Похоже, девушка под впечатлением, удовлетворённо хмыкнул Макс и потянулся потрогать шрам, оставшийся после загадочной инъекции в правую руку – фильтрацию он преодолел с блеском, но его кольнуло сомнение – если им зачем-то нужны здоровенные качки, каковы шансы у Леси и мамы? Да и отбракованный вчера отец явно не тот, что прежде. Поизносился за годы службы, уж больно тяжко пришлось в тех конфликтах, куда забрасывала нелёгкая – показать былую мощь он был не в состоянии, еле-еле перемещаясь с палочкой, как старик.
– Не трогайте! Оно быстро заживёт, – игриво пожурила тестировщица и указала на дверь слева от конторки. – Может быть, ещё увидимся. Я Галя. И ещё я хороший стрелок. Найдите меня возле башен Сити, когда начнётся. Такими, как мы, лучше держаться вместе. Завидую вашей девушке, кстати, она молодец, но я очень, очень меткая, – и Галя взмахнула ресницами.
– А через эти штуки они следить за нами планируют? И что начнётся хоть, меткая Галя? – осклабился Макс, опуская руку со шрамом и многозначительно тыкая пальцем другой руки в потолок, но та резко поскучнела и зарылась в бумаги.
Макс нагнулся, чтобы пройти сквозь тихонько гудящую арку из такого же матового материала, как и летун на площади, и ощутил мурашки, хаотично разбежавшиеся по спине, и до искр наэлектризовавшиеся волосы. Озадаченно застыв, он обернулся и хотел потрогать конструкцию, но тестировщица с громким хлопком закрыла папку и так зашипела, что он отпрянул и выскочил вон.
Вопреки опасениям, за порогом его ждала притоптывающая от нетерпения Леся, с остервенением расчёсывающая ранку. Он судорожно обнял её и вопросительно заглянул в растерянное лицо, а она только глупо улыбнулась, яростно кивая, и погладила его по щеке.
Никто не мешал им дождаться маму – за кабинками нагородили целый лабиринт, но мордоворотов по углам не расставили. Макс гипнотизировал дверь, но Марина не появилась ни через десять минут, ни через двадцать, словно кто-то перекрыл русло ручейка.
– Ты чувствуешь, как странно пахнет? – вдруг потянула носом Леся и уставилась на пол. Там было очень грязно, словно кто-то сто раз пробежался туда-сюда мокрыми и босыми ногами, перепачканными в песке, а в воздухе, если отвлечься от привкуса адреналина, забивающего всё и вся, вполне различимо присутствовала гарь.
Леся присела на корточки и провела большим пальцем по наметённым дорожкам, а потом поднесла к свету крупицы, прилипшие к подушечке.
– Что это? Макс! Это то, что я думаю? Это… пепел?
Макс всем телом ударил в запертую дверь, но она не открылась, а Леся побледнела и потянула жениха прочь от страшного места.
– Уходим! Мы же должны двигаться дальше? Вот и пошли отсюда!
Петляющий коридор вывел их на улицу вместе с другими малочисленными счастливчиками, а свежий ветер омыл горящие лбы. У подъезда никто не задерживался, но Макс стиснул кулак и замахнулся, чтобы ударить каменную плиту, а Леся повисла на нём и закричала.
– Стой! Ты её не вернёшь, ясно?
– Зачем мы позволили ей пойти? Зачем?
– Это я виновата, Макс. Ты просто слушал меня, дурёху. Прости. Прости. Всё не так, как я представляла. Скорее, тут же камеры кругом. Они заметят.
Макс стряхнул с себя ноющую Леську, но вовремя опомнился и поймал, как куклу.
– Ты чего? – пролепетала Леся, не привыкшая к такому обращению.
– Я подожду здесь кое-кого. Ты иди домой. Встретимся там.
– Кого ты ждать собрался?! Её нет. Макс, всё, хватит. Пошли отсюда.
– Я не о маме, – голос стал низким и непривычно грубым, – мне нужно поговорить с той дамочкой, которая нас опрашивала.
Леся с изумлением отодвинулась, всматриваясь в заострившиеся от гнева и непонятно откуда взявшейся твёрдости черты. Он всегда соглашался с любыми капризами Леси, как большой плюшевый мишка, с готовностью принимающий шлепки и прочие колкости от безусловно любимой хозяйки, а вот теперь покровительственно раздавал команды, словно так и надо.
– Она не будет откровенничать, им вряд ли это позволено, – убеждала Леся, но уже знала, что на этот раз Максим не сдастся. Что-то в нём изменилось.
– Будет, – отрезал Макс и Леся обиженно вздохнула, но не ушла.
Через час из подъезда вышла Галя, переодетая в удобный спортивный костюм и джинсовую кепку, скрывающую половину лица. Она бы проскочила мимо, но Макс нежно подцепил Галю под локоток:
– Куда собралась, Галя? Не найдется минутка?
Галя хладнокровно выдернула локоть:
– Активный и сильный, но без особых мозгов. Я тебе что сказала? Искать меня потом. Ну и что ты тут делаешь? – и она задержалась на приоткрывшей от возмущения рот Лесе. – Да ещё и с прицепом?
– А я сказал, поговорим сегодня. Сейчас.
Галя щёлкнула языком и танцующей походкой прошлась по тротуару, огибая нахмурившегося Максима, с трудом держащего руки при себе.
– Ну ладно, красавчик. Считай, что уговорил. Обаятельный такой, обалдеть можно! Идите за мной, держитесь метрах в пяти. Не пяльтесь. Когда доберёмся до башни, где я живу, в лифт со мной не заходите. Этаж четырнадцатый. Дверь будет приоткрыта.
Догонялки закончились в скромной студии, обставленной весьма лаконично – ничего лишнего, зато огромный оружейный сейф и коллекция сабель на стене заставила Макса потерять дар речи и резко пересмотреть отношение к Гале до уровня «с превеликим уважением».
– Это всё твоё?
– Нет, бабушкино, – она достала чашки и включила чайник, – конечно, моё, умник. Бабулины только сабли. Принцесса, айда помогать мне с ужином, пока мы с твоим женишком будем говорить о взрослых вещах.
У Леси руки так и чесались дать сдачи, но она предпочла слушаться. И слушать.
– Так что вообще творится? Ты работаешь на них, а они просто сжигают всех подряд?
– Не всех, – Галя шваркнула сковородкой по плите и озабоченно проверила, нет ли царапины, – и я тебе сочувствую. Правда. После первой сотни привыкаешь, знаешь ли. Это какой-то непрерывный ночной кошмар без права на эмоции.
– Тогда зачем ты на них работаешь? – ядовитым тоном осведомилась Леся.
– Жить хочу, – спокойно ответила Галя, – а тебе советую быть поумнее, раз уж пришла. Сиди тихо, как мышка. Сойдёшь за свою.
– И что будет потом? Что должно начаться?
– Нам не говорят, но есть кое-какие соображения. Что известно наверняка? Отбирают молодых. Здоровых. Выносливых. Я не видела, что бы выпустили хоть одного старика, а вот физически одарённых подростков полно. Относительно.
– И что ты думаешь? – Макс наклонился к ней через стол. – Чего им надо?
– А разве не очевидно? Хотят оставить самых живучих, а не просто изничтожить под корень всё разумное на планете, – Галя повернулась к Лесе, – если это можно назвать разумным, конечно, что довольно спорно. Значит, будет жарко. И ещё они очень любят, чтобы отобранные стремились работать в команде. Я так думаю, что уже пора подбирать себе партнёров. Ты вполне подойдёшь.
Леся уронила нож и поднялась, хотя всё равно была гораздо ниже всех присутствующих.
– Ты для него слишком старая! – выпалила она.
Галя плавно расправила спину и выпятила грудь, проворковав с неожиданной игривостью:
– О, милая, ты ещё так молода. Ты и понятия не имеешь, что я умею. И он тоже, но у него есть шанс узнать, – и она с оглушительным хохотом откинулась на табуретке, по очереди оглядывая их вытянутые физиономии. – Ладно, хорош шутить. Я серьёзно. Мне нужен силач. Девчонка может пролезть в любую дыру с её гибкостью и габаритами, а я выбиваю мишень с первого раза и строго в десятку. Да мы просто созданы друг для друга, мальчики и девочки! Осталось услышать удар гонга и быть первыми на старте.
Леся притихла и Максим медленно провёл указательным пальцем по обнажённой спине, от шеи и до низа лопатки, а та демонстративно отдёрнулась и перевернулась на спину, воинственно глядя в потолок.
– Ну и что, будешь теперь дуться из-за неё? Ты прямо как маленькая. Глупая, я же тебя люблю.
– Ага, знаю. Просто удивлена, что ты не остался ночевать у большой командирши, она же так убедительно приглашала!
– Ревнуешь? – в других обстоятельствах Макс завёлся бы с пол-оборота, но сейчас он лишь рассеянно шлёпнул подругу и облокотился о подбородок. – Галя ведь права, сейчас ещё день-два, ну неделя максимум, и всех пропустят через фильтрационную мясорубку. И что тогда?
– Согласись, мы не знаем даже приблизительно. И Галя твоя тоже фантазирует только. Но мы оба прошли, мы до сих пор дышим, разве это не повод хотя бы узнать, что предлагают-то? Вдруг всё не так уж и плохо?
– Ты опять? – Макс сел, а потом сердито вскочил с разложенного дивана и отодвинул занавески, вглядываясь в массивное здание напротив и его брата-близнеца по соседству. Несмотря на опустившиеся сумерки и исправно горящие фонари, улицы были пустынны, а окна черны. Редкий отблеск включённой лампочки разбавлял неживые дома, давая ощущение отчасти заселённого города. – Посмотри сюда! Не только моих родителей, они же большую часть квартала поджарили. И что ещё ты ожидаешь увидеть после? Извинения?
– А ты не хочешь узнать, какая логика у меня? Я не хотела говорить при ней… Но поняла сегодня, что они зачем-то оставляют себе часть людей, хотя могли бы шевельнуть мизинцем и убрать всех оптом. То есть мы им зачем-то нужны, иначе какой смысл заморачиваться?
– Ну да. Галя тоже так считает. Это же очевидно. И?
– Раз нужны, значит, вовсе не планируют прикончить. Нас, отобранных, – она сделала упор на этом слове, – будут как-то использовать. Живыми. Ну и в чём тогда смысл бегать по округе, размахивая допотопным ружьём и вызывая огонь на себя? Когда у новых лю… у этих… – Леся закатила глаза, – всё схвачено и, заметь, вполне могут быть предусмотрены нормальные условия для нас. Ну не знаю, как вариант, нам надо будет спускаться в шахты и добывать им там что-нибудь? Или нырять с аквалангом? Что угодно, что нельзя делать им самим. Какая-то слабость у новых людей есть, а мы тут как тут. Что скажешь? Бороться всё равно глупо, а принять неизбежное так или иначе придётся. Но мы не обязаны решать сейчас, пока не выложены все карты. Давай просто подумаем, хорошо?
Макс окаменел и наклонился над подоконником, как будто изучая стоянку бесполезных теперь машин, застрявших во дворе, и постарался скрыть негодование, но по его напряжённой спине она всё поняла.
– Ты будешь драться, – разочарованно протянула Леся, – тестостерон ведь зашкаливает, да? А не поделишься, какую именно роль ты приготовил мне? Санчо-Панса? Отстойный из Дон Кихота вышел рыцарь, как по мне.
Макс проснулся среди ночи и потянулся, чтобы прикоснуться к Лесе и наконец помириться, но постель с её стороны оказалась пуста. Он щёлкнул переключателем и увидел на подушке лист бумаги, на котором вычурным Лесиным почерком было выведено: «Я сдам им предательницу. Скажу, что ты тоже хотел её сдать, так мы оба получим преимущество. Я люблю тебя».
Максим чертыхнулся и по привычке схватил телефон, а потом отшвырнул бессмысленный теперь аппарат, вдребезги разбившийся о край стола. Натянув штаны и куртку, он проверил время – метро ещё работает, можно добраться в два счёта.
Галя открыла не сразу и выглянула в коридор, выискивая недостающую девушку, и вопросительно уставилась на гостя, зевая во весь рот с риском вывихнуть челюсть.
– Что, быка за рога, красавчик? Быстро же ты сбросил балласт. Даже как-то жутко.
– Заткнись, хватай свои игрушки и вали. Она поехала настучать на тебя.
Крепкая и широкая в плечах Галя, хоть и пониже его ростом, а филигранно, как безвольную чушку, впихнула запыхавшегося от пробежки Максима в квартиру и захлопнула дверь, прижав палец к губам.
– Ты плохо слышишь? Не дошло, что я сказал? Тебя ведь… – он с возрастающим недоумением наблюдал, как Галя потащила его в ванную и открыла все краны, а струи воды заполнили всё вокруг шипением и паром.
– Хороший напор, – прошептал Макс, – ты бессмертная, что ли?
– Я тебе кое-что скажу, а ты не кричи и не ломай стены. Договорились? Только чур без соплей, мне твои личные трагедии ни к чему, я выжить хочу. И чтобы ты выжил.
– Ну, – угрожающе зарычал Максим, – сделай милость.
– Во-первых, запомни, что уже всё случилось. Ты ничего не изменишь. А твоя девушка, наверное, слушала меня невнимательно. Помнишь, я говорила про работу в команде? Это ключевое. Это и есть критерий отбора. А она сдала меня сразу, как только… Короче, её больше нет.
Макс посерел лицом и нащупал бортики чугунной ванны, чтобы опереться на что-нибудь и не упасть.
– Давай, дыши, родимый, – Галя принялась зверски растирать его шейные позвонки, как будто терзала добычу, а он тупо смотрел сквозь неё и молчал. А потом поймал её руки и жёстко проговорил:
– Ты специально это сделала. Заманила нас в ловушку. Это такой тест, да?
– Ты угадал, – Галя презрительно усмехнулась, но гримаса выдавала животный страх, – это следующий этап. Проверка. Ты бы удивился, сколько хитропопых умников ломаются на этом этапе. А им нравится только самый отборный товар, ты оценил иронию? Соль земли, мать их. Такие честные и благородные дурни, как ты.
– Ах ты ж… – Макс сплёл пальцы на её шее и чуть надавил.
– Есть ещё кое-что, – прохрипела она, и он немного ослабил захват, – я специально внедрена туда. Нашими. Не верхушкой, которая продалась в первую же минуту переговоров, как только увидела корабли пришельцев на орбите и получила первый приказ, подкреплённый залпом в точнёхонько в бункер, куда по протоколу национальной угрозы попрятались все говорящие головы. Не заместителями тех клоунов, конечно, которых испарило прямо под землёй, а другими. Настоящими генералами, которые болеют за человечество. Слышишь ты меня? Отпусти сейчас же.
Макс с ненавистью оттолкнул Галю, а та бегло оглядела в вытертом пятнышке запотевшего зеркала чёткий след от пятерни и тихо добавила:
– Спасибо. Мне правда жаль твою девушку. Всех твоих.
– Говори по делу, – отрубил Максим.
– Есть адрес, – Галя вывела на нетронутой части зеркала название подмосковного дома отдыха и быстро стёрла после утвердительного кивка, – там тебя ждут. Посиди дома с денёк, они отстанут, и сразу же иди. Двигайся только днём. Встретимся там. Я на это надеюсь, во всяком случае, – с лукавой улыбкой заключила Галя и поцеловала в скулу, тут же вытолкав вон.
Дома Максим ждал и метался, как загнанный зверь, до последнего надеясь, что в двери заскрипит замок и мама или Леся войдут, как ни в чём ни бывало, и спросят, чего он такой грустный.
Город уже не казался сколько-нибудь живым и напоминал фальшивые насквозь декорации, куда по ошибке занесло нескольких чудом обманувшихся натуралистичной картинкой бедолаг. В подъезде почти не шумели и редкий отдалённый звук представлялся ударом гонга, заставляя напрягать слух.
На следующий день Максим в очередной раз на пробу включил телевидение, заезженной пластинкой крутившее призыв на фильтрацию, и с отвращением выдернул провод из розетки.
Он заранее изучил бумажную карту и уже составил маршрут, в основном исключающий чересчур открытые с неба участки, так что идти было проще простого. Редкие прохожие шарахались друг от друга, как от чумных, а, едва завидев вдалеке бесшумную летучку, он припадал к стенам или деревьям, отчаянно молясь всем богам, что его не видно сверху.
Дом отдыха был окружён отлично просматривающимся забором, а в помещении охраны после получаса изнуряющего наблюдения в бинокль Макс не обнаружил ни единого признака разумной жизни, только стаю ворон, облюбовавших треснутую верхушку берёзы и спесиво таращившую блестящие пары глаз на незваного нарушителя спокойствия. Он добрался до цели засветло и теперь устроился за бетонными блоками, растирая затёкшие от неудобного сидения ноги и гадая, каков будет следующий ход от напрочь свихнувшегося мироздания. Особого выбора у Максима, конечно, не было, но он предпочёл бы сперва увидеть живых людей, а не пришельцев, радостно потирающих конечности или что там у них при тёплой встрече с человеком, пришедшим сюда по доброй воле.
Когда тишину прервал удивительно мирный звук дружного детского смеха, Макс подумал, что ослышался, но через секунду разглядел шеренгу детишек, чинно вышагивающих за симпатичной девушкой по направлению к двухэтажному кирпичному зданию с манящей надписью «Столовая». Девушка напоминала Лесю и у Максима болезненно сжалось сердце, но он приказал себе отключить бесполезные переживания. Это не так уж и трудно – он банально выработал эмоциональный ресурс.
Макс заёрзал и тут же ощутил, как ему в спину упёрлось дуло, холодящее даже сквозь плотную ткань.
– Руки подними, только очень медленно, – добродушно посоветовал низкий мужской голос и Макс сплюнул от досады, но послушался.
– Молодец, – похвалил невидимый собеседник, – а теперь вставай, тоже медленно.
Говорящий оказался коренастым мужиком за сорок, с двухнедельной бородой и сильными, мозолистыми руками. Он явно умел обращаться с оружием и перемещался абсолютно бесшумно, как призрак, несмотря на тяжёлую стать.
– Я Макс Говорунов, меня Галя к вам прислала, – выпалил Макс и почувствовал себя глупым мальчишкой перед опытным и обстрелянным героем неизвестно каких конфликтов, – сказала, что здесь будут нормальные люди. Я с этими… новыми людьми не хочу. Потому и пришёл.
– Да что ты! – укорил бородач. – Говорун, значит. И сколько правильных слов за раз! А зачем за нашими детьми тогда следил?
– Да я не следил! Нет, ну то есть я… хотел понять, кто здесь засел. А то мало ли…
– Предусмотрительный, да? Только не слишком внимательный, вон как близко подпустил. Но это ничего, ещё освоишься…
Бородач обыскал Максима и мягко подтолкнул на территорию дома отдыха, не переставая ненавязчиво держать на мушке.
Через четверть часа Максим уже уплетал в столовой горячие котлеты с гречкой и жадно ловил любое брошенное слово, а остальные с тревогой присматривались к новичку – кроме бородача, который был тут за главного. Похоже, бородач составил своё позитивное мнение сразу и не нуждался в придирчивом экзамене, затеянном всем остальным разношёрстным коллективом, но и не мешал допросу. Пока что решили покормить, а там видно будет, и Макс воспользовался благоприятным моментом, чтобы утолить свой информационный голод.
– А как вы все тут оказались?
– У нас тут вырисовывается клуб имени Гали, малой. Ты всё так складно рассказал, а у большинства история примерно аналогичная.
