– Ты могла поесть в столовой.
– Одна? – с вызовом спросила я.
Данте двинулся ко мне, и я застыла, несмотря на свои лучшие намерения.
– Я не играю в игры, Валентина. Если тебе что-то не нравится, говори и не пытайся меня спровоцировать.
Он стоял так близко! Пряный аромат его лосьона после бритья кружил мне голову. Я боролась с желанием притянуть его за лацканы и поцеловать.
– Я не пыталась спровоцировать тебя, – сказала я беспечно. – Я была голодна и не хотела ужинать в одиночестве, поэтому решила поесть на кухне.
– Ты должна держаться подальше от охранников. Я не хочу, чтобы люди неправильно истолковали твое дружелюбие, приняв его за что-то иное.
Я отступила на шаг назад.
– Ты обвиняешь меня во флирте с твоими парнями?
– Нет, – просто сказал он. – У нас был бы совсем другой разговор, если бы я думал, что ты с ними флиртуешь.
Я вздернула подбородок, не собираясь позволять ему себя запугивать.
– Я не буду есть в одиночестве.
– Ты предпочла бы, чтобы мы каждый вечер ужинали вместе?
– Конечно же, да, – с раздражением ответила я. Было много того, что мне хотелось делать вместе с ним вечером. – Мы женаты. Не этим ли занимаются женатые люди?
– Вы с Антонио ели вместе?
– Да, если он не уезжал на работу. – Или на свидание со своим любовником Фрэнком.
Данте кивнул, как будто мысленно собирал информацию. Я слышала, как кто-то однажды сказал, что у него была фотографическая память, делавшая его опасным противником, которого трудно перехитрить, но я не уверена, что это правда.
Я добавила мягче:
– Что насчет тебя и твоей первой жены? Вы ели вместе?
Я практически увидела, как опустилось его забрало. Завеса холодного бесчувствия скользнула по его лицу. Он поддернул рукав, обнажив золотые часы.
– Поздно уже. Рано утром у меня встреча в казино.
– Ну конечно.
– Ты можешь не ложиться спать, если не устала.
– Нет, от вина меня клонит в сон.
Мы вместе вышли из кухни и поднялись наверх. На этот раз Данте первым скрылся в ванной. Я полезла в свой ящик за откровенным топом из атласа и трусиками в комплект к нему, которые едва прикрывали мой зад. Может, от этого холодная кровь Данте наконец закипит.
Я нервно меряла шагами спальню, гадая, что будет сегодня ночью. Может быть, вчера была своего рода отсрочка? Дверь ванной открылась, и Данте шагнул в спальню. Как и вчера, его торс был обнажен. Я дала себе несколько минут полюбоваться его телом. Даже шрамы не сделали его менее великолепным. Они только добавили ему сексуальности, если это вообще возможно. Данте остановился, я отвела глаза и поспешила в ванную.
Торопливо приняв душ и почистив зубы, я надела белье. Шоу начинается. Я вышла из ванной, Данте уже был в постели, прислонившись к изголовью, с iPad в руках. Он поднял голову, и взгляд его заскользил по моему телу, задерживаясь на всех правильных местах. Предвкушение, смешанное с нервозностью, затопило меня, пока я медленно приближалась к кровати, убедившись, что Данте как следует меня разглядел. Он еще не отвел взгляда, но и свой iPad не отложил. Я устроилась рядом с ним и не стала натягивать одеяло, потому что хотела, чтобы Данте увидел как можно больше. Я встретилась с его как всегда непроницаемым взглядом, но его глаза были не такими холодными, как обычно. Данте отложил iPad на тумбочку, и я бы с облегчением вздохнула, но сразу после этого он сместился вниз и прилег. Смутившись, я сделала то же самое, но повернулась на бок, лицом к нему. Он еще не выключил свет, это должен быть хороший знак, к тому же я поняла, что он все время пялится на мою грудь. Если бы у меня было больше опыта, я бы проявила инициативу сама, но волновалась, что раскрою Данте свою неопытность, если рискну начать. Если бы он сделал первый шаг, я могла бы подстроиться под него и, хотелось бы надеяться, смогла бы произвести впечатление опытной женщины, которой будто бы уже была.
Данте отвернулся, закрыл глаза и скрестил руки на животе. Его зубы были крепко сжаты. Он что, злится? Похоже, он был на грани взрыва. Может быть, ему не понравилось, что я была такой напористой и практически пихала свои сиськи ему в лицо. Может, он предпочитает, чтобы его женщины были скромны и боялись собственной тени.
Расстроенная, я тоже перевернулась на спину.
– Что произошло с Габи? – Если уж секса у нас нет, мы можем просто разговаривать. Все лучше, чем неловкая тишина.
– Что ты имеешь в виду? – спросил Данте, не открывая глаз.
– Она сказала, что работает на тебя третий год, но ей всего семнадцать. Разве ей не нужно ходить в школу?
Холодные синие глаза Данте распахнулись, внимательно сосредоточившись на потолке.
– Три года назад мы в отместку напали на два русских клуба. Они получают львиную долю своих денег от торговли людьми. Женщины в их клубах – главным образом секс-рабыни. Женщины и девочки, которые были похищены, а затем вынужденные заниматься проституцией. Когда мы захватили два клуба, нам нужно было решить, что делать с женщинами. Мы не могли позволить им разгуливать по Чикаго после того, что они видели.
У меня скрутило желудок.
– Вы убили их?
Данте даже не дрогнул.
– Большинство из них были нелегалами. Мы отправили их обратно в Украину и Россию. Остальные переехали. Тех, кто захотел работать в наших клубах, мы оставили.
– Так что насчет Габи?
– Она была ребенком. Юных девочек, которых мы нашли, отправили в семьи, где они могли работать горничными или поварами.
– Или стать любовницами, – сказала я, потому что не сомневалась, что некоторые мужчины не могут не лапать беспомощную девушку под своей крышей.
Данте нахмурился.
– Даже среди членов мафии педофилия неприемлема, Валентина.
– Я знаю, но Габи уже не выглядит как ребенок, наверное, как и другие девушки.
– Ты полагаешь, что я приставал к Габи? – Данте свирепо взглянул на меня.
– Она сегодня чуть от страха не умерла, когда Лука вскочил. Может быть, один из твоих людей…
– Нет, – твердо ответил Данте. – С тех пор, как она вошла в этот дом, к ней никто не применял никакого насилия. Она под моей защитой. Мои люди это знают.
– Хорошо. – Я поверила ему еще и по той причине, что полагала: ни один из его людей не осмелился бы пойти против прямых приказов Данте. Если Габи была под его защитой, то она в безопасности. – Могу поспорить, что эти девушки принесли бы тебе кучу денег. По этой причине русские похищают юных девушек. Откуда угрызения совести? Как будто у самого Синдиката нет клубов с проститутками, и не похоже, что эти женщины просто могут перестать работать на мафию в любое время, когда захотят этого сами. – Мне и правда было любопытно. В конце концов, Данте был убийцей.
– Синдикат не занимается секс-рабством. Женщины в наших клубах начинают работать на нас по собственной воле, и они понимают, что будут связаны с нами навсегда. Мы зарабатываем достаточно денег на наших казино и наркотиках, нам не нужны секс-рабыни или нелегальные гонки, как русским и семье Лас-Вегаса.
– А что насчет Нью-Йорка? Они занимаются секс-рабством?
– Нет. Это точно делает только семья Лас-Вегаса. Я не говорю, что в Синдикате нет людей, которые хотели бы поменять ситуацию, но пока я Дон, этого не произойдет.
– Хорошо, – кивнула я.
Взгляд Данте на мгновение смягчился, но затем он отвернулся и выключил свет.
– Доброй ночи, – прошептала я.
Я все еще была разочарована тем, что Данте не тронул меня, но, по крайней мере, он говорил со мной на равных, а не как с глупой бабой, которая знать ничего не должна о бизнесе.
– Доброй ночи, Валентина, – ответил Данте в темноту. В его голосе появилось что-то, чего я не смогла определить, и я слишком устала, чтобы пытаться.
Глава 7
Если я думала, что наш с Данте разговор прошлой ночью заставит его пересмотреть свое место во время завтрака или вызовет у него желание поговорить со мной, то очень сильно ошибалась. Как и предыдущим утром, после быстрого приветствия он исчез за своей газетой. А бороться за его внимание у меня настроения не было. Уж слишком я была сбита с толку и больно задета его неизменным равнодушием ко мне. Я только пожевала немного фруктов и выпила чашку кофе, прежде чем удалиться. Данте даже глаз от газеты не оторвал, когда я вышла.
В другое время я бы спросила, хочет ли он, чтобы я взяла для поездки к Бибиане одного из его охранников, но сейчас мной руководила злость. Водительские права я получила после того, как мы с Антонио поженились, он сам предложил, чтобы я сдала экзамен, что, к сожалению, мужчины нашего круга не считали нормальным. Натянув пальто и схватив свою сумочку, я протопала в гараж. Ключи от дома и гаража выдал мне Данте. Из трех припаркованных в гараже машин внедорожник «мерседес» больше всех привлек мое внимание. Я сняла с крючка на стене ключи и забралась в машину. Несколько мгновений потребовалось на то, чтобы отыскать на приборной панели кнопку, которая открывает двери гаража, и мне удалось, наконец, выехать наружу, а затем по подъездной дорожке вниз. Незнакомый мне охранник патрулировал вдоль периметра ограды, но, когда я другой кнопкой открыла ворота, не попытался меня остановить. Я выехала, и ворота закрылись за мной автоматически.
Было приятно вновь оказаться за рулем, даже при том, что я недолюбливала оживленный трафик в Чикаго, мне так давно не разрешали прокатиться одной. После смерти Антонио мои родители были полны решимости как следует присматривать за мной и не позволяли выезжать в одиночку. Маршрут к дому Бибианы я выучила наизусть, ведь за эти годы ездила туда много раз, и на дорогу от особняка Данте у меня ушло всего десять минут.
Дом Бибианы и Томмазо был гораздо меньше, чем у Данте или даже моих родителей. Здесь не было длинной подъездной дорожки, где можно было бы припарковаться, поэтому мне пришлось оставить машину на обочине. Не сказать, чтобы я беспокоилась, что кто-то ее угонит. Кварталы, где жили члены мафии, как правило, достаточно безопасны, если не считать за риск нападения Братвы или Триады. Подходя к входной двери, я заметила на противоположной стороне улицы одного из людей Томмазо, сидевшего в машине и наблюдавшего за домом. У Томмазо было не такое высокое положение, как у мужчин в моей семье или Скудери, но и рядовым солдатом он не был. Он всегда оставлял возле дома охрану для безопасности Бибианы, или, что было ближе к истине, для того, чтобы проследить, что она не сбежит.
Охранник не остановил меня, лишь склонил голову в знак приветствия. Я нажала на звонок, и Бибиана открыла дверь, заглянув мне через плечо.
– Где твои телохранители?
Я пожала плечами.
– Я без них. Данте не говорил, что это обязательно.
– Тебе не влетит?
Она закрыла дверь и потащила меня в гостиную. Ее мужа, как всегда, не было дома. Бибиана, само собой, не возражала. С тех пор, как Томмазо стал пропадать на работе целыми днями, она набрала пару килограммов и сейчас уже не выглядела такой худой.
– За что? – удивилась я. Сомневаюсь, что Данте будет беспокоиться обо мне, даже если я дома останусь без охраны. Он же слишком занят бог знает чем.
– Будь осторожна. Данте опасный человек. Он всегда выглядит таким спокойным и уравновешенным, но Томмазо говорил мне, что Данте не терпит неповиновения, – обеспокоенно произнесла Бибиана.
Это и неудивительно. Но начнем с того, что я не могла проявить неповиновение, если он ничего мне не приказывал.
– Я не его солдат.
Я присела на диван, Бибиана опустилась рядом, с любопытством поглядывая на меня.
– Ну, как прошла твоя первая брачная ночь?
Я поморщилась.
– Я прекрасно выспалась, – с сарказмом ответила я.
Бибиана моргнула.
– Что? Я не то имела в виду.
– Я знаю, что ты имела в виду, – сказала я расстроенно. – Ничего не было. Данте дал мне от ворот поворот.
– Он не попытался переспать с тобой? А прошлой ночью?
Мне бы хотелось, чтобы Бибиана не выглядела настолько ошеломленной. Из-за этого я почувствовала себя еще хуже. Как будто в том, что мне не удалось заставить Данте захотеть меня, была моя вина, хотя знала, что она так не думала.
– Он меня даже не поцеловал. Просто улегся рядом и сказал, что ему рано вставать, а потом выключил свет и заснул. Это что, брачная ночь называется? – Я откинула голову на спинку дивана. – Я не понимаю.
– Может быть, он действительно устал, – осторожно предположила Бибиана.
Я повернула голову и посмотрела на нее.
– Ты правда в это веришь? На мой взгляд, он был полон сил. А вчера? Тоже устал? – Я прикусила губу. – Может, это все из-за его жены, как считаешь?
Бибиана нервно наматывала прядь своих каштановых волос на палец.
– Может быть. Я слышала, он ее обожал. Они были идеальной парой в Чикаго.
Я никогда раньше особо не обращала внимания на Данте и его жену, но вспомнила, что видела их вместе на светском мероприятии, и они смотрелись так, как будто были созданы друг для друга. В нашем мире не так много супружеских пар, которые вместе из-за того, что любят друг друга. Большинство женились по расчету, но, глядя на Данте с его женой Карлой, было понятно, что им суждено быть вместе. Судьба жестоко разлучила их и еще более жестоко бросила меня в объятия мужчины, который когда-то уже нашел любовь своей жизни.
– У него, наверное, не было женщины с тех пор, как его жена умерла. Может, в этом причина того, что он даже не попытался приступить к супружеским обязанностям?
Бибиана отвела взгляд и потянулась к стоящему перед нами столику за макаруном на серебряной этажерке. Она запихала его себе в рот и начала сосредоточенно жевать. Откуда-то изнутри во мне начал подниматься страх.
– Биби? – У нее забегали глаза. Она сглотнула и потянулась за следующим, но я остановила ее, схватив за запястье. – Ты ведь знаешь что-то. У Данте была любовница после смерти жены?
Бибиана вздохнула.
– Я не хотела тебе рассказывать.
Ее слова опустошили меня.
– Почему?
Потому что у Данте постоянная любовница? Кто-то, на ком он не мог жениться по социальным или политическим соображениям? И поэтому он выбрал вдову – меня, чтобы не обманывать бедную невинную девушку. У меня закружилась голова.
Бибиана крепко сжала мою руку.
– Эй, все не настолько ужасно. Успокойся. Ты же не собираешься упасть в обморок прямо сейчас?
Я взяла зеленый макарун и засунула его в рот. Сладкий вкус фисташки помог немного расслабиться.
