулся к маме. – Да, похоже, что так. Если, конечно, это ваш дом, – и указал рукой на то самое место, из-за ограды которого перемахнула… Шеба?
Не может быть?! Ничего себе у маман фамильяр! Нет, круто, наверное, иметь такого боевого друга, но… мне бы кого-то попроще.
– А вы, наверное, сын Ратиборских?
– Да, я Егор Ратиборский, – представившись, он немного поклонился.
Мама еще немного побеседовала с парнем, игнорируя мой насупленный вид, и внезапно предложила:
– Егор, может, зайдете к нам на чай?
Тот покосился на меня и благоразумно отказался, скрываясь за калиткой, ведущей к его дому.
– А у мальчика хорошо развито чувство самосохранения, – раздалось задумчивое от Шебы.
– Вряд ли это ему теперь поможет, – хмыкнула в ответ мама.
Я только скривилась и развернулась, чтобы поговорить с другим поганцем. Однако оказалось, что к этому моменту Чихуака вместе с его машиной и след простыл – на их месте остались только наши чемоданы и мой рюкзак со скейтом. Оставалось только бессильно топнуть ногой и… улыбнуться. Забавный все-таки гоблин, этот Чихуак. И, чувствую, в академии это имя уже очень скоро станет нарицательным.
***
Я сидела за большим накрытым самыми разными яствами столом и пыталась отдышаться после переедания. Хотя попробовала далеко не все, что для нас приготовила домовушка Фрося. Это милое создание так радовалось возвращению хозяйки, что приготовило еды как на целую роту солдат! И с таким энтузиазмом продолжала подкладывать нам в тарелки все новые вкусности, что я не выдержала и взмолилась:
– Спасибо, Фрося, но в меня больше не влезет!
– Маленькая хозяйка, но вы ведь столько всего еще не попробовали! – искренне расстроившись, сетовала она своим непередаваемым голоском, больше похожим на детский или тот голос, что получается, если вдохнуть из шарика немного гелия.
И такая она была умильная в этот момент, что если бы не тотальная усталость, которая навалилась как-то очень резко, я бы ее точно затискала, а так просто погладила по руке, а потом и по волосам, которые больше напоминали солому:
– Я обязательно все попробую, но в другой раз, Фросечка.
Та шмыгнула носиком-пуговкой:
– Ну прямо как в детстве! Только ты меня тогда Фьесеськой называла, – домовушка промокнула глаза передничком. – Ты тогда такой миленькой была, играть любила, наряжала нас с Шебой в платочки и пела на горшке песенки.
– Ну… – растерялась я – эти подробности моего детства в памяти как-то не отложились. – Я и сейчас могу вас нарядить и песенки попеть. Без горшка, разумеется, – покосилась я на фыркнувшую Шебу, лежавшую рядом с мамой.
Хотя сейчас, пожалуй, я бы наряжать маминого фамильяра, которая оказалась самой настоящей мантикорой, не рискнула.
– Фрося, спасибо за ужин. Я очень скучала по твоей стряпне, и вообще… очень скучала, – призналась мама, грустно улыбаясь.
– А уж мы-то как все скучали! – вздох домовушки получился душераздирающим. – Дом без людей как человек без души. Вроде бы есть, существует, но пустой… – она снова вздохнула и махнула своей маленькой пухлой ручкой. – Пойду я, чаек поставлю, – и исчезла, словно испарилась.
Дом, в котором когда-то жили мои родители и я лет до трех-четырех, оказался не очень большим, но уютным. На первом этаже располагалась гостиная, кухня, кладовая, гардеробная и вполне современный санузел. А на втором три спальни и еще один санузел. Несмотря на то, что мы здесь отсутствовали больше десяти лет, нигде не было ни пыли, ни грязи. Пожалуй, только общий вид дома навевал некоторые мысли о запущенности. Все-таки из каких бы хороших материалов ни было построено жилище, его нужно периодически обновлять и внутри, и снаружи.
Я видела, с какой затаенной грустью и одновременно предвкушением мама отмечала эти изменения, готовясь поправить все в самое ближайшее время. Мне вообще казалось, что как только мы оказались в Приме, мама неуловимо изменилась. Я еще не до конца поняла природу этих изменений, но они мне… нравились.
Сад и цветники вокруг дома тоже не пришли в упадок и не заросли бурьяном, а были ухожены и радовали глаз. Это постарался полевик – существо наподобие домового, только отвечающее за сад, огород и прочее, что не связано с лесным хозяйством. Как по мне, так он похож на маленького гномика, которого мама не преминула похвалить за хорошую службу. Я же все больше обалдевала от происходящего вокруг и не всегда реагировала адекватно.
Сейчас мама с улыбкой гладила Шебу, которая положила голову ей на колени, и я тоже очень захотела такого друга!
– Мам, а как все-таки находят фамильяра?
Мама помолчала, заглядывая в глаза Шебе и, наконец, спросила:
– Варя, что ты знаешь о фамильярах?
– Эм… Да ничего, собственно. Откуда бы мне…
– И все же. У тебя же уже сложилось какое-то мнение.
– Ну-у-у, фамильяры – это животные, у которых появляется духовная связь с ведьмой или ведьмаком.
