– Она не повредила розетку, – сказал Мак. – Мои люди могли бы снести потолок – будет много пыли и разруха, но если мы его не заменим, то когда-нибудь все это рухнет. Обработаем розетку, наложим свежую штукатурку и покрасим. И мне нужно подняться на крышу и проверить обшивку вокруг дымохода. Если ее где-то нет, значит, туда попала вода. Вода всегда найдет выход.
– О-у. Что ж, это одна из главных проблем, которую нам нужно решить. Кроме того, в столовой, я не знаю, почему я так и не дошла до этого, но в части дымохода не хватает одного или двух кирпичей, поэтому я никогда не разжигала здесь огонь, у меня не было денег на ремонт – а у нас четыре дымохода, – еще там нет заслонки, поэтому, когда порывы ветра превышают восемьдесят девять километров в час, он дует прямо в дымоход и в комнату. Я… – это странно, но вроде как работает, – я засунула туда матрас для детской кроватки. Его не видно, и я знаю, что это не решение проблемы, но это лучше, чем ничего.
– Должно быть, в доме такого размера счета за отопление просто огромны, – сказал Мак. – Заслонку я сделаю.
– О, отлично. Мою ванную, я думаю, мы должны посмотреть следующей. Она старая, и раковина когда-то была красивая, но фарфор истерся в части сливного отверстия, – почему, судорожно думала Лиза, «отверстие» такое неловкое слово? – там все стало черное, металлическое, и краны капают, что бы я ни делала, так что есть пятна…
– Вперед, Макдуф [7 - Цитата из драмы «Макбет» У. Шекспира.], – сказал Мак.
Лиза вдруг осознала, что разговаривала с ним и смотрела на него как в трансе. Как будто пока она говорила, она могла удерживать его в некой ловушке, чтобы хорошенько на него насмотреться. Лиза знала, что он хотел, чтобы она отвела его в ванную, но сначала…
– Вау, ты не переврал цитату, – сказала она. – Большинство людей говорят: «Веди, Макдуф», но ты сказал правильно – вперед! – Лиза почувствовала, что краснеет, когда произнесла последнее слово.
– Плотники тоже читают Шекспира, – улыбаясь, сказал Мак.
– О, да, то есть нет, я имею в виду, я не думала, что ты не читал Шекспира…
– Ну, не могу сказать, что читал его в последнее время. В основном я смотрел бейсбол, но видел и показы пьес в Дримлэнде. А еще я купил дивиди с «Гамлетом» Браны.
Лиза чуть не захлопала в ладоши от неожиданности.
– Разве он не прекрасен? Костюмы были великолепны.
Мак рассмеялся.
– Конечно, ты обратила внимание на костюмы.
Увидев, что Лиза стесняется, он добавил:
– Я имею в виду, из-за твоего магазина. Ты знаешь все об одежде.
– Ну, – мягко сказала Лиза, – может быть, не все.
– Бэт любит делать там покупки, когда хочет чего-то особенного, и она ни разу не разочаровалась.
– О, я рада. Как Бэт?
– Отлично. Только что получила степень магистра музейного дела в Бостонском университете. Она хочет найти работу, связанную с сохранением исторического наследия. Когда-нибудь она надеется поработать с Нантакетской исторической ассоциацией.
– Как чудесно, – сказала Лиза. – Похоже, она умная девушка. И из тех, кто знает, чем хочет заниматься.
– Да. Ты же знаешь, что ее мать умерла, когда Бэт было три года…
– Мне очень жаль.
– Да, это было ужасно. Тяжело. Мы прошли через непростые годы, но с Бэт все в порядке, – наклонившись вперед, он показал Лизе свой телефон. – Вот Бэт.
На экране была изображена красивая молодая женщина с длинными блестящими светлыми волосами и зелеными глазами, как у ее отца.
– Она прекрасна. У нее чудесная улыбка.
– Спасибо ортодонту, – пошутил Мак. – У тебя двое детей, да?
– Да, – сказала Лиза с легким стоном. – Тео ты знаешь. Он был милым ребенком, но его подростковые годы были сумасшедшими. И Джульетта.
– Джульетта на два года его старше, верно? Милая девушка.
– Мой первенец. Самая умная в семье. Сейчас она в Бостоне, работает в какой-то крупной техкомпании. Тео на Западном побережье. Там он учился в колледже, но больше занимался сёрфингом. – Лиза помолчала, вспоминая. – Мой муж ушел от нас, когда Тео было девять, Джульетте – одиннадцать. К счастью, он обеспечил нам достаточно хорошее финансовое положение. Но он действительно бросил детей. Никаких телефонных звонков, никаких визитов, никаких рождественских открыток, никаких поздравлений с днем рождения. Мы и понятия не имеем, где он сейчас живет.
– Вот дерьмо, – сказал Мак. – Извини за грубость.
– О, я называла его и похуже, – сказала Лиза. – Дело в том, что я всегда думала, что Тео был таким неуправляемым ребенком, потому что у него не было отца, который показал бы ему, как быть мужчиной. И Джульетта… ей тоже было тяжело.
Лиза провела рукой по волосам.
– Я говорю так, будто я нахожусь на приеме у терапевта. Извини.
– Не нужно извиняться. У всех проблемы в семье. Посмотрите на бедного Аттикуса Барнса. Я знал Паулу и Эда. Они отличные людие. Они знали, что у Аттикуса были приступы депрессии, но никогда не предполагали, что он покончит жизнь самоубийством. – Мак помолчал, затем продолжил: – Бэт тоже не подозревала об этом, хотя проводила с ним много времени.
– Я знаю. Тео был лучшим другом Аттикуса. Они втроем иногда околачивались здесь, особенно если на столе стояла тарелка со свежим печеньем. Бэт была такой милой девочкой. – Лиза посмотрела на свои руки, как будто могла найти там нужные слова. – Такое ужасное было время.
– Я помню. Ну, я не могу забыть.
– И Тео, и Бэт… после смерти Аттикуса они редко виделись. Я думаю, это было слишком тяжело. Аттикус всегда был связующим звеном в их компании. Как бы магнитом. Потом его не стало, и они разошлись…
На мгновение Лиза поймала себя на том, что смотрит на Мака, видя в нем и родителя, и красивого и интересного мужчину. Она также заметила, какие у него густые светлые волосы, какие у него зеленые глаза и каким он кажется высоким, стоя всего в метре от нее.
Похоже, он был заинтересован в ней не меньше. Его улыбка была нежной, глаза теплыми. У нее перехватило дыхание.
Но он был на десять лет моложе ее.
– О, – сказала она, пытаясь развеять его чары, – мне нужно показать тебе ванную.
– Конечно, – сказал Мак.
Она повернулась и пошла впереди, надеясь, что он не заметил, как горят ее щеки.
Неделю спустя утром Мак пришел с парой молодых ребят, с лестницами, ящиками с инструментами и электроинструментами. Мак познакомил ее с рабочими, похожими на тяжелоатлетов.
– Это Дэйв, а это Том.
– Привет, – сказала Лиза. – Спасибо, что пришли помочь.
Мак повернулся к мужчинам.
– Хорошо. Вот и первый проект. – Он указал на потолок.
Лиза стояла рядом с ними и слушала, будто хоть слово понимала из того, о чем они говорили, пока не осознала, что на самом деле пялилась на тело Мака. Он был великолепным мужчиной, и она не хотела, чтобы он уходил. Лиза была потрясена. Она не чувствовала себя так уже давно. Да и чувствовала ли хоть когда-нибудь?
Лиза отвлеклась от своих мыслей.
– Я буду на кухне, если понадоблюсь, – сказала она.
Но, конечно, она им была не нужна. Рабочие осторожно сняли картины со стен и отнесли их в гостиную. Они принесли в дом большие рулоны пленки и накрыли ею двери и стены, чтобы защитить остальную часть дома от штукатурной пыли. Маку что-то понадобилось, и он уехал, а Дэйв и Том установили подмости и достали свои электроинструменты.
Лиза была рада, что узкая лестница сзади дома вела на кухню. Она превратила кухню в свою комнату для хранения вещей, что было удачным решением, потому что рядом с кухней находилась застекленная веранда, и по утрам она могла выйти во двор и послушать, как просыпаются птицы.
Ее магазин не открывался до десяти – девяти, когда начиналось лето, – так что она провела час или около того, занимаясь своими финансами в ноутбуке, сидя за кухонным столом с чашкой кофе. Но присутствие мужчин в доме изменило распорядок ее дня. Было трудно складывать и вычитать, как только Мак заходил в дом. Лиза не помнила, чтобы так физически реагировала на мужчину. Она просыпалась счастливой, редко была голодной, проблемы решались легче, и это была не просто весна. Мак был великолепным, высоким, мускулистым, сильным и широкоплечим, с длинными густыми светлыми волосами, которые он собирал в низкий хвост сзади.
Ей было интересно, какого цвета волосы на его груди… и все его волосы. Он всегда носил джинсы, старую футболку и рабочие ботинки. Она фантазировала о том, как он выглядит в костюме.
Или без всего.
Конечно, Лиза знала, что было глупо думать о Маке в таком ключе. Между ними ничего не будет… но так было прекрасно помечтать.
В воскресенье утром у рабочих был выходной. Так же поступила и Лиза в свое драгоценное последнее воскресенье перед тем, как начнется подготовка магазина к летнему открытию. «Парус» взяла на себя Бэтси Мейсон. Лиза бездельничала на своем плетеном диване на крыльце, попивая холодный персиковый чай и читая роман. Ходить в библиотеку по субботам после обеда, когда Бэтси присматривала за магазином, вошло у нее в привычку и было ей только в радость. Лиза сразу же шла в отдел новой художественной литературы и просматривала книги так, будто была ребенком в кондитерской. Этим утром она разложила на плетеном столе четыре новые книги. Несколько минут она изучала каждую, решая, с какой начать, а затем снова откинулась на диване, с наслаждением принимаясь за чтение.
Она сидела без обуви, в своем кимоно, когда услышала, как открылась кухонная дверь, из-за которой появился Мак.
– Извини, – сказал он. – Я не хочу тебя беспокоить, но я хотел оставить кое-какое оборудование, чтобы парни первым же делом могли начать штукатурить завтра.
Лиза сказала:
– Все в порядке… мой бог!
Они оба посмотрели на строительные ходули в его руках. Сделанные из стали и резины, они выглядели как искусственные конечности, и в каком-то смысле таковыми и были, потому что, как объяснил Мак, ребята подгоняли их до нужной высоты, крепили к ступням и коленям и легко доставали до потолка. У ходуль были пружины для большей гибкости и резиновые подошвы, устойчивые к скольжению.
– Прямо-таки ретрофутуризм [8 - Ретрофутуризм – направление моды 1960-х гг., когда исследования космоса вдохновили дизайнеров на причудливые и «внеземные» формы.], – сказала Лиза.
– Вкусно пахнет кофе, – сказал Мак.
Какое-то время Лиза не отвечала. Он был здесь в воскресенье, когда его команды не было рядом. Он сказал, что вкусно пахнет кофе.
– Будешь? – спросила она.
– Я был бы не против, – ответил Мак. – Не знаю почему, но у меня получается отстойный кофе.
– Присаживайся, – сказала ему Лиза, указывая на стул. – Я принесу тебе чашку. Сливки, сахар?
– Просто черный.
Лиза встала, и взору Мака открылись ее обнаженные ноги, которых не было видно, пока она сидела, согнув их в коленях. Она запахнула кимоно плотнее, но одежда на поясе сильно отличалась от одежды на молнии, и она знала, что Мак смотрит на ее ноги. Она взглянула на него и оказалась права.
У нее были красивые ноги.
Покраснев, Лиза проскользнула мимо него на кухню. Когда она принесла чашку, он сидел и смотрел по сторонам.
– Спасибо, – сказал Мак. – Прекрасный сад. И это место тоже прекрасно.
– Сейчас все просыпается, – сказала Лиза. Мак улыбнулся, она покраснела. – Я убираю опавшие листья и ветки. О, еще я стала опрыскивать тюльпаны. Если этого не делать, кролики съедят все цветы.
Мак молча кивнул, не сводя глаз с ее лица.
Что происходило? Был ли это тот самый зрительный контакт, о котором говорили люди?
– А у тебя есть сад? – спросила Лиза немного отчаянно.
– Наверное, можно сказать, что у меня есть двор. Когда Бэт была еще ребенком, весной мы сажали цветы и прочее. В основном я только кошу газон и поливаю старые герани в горшках.
– У меня есть несколько десятилетних гераней. Я заношу их на зимовку в дом. Скоро выставлю снаружи.
– Похоже, ты хорошо разбираешься в растениях.
Лиза пожала плечами.
– С ними легче иметь дело, чем с потолками.
Опять этот взгляд. Затем, конечно же, пробежала искра.
– Что ты читаешь? – спросил Мак.
– Новый детектив Чарлза Тодда. Ты любишь детективы?
– Очень, и триллеры тоже. Я читаю книгу Ли Чайлда сейчас.
– Да, Джек Ричер…
– Кто твой любимый автор детективов? – спросил Мак. – Я вижу, у тебя здесь новая книга Джона ле Карре.
Он повернул книгу обложкой к себе.
– Я не считаю Джона ле Карре автором детективом. Он пишет шпионские триллеры, тебе не кажется?
Пока они разговаривали, солнце медленно двигалось по небу, его свет освещал крыльцо и, с грустью думала Лиза, обнажал каждую черточку ее лица. Почему Мак здесь, думала она. Может быть, ее присутствие его успокаивало, как если бы она была любимой тетей или учительницей.
– Хочешь еще кофе? – спросила она.
– Нет, спасибо, – сказал Мак. – Что ты делаешь сегодня? На улице так тепло и солнечно. Не хочешь купить по бутерброду в пекарне «Кое-что натуральное» и съездить на Грэйт-Пойнт?
Теплота наполнила Лизу и невероятная радость… и столь же сильный страх.
– О, я уверен, ты не хочешь… – Мак прервался. – Но я хочу.
Его щеки покраснели.
