Слишком серьезный, слишком решительный и как-то уж слишком довольный…
Я готова поклясться, что смерть его отца не стала для него сюрпризом. Глядя сейчас на него, я могла бы в это поверить. Я не забыла тот день, когда, сплетничая по телефону с Оливией, я забралась в его кабинет тайком, чтобы покурить, и хотя я не была трусихой, я буквально прилипла ногами к полу. Его голос пугал, такой грубый, словно укус кобры. Еще одно неверное движение – и яд поползет по венам, заставляя мои конечности неметь. А то, как он зло улыбался, заставляло меня думать о чем-то не совсем приятном. Любой человек найдет для себя рано или поздно то, что его убьет, не так ли?
– Лия!
Моя мама дернула меня за руку, возвращая в реальность черных костюмов и фальшиво заплаканных дам.
– Что ты пялишься, как невоспитанная девчонка?! Разве так я тебя учила?
– Я не смотрю, мама, просто задумалась.
– Задумалась она, – передразнила меня мама, добавляя пару ругательств по-итальянски. – Скорей пошли к твоей сестре и отцу, мы следующие должны принести соболезнования Доменико.
– Или поздравить, – тихо съязвила я.
– Замолчи, Лия, будь вежлива и покладиста. Клянусь святым Михаилом, если ты нас опозоришь сегодня…
– Ладно, ладно, мама, мне не нужно повторять дважды. – Я закатила глаза от ее надоедливости. Моя мама всегда хотела, чтобы мы выглядели лучше, чем есть на самом деле. Это раздражало. Ох, меня так много раздражало. Она прославилась в наших кругах как холодная королева, всегда идеально одета, всегда этот надменный вид, даже не смотря на её возраст мужчины всё ещё сворачивали шеи, глядя на нее. Роскошные волосы цвета пшеницы и ярко-зеленые глаза. Я была пылью под ногами по сравнению с красотой матери и своей сестры. Но мне было плевать, плевать до сегодняшнего дня…
Звон бокалов, стук каблуков эхом разносился по дому. Я ненавидела все эти сборища. В буквальном смысле моя кожа начинала чесаться при виде этих людей, что уж говорить, моя кожа частенько зудела от собственной матери.
После того как несколько важных людей из семей пожали руки молодому боссу и что-то тихо говорили, очередь наконец дошла и до нас.
Мои ноги начали тяжелеть, когда мы стали приближаться. Чувство, что с каждым шагом на мои колени ложился груз в несколько футов, ощущался все отчетливей. Возможно, мне было стыдно за прошлую встречу. Я все еще помню его слова и тот вкус сигареты с его губ. После того случая я не спала пару ночей, вспоминая этот инцидент, я снова и снова прокручивала в голове, словно пленку на старой бобине. Кажется, этот вкус еще остался на моих губах.
– Доменико, прими наши соболезнования.
Мой отец пожал руку его высочества, и тот кивнул в ответ. Отец казался искренен в своей печали, хотя внутри его наверняка одолевала радость. Прекрасно выточенная фигура и пронзительный взгляд черных глаз, обрамленных густыми ресницами, посмотрели на меня. Всего на миг, но я ощутила это (что-то) на себе. Какого-то черта? Почему он остановился на мне и, более того, задержался на пару секунд? Я нахмурилась в ответ и бросила вызов ему, не убрав взгляд в пол как остальные девушки. Не спорю, его лицо было достаточно привлекательным для мужчины с такой жизнью. Лицо Доменико не было покрыто шрамами, как у большинства, но готова поспорить, что его тело видело много ранений. Но это еще ни о чем не говорит. С виду он был похож на большого медведя, верхушка пищевой цепи среди сухопутных животных. В воде он, скорей всего, был той самой агрессивной акулой, которая пожирала людей с помощью одного щелчка зубастой челюсти. Аккуратная черная щетина на его выточенном лице еще больше придавала ему опасности и серьёзности. Все это походило на плохое кино. Мне стало смешно на секунду, и мне показалось, что каким-то образом он уловил мое настроение. Его взгляд еще раз скользнул по мне, и я почувствовала, как мои вены заливает огнем. Эм… минутку, давайте перемотаем пленку назад. Я будто снова подхожу к нему, чтобы отдать дань уважения его «утрате», пожимаем два пальца в этот момент. Это так и бывает? Ну, это чувство, что внутри. В книгах написано: когда ты встречаешь того самого, ты словно не можешь сделать и глоток воздуха, по коже быстро-быстро ползут муравьи, а сердце так и хочет выпрыгнуть наружу. Не бойся, говорили они, перед смертью ты увидишь самое важное и дорогое, что было у тебя в жизни. Нет уж! Его лица там не будет.
Доменико Риццо намного старше меня, и такая соплячка, как я, ему не интересна, если только как забавная «зверюшка», учитывая мою любовь к странной одежде и коротким волосам, так что, возможно, так оно и было. Но черт, внизу живота что-то зашевелилось, а дыхание участилось при виде его божественно красивых глаз.
Он поднял одну бровь, словно оценивая меня, а затем перевел взгляд на отца.
– Благодарю, Эрнесто, тебя и твою семью.
– Я всегда рядом, Доменико, ты это знаешь.
– Конечно, – кивнул он.
– Кстати, мы должны кое-что обсудить.
– Я помню, Эрнесто, завтра приходи ко мне, все обсудим.
– Еще раз соболезнуем, – проворковала мама, затем, развернувшись, мы ушли.
По пути к выходу она схватила меня за локоть, останавливая.
– Даже и не думай, что я не заметила, как дерзко ты смотрела на Доменико. Будь вежливей, иначе поползут слухи. Отец убьет тебя!
Боже, она думала о таких вещах даже в такой день.
Высвободившись из ее хватки и не сказав и слова, я двинулась вперед.
Мы вышли на улицу, пахло осенью и свеженадвигающимся дождем. Я втянула воздух в легкие.
– Садитесь в машину, Марта, я сейчас подойду.
Отец сосредоточил взгляд на каком-то странном человеке в черном спортивном костюме, его капюшон был сильно натянут на голову, я не смогла разглядеть его лица. Он стоял в стороне и курил сигарету. Вот бы и мне покурить сейчас, вся эта атмосфера похорон странно действовала на меня. Или это все же был праздник? Мне не было грустно, но тоскливо – это точно.
Мы сели в машину, и я заметила, как отец нервничал, стоя рядом с этим загадочным мужчиной. Это было странно, ведь заставить нервничать такого человека, как мой отец, достаточно непросто.
– Кто это, мама?
Я ткнула пальцем в стекло, указывая туда, где стоял отец.
Хрусть. Я раскусила апельсиновый леденец, который только что положила в рот.
Мама одарила меня недовольным взглядом.
– Не суй свой нос не в свои дела, Лия, и перестань жевать так громко, – сказала мама по-итальянски. Мы всегда говорили по-итальянски между собой.
Я перевела внимание на сестру, за все это время она не проронила и слова, хотя я знала, что она счастлива оттого, что ее несостоявшийся муж откинул концы.
– Кристина, – тихо прошептала я, когда мама была занята поиском чего-то важного в своей необъятной сумке от «Биркин».
– М-м-м?
– Как ты?
– В порядке, Лия.
– Ты счастлива, что он умер?
– Очень, – тихо прошептала она, оперевшись головой о запотевшее стекло.
– Тогда почему ты грустишь?
– Не доставай свою сестру, Лия, ты не видишь? У нее стресс.
– Я просто спросила, счастлива она или нет, ведь этот мерз…
– О Мадонна! Сейчас же прекрати, или ты сведешь меня с ума.
– Но что такого?
– Тебе недостает манер, девчонка. Это моя вина, – зашептала мама себе под нос, потирая виски.
– Будь как и все воспитанные девушки из наших семей. Понимаешь, Лия? Будь как все! – мама продолжала бурчать себе под нос о том, какая я невоспитанная и что мне нужно было родиться немой.
– Тогда кто будет как я? – прошептала уже я еле слышно. – Вот услышит господь твои слова, мама, и я действительно стану немой, и тогда представь себе, что я никогда не выйду замуж и останусь с вами навечно.
Мама уставилась на меня своими большими глазами, а затем выпила очередную таблетку успокоительного.
Наконец сестра подмигнула мне, и края ее темно-зеленых глаз немного «улыбнулись».
Хоть мы и не были особо дружны с Кристиной, она на два года старше меня, и мы не являлись типичными сестрами-подружками, но я была рада за нее. Кристине не придется спать со стариком-извращенцем. Прости господи, о покойниках говорят либо хорошо, либо никак. Кристина была достойна лучшего, и теперь, надеюсь, ее выдадут замуж за достойного и молодого члена мафии. Моя сестра была утонченной и с самого детства занималась балетом. К своему 21 году она была востребованной балериной в лондонской королевской школе. Я не пошла по стопам сестры, и у меня не было особого увлечения, кроме литературы и музыки. Вот такая я бездарность.
– А где Кристиан?
– Он занят, Лия, и твой брат не отчитывается передо мной.
– Странно, что его не было на похоронах.
– Это не твоего ума дело, девочка, и, пожалуйста, перестань задавать вопросы.
– Будто ты на них отвечаешь.
Мама вздернула палец вверх.
– Еще одно слово, молодая синьорина, и пойдешь домой пешком.
Похоже, с мамой сегодня лучше не спорить. Расслабившись, я растянулась на заднем сиденье и, воткнув наушники в уши, закрыла глаза.
По приезде я поднялась в свою спальню и надела самую теплую пижаму, что у меня была. Осень в этом году холодная.
– Брр-р.
Закутавшись в одеяло, я включила ТВ, чтобы посмотреть очередной сериал на Netflix.
Через несколько недель у меня будет день рождения, восемнадцать лет. Надеюсь, что меня не ждет участь моей сестры, не хочу обручаться со стариком, а потом хоронить его и втайне радоваться этому.
– Ох! – Меня бросило в холод от таких мыслей.
Взглянув в окно, я непроизвольно вспомнила пронзительные черные глаза Доменико.
Глава 2
Доменико
Придет день, и ливень смоет с улиц все это отребье.
– Как тебе в роли босса всех боссов?
Я усмехнулся, наливая себе виски. Выпивка занимала немаловажную роль в моей жизни, пока я не стал это контролировать, вспоминая плачевный опыт моей матери. Ежедневные тренировки вносили свой вклад в развитие.
– Предполагаю, так же неплохо, как тебе в роли моего заместителя.
Деметрио усмехнулся, закидывая ноги на стол.
– Спорить не стану, мой дорогой друг. Только вот скажи мне…
Я усмехнулся ему, зная, какой вопрос он мне задаст.
Деметрио и женщины, женщины и Деметрио. Он, как и я, до сих пор не женился, было слишком мало времени, чтобы уделять время семье, и, пожалуй, слишком много красивых женщин вокруг, чтобы остановиться на одной.
– Хочешь спросить, как мне моя новоиспеченная невеста, доставшаяся по наследству от отца?
– Бинго!
– Я женюсь на ней, таков был уговор между мной и Эрнесто. Я поклялся кровью и выполню клятву.
Я сделал глоток виски и прищурившись на него.
– Ее отец нужен мне, он лучший адвокат в семье, мозги Эрнесто мне крайне необходимы сейчас. Если я женюсь на его дочери, это обеспечит хорошие связи сторонников и из других ндрин.
– Но ты все еще не сказал, как она тебе?
Я не хотел думать об этом, и, честно говоря, меня это и не слишком интересовало, пока я планировал убийство отца, но, похоже, пришло время обратить внимание.
– Хватит и того, что она дочь Моретти.
– А вторая его дочь?
Я вспомнил вечер в кабинете и момент на похоронах. Девчонка смотрела на меня и не уводила взгляд несколько секунд. Похоже, она дерзкий ребенок.
– Девчонка с короткими волосами и любопытным носом? – спросил я.
– Понятия не имею.
– Смотри-ка, запомнил.
Я сел в кресло, откинув голову назад.
– Сколько ей лет?
– Скоро восемнадцать.
– А выглядит все еще ребенком. Да какая, к черту, разница? Почему мы говорим о таких вещах, Деметрио, когда есть дела и поважнее?
