– От кого? – едва слышно прозвенел Ладир и, подпрыгнув, уперся передними лапками ей в грудь. Наклонил голову, создавая иллюзию взгляда в глаза. – Ты же сама говорила, нас даже морские обители не трогают.
Сальма покачала головой. Сердиться долго на него просто не могла.
– Морские обитатели понимают, с кем имеют дело, а люди – нет. Они не знают о наших возможностях и примут тебя за животное. А если учесть, что ты не способен обратиться по собственной воле, может случиться что угодно… Пожалуйста, не ходи туда больше.
– Почему нельзя рассказать им о нас?
– Потому что они не друзья.
– Когда вырасту, я не буду пускать на наш остров чужаков, – пообещал Ладир и прижался головой к ее шее. Сальма прикрыла глаза и обняла маленькую тушку.
– Конечно! Когда ты вырастешь, остров беспрекословно будет выполнять твою волю, – подтвердила чародейка и поморгала, пытаясь отогнать набегающие на глаза слезы. Еще не хватало разнюниваться при ребенке!
– Почитай мне еще! – потребовал Ладир.
– Хорошо, – усмехнулась Сальма и снова потянулась к отложенной книге. Сын привычно устроился на материнских коленях.
К себе возвращалась поздно. Несмотря на холодное утро, вечер оказался хорош: теплый, безветренный и удивительно спокойный. Сальма даже подумала отложить гневные разговоры до завтрашнего обеда, но, нырнув в ведущий к спальням коридор, поняла, что побеседовать все-таки придется. Около двери в ее комнату, будто маятник от часов, туда-сюда вышагивал Марир. Чародейка нахмурилась и сжала кулаки: она уже переделала охранное заклинание и без помощи Оливарис мужчина сюда бы не пробрался, не пропустила бы магия! Похоже, само море желает, чтобы Сальма навела в доме порядок! Пока еще она здесь хозяйка.
– Я, кажется, просила тебя уехать, – строго напомнила она на подходе. Настроение было не для скандалов, но сейчас речь шла уже о безопасности, и церемониться чародейка не видела никакого смысла.
– Не хочу тебя терять, – сообщил Марир хрипло. Подскочил к ней, взял за плечи и привычно уставился в глаза.
Сальма пожала плечами.
– Это неизбежно. Я сама себя потеряла… Про других и говорить нечего. Сейчас ты только создаешь лишние сложности. Прошу, уезжай домой. Тебе же есть чем заняться…
– Не уеду! – перешел в наступление Марир.
– Поздно проявлять настойчивость, – ухмыльнулась Сальма и с какой-то странной тоской вспомнила о днях, когда они с Мариром только сблизились. Пожелай он тогда действительно быть вместе, а не устроиться поудобнее, прими ее сына, все наверняка было бы иначе. А сейчас и говорить не о чем. – Я не хочу тебя видеть в своем доме.
– Это не тебе решать, – Марир смерил ее полным превосходства взглядом. – Оливарис пригласила меня погостить.
– Ах, Оливарис, – протянула Сальма и вырвалась из его рук. Отчего-то захотелось ударить бывшего. Марир всегда знал, за что она ненавидит тетку, и все равно связался с этой мерзавкой! Зачем? Чтобы лишний раз поиздеваться на ней, Сальмой? – Вот Оливарис тогда и пользуй, а меня оставь в покое, – холодно подытожила она и подошла к двери спальни.
– Я люблю тебя! – привел бывший последний аргумент, но Сальма лишь отмахнулась. В начале лета, когда стало понятно, что ждет остров, они обсуждали и это. Добавить к сказанному было совершенно нечего.
Дернула ручку и поспешила спрятаться от мира в тишине своей спальни. С Оливарис переговорит завтра, ближе к обеду, когда та проснется и в очередной раз соберется явить себя гостям. Главное – найти силы не задушить ее во время разговора.
Заперлась, разулась и как была, в одежде, улеглась на кровать. Сейчас передохнет немного и поразмыслит, кого выбрать в мужья. Еще раз просмотрит последний доклад Тадира, нарисует схемы, прикинет, у кого из кандидатов какие связи и амбиции. Оценит свои шансы. Ей нельзя ошибиться, в лучшем случае на все про все у нее будет около года. Очень маленький срок, когда дело касается не только собственной жизни, но и жизни сына.
Не помнила, как заснула. Усталость от дневной суеты затуманила разум, и Сальма незаметно для себя очутилась в озере забытья. Снилось, что она плывет в темной воде рядом с большой невозмутимой черепахой. Жидкость приятно холодит плечи, сверху светит приглушенное озером солнце, а телом владеет такая легкость, что, кажется, можно пересечь без отдыха все моря и океаны.
Черепаха поплыла к берегу, и Сальма, не ожидая подвоха, поспешила за ней. Обратилась, как только почувствовала под лапами теплый мелкий песок. Тут же оказалась в крепких мужских объятиях. Охнула от неожиданности, а склонившийся над ней блондин – ничего, кроме цвета шевелюры, она не разглядела – впился в ее рот жарким поцелуем.
Подскочила на кровати и вздохнула с облегчением. Всего лишь сон… Знак нехороший, но не смертельный. Посмотрела в незашторенное окно на занимающийся рассвет и вздохнула. Дай себе волю, и все на свете можно проспать! Поднялась на ноги, подошла к узкому шкафу в дальнем конце комнаты, открыла дверцу и достала с верхней полки пузатую бутыль из темного стекла. Откупорила и сделала три больших глотка.
Поморщилась. Терпкая горькая жидкость знакомо обожгла язык. Сальма вздохнула и выпила еще. Для надежности. Чтобы даже смотреть на мужчин не хотелось! Вот уж не думала, что природа решит подвести ее в такой неподходящий момент. Мало вокруг нее корыстных женишков, так еще и это!
От давних предков у оборотней острова темных песков осталось не так много. Возможность ненадолго менять двуногую ипостась на хвостатую, необходимость делиться магией с хранителем острова и зависящий от морских течений брачный период. По большому счету он почти не влиял на жизнь взрослых особей: те испытывали влечение и могли зачать в любой момент, а саламандровое помешательство случалось раз в несколько лет, но частенько приходилось не ко двору. А еще знатно раздражало.
Еще бы! Кому понравится и усиливающееся к месту и не к месту желание любви и ласки, и куда большая, чем в обычные дни, вероятность заполучить последствия этого самого желания? Никому. Кроме лекарей, разумеется. Те давно придумали помогающий пережить брачный период отвар и продавали его за очень неплохие деньги.
Ложка жидкости в день практически сводила на нет влечение к противоположному полу и мешала зачать нежеланное дитя. Сальма, забеременевшая сыном с первого раза и без всяких брачных периодов, пила отвар постоянно, пока у нее была связь с Мариром. А сейчас, когда сон ясно дал понять, что скоро телом чародейки завладеет животное начало, она решила увеличить дозу. На всякий случай. В ближайшие две недели ей как никогда требовался холодный разум, и горячее помешательство в ее планы не входило.
Сделала еще жадный глоток и вернула бутыль в шкаф. Позвонила, чтобы вызвать служанок. Начался новый день и, хочешь не хочешь, следовало привести себя в порядок.
На завтрак пришла с опозданием. Сказался вчерашний, потерянный для дел день, и утренний разговор с Тадиром затянулся. Не спешила, приказала начать без нее и мысленно радовалась, что не придется общаться с женихами долго. После обеда запланировала совместную прогулку, но утро жаждала оставить для себя. Хотела посвятить его переговорам, мыслям и расчетам. Замедлилась на подходе к арке столовой: судя по всему, мужчины уже почти закончили трапезу и вели оживленную беседу. Сальма прислушалась. Больше по привычке, чем действительно желая узнать содержание их разговора.
– Вы были правы, госпожа Оливарис, – весело гремел Вортар, – здесь водятся удивительные твари. Мы с господином Димаром поймали троих ночью. Один даже умудрился хвост отбросить, но ему это не помогло.
Вояка хрипло хохотнул. Сальма насторожилась. Кого поймали? Ночами пол-острова могут гулять в хвостатой ипостаси.
– Да, у нас встречаются очень любопытные существа, – протянула Оливарис, и Сальма сжала кулаки.
Эта мерзавка что, задумала стравить гостей и хозяев? Если сейчас хоть кто-то пострадает, загладить инцидент будет невозможно. Они никогда не договорятся. Знала бы Сальма, что тетушка поднимется так рано, устроила бы ей выволочку на рассвете.
– Да, – подхватил беседу Димар, – нам вчера попался один такой. Мелкий, верткий, почти как змея. Красный с черными пятнами. И глаза жуть. Синие как море… Подтвердите господин, Олафар. Что вы молчите! Вы же его видели. И остальных…
– Надеюсь, они уже сбежали из вашей самодельной клетки, – тоном старшего брата заметил Олафар, – не вижу никакой радости в издевательствах над животными.
– Да бросьте, мы не издевались, мы только…
Окончание фразы Сальма не услышала. Шум в ушах перебил другие звуки. Красный с черными пятнами и синими глазами. Ладир! Кровь ударила в лицо, и по телу пробежала дрожь. Ярость и страх захватили разум. Стало жарко и холодно одновременно. Что эти люди сделали с ее мальчиком? И что будет, если клетка осталась на солнце? Ему нельзя долго без воды! Что бы там ни говорили, животная ипостась гораздо нежнее человеческой!
Прорычала что-то нечленораздельное и в три шага оказалась около стола. Резко и жестко, точно так, как в юности разделывалась с недолюбливающими ее мальчишками, ухватила первого попавшегося кавалера за шею магической петлей и сжала со всей чародейской мощью. В глазах потемнело. Желание разделаться со всеми присутствующими стало невыносимым. Плевать, что будет потом, сейчас кавалеры пожалеют о встрече с ней.
– Где они? – прошипела негромко. Захват отнимал силы, и на крик ее уже не хватало. – Кто вам разрешал трогать местных животных?
– В гостевой части сада, – недоуменно ответил Димар, и Сальма увидела его озадаченные бесцветно-серые глаза. Ярость немного утихла. Боковым зрением заметила, как мужчины вскочили со своих мест, а тетка и вовсе припустила к выходу из столовой. Ничего… Догонит ее потом, пока есть дела поважнее.
– Вы сейчас отведете меня туда, – отчеканила Сальма, мысленно ужасаясь обилию солнца в саду с кораблем. – И если хоть с одной саламандрой что-нибудь случилось, я за себя не ручаюсь. А мне, если помните, уже терять нечего!
– Конечно, отведем, – торопливо заверил Вортар. Собрался протянуть руку к Сальме, но в последний момент передумал касаться чародейки. Похоже, сообразил, что Димара удерживает магия, и побоялся вмешиваться.
– Прямо сейчас! – приказала Сальма и отпустила петлю. Хватила ртом воздух, пытаясь прийти в чувство. Не думала, что сможет достучаться до боевой магии без камня. Видимо, желание защитить сына будило скрытые силы. – Бегом!
Мужчины поспешили к арке в коридор. Сальма сжала трясущиеся руки в замок, стараясь хоть как-то унять скачущее от беспокойства сердце, и быстрым шагом направилась следом.
Глава шестая. Магия превращений
До места с фонтаном в виде корабля была без малого тысяча торопливых шагов. Тысяча затаенных вздохов с бесконечным гулким уханьем в висках и ледяным холодом в груди. Тысяча воображаемых смертей и ни одного благоприятного исхода. Сальме хотелось выть. Летнее тепло раздражало, а солнце и вовсе казалось циничным палачом. Приличия не позволяли перейти на бег, но каждый миг силы оставляли ее и двигаться к цели становилось все труднее. Что, если уже поздно и она ничем не поможет своему мальчику? Что тогда?
Разум едва слышно шептал, что до полудня далеко, да и саламандры не настолько нежные создания, но беспокойство заглушало все остальные звуки. «Все что угодно, только не это», – умоляла Сальма своего морского покровителя и судорожно раздумывала, какую именно жертву может предложить взамен. Что есть у нее такого особенного и важного не только для нее самой, но и для повелителя темных водных глубин. Не припомнила ничего и расстроилась окончательно. У Ладира отвратительная мать, ей даже нечем торговаться с богами.
Клетку сделали из крепких деревянных прутьев. Такие приспосабливали, когда играли в любимые всеми «Шары и ветки», и найти их в достаточном количестве не составляло труда. Отшлифованные палки просто воткнули в землю по краям невидимого круга. Старательно и часто, будто и впрямь поймали неведомых хищников. Сальма испуганной наседкой метнулась к загончику сразу, как заметила его. Разочарованно охнула и кинула гневный взгляд на спутников.
– Клянусь вам, госпожа Сальмарис, – неестественно мягко, словно говорил с капризным ребенком, заверил Вортар, – все три ящерицы были тут.
– Саламандры. Здесь водятся саламандры, – строго поправила Сальма и, прищурившись, уставилась вояке в глаза. – Что вы с ними сотворили? Говорите немедленно!
Вортар нахмурился и отвел взгляд:
– Клянусь, когда я последний раз видел эту клетку, все животные были тут…
– Вряд ли они могли сбежать из такой тюрьмы! – заметила чародейка ехидно и как-то некстати поняла, что еще немного, и злость сменится слезами бессилия. Вдохнула поглубже, пытаясь взять себя в руки, но лучше не стало. Хотелось кричать, драться и сжечь дотла все вокруг.
– Я выпустил их, – отозвался из-за спины Олафар. – Перед тем, как пойти на завтрак. Вспомнил, что вы почитаете хвостатых как далеких предков и что им наверняка вредно яркое солнце. Все три ящерицы, – он прочистил горло и поспешил исправиться, – саламандры резво удрали в траву. Полагаю, с ними все хорошо. Простите нас, мы не хотели ни оскорблять, ни расстраивать вас, госпожа Сальмарис.
– Это точно, – простодушно подхватил Вортар. – Мы слишком увлеклись мальчишескими забавами.
– Приносим наши извинения, – прошелестел Димар. Сальма подняла на него взгляд и поежилась. Сейчас он смотрел без страха, но и без лукавого огонька, скорее как опасный хищник, заметивший слабое место у добычи.
Сердце Сальмы снова взяло разбег. Что задумал этот змей? Надо срочно увидеть Ладира, а потом уже общаться с этими ужасными мужчинами.
– Извинения приняты, – подытожила Сальма и выдавила улыбку. – Прошу и меня простить за несдержанность. Но для нас саламандры священны и обижать их – страшная дикость и богохульство. Надеюсь, это будет первое и последнее разногласие между нами. А сейчас вынуждена покинуть дорогих гостей до обеда. Постарайтесь найти себе достойное взрослых мужчин занятие.
Усмехнулась и быстрым шагом направилась к домашней части сада. Хотелось окончательно убедиться, что с ее мальчиком все в порядке.
Задора надолго не хватило. Тревога отступила и на плечи навалилась дикая усталость. Сальма с пониманием огляделась в поисках опоры: боевая магия никогда не проходила безнаказанно. Закружилась голова, и чародейка поспешила ухватиться за первое подвернувшееся под руку дерево. Обычно отдача длилась чуть дольше воздействия, но сейчас, когда главный магический кристалл попал к людям, предсказать последствия было невозможно.
Прикрыла глаза, пытаясь спрятаться от хоровода пространства, и почти впилась пальцами в шершавый ствол. Хотелось плакать от бессильной злобы. В ее доме обосновались бесцеремонные чужаки, а она и защититься толком не может! Магия наказывает даже за самое простое. Дальше – хуже. Кого-то из гостей придется впустить в свою постель, в свою жизнь и мысли. Всячески ублажать и надеяться на чудо. На то, что ее тепло окажется притягательнее выгод от торга с королем и жажды власти, которую можно получить после ее, Сальмы, смерти. Ничего унизительнее и представить было нельзя. Лучше бы ее удавили сразу…
Мир вокруг ускорился, и Сальма на всякий случай уселась на траву: еще не хватало упасть и разбить голову о случайно попавшийся камень. Мысленно обратилась к морскому богу, сейчас его помощь была бы как никогда кстати. В книгах говорилось, повелитель глубин никогда не бросает тех, за кого некому заступиться. Похоже, настал ее черед проверить правдивость этих слов.
Пришла в себя от светящих прямо в глаза ярких солнечных лучей. Потерла лицо ладонями, мысленно прикидывая, сколько времени провела в забытьи. Втянула носом запах разогретых дневным теплом трав. Посмотрела на небо. Улыбнулась, сообразив, что до обеда еще долго, и осторожно поднялась на ноги. Надо найти сына, еще раз объяснить ему расклад, а потом наконец-то заняться делами. Женихи женихами, а повседневных забот никто не отменял. Запускать нельзя, как знать, может, завтра жизнь повернется лучшей стороной, и, хочешь не хочешь, придется разгребать рутину.
На подходе к жилому крылу Сальма заметила знакомую фигуру и ускорилась. На ловца и зверь бежит! Сейчас она отомстит за утреннюю суету! Сегодня судьба желает видеть магию хранительницы острова Черных песков в деле? Что ж, Сальма не возражает… Воздействие на сородичей куда легче, чем атакующие приемы.
Прошептала нужные слова и вскинула руку, захватывая маячившую впереди Оливарис петлей воздействия. Пора напомнить, кто здесь госпожа. Тетка испуганно обернулась и дернулась, пытаясь вырваться из рук Сальмы. Та, в свою очередь, не спеша потопала ближе к родственнице.
– Только не говори, что ты собралась прервать свой визит, – ехидно заметила чародейка, когда расстояние между нею и теткой сократилось до пары шагов. – Так неожиданно. Ты, кажется, нашла здесь подходящую тебе компанию…
– Не собиралась, – тетка тряхнула светлой шевелюрой и скорчила рожу, напоминая о детских ссорах с племянницей: – Буду гостить, сколько пожелаю. Ты все равно не можешь ничего сделать. Убей меня! И лишишься благословения отца и всякой магии в придачу. И дорогого сыночка на десерт. Так что можешь махать хвостом сколько влезет, зубов тебе, дорогуша, не перепало.
– Небом пожую, – парировала Сальма. А потом зашептала старое заклинание. Простое и в обычной жизни ненужное, но все равно отлично известное хранительнице острова Черных песков.
Оливарис дернулась, но тщетно! Пространство вокруг завибрировало, тетка рухнула на землю и трансформировалась в животную ипостась. Небольшую, черную с желтыми пятнами саламандру. Сальма подавила порыв осторожно пнуть ее ногой.
– Погуляешь до следующей луны в таком виде, – подытожила довольно, – глядишь, твои приятели не оставят свои забавы и пустят тебя на мясо. Или хотя бы оторвут лапы и хвост. Я, пожалуй, разрешу им охотиться на таких, как ты.
– Дешевая шлюха, – едва слышно прошипела саламандра и сверкнула на нее голубыми глазами.
Сальма энергично закивала.
– Спасибо, что напомнила. Еще и помолчишь.
Прошептала несколько нужных слов. Никогда не думала, что ей понадобятся заклинания для управления ипостасью соплеменников, но сейчас они очень пригодились. Вздохнула и поспешила к фонтану. Сын, скорее всего, спит где-нибудь в тенечке, но начать поиски стоит с обычного места встречи.
Знакомые голоса услышала еще до поворота на ведущую к фонтану тропинку. Испуганно прихватила предусмотрительно выпущенный из прически локон и поднесла к глазам. Так и есть: за суетой пропустила момент, когда Ладир обернулся в двуногую ипостась. Зато Олафар не пропустил! Судя по звукам ударов стекла по дереву, женишок играл с ее сыном в «Витражи». Сердце снова сжалось в тоске. Похоже, ее мальчик отчаялся дождаться мать и вынужден был согласиться скоротать время с чужим мужчиной.
– Зеленую поставить некуда, – довольно прозвенел Ладир, – пропускаете ход.
– Так я проиграю, – задорно подытожил Олафар, и мальчишка рассмеялся.
– Иногда случается и такое!
Сальма задумалась на мгновение: выйти к ним сейчас или постоять в стороне? Женишок, похоже, осмелел после ее разрешения посещать сад, и разговоры вполголоса отменились. Можно было подслушивать издалека.
– И красную тоже некуда… – проворчал Олафар.
– Вот теперь вы проиграли! Спасибо за партию! – привычно закончил Ладир. – Сейчас придет мама и поиграем втроем, никогда не играли, но очень интересно. Мама говорит, придумывала ее для троих.
Снова зазвенели стекляшки. Вероятно, сын смешивал разноцветные кусочки в общую кучу.
– У тебя очень умная мама, – как-то вскользь заметил Олафар, – а чем она занимается? Зачем живет здесь?
– Это земли наших предков, – заученно ответил Ладир, и Сальма затаила дыхание, ожидая второй части фразы. Для чужака она звучала оскорбительно. Сын продолжать не стал. Вероятно, Олафар нравился ему, и мальчик предпочел не обижать гостя зря.
Жених помолчал немного, а потом повторил вопрос:
– А твоя мама чем занимается? И отец?
– Мама следит за магией на острове, – громко вздохнул Ладир, и Сальма живо представила, как он огорченно опускает голову: – Отца у меня нет. Мама говорит, папа умер еще до моего рождения.
– Отчего же такая молодая женщина не вышла замуж еще раз? – ринулся в наступление Олафар, и Сальма решилась. Направилась составить сыну компанию. Незачем Ладиру задумываться над подобными вопросами. Еще, чего доброго, начнет интересоваться подробностями.
– Я получил разрешение госпожи Сальмарис, – вместо приветствия выдал ей Олафар и расплылся в победной улыбке, – Буду надоедать вам с Ладиром с разрешения хозяйки острова.
– Боюсь, не удастся, – Сальма вернула улыбку и поспешила погладить по голове уткнувшегося в ее бок сына, – особенность нашей семейной магии предполагает затворничество.
– Вот оно что, – выдохнул собеседник, и чародейке стало не по себе от его ехидной усмешки. – Я бы с радостью изучил вашу силу подробнее.
Развернулся к ней всем телом и пристально посмотрел в глаза. Сальма прищурилась. Никак не могла разобрать, о чем он? Действительно хочет понять природу их с Ладиром дара или просто так топорно намекает на глупую интрижку? Неужели забыл, что приехал жениться?
– Полагаю, за изучением магии вам лучше обратиться к госпоже Сальмарис, – обозначила границы чародейка и мысленно ухмыльнулась. Хотелось увидеть если не смятение, то хотя бы смущение мужчины.
Ни один мускул не дрогнул на лице Олафара, будто это не он только что двусмысленно шутил с родственницей возможной невесты. Лишь пристальный взгляд похолодел и приобрел легкую строгость. Настала очередь Сальмы смутиться. Похоже, кавалер не имел в виду ничего дурного, а она надумала лишние подробности.
– Мама, давай поиграем втроем, пока есть время, – начал канючить Ладир. Сальма снова погладила его по голове: обычно сын чувствовал приближение превращения, и если он предлагал еще партию, значит, можно было смело раскладывать дощечки и стекляшки.
– Хорошо, – согласилась Сальма и направилась к скамейке. Понятия не имела, как они разложат там все составляющие.
Суть игры сводилась к следующему: каждый участник выбирал карточку с нанесенной на ней схемой витража, потом на специальное блюдо порциями высыпались стекляшки разной формы и цветов, и игроки по очереди брали подходящие для схем. Если нужной стекляшки не было, участник пропускал ход, а побеждал тот, кто раньше всех завершал узор. Обычно сын обыгрывал Сальму без труда, она часто отвлекалась и забывала вовремя ухватить то редкие зеленые треугольники, то желтые квадраты, но сегодня третий игрок вносил неопределенность в привычный расклад.
