Далия
На что была похожа эта неделя? На сумасшествие, иначе не назовешь.
Я не могла объединить себя в одно целое.
Случившееся на помолвке сильно подкосило. Я знала, что поступила правильно, но как объяснить сердцу что пора запечатать эту любовь внутри не знала.
Кажется, что я угасала.
Маарам волновалась, мама от восторга ничего кругом не замечала и это было хорошо, отец занят бизнесом. Но был в доме еще один человек, который все видел и знал.
Конечно, Латиф не мог просто так спустить мне тот ужас возле ворот.
– Ты хоть понимаешь, чем могло закончится то представление? – он вошел в комнату и тут же приблизившись схватил за только что расчесанные длинные волосы, больно дернув меня вниз.
Я оказалась на коленях и было ощущение, что он снимает с меня кожу, до того обдавало огнем от его действий. Я даже не могла молить его о пощаде. Просто сосредоточилась на этой боли.
– Сейчас приедет врач, и, если ты окажешься шлюхой, я покрывать твой позор не стану. Тебя высекут на площади и будут закидывать камнями, пока ты будешь идти к дому в красном одеянии доступной женщины. Твои мать и отец навсегда останутся в тени позора. Мерзкая потаскуха, – пощечина прилетела внезапно, и я упала на пол.
– Нет, нет… брат. Я чиста, я невинна, клянусь тебе, – закричала, роняя слезы стыда перед ним и самой собой. – Клянусь, Всевышний не оставит меня в ясной памяти и отнимет зрение, если я лгу. Латиф, я клянусь.
– Ну хоть до этого додумалась. А теперь запоминай, Далия: ты станешь идеальной женой Таиру, идеальной невесткой семьи Аббас и женщиной чести в лице наших обеих семей. Выкинь все это из своей головы о прошлом, теперь твоя жизнь – это Амита и твой муж. Даже о матери не думай так часто. Слушайся мужа и его родителей. Я буду продолжать за тобой следить, учти это.
Я знала это и без его слов. Он будет цербером. Хотя мне нет смысла этого бояться, потому что я и не планировала никаких бунтов затевать. Наоборот, желала скорее свершения задуманного, чтобы и душа успокоилась и не просила вернуть мою любовь.
– Ты меня поняла? – поднял мою голову, чтобы посмотрела в глаза, чтобы увидела дьявола, притаившегося в его темных омутах.
– Поняла, – все что я могла сказать.
– Приготовься, врач приедет минут через тридцать.
Развернулся и направился на выход.
– Латиф, можно вопрос?
– Быстро, – посмотрел на меня сидящую на полу.
– Осмотр врача, попросил Таир? – не знаю почему это было важно. Может потому что еще и в его глазах, я теперь выглядела как пользованная кем-то.
Он усмехнулся, но все же ответил:
– А ты думала, мужчина после того представления поверит на слово брату невесты, что она не шлюха?
– Нет, – снова осунулась и больше не хотела говорить.
– Готовься.
Наверное, я навсегда останусь в глазах жениха грязной девкой, даже после того, как он узнает о том, что я и правда невинна.
Женщина, наш семейный врач все сделала быстро. Латиф стоял снаружи спальни. И после ее ухода, тут же начал ее расспрашивать, а мне было ужасно стыдно. Как я допустила все это? На что надеялась, полюбив не того мужчину?
Не удивительно, что мне приходится теперь терпеть презрение старшего брата. А если бы обо всем знали мама и отец, о Всевышний, это было бы ужасно.
Я не выходила из дома даже на улицу во двор. Не звала Лину. Мне и общаться ни с кем не хотелось. Но к торжеству я, кажется, смирилась со всем, хотя возможно ли это за семь дней? А с другой стороны, я слишком устала идти против ветра.
Красивое свадебное платье из дорогой ткани цвета слоновой кости. Фасон А-силуэт, струился подчеркивая тонкие изгибы тела. Фата плотная и вышита по краю, как и платье золотой нитью. Узоры дополнены бисером и драгоценными камнями.
Изысканная прическа, спрятанная под платок чуть более темный чем платье на один тон и невероятные украшения. Все это купил и заказал Таир.
Идеальная картинка, ничего не скажешь.
Лучшая художница по росписи хной, создала потрясающий узор на моих руках. Пока она чертила линии, женщины шептали молитвы и пожелания, а после всего этого я осталась одна. Так принято, чтобы очистить разум перед главным согласием в жизни.
Закрыла глаза и стала просить Всевышнего дать силы на этот путь. Помочь преодолеть и услышала шорох в комнате, а когда открыла глаза не могла поверить тому, что вижу. Передо мной стояла моя любовь и моя боль.
– Орхан.
– Я пришел за тобой, Лала.
И я пролилась горячими слезами, но внутри себя. Это все что я хотела услышать, но в другом мире. Не в этом, где я обещана другому как сувенир. Не в этом, где над ним висит смерть, если он просто приблизится. Не в этом жестоком и грязном…
– Ты… ты… Не смей, – попыталась взять себя в руки и только страх и ужас того, что может произойти с нами обоими, заставили в конец осмелеть и стать сильной, для борьбы с сердцем. – Как ты здесь очутился? Кто тебя пропустил?
Мой голос сталь, режущая на куски. Он должен понять, что я не шучу.
– Разве это важно? Я пришел, чтобы забрать тебя.
Делает шаг в мою сторону, но я впервые отступаю от него.
– Не подходи, иначе я буду кричать. Да, как ты посмел сюда явиться?
– Далия, тебе страшно, но я клянусь, что мы уедем далеко отсюда и ты перестанешь бояться. У нас мало времени…
– Боже, да прояви ты уже свою гордость. Я тебе в прошлый раз сказала, чтобы ты оставил свои мечты для себя и той, кто готова быть с тобой. С кем-то из своего круга. Как ты мог подумать, что я буду с таким как ты?
Смеюсь холодным, диким смехом.
– Лала, – теперь и он меняет свой тон. – Я знаю, что твои слова ложь. Тут нет никого кроме нас, можешь больше не притворяться.
Делает шаг ко мне, но я вновь ускользаю.
– Не приближайся и не смей касаться меня. Ты мужчина, и даже не имеешь права говорить со мной, находиться в комнате наедине. Если тебя увидят тут, то казни тебе не избежать, а я покроюсь позором. Немедленно уходи отсюда. Обслуживающий персонал находится там, – указываю на дверь, чувствуя, как внутри превращаюсь в пыль.
– Вот как ты заговорила? – вдруг усмехается. – Уверена, что ты так считаешь на самом деле? Потому что я до сих пор помню твои мурчания о любви, куда же она делась? Боишься, что такой как я не выстоит против врага? Что денег маловато? Так вот знай, что я их заработал. И будет еще больше. Думаешь судить меня о моем положении? И его смогу приобрести. Что сейчас мешает тебе взять и пойти со мной, как мы планировали не так давно? Что, тебя так изменило Лала?
– Хочешь знать что? А то, что все игра, Орхан. Маленькая игра богатенькой девочки. Неужели ты так ничего и не понял? Я никогда не буду твоей, понимаешь? Никогда.
Он слушал меня и даже не моргал. Ни слова не говорил. Просто смотрел на меня.
– Для меня, это была не игра, мне хватило бы немного веры твоей, чтобы противостоять им всем.
А после, он поздравил меня с бракосочетанием и ушел.
«Я тебя понял. Поздравляю с будущим замужеством, Далия Хуссейн. Будь счастлива», – шептал его голос вновь и вновь.
– Замолчи… замолчи, – закрываю уши, сходя с ума от боли.
Он ушел, оставляя открытой дверь ведущую в сад… в мою жизнь… в мое сердце. Покидая меня.
Ну что, Далия, теперь ты свободна от искренней любви и не нужна ему больше.
Он пожелал мне счастья? Как? Как, боже я буду счастлива без него? Как я могу быть счастлива, если умерла только что?
Всевышний, забери эту боль, умоляю. Прошу…
Села на скамью, чувствуя, как одиночество прорастает во мне оплетая душу терновым кустом.
Глаза заслезились и сердце забилось часто, покалывая и сбивая мое дыхание, а в комнату вдруг постучали лишая даже возможности малейшего уединения.
На лбу появилась испарина, что говорит о плохом состоянии.
Повернулась, поднявшись на ноги и посмотрела на вошедших маму с Рузой.
– Далия? Что такое? – видимо я еще и побледнела.
– Мам, нужно, наверное, таблетку принять. Что-то мне не хорошо, вспотела немного.
Мы уже не паникуем в таких случаях, привыкли.
Дальше, они вывели меня в женскую комнату. Тут я познакомилась с тетей Таира, госпожой Адилей. И кучей дальних родственников. Я снова вела себя как идеальная дочь и невестка. Моя новая роль на подходе.
«Идеальная жена».
Глава 14
Церемония началась ровно в одиннадцать. Свидетель вошел и прочитав суру, задал вопрос, на который я ответила: «Да». Мой ответ «проулюлюкали» женщины, чем оповестили мужчин, что невеста согласна и пришло время обмена кольцами.
Мы вышли в главный зал, где в центре стояли наши отцы и свидетель.
Наши руки, мои и Таира, на которого я ни разу не взглянула пока что, укрыли длинным белым полотном и зазвучала мелодичная молитва.
А после на мой палец левой руки обернувшись так плотно вокруг него, стало ползти обручальное кольцо, запечатывающее меня в плен не любви, а обязанности.
Из глаз потекли слезы, потому что ободок украшения обжигал до кости.
Мама подала мне кольцо мужа и свидетель попросил повторять за ним клятвы.
Верности… любви… здоровья и веры… клятвы супружеского долга оберегать семейный очаг и дарить детей, разделяя с Таиром свою жизнь… И я клялась… истекая болью разочарования, потому что знала, что он видит меня… слышит… Слышит слова, которые я мысленно произносила ему одному, а сейчас я предавала его окончательно и бесповоротно.
«Прощай… Я слишком тебя люблю, чтобы быть эгоисткой и дать тебе погибнуть, хабиби», – сказала мысленно и надела кольцо до конца.
Главная традиция, которая важна больше всего что было сейчас, это после клятвы и обмена кольцами посмотреть сразу на своего мужа. Чтобы видеть только его всю оставшуюся жизнь.
Но я не могу этого сделать, мне так больно. Мне так больно…
Его кисть мягко касается подбородка, и я понимаю, что минута моих сомнений затянулась, а после поддаюсь и открываю глаза, смотря в лицо того, кто только что стал моим мужем перед Всевышним и свидетелем. Перед всеми…
Он смотрит прямо в меня и не отрывается, будто хочет сказать, что он единственный, на кого я буду так смотреть. Склоняется и целует в макушку.
Но тут он продвигается дальше, к моему уху и я слышу его шепот:
«Возьми себя в руки, Далия. Я его не вышвырнул отсюда только потому, что это будет скандал и сделать это незаметно не получится. Мне не нужны слухи и домыслы, тебе думаю тоже. Поэтому если ты и плачешь, то улыбайся, чтобы все думали, что от радости. Людям плевать на то, что творится у тебя внутри, им важен фасад. А после, мы с тобой поговорим».
«Тебе тоже плевать», – не знаю зачем отвечаю ему, мне нет дела ни до кого, и кто что думает тем более, я не хочу жалости.
«Верно», – звучит ответ, и он возвращается к гостям, оторвавшись от меня.
Я тоже встаю прямо и начинается череда поздравлений.
Женщины подходят ко мне, мужчины к Таиру.
Не могу его даже мысленно мужем звать. Не смогу, наверное, никогда. Хотя называть да, но воспринимать вряд ли.
Он чужой. Холодный, не мой… чужой, и я чужая…
Так продолжается очень долго и в какой-то момент я замечаю ЕГО в толпе людей.
Орхан смотрит так пристально. Так, что ошметки моего сердца окончательно вспыхивают огнем боли и испепеляются.
Я никогда не стану прежней. Я никогда не верну себя.
Снова проливаю слезинки, и чтобы он ушел беру под руку Аббаса, прильнув щекой к его плечу.
Улыбаюсь сквозь слезы.
Ставшая женой только что должна быть счастлива? Смотрите. Я счастлива.
Таир прав, нет дела никому до того, что творится у меня внутри. Зато мне пришлось думать о том, что будут думать эти люди обо мне. Вот так парадокс.
