Лена Голд "Грех Захарова"

– Ты как-то говорил, что у всех твоих друзей есть дети. Появилось такое ощущение, что ты тоже хочешь. Прости. Как-то не подумала… Не ожидала такой реакции. Прости.

Мне становится обидно. Внутри бушует какое-то непонятное чувство. Необъяснимое. Даже не знаю, куда руки деть, нервно заламываю пальцы, опуская взгляд на свои колени.

– Эй, – взяв меня за подбородок, поднимает вверх. – Тема детей для меня больная, Мира. Я не могу нормально соображать, когда речь идет о них. Причину сказать не могу, но, обещаю, скоро все узнаешь. Очень скоро. Я не хотел причинить тебе боль.

Тимур внимательно смотрит мне в глаза, а потом опускает взгляд на губы. И снова в глаза. Горячее дыхание обжигает, а щетина царапает кожу, когда он прижимается ртом к моему, целует. Так, как никогда не целовал. Страстно, жадно, ненасытно. Он обхватывает мою голову руками, углубляет поцелуй, я же впиваюсь в его запястье ногтями. Внутри похолодело от его поступка и резкости, поэтому мне особо не хочется этой близости, но с каждой секундой все больше и больше тепло растекается по телу. Я просто таю. Отвечаю с таким же напором.

– Может… Поедем ко мне? – предлагает, шумно дыша. – Я не хочу тебя отпускать.

Внутри снова холодеет, но в этот раз от одной мысли, что Матвей может узнать о моей личной жизни. Тогда конец работе и свободе. Он просто запрет меня дома, будет держать в клетке. Под его контролем, так скажем. А я этого совсем не хочу. Это наказание никак не отличается от попадания в ад.

– Я не могу, – тихо отзываюсь. Провожу пальцами по шее Тимура, опускаюсь к груди, чувствуя, как его тело напрягается под моей ладонью. – Мама волноваться будет. Дай мне время, я что-нибудь придумаю.

– Когда?

– Не знаю, – пожимаю плечами. – Может, в следующей… Ах! Ты что… – договорить не получается.

Тимур за считанные секунды усаживает меня на свои колени, я даже опомниться не успеваю.

– Это долго, – утыкается носом в плечо. – Очень долго. А я тебя хочу. Прямо сейчас. Здесь.

Я чувствую его желание. Чувствую, как сильно он хочет меня, но не могу. Не здесь же я буду заниматься первым сексом?!

– Пару дней дай мне хотя бы, – глубоко выдыхаю. – Я… Не готова. Пойми, пожалуйста.

Глажу колючую щеку, не отводя взгляда от его лица. Небесные глаза смотрят на меня с такой жадностью, что я неосознанно облизываю пересохшие губы, от чего он довольно усмехается. Откидывается на спинку дивана.

– Хорошо, – хмыкает. – Пару дней. Если снова будешь искать повод сбежать от меня, то я тебя просто украду.

– Договорились.

Мы болтаем обо всем на свете. Тимур рассказывает о своем детстве, родителях и работе. Я задумываюсь. Прокручиваю в голове, как бы сделать так, чтобы брат ни о чем не догадался, но пока ничего нормального сообразить не могу. Маша звонит несколько раз. Я уже опоздала домой. Всегда ровно в девять я стучала в дверь нашей квартиры, а сегодня… Не хочу…

Мобильник Тимура тоже часто вибрирует, он смотрит на экран, поджимает губы, но не отвечает. Каждый раз бросает телефон в сторону.

– Ответь, – предлагаю я. – Может, что-то важное.

– Не важнее тебя.

Улыбаясь, опускаю взгляд. Щеки снова горят. Боже… Еще час назад я хотела сбежать отсюда, а сейчас хочу прижаться к нему и просто слышать стук его сердца. Чувствовать тепло его тела.

– Ну что ж… – смотрит на часы на запястье. – Пойдем? Подвезу тебя.

– Не надо, я на такси…

– Не понял. Ты сама как ребенок, Мира, а говоришь о детях. Зачем мне второй? Поднимайся, подвезу, – качает головой, заправляя прядь моих волос за ухо. – Мелкая.

Едем домой в абсолютной тишине. Печатаю сообщение Маше и спрашиваю, пришел ли Матвей. А еще прошу успокоить маму, сказать, что я почти приехала. Ответ приходит моментально. Брата нет, а мама ходит из угла в угол, не находит себе места.

– Останови здесь, пожалуйста, – киваю в сторону небольшого магазина.

До нашего дома доберусь за пару минут. Друзья Матвея сразу донесут ему, если меня в машине увидят. С чужим мужчиной!

– Мира, я не буду, как школьник, прятаться по углам. Ты дома ничего обо мне не говорила, да?

– Только сестре. Тимур, мне нужно время. У брата сложный характер, я…

– Понял, – перебивает. – Как пожелаешь, Мира. Но терпение у меня так себе… Когда ты поймешь, что я с серьезными намерениями?

– Я не такая смелая, Тим, – касаюсь его руки своей. – Намерения серьезные, но не ты ли говорил, что не стоит торопиться?

– Не стоит, но и скрывать от семьи тоже не стоит. Ладно, – наклоняясь, оставляет на губах легкий поцелуй. – Я позвоню перед сном. Иди, – кивает на дверь. – Иначе не отпущу. Жди моего звонка.

– Обязательно.

Покидаю салон автомобиля. Не оборачиваясь, быстрыми шагами буквально бегу домой.

– Матвей пришел?

– Нет? Ты где была? – спрашивает взволнованно сестра. – С ним?

– Да, – облегченно выдыхаю. – Мам, я пришла.

Она ругает меня больше часа. Еле заверяю ее, что задержалась на работе. Принимаю душ и ложусь в кровать. Мечтательно улыбаюсь, касаясь пальцами губ. Эти поцелуи… Они незабываемы…

«Привет. Спишь?» – прилетает сообщение.

«Нет. Ты же обещал позвонить. Вот я и жду».

– Мира! – раздается голос брата. Я не отвечаю, но он начинает орать. – Мирослава! Ты глухая? Сюда иди!

– Блин, что опять? – бормочет сестра. – Пойдем. Иначе на маму орать будет.

Нехотя иду в гостиную. Матвей сидит на диване довольный как слон. Улыбка на все тридцать два.

– Чего? – спрашиваю.

– Хотел сообщить отличную новость, – зачем-то хлопает в ладони. – Нашел тебе хорошего мужика. А главное, через месяц свадьба, – бьет словами хлеще пощечины.

ГЛАВА 3

Сердце в груди начинает колотиться. По коже пробегает мороз. Я расслышала? Мужика нашел? Свадьба через месяц?

– Долбанулся, ей-богу, – шепчу, не веря его словам.

Оборачиваюсь к маме. Она ахает, закрывает рот ладонью, но ничего не говорит. Не идет против брата, даже не пытается его переубедить. Потому что знает: если он уже что-то решил, изменить его решение невозможно. Легче каменную стену вышибить, нежели до него достучаться.

Маша же вообще уже не в себе. Бледная как полотно. Она все это уже пережила. Почувствовала на собственной шкуре и прекрасно понимает, что у меня творится внутри.