Глава 4
Она смутилась. Покрылась румянцем, кажется, до корней волос, опустила взгляд, сделав вид, что ей безумно интересна моя плитка на кухне. Я не мог определить ее возраст. Сейчас она выглядела максимум на двадцать, но ребенок на ее руках говорил о том, что ей чуть больше. Возможно, не намного. Был, конечно, вариант, что Зоя забеременела и родила рано, но она подняла глаза, и я убедился, что это не так. Она старше. Об этом говорил ее осознанный взгляд.
– Простите, я… не совсем вас понимаю.
– Тебя, Зоя, тебя. Вот тебе сколько лет? Двадцать? Мне тридцать, я не гожусь тебе в отцы.
– Мне двадцать шесть.
– Так тем более!
Это было нечестно, узнавать ее возраст таким способом, но я не смог удержаться. Спрашивать прямо было неэтично, а вот так… она будто и сама созналась, без вопросов. Просто приоткрыла очередной факт своей биографии.
– Мне срочно нужно уехать. Ты прими заказ, ладно? Вот ключи. Дождитесь меня, я постараюсь вернуться как можно быстрее. Там и поговорим о том, что делать дальше.
Не дав девушке опомниться, быстро вышел в прихожую, натянул покрытые грязными каплями туфли и прокричал:
– Зоя, закройся, пожалуйста!
Она материализовалась рядом минуты через две. Почему-то подумал, что она может обуться, схватить свою сумку, небрежно брошенную у двери, и юркнуть в подъезд. Сбежать из моей квартиры куда глаза глядят. Но она вышла, едва заметно улыбнулась и повернула ключ в замке, стоило мне захлопнуть дверь.
Я даже постоял пару минут, подождал: вдруг и правда сбежит. Однако по ту сторону двери было тихо, а мой телефон снова разрывался от звонков. На этот раз трезвонили цифры, видимо, адвокат Светика. Трубку я брать не стал, быстро зашел в лифт и спустился на нулевой этаж, а там уже сел в машину и выехал на проспект. Пробка понемногу рассосалась, да и туман стал не таким густым, но дорога до отделения все равно должна занять минут сорок.
Остановившись на светофоре, набрал свою помощницу. Вероника ответила на втором гудке. Редко когда мне приходилось ждать дольше. Она исправно выполняла свою работу, а я платил ей неплохие деньги за то, что не успевал сделать сам.
– Александр Викторович, доброе утро.
Вот что мне нравилось в Нике, так это то, что она работала со мной в режиме «двадцать четыре на семь». Сегодня выходной, а она, как обычно, на связи. Готовая выполнять мои требования.
– Закажи на мой адрес еды, Ника.
– Вам как обычно?
– Нет, на этот раз возьми что-нибудь на свой вкус. И для ребенка лет двух.
– Что именно для ребенка, Александр Викторович?
– Что обычно едят в этом возрасте?
В чем в чем, а в еде для детей я точно не разбирался. Понимал, что накормить мальца стейком точно не выйдет, а что конкретно нужно купить… Откуда мне знать?
– Каши, салаты, пюре, котлеты. Обычно так, но может, есть аллергия на молоко, мед, каши, фрукты, томаты?
Хорошо, что в этот момент я снова стоял на светофоре, иначе точно во что-то врезался бы. Аллергия? На каши? Сглотнул…
– Ник, возьми, пожалуйста, всё, что есть в ресторане. Я не могу спросить, есть ли аллергия.
– Поняла. А девушке что-то на свой вкус?
Еще одно достоинство Ники – отсутствие интереса к моей личной жизни. Вот вроде и спросила, девушке ли, а голос прозвучал совсем не заинтересовано. Что я буду делать, если Ника вдруг решит уволиться или уйти в декрет, даже думать не хотелось. Чтобы найти помощницу, которая не хотела прыгнуть ко мне в постель, пришлось постараться.
– Давай тоже пару блюд. Вкусов я не знаю. И заплати сразу с карты.
– Конечно, – ответила тут же. – Будет сделано. Еще что-нибудь?
– Пока нет.
Нажав на отбой, припарковался у отделения полиции. Выходить жутко не хотелось. Прекрасно понимал, что там я увижу Светика, а потом еще и услышу, как она воет. Без слез и красного носа точно не обойдется. Аллергия у нее на полицейских, что ли?
Отделение встретило меня угрюмостью и затхлым запахом, так что сразу захотелось выйти на улицу. Понимал теперь, почему Светик добралась аж до моей матери. Кроме меня ее задницу из этого клоповника точно никто не достанет. Впрочем, свою неприязнь к этому месту решил держать при себе. Люди закона – они такие: могут посмеяться или найти причины, по которым тебе придется посидеть за решеткой. Я же не могу оставаться здесь. Да и не хочу.
– Здравствуйте. – Я подошел к окошку. – Я по поводу Светланы Черешневой. Ее утром задержали.
Паренек тщательно уткнулся в какую-то папку и совсем не обращал на меня внимания. Чтобы привлечь его к себе, постучал по стойке, на что парнишка встрепенулся и посмотрел на меня.
– Да?
– По поводу Черешневой с кем поговорить можно?
– Черешневой? – непонимающе спросил, но тут же спохватился: – А, этой…
Он даже поморщился. Видимо, задержание Светика не прошло скучно.
– К Тарасову вам нужно. Следователю. Прямо и направо. Там кабинет его, только постучитесь, у него могут быть люди.
– Спасибо.
В кабинете следователя никого не оказалось, да и запах тут был другой. Более легкий, что ли, как и сам кабинет: светлый, просторный, неплохо обставленный. Со следователем мы быстро нашли общий язык. Задержали Светку, как я и думал, из-за глупости. Она не смогла пройти мимо незнакомой девушки, которую полицейские затолкали в автомобиль. Вступилась. И оказалась тут, поскольку девочка торговала запрещенными препаратами.
В какой-то момент я даже засмеялся. Ее бы и без меня отпустили к обеду, но Светик, как я уже говорил, ждать не любила.
– Послушайте… – вспомнил вдруг о той самой вольной грамоте, – можете мне подыграть?
Вкратце объяснил следователю, что именно от него требовалось, а тот лишь кивнул. Уже через полчаса в моей машине сидела расстроенная заплаканная Светик, которая смотрела на меня, как на чудо божие. Кажется, с запугиванием следователь немного перестарался. Да и со сроком в пять лет строгого режима тоже. Перепугалась Светик не на шутку.
– Спасибо тебе, Сашули-и-и-ик, – протянула бывшая, шмыгнув носом. – Я эту девочку знать не знала, но она так кричала, просила ей помочь… Ну я же не могла в стороне стоять!
Я вздохнул. Не могла, конечно. И то, что ее запихивали не в черный тонированный гелик, а в полицейский автомобиль, Светик не остановило.
– Послушай меня, Свет… Я отмазал тебя от пяти лет строгача, а ты уж постарайся, избавь меня от своего присутствия.
– Но… Сашули-и-и-ик, как же…
– И называть меня так перестань. Вообще исчезни из моей жизни. Мы расстались.
– Но как же? – Она непонимающе вытаращила глаза и хлопнула ресницами. – Что значит – исчезнуть? А свадьба?
– Какая свадьба, Света?
Мне стало даже любопытно. Момента моего перед ней коленопреклонения я не помнил, а потому было интересно, с чего же она взяла, что у нас будет свадьба.
– Ну как… Мне гадалка сказала, что я замуж за тебя выйду.
Приступ безудержного хохота я подавил с огромнейшим трудом. Вместо этого сказал:
– Может, и выйдешь.
– Правда?
– Правда, Свет. Вот только оставь меня в покое, пожалуйста. Если гадалка сказала, значит, обязательно станешь моей женой. Но это ведь не обязательно должно произойти сейчас. Дату она тебе не говорила?
Уточнять, конечно, было рискованно. Кто их там знает, этих гадалок. Вдруг они точное время и дату богатства или, как в Светкином случае, свадьбы своим посетителям говорят?
– Нет, но…
– Вот и отлично! – Я хлопнул в ладоши. – Если нам суждено быть вместе, мы обязательно будем. Даже через двадцать лет.
– Двадцать?
– Ага. Тебя куда отвезти-то? – спросил я, не давая Светику опомниться. Жутко хотелось домой, лечь в кровать и снова уснуть. А еще было интересно, не сбежала ли моя гостья. Погода на улице улучшилась, кто ее знает, вдруг она решила, что ей с ребенком будет лучше где-нибудь в парке. Или на вокзале.
До дома Светика мы добрались минут за двадцать. Помогать ей выйти я не стал. Лишь напомнил, что не хочу больше ее видеть в своей жизни. Она кивнула, правда, все же спросила, может ли она эти двадцать лет встречаться с мужчинами. Я торжественно разрешил ей даже родить парочку детей, мол, если нам суждено, придется принять и их. И только после этого с чистым сердцем взял курс домой.
Интересно, Зоя с сыном еще у меня?
Глава 5
Путь домой оказался насыщенным. Меня донимали звонками все, кто мог. Вначале позвонила мама, чтобы раз десять переспросить, решил ли я проблему Светика. Боялась она, что ли, бесшумный режим выключить без моего заверения, что все в порядке? Но довела меня даже не мама.
Звонок Глеба раздался, когда я был уже на полпути к дому. Подумывал не брать, но потом вспомнил, что вторым по списку непредсказуемым, сразу после Светика, разумеется, был именно он. Нажал «ответить» и приложил телефон к уху, а сам внимательно перестроился на другую полосу.
– Привет, – раздалось веселое в трубку. – Ты почему такую красоту от всех скрывал?
– Ты номером ошибся, что ли? – рявкнул я в ответ. – Или обдолбался?
– Фу, какой ты… Твоя прекрасная сожительница куда вежливее.
Я чертыхнулся. Взглянул на бесконечную пробку впереди и выдал:
– Если ты ее хоть пальцем тронешь, клянусь, Глеб, я выброшу тебя с террасы своей квартиры и скажу, что ты это сам.
– Эх, братец, – вздохнул Глеб. – А я ведь с хорошими, кристально чистыми намерениями…
– Я тебя предупредил!
– Да понял я, понял. Но девка отпад, плевать, что с прицепом. Где нашел?
Я прикрыл глаза, пытаясь успокоиться и не вдавить педаль газа в пол. Ехать было некуда: впереди тянулась жуткая пробка. Да и свернуть никак.
– Послушай, Глеб, – попытался воззвать к благоразумию младшего брата. – Не трогай Зою, ладно?
– А мама уже знает?
– Твою мать, Глеб, ты меня слышишь вообще? Она не моя девушка, ясно?
– В смысле? – раздалось недоуменное в трубку. – Она свободна, что ли?
– Глеб, ты…
– Абр… ик… не слышн… свз… кхмшхмш… – На этом звонок прервался, а когда я перезвонил, брат был уже вне зоны доступа.
Я только крепче сжал руль и обессиленно посмотрел на цепочку машин, стоящих впереди. Двигались мы почти черепашьим шагом, отовсюду звучали сигналы. Глеб был по-прежнему недоступен, чем жутко меня нервировал. Понятно же, что телефон он отключил специально, а номера у Зои я, увы, не спросил.
Глеб – заноза в заднице. Сколько я себя помнил, он всегда был проблемой. С самого детства доставлял нашей семье немало хлопот. Моя спокойная жизнь закончилась лет в восемь. Примерно тогда спокойный, казалось бы, ребенок превратился в сущий кошмар. Мама ездила по больницам, чтобы Глебу зашили распоротый подбородок, папа доставал ремень, чтобы наказать нас всех за его проступки. И если у старшего брата Кирилла была возможность выкрутиться, он как-никак старше, то у меня без шансов. Я получал вместе с Глебом.
Брата я, конечно, любил. Да и как иначе? Мы росли вместе, и пороли нас тоже вместе. В радости и в горе, как говорится. Но сейчас я жутко нервничал. Глеб, он… специфический. До невозможности сложный, дерзкий, невыносимо бесячий. Ему всего двадцать четыре. Я в его возрасте был еще той занозой в заднице для матери и Кирилла. Видит бог, я жалел. Последний год, когда младшенький свалился на мою голову, очень сильно жалел. С Глебом и матери, и Кириллу повезло. Он никого из них не донимал. Примерный сын, хороший спокойный брат… А вот я… Я получал за двоих. Наверное, поэтому сейчас реально хотелось его придушить.
Я ведь понятия не имел, что он мог наговорить Зое. Хотя не так, понятие я как раз имел. Поэтому как только появилась возможность съехать с дороги и обогнуть пробку, я тут же ею воспользовался. Дорога тут, конечно, ни к черту, но это лучше, чем потом искать обиженную женщину по городу. Глеб часто не выбирал выражения, мог быть излишне прямолинейным и грубым. Но хуже всего то, что он не умел просить прощения.
Домой я добрался спустя минут двадцать после разговора с братом. Припарковал автомобиль, вызывал лифт, который, как назло, ехал слишком долго. Пока открывал дверь, прислушивался, не всхлипывают ли по ту сторону, но что я мог услышать? Мне такую шумоизоляцию сделали, что соседи не слышали тусовку, которая, к слову, длилась до пяти утра.
Когда я открыл дверь, не услышал никаких всхлипываний. А вот заливистый женский и мужской смех сразу резанул слух. Да что там! Я спокойно открыл и закрыл дверь, довольно громко разулся, зашел на кухню и… остался незамеченным! Зоя сидела к двери спиной, а вот брат… вот он меня увидел почти сразу. И ни капли себя не выдал, продолжая смеяться так же искренне и громко.
Я выдохнул. Глеб, похоже, вовсе не собирался издеваться над Зоей. Правда, сказать, что меня радовало присутствие брата, я не мог. Уже этим вечером мне будет звонить мама с претензиями, почему я промолчал о том, что в моей квартире живет женщина. Да еще и с ребенком! И ладно бы только это! Но ведь за претензиями последуют расспросы. Все ли у нас серьезно? Что я планирую делать дальше?
Стоило заметить, что я не планировал абсолютно ничего. Когда вез сюда Зою и ребенка, последнее, о чем я думал, – это что делать дальше. Просто им нужно было помочь, и я это сделал. Дальше как-то мысли не пошли. А вот теперь задумался. Посмотрел на самодовольного ржущего брата и начал генерировать идеи. Оставлять Зою на произвол судьбы, а тем более просить ее уйти, намерения не было. Я планировал разобраться с ее проблемами и, возможно, помочь с жильем на первое время.
Глава 6
Зоя
Я ошарашенно смотрела на дверь не в силах поверить, что это реальность. Неужели и правда только что здесь был Саша? Или, как его знали многие, Александр Багров. Господи, это сюр какой-то.
Я отказывалась верить и вместе с тем, понимала, что мне не показалось. Саша действительно привез нас сюда, позаботился, оставил мне ключи и… совсем меня не вспомнил. Я все ждала, когда в его глазах появится хоть капля узнавания, но там не было ничего, кроме заинтересованности и сочувствия.
