Звездолет пиратов-кардарианцев
Гиперскачок из Солнечной системы (Дейкос) в систему Антарес (Большой Аскос)
В бешенстве сжимая кулаки, Яйцеголовый Фул бежал по узкому коридору «Заричи». Родной звездолет Фул знал лучше, чем собственное тело и мог ориентироваться внутри «Странницы» даже наощупь. Но какое же дерьмо сейчас свалилось на его «старушку»? Неужели напарник настолько ошалел после забав с землянкой, что забыл выставить систему защиты от космического мусора?
– Порса! Долбанная ты мразь… Я тебя прикончу! – ревел кардарианец, врываясь как ураган в отсек управления.
Напарник только огрызнулся, не отнимая проворных пальцев от широкой разноцветной панели, часть которой почему-то не реагировала на привычные манипуляции.
– Захлопни пасть! У нас и так довольно проблем. В сорока юзах неизвестный корабль.
– Сианский патруль? Быть не может, они никогда не залетают в Дейкос.
– Это не сианцы…
– Кто-то из наших, да? Опять Ледяной Рок со своей сворой? Какой дряни он снова нанюхался! Мы же договорились не мешать друг другу в пределах Дейкос, поживы тут хватит всем. Пусть ищут своих малышек, а нас оставят в покое!
Порса смачно сплюнул себе под ноги и хмуро обратился к патрону:
– Поздно греть печень, Фул, я тут запустил Бортовик, мы здорово вляпались! После их удара у нас блок навигации поврежден, я не успеваю заменить плату, парни скоро достанут нас и заберут груз. Хорошо еще, если не сильно попортят наши шкуры, ты же знаешь, с Роком летают настоящие звери. Помнишь, что они сделали с Тощим Капусом?
Яйцеголовый грязно выругался, включая сканер видимого межпланетного пространства перед своим креслом. Датчики тотчас показали, что к малютке «Заричи» стремительно приближается крупный летательный аппарат. Времени раздумывать, действительно, не было, и Фул принял особо рискованное решение, способное мгновенно скрыть свой корабль от конкурентов.
– Придержи-ка штаны, мямля! Я запускаю гиперскачок. Даже не спорь, твое дело следить за генераторами энергии.
– Ты конченый придурок, Фул! Мы же сгорим, «детка» не выдержит таких перегрузок. И потом… ты хоть представляешь, где мы можем очутиться потом? И это без возможности управлять кораблем? Ты точно спятил, Фул!
Лицо Яйцеголового исказила злорадная гримаса, почти рыча в лицо напарнику и размахивая руками, он вдруг заорал:
– А мне плевать, что нас ждет, я не сдам корабль Ледяному уроду, ты понял! Это не обсуждается, я сказал все. И если бы ты меньше шлялся по притонам Чантаса, мы давно бы накопили тысячу ларр на новый сверхзвуковой переходник. Лучше не зли меня, Порса… Очнись же! Ты что ослеп?! Они нагоняют!!!
– Я не могу маневрировать, харнага тебя дери! Я ничего не могу, они вырубили систему уклона, радары едва держаться… Фул, давай просто отдадим им «груз»!
– Ни-за-что!
Яйцеголовый Фул имел давние счеты с Ледяным Роком и преподнести ему «Заричи» прямо в Дейкос было таким же позором, как сплясать голышом на блюде с полудохлыми мирангами. Давняя кардарианская забава – приходится все время нелепо подпрыгивать, чтобы моллюски в агонии не оторвали своими присосками твои волосатые яйца. Фул пару раз сам был свидетелем такого смешного зрелища. Парень, которого проучили таким образом в баре Торга, уже никогда не сможет иметь потомство.
Порса тупо смотрел на бесполезную сейчас панель управления. Верная «старушка» отказывалась подчиняться его умелой руке, а после гиперскачка будет болтаться в открытом космосе как дерьмо в бурном море. Сейчас Порсо остро жалел, что послушал приятеля после того, как удалось забрать из «питомника» двух славных самочек.
Если бы Фул не настоял на третьей девчонке, они могли бы уже давно пересечь пределы Дейкос и пристыковаться к «Дзарини», где за живой груз обещали нехилую плату. После чего можно расслабиться и пару дней просто торчать в забегаловке Доброго Гурта – нюхать глейс и пить трику. Вот это жизнь…
У молодого кардарианца были весьма простые запросы и вполне осуществимые мечты. Ну, что же делать… Скачок, так скачок, может, Фул прав и им еще удастся выбраться невредимыми из этой заварушки. Даже хорошо, что на борту появилась третья «птичка», потому что одну длинноволосую «цыпочку» со злыми глазами Порсо хотел оставить себе. Хотя бы на пару недель.
Земляночка оказалось очень уж сладкой, и теперь понятно, почему за девчонок из Дейкос на Чантас готовы платить такие бешеные ларры.
Фуух… ноги будто приросли к полу, хочется только сползти вниз и растечься по отсеку вонючей лужей. До чего же мерзкие ощущения от гиперскачка… Однажды Порса уже бывал в подобной передряге, но тогда он заранее хватил глейса и чувствовал только мелодичный звон в ушах.
После опасного маневра прошло уже более получаса, Фул довольно посматривал на напарника – последствия ускоренного перемещения прошли почти незаметно. Сонливость скоро пройдет, тело вернет былую силу, а глаза зоркость.
– Ну, что я тебе говорил… Трупоеды будут искать нас в Дейкос, а мы уже дома. Я везунчик, я всегда это знал.
Не отрываясь взгляд от монитора сканера, Порса только усмехнулся, недобро сузив глаза. Едва ворочая все еще непослушным языком, кардарианец ехидно просипел:
– Ты везунчик, да… Тебя можно поздравить. Удрать от Ледяного психа, чтобы попасть в загон фанатиков с Марионы – редкостная удача, брат.
Фул недоверчиво покосился на экран, отображающий космическое пространство на сотни юзов вокруг «Заричи». Сердце космического бродяги неровно забилось, постепенно ускоряя темп. По вектору СИ3-аш четко вырисовывался огненно-красный пояс астероидов, окружавший самую загадочную планету звездной системы Антарес.
От захватчиков и просто любопытных туристов Мариона была надежно защищена кольцами из обломков своих же древних спутников. Причем наружное кольцо представляло собой раскаленные камни, а внутреннее – пену из холодных газопылевых облаков с частицами льда.
Благодаря такой двойной оболочке на Марионе царил удивительно комфортный климат для проживания людей. Однако эта галактическая «сиротка» на окраине Антарес была населена очень суровым и гордым народом, имевшим весьма развитые технологии, в том числе и военную промышленность.
Марионцы в основном вели замкнутый образ жизни, редко вылетая за пределы Кольцевой Короны. Планета была так богата полезными ископаемыми, водой и плодородной почвой, так самодостаточна, что не нуждалась ни в провизии, ни в технике, ни в предметах роскоши извне.
Однако по Антарес ходили слухи о крайней жестокости нравов на этой земле, хотя сведения были довольно противоречивы. Так, откуда-то просочилась информация о том, что на Марионе не хватает женщин и местные парни чуть ли не обожествляют своих возлюбленных.
А вот мужчин чужих рас марионцы обожают мучить ради забавы и даже имеют какой-то специальный Устав боли, по которому определяют степень выносливости человеческого тела к пыткам.
Возможно, это лишь выдумки подвыпивших бродяг, случайно столкнувшихся с военными кораблями марионцев в пределах зоны Колец. Однако, Яйцеголовый Фул был крайне обеспокоен последними новостями.
– Порса, ты врешь! Нас не должно было занести в такую даль от торговых путей. По моим расчетам мы сейчас ныряем между Чантас и Шелой, мы скоро наткнемся на своих. Ну, ладно, ладно…
В крайнем случае нас достанет военный корабль с Сианы, я не против даже смотаться в харакские рудники, говорят, там подобралась неплохая компания – мы снова поднимем бунт. Но Мариона… Нет, друг, это слишком плохо, чтобы быть правдой. Бешеная харнага, во что же мы влипли?!
Не сдержав нервного смешка, Порсо снова откинулся в кресле первого пилота:
– Сомнений нет, несемся прямо к «Короне». Еще немного и нас расплющит о камни или сожжет газом, а если все же затащит внутрь… Фул, мы будем умирать очень долго, я кое-что слышал о тамошних извращенцах. У тебя еще есть «хорошие идеи»? Самое время их озвучить, я рассмотрю любой вариант.
Бывалый пират думал так напряженно, что желтоватая кожа лба покрылась морщинами.
– «Заричи» обречена, я согласен. Жаль «детку», она служила мне верно и долго, но попасть к марионцам живьем – чистое безумие. Я не собираюсь лететь в пекло как откормленный хряк.
Сколько у нас биокапсул – две? Можем забрать с собой по землянке и смыться пока не поздно. В трех тысячах мегаюзов отсюда рыскают сианцы – я даже им буду рад, а вдруг нас подберут свои, а? Хоть какой-то шанс. Мы дома, Порсо, здесь мы не пропадем. Лишь бы подальше от Кольца Марионы.
– Ты прав, другого выхода нет, значит, я готовлю капсулы к отлету. Какую девицу ты заберешь?
– Светлую, маленькую. Поторопись, скоро нас начнет бить о камни.
– Веди товар к шлюзу, я буду ждать там. Только не перепутай, моя – та, которую взяли первой. А новенькую придется оставить на корабле. Если она родилась под счастливой звездой, ее найдут марионцы. Женщин-то они не убивают.
– Не каркай, урод! Лучше проверь систему жизнеобеспечения капсул, я не хочу, чтобы мой гроб годами болтался на орбите Сианы.
– Пусть это тебя не волнует, первый же патруль распылит саркофаг вместе с твоими тухлыми кишками.
– Умеешь ты утешать, ссаный рух!
– Еще бы! Я первый напарник, который терпит такого придурка, как ты, уже пятый сезон.
– Хватить дергать языком, проверяй капсулы!
– Иди за девчонками, времени у нас мало! Пусть Создатель миров поможет нам добраться до Доброго Гурта с парой тысчонок ларр на карте.
– Думаешь, Создателю есть дело до такой мрази, как ты…
Бродяга Фул почти благоговейно возвел маленькие заплывшие глазки к верхней обшивке отсека. Яйцеголовый еще не знал, что это была его последняя вылазка в Дейкос, а уже через пару дней в подземелье Харакаса он будет выгрызать из своей плечевой мышцы чип раба – заключенного.
Сиана не церемонятся с космическим сбродом, вроде Фула. Сиана строго карает ослушников. Полеты в Дейкос и похищение землян строжайше запрещены. Это знают все. Но кто-то еще надеется поживиться за счет беззащитных испуганных женщин.
Глава 4. Неожиданная помощь
На борту «Заричи»
Отсек для экзотического груза
Соня
Кажется, я долго была без сознания. Помню, как погас свет и нас швыряло о стены. Но я была бы рада даже самому жуткому событию, лишь бы этот гад перестал меня лапать. А сейчас в комнате полумрак – у двери тускло горят плоские вытянутые лампы. Пытаюсь пошевелить ногами… тяжело. Пробую приподнять голову и оглядеться. Все ясно – Лика на мне лежит, а Зоя раскинула руки чуть поодаль. Больше в помещении никого нет. Убрался, черт волосатый! Надо растормошить девчонок.
– Лика… Лика, очнись…
Склоняюсь над ней, одновременно пытаясь освободить свои ноги. Голова кружится, немного тошнит и слабость во всем теле. Наверно, у меня сотрясение мозга. Но это уже ерунда, лучше бы мне совсем не приходить в себя. Лика стонет чуть слышно, и я поддерживаю ее за плечи.
– Ну, как ты? Сильно ударилась?
Я ожидала любой реакции – слез, причитаний, истерики, но она вдруг начала смеяться, а потом ее аж затрясло от нервического хохота.
– Прикинь, я ему в морду заехала коленкой! У него даже челюсть хрустнула.
– А ты уверена, что это была его челюсть, а не твое колено?
Наконец-то рядом раздается тихий мелодичный голосок Зои, она тоже поднимается, но тут же кладет голову обратно на пол. Я ее понимаю, тоже сил нет.
– Девочки, а что это было?
– Мы столкнулись с айсбергом и скоро потонем.
Зоя хмурит тонкие светлые брови, ответ Лики ей совершенно не нравится:
– Какой тебе айсберг в космосе? Ты вообще в школе училась?
– Я «троечница» была, думала, красивым много знать не обязательно.
Лика все еще смеется, и я радуюсь за нее, уж лучше наигранное веселье, чем вопли отчаяния. Странное ощущение – вроде положение хуже некуда, а тянет улыбаться назло бедам. Но Зоенька, конечно, молодец, этакий стойкий оловянный солдатик. На нее глядя, тоже хочу держаться до последнего и не ныть.
– Девочки, а вы песню помните? «Земля в иллюминаторе видна, как сын грустит о матери, грустим мы о Земле – она одна…».
Лика сразу возмущенно фыркает, собирая длинные волосы в хвост.
– Ага! Ты бы еще вспомнила: «Врагу не сдается наш гордый „Варяг“…». Я вот одно поняла – я эту сволочь скоро зарежу или отравлю. Сука, он мне за все ответит!..
Лика, и правда, красивая, у нее почти модельная внешность. Высокая, поджарая блондинка, личико кукольное, волосы ухоженные, а ругается, как забулдыга, вон, даже сдержанная Зоя поморщилась.
– Ли-ика… перестань.
– А что Лика-то? Они думают, прилетели на своей космической тачке, забрали нас как цыплят и будут всяко-разно издеваться? Нет, вы как хотите, а я для себя уже все решила. Я в следующий раз притворюсь паинькой, войду к нему в доверие и при удобном случае грохну его, короче. Как-нибудь изощренно. И насрать, что мне потом за это будет!
Почему-то вдруг стало смешно. Такой контраст. Еще недавно я видела, как она хныкала в углу – жалкая и несчастная, а сейчас собралась воевать. Да все правильно говорит, я согласна. Нечего лить слезы и кукситься перед этими гадами. Смотрю, Зоя тоже улыбается.
Когда бесшумно открылась дверь, и к нам ворвался тот самый «лысый урод», мы хохотали в голос, обнимая друг дружку. И почему-то уже ничего не боялись. Наверно, совместный шок… Один на троих.
А потом инопланетный мужик схватил Зою за руку и отбросил к выходу, Лика кинулась на него, но скоро взвизгнула и присела, корчась от боли. Он ее за волосы дернул со всей дури и так же грубо поволок по полу. Я тоже хотела встать и бежать за ними, но замешкалась, – ноги все еще не слушались, просто как две деревяшки.
– Куда ты их… Отпусти! Сто-ой!
– Сиди тихо. За тобой тоже придут. Может быть, если родилась под хорошими звездами.
Я ничего не успела понять. Я растянулась на полу и тупо смотрела, как люк закрывается, а потом тишину прорезал надрывный выкрик Зои. Чуть позже я кое-как все же добралась до входной двери, пыталась ее открыть, прямо ногтями вцепилась. Почему они только их увели, зачем? Пусть бы и меня забрали… Я не хочу здесь оставаться одна!
В голове все перемешалось, плакать уже не могла, только оперлась спиной о закрытую дверь и пыталась глубоко дышать. Ужас… сколько еще будет продолжаться со мной этот ужас… Может, я сплю? Нет, пальцы сильно саднит, на них кожа содрана, ноги щиплет, видимо, возвращается чувствительность.
Жарко. Очень жарко и душно. Не могу больше терпеть, снимаю трикотажную кофточку, досадливо избавляюсь от джинсов – они будто прилипли, сдираю их с себя через боль. Что все-таки происходит? Они меня здесь собираются зажарить?
Рядом лежит футболка, которую еще Лика принесла. Чтобы не сидеть раздетой, надеваю ее поверх влажного от пота бюстгальтера. Черт, ну, какая жара! Плевать, вытаскиваю через широкий рукав футболки «лифчик», бросаю рядом, а после ложусь на пол и дышу широко открытым ртом, как рыба, выброшенная на берег.
Наверно, я скоро сойду с ума. В голове крутится калейдоскоп: черные ковры с красными розами, чопорно поджатые губы хозяйки коттеджа, ночная дорога в город, бледное лицо Зои и боевой оскал Лики. Надо начать считать от одного до ста и назад, хоть на чем-то сосредоточиться: один… два… три… Боженька, спаси меня, пожалуйста, мне так страшно… семь… десять…
Ай-й! Нас снова здорово тряхнуло. Потом что-то сильно ударило в стену, сама собой съехала в сторону дверь, ведущая в соседний закуток, оттуда послышалось, как льется вода. Надо добраться до «корыта» и умыться, может, станет легче. На карачках я заползла в уборную, смочила лоб противно-теплой водой и теперь пыталась сообразить, как остановить ручеек из крана. И вдруг мне показалось, что в комнате рядом снова открылся дверной люк. Это вернулись за мной… Зря я сняла одежду, вот же дура, не могла потерпеть, а теперь буду сидеть перед ними полуголой.
Натягиваю футболку на колени, прячу лицо за спутанными волосами. Я готова. Я жду. Девочек увели, теперь моя очередь. Скрип тяжелой обуви уже близко. Может, лучше встретить мучителей гордым взглядом. Не получится…
Надо мной звучит незнакомый мужской голос:
– Ты здесь одна? Больше никого.
Вопрос или утверждение… Осторожно поднимаю глаза в сторону дверного проема – там стоит высокий человек в черной одежде. Лица разобрать не могу, слишком слабое освещение. Кажется, надо что-то ответить.
– Да, я одна.
Он шагнул в комнатку, глядя поверх, а потом резко оглянулся назад, сделал кому-то знак рукой, вернулся ко мне и мягко присел на корточки рядом. Я уставилась на черные военные ботинки с мощной подошвой и просто ждала. Сама не знаю чего. И дернулась в сторону, когда ко мне потянулась рука, затянутая в черную перчатку.
– Чшш… Не бойся. Я не обижу. Ты ранена? Ты больна? Почему тебя оставили здесь одну?
В ответ я только поморщилась, потому что крепко ударилась затылком о гладкую поверхность маленькой ванной, уже ничего не соображала.
Я не знала, кто этот человек и как он со мной поступит, но черты лица казались вполне приветливыми, внушали доверие. Еще меня успокаивали мягкие, доброжелательные нотки в его голосе.
