В машине вновь воцаряется тишина. Мне кажется, она готова зарыдать. Похоже, здорово перенервничала. Она такая, Солис: много значения придает всей этой болтовне и говорит при этом только то, что думает. Именно поэтому она до сих пор в моей жизни. Она всегда со мной честна. И если бы ее не было в моей непонятной жизни, то все было бы гораздо хуже. Но я никогда ей об этом не скажу.
– Ответь мне хотя бы, Тиган. Ты понимаешь всю опасность?
– Хорошо, я понял уже, что ты переживаешь. А что ты хочешь, чтобы со мной произошло в этом приличном месте?
– Да… своим хулиганистым видом ты точно здесь всех напугаешь. Постарайся что-нибудь изменить. Даже если с твоими татуировками уже ничего не сделать, то хотя бы над стилем одежды поработать можно.
Я приготовился что-то ответить, но вовремя решил закрыть рот, чтобы не бесить ее.
Слишком жарко для еще одного монолога, да и мне просто необходимо покурить, прежде чем играть пай-мальчика в рубашке как у пингвина.
Солис вздохнула и посмотрела вдаль.
– Так, ладно. Поехали потихоньку, – произносит она скорее для себя, чем для меня, и нажала на газ.
Глава 2
Солис медленно проехала еще немного вперед по улице, остановилась и аккуратно потянула рычаг ручного тормоза.
На указателе было написано: «Кингсли-авеню, Статен-Айленд, Нью-Йорк».
Чего блин? Статен-Айленд? Солис что, издевается надо мной?
Мой взгляд остановился на огромном белом доме, с двухуровневым гаражом и автоматической дверью.
Это даже хуже, чем я думал: попал к мажорам среди мажоров. Никогда такого не видел. До этого момента я знавал только маленькие грязные лачуги. Да я ж потеряюсь просто в таком-то доме.
В первый раз, с того самого момента, как она взяла надо мной шефство, Солис отправляет меня в такое место и, кажется теперь я понимаю, чего это она так переживает за мое поведение. Богатые люди? Но почему она делает это?
Это должно быть ее худшей затеей и, честно говоря, Солис ни секундочки в этом не сомневается, судя по ее обреченному виду. Безнадежному, как мой случай!
– Почему ты так нервничаешь? – спрашиваю я.
– Потому что я переживаю за тебя, Тиг. Я очень надеюсь, что ты сделаешь все возможное, чтобы все было хорошо. В противном случае тебе придется выслушать от меня…
– Да я уже и так от тебя тут выслушал…
Она достала ключ зажигания, закатив глаза.
– Погоди, мне нужно покурить, прежде чем мы туда пойдем.
– Слишком поздно, мы и так уже опоздали, – сообщает она, не глядя на меня.
Вот дерьмо!
– В общем, я их предупредила о… Ну ты знаешь, о чем. Короче, не бери в голову, ладно? Это и правда хорошие люди, они не будут докапываться до тебя с расспросами о твоей жизни, – говорит она мне.
Я ничего ей не ответил.
Солис вылезла из машины, попутно ругая ее узкую дверь и напоминая мне еще раз о важности хорошо подобранного прикида.
Я даже выйти не успеваю, как она уже звонит в звонок.
Калитка тотчас открывается. Кажется, она очень торопится меня туда закинуть.
Прежде чем зайти внутрь, она машет мне рукой, приглашая идти за ней следом. Я вздыхаю и нехотя вылезаю из машины.
Мне жизненно необходимо выкурить сигаретку, но это, видимо, не предусмотрено в программе.
Я беру с заднего сиденья сумку и закидываю ее на плечо. Бейсболку натягиваю поглубже на голову. Что ж, я готов, погнали!
Вот дерьмо… Отсюда дом кажется еще больше. Эти люди – реальные богачи.
И это лишь усиливает мое предчувствие, что здесь что-то пойдет не так. Хотя есть во мне, вероятно, суицидальные наклонности, потому что я все-таки толкаю эту калитку.
Солис в это время вовсю обнимается с какой-то женщиной лет сорока. Я непроизвольно останавливаюсь. Нет никакого желания идти дальше. Это выше моих сил.
– О, Натали, я так рада снова вас видеть, – восклицает эта женщина с такой радостью, которой мне вовек не понять.
На ней ужасно уродливое синее платье, страшно ее обтягивающее. Должно быть, это мать семейства. Выглядит многообещающе. Что же я здесь, блин, забыл?
Солис поворачивается и миленько машет мне ручкой, чтобы я подошел. Мои ноги ее слушаются, но не голова. Но что бы я там себе не думал, несколько секунд спустя уже стоял перед ними.
У этой женщины темные, очень коротко стриженые волосы.
Только я подошел, как к ней подбежал мальчишка от горшка три вершка. Он был похож на скаута в этой своей маленькой рубашке с галстуком.
Увидев меня, он остановился и тут же спрятался за своей матерью.
Все становится лучше и лучше, у него уже от меня мурашки по коже, а ведь я даже еще ничего не сделал!
– Энджи, хочу представить вам Тигана. Тиган, это Энджи, – произносит Солис, указывая мне на женщину в синем платье.
Так, ладно, никакого хамства… В конце концов, я сделаю все, что в моих силах, но только когда покурю.
Я гляжу матери в глаза. Они орехового цвета и слегка отливают зеленым. Красивая, жаль только, что ей двести лет в обед.
Я пытаюсь выдавить из себя улыбку, и, думаю, это сработало, потому что взгляд Солис сразу же становится таким масляным. Фух, кажется, удалось избежать еще одной морализаторской беседы!
Женщина направляется ко мне. Совсем маленькая, прямо как Солис. И прежде чем я успеваю опомниться, она обнимает меня.
Вау… Видимо, Солис ничего им обо мне не рассказала. От неожиданности я застыл на месте, но как только она ослабила свои объятия, то сразу отошел от нее подальше. Не очень люблю, когда люди ко мне прикасаются.
– Я рада, что ты станешь частью нашей семьи, Тиган, – обращается она ко мне, как будто не заметив, что я не ответил на ее объятия.
– Пусть он и не выглядит так, но на самом деле, он очень застенчивый, – добавляет Солис.
Я повернулся к ней, думая, что это она сказал про мальчишку, который спрятался за своей матерью, но нет, она говорила про меня.
Мы переглянулись, и в ее взгляде я смог прочесть, что если мне что-то не нравится, то могу валить на все четыре, но только через год.
– Чев, поздоровайся с Тиганом, – велит ему мать, имя которой я уже успел благополучно забыть.
Мальчишка смотрел на меня издалека, но подойти не решался. Окей. Я не настаиваю. Мне кажется, что маленькие дети не особо-то любят татуированных и не слишком любезных парней.
Наступает тишина.
Вижу, что Солис внутренне начинает паниковать. Если она продолжит в таком духе, то родит прямо здесь, в безупречно ухоженном дворе безупречно одетых людей.
Нехватка никотина становится все более ощутимой. Не знаю, сколько времени я еще так продержусь, спокойный и послушный. Мое сердце бьется как сердце дикой кошки, и моя истинная сущность хочет вырваться наружу.
Я уже вижу, как удираю отсюда, послав всех и вся, как вдруг замечаю ноги в джинсах, которые внезапно появились рядом с мальчишкой. Я поднимаю глаза, вижу сначала свитер цвета хаки с эмблемой какого-то там лицея, про который никогда не слышал, а потом и лицо. Длинные темные прямые волосы, зелено-карие, как у матери, глаза и надменный вид молодой львицы: девушка смотрит на меня холодно и настороженно.
– О, и ты здесь? – удивилась ее мать.
Глаза девушки мгновенно становятся зелеными, и она так пристально смотрит на меня, будто я, по меньшей мере, серийный убийца.
У меня такое ощущение, что она готова вызвать копов при любом моем движении.
Не, ну а чего она ожидала? Маленького миленького мальчика с хорошими рекомендациями? Кажется, я полностью разрушил ее надежды.
Ее взгляд из-под нахмуренных бровей останавливается на моей шее. Из-под ворота рубашки виднеются некоторые мои татуировки. Почему она так пялится на меня? Никогда раньше парня не видела, или чего?
Она отворачивается и берет за плечи своего младшего брата. Я даже его имени не запомнил. А собственно и зачем, ведь я уверен, что через несколько дней все равно уже буду ночевать в тюрьме или под мостом.
– Тиган, это Елена, моя старшая дочь, – сказала мать.
Елена… Елена не удосужилась поприветствовать меня даже улыбкой.
Можно сказать, мое отражение, только девчонка.
Солис ненавязчиво кашляет, и львица здоровается с ней, извиняясь шепотом.
Казалось, они были знакомы гораздо лучше, чем я думал. Солис знакома с такими людьми, а я даже не в курсе?
– Все готово, мама, – девушка продолжает меня игнорировать. Ее голос был такой же сухой и холодный, как и она сама.
– Натали, у вас есть время выпить с нами чашечку чая с пирожным? – весело щебечет мать.
Чай с пироженным? Если бы меня так не ломало от нехватки никотина в крови, то я бы громко заржал. В последней семье, в которой я жил, мне с порога предложили выкурить косячок.
Ответа я не услышал, но все пошли по аллее в сторону дома. Солис с матерью впереди, за ними сестра с братом.
Что ж, приятель…
Я нехотя поплелся за ними.
Мальчишка шел рядом с идеальной задницей. Вот, по крайней мере, одна отличная причина, чтобы и я пошел за ними.
Бесплатный просмотр длится две секунды, потом она натянула свою длинную кофту, прикрыв ею свою прелестную попку.
Жаль…
– Елена, он какой-то странный… Почему не девочка, как обычно? – прошептал мальчик, уткнувшись в джинсы своей сестры.
Так вот что их так беспокоит? Я не девчонка!
Она легонько отталкивает его и отвечает, даже не пытаясь говорить тише:
– Ничего не знаю, Чев. Но это ничего не меняет, все равно он здесь долго не задержится.
Интересно, Солис меня живьем съест, если я сбегу прямо сейчас? Да наверняка.
Все заходят в дом, и я тоже, за компанию.
Страшный дом. Про такие еще говорят, что никто тут не живет, их еще печатают в основном в рекламных буклетах. Он такой большой, что тот гадюшник, в котором я ночевал последние несколько дней, целиком поместился бы в одну только прихожую. В которой я, собственно, и остался, пока Солис и все остальные исчезли в какой-то дальней комнате.
Справа я увидел просторную кухню и в глубине ее – мой выход: дверь в сад, подальше от всей этой болтовни, преследующей меня повсюду.
Не снимая сумку с плеча, я пересекаю кухню. Два торта, сделанных своими руками, возвышаются на огромном кухонном островке.
Выйдя в сад, обнаруживаю еще одну стену слева от меня. Здесь все невероятно огромное. Мне это не нравится. И слишком спокойное тоже. Честно сказать, я больше привык к маленьким, грязным и беспорядочным местам.
Я зажигаю сигарету, затягиваюсь и вдыхаю наконец дым, о котором так мечтал еще в машине. Затем медленно сполз вниз по стене и уселся на землю, чтобы сделать то, что буду обязан делать ближайшие двенадцать месяцев: ждать и терпеливо принимать все тяготы моего существования.
– Елена! Принеси, пожалуйста, торты, – восклицает мать.
Я подскочил от неожиданности, зажал сигарету в кулаке, едва только заслышав шум на кухне, и лишь пепел мог выдать меня, но и его я быстро отряхнул.
Я не издал ни единого звука, однако голова девчонки просунулась в дверной проем, и та с удивлением уставилась на меня. Холодный взгляд Елены пересекся с моим… Секунда прошла в тишине, но прежде чем исчезнуть, она бросает:
– Все там ждут тебя, сирота.
Подумать только, какая любезность…
Если бы Солис здесь не было, я бы ей… Не знаю, правда, что бы я с ней сделал, но на деле я просто стоял как идиот.
Впрочем, ей просто повезло! Никаких глупостей в присутствии Солис!
Я встаю и давлю окурок ладонью, затем беру сумку и захожу внутрь. Девчонки там уже не было, но в прихожей я снова столкнулся с ней нос к носу. Она остановилась прямо передо мной.
Она тоже очень маленькая, едва доходит мне до плеча. Ну или, может быть, это просто я слишком высокий!
В этот раз уже она подпрыгнула от неожиданности, а я смог рассмотреть ее лицо без той противной гримаски.
