Он снова попытался сесть выше, и Скрипач догадался, почему.
– Пятый, подойди, а? – попросил он. – Хватит сидеть в углу. Рэд, не надо пока что двигаться сверх положенного.
– Я здесь, – Пятый встал, пересел ближе, так, чтобы Рэд мог его видеть. – Прости, пожалуйста, – произнес он виновато. – Я не хотел, чтобы так получилось.
– Ничего страшного, – Рэд вдруг улыбнулся, и улыбка эта, первая за все дни, странным образом преобразила его лицо – он словно стал моложе, и как-то… светлее? – Наоборот. Это… это как подарок, которого даже быть не могло. Теперь и умирать не страшно.
– Я тебе умру, попробуй только, – Пятый нахмурился. – И думать про это забудь.
Ит согласно кивнул.
– Вообще, подобные мысли для такого состояния характерны, – заметил он. – И это понятно, причина проста – побывав настолько близко от смерти, невольно начинаешь о ней думать. Но это потихоньку пройдет, со временем. О, кстати. Рэд, пока ты не уснул снова – скажи нам, пожалуйста, что делать с дрейфом? Погода вроде бы неплохая… пока… но нас тащит черти куда, и как-то это немного… как бы сказать… напрягает.
– А сколько времени я… вот так лежал? – вдруг сообразил Рэд.
– Пять суток прошло, даже уже пять с половиной, – ответил Ит. На лице Рэда отразилось сильное волнение, едва ли не страх.
– Сколько? – с ужасом в голосе спросил он.
– Пять суток. А умирать ты перестал двое суток назад, но будить мы тебя не стали, боялись рецидива. Да и сейчас боимся, – признался Ит. – А что?
– Мне нужно… господи… мне нужно встать, – Рэд заозирался, дыхание его участилось. – Надо срочно…
– Куда надо срочно? – Ит подсел к нему, удерживая за плечи; Скрипач взял из дозатора вакумник с транквилизатором – на всякий случай. – Объясни спокойно.
– Надо… надо выводить лодку, ставить… на курс, обратно, нагонять… здесь нельзя, если течение нас увело… помогите встать…
– Нет, – железным голосом отрезал Ит. – Ни о каких «встать» не может быть и речи. Рэд, посмотри на меня. Посмотри на меня, говорю! Управление «Либерти» ты нам не отдашь, ведь так?
– Нет, нельзя… вы не справитесь… – Рэд дышал учащенно, на лбу бисеринками начал выступать пот.
– Рыжий, делай полдозы пока, – Ит чуть отодвинулся. – Так, спокойно. Без нервов, спокойно, говорю. Пока что всё в порядке, море чистое, вокруг никого нет. Отдышись, и объясни толком, чего тебя так напугало.
– Там поля… их поля, закрытые… планктон, в загонах, туда нельзя, – принялся сбивчиво пытаться объяснить Рэд. Объяснить то, что отлично понимал он сам, и о чем понятия не имели остальные. – И континент… Следите… тогда… если что-то увидите… мне надо будет встать, выйти… наружу… я не могу управлять отсюда… часть систем не видит… каюты…
– Давай сделаем так, – предложил Ит. – Ты сейчас будешь дремать потихонечку, не на полной дозе седативного, а на половинке, хорошо? А мы распределим вахты, и заодно подумаем, как тебя поднять наверх, если это действительно потребуется. Тебе сегодня нельзя даже сидеть, пойми.
– Ясно, – Рэд опустил голову. – Тогда следите. Если я правильно понимаю, то нужно будет смотреть северо-северо-запад.
– Ты уверен? – спросил Ит.
– Я тут хожу больше ста лет. Чёрт, голова… кружится…
– Сейчас поесть тебе дам, пока ты спишь, и не будет кружиться, – пообещал Ит.
– В смысле – поесть? – не понял Рэд.
– Через порт. Видишь, у тебя два порта стоят, под ключицами? Кто бы тебе позволил эти пять суток голодать?
– На острове бы позволили, – Рэд вздохнул. – Там… им всё равно.
– А нам нет, – ответил Ит. – Отдыхай.
* * *
– Чертовщина тут творится, на этом Тингле, – Скрипач сидел на сетке, курил, и смотрел в сторону горизонта. Море продолжало оставаться совершенно пустым и спокойным. Всё вокруг, казалось, замерло, ветер стих почти полностью. О корпус «Либерти» билась мелкая волна. – Конечно, ненависть к рауф штука отнюдь не новая, но чтобы такие драконовские условия…
– Рыжий, мы сто раз видели хуже, – напомнил Ит. – Онипрею вспомни ту же самую. С Зелеными кварталами, проститутками, иммигрантскими поселениями, и покалеченными куклами. Как там относились к рауф, забыл?[2 - Ит вспоминает события книги «Стоя на краю неба»] Вот то-то и оно.
– Даже на Онипрее рауф оказывали нормальную помощь, – возразил Скрипач.
– За нормальные деньги, – развел руками Ит. – Бесплатно им было положено только подыхать на улицах. И калечить их было можно за милую душу.
– Ой, ладно, – поморщился Скрипач. – Ну, допустим, ты прав. Но всё равно, у меня в голове не укладывается происходящее. Пока что. Рэд не проститутка из Зеленого квартала, он отличный специалист, да еще и полиглот ко всему прочему – явно не тот материал, с которым следует так обходиться. Хотя это я, конечно, идеализирую…
– Меня другие вещи смущают, – Ит задумался. – Это сейчас его избили, чтобы срубить денег на страховке, но что было до этого? И не только с ним, по всей видимости, с другими тоже. Что-то мне подсказывает, что дело тут не только в Рэде или в страховке, Рэд попал под раздачу заодно со всеми другими рауф на планете. А это уже, знаешь ли, след, который нас с тобой не волновать не может. Маркеры, понимаешь? Ситуация с Рэдом – это маркер.
– Хреновый маркер, – Скрипач помрачнел. – Думаешь, гений не только здесь плотно занялся дискриминацией?
– Полагаю, что да, – кивнул Ит. – Ладно, с этим будем позже разбираться. Давай лучше думать, что сделать, чтобы Рэд мог управлять яхтой. Нам он управление не отдаст, боится и не доверяет. Только сам, значит.
– Хочешь кардиоводитель ему воткнуть? – спросил задумчиво Скрипач.
– Почему нет? Двенадцать показаний из восемнадцати есть, и нам бы поспокойнее было.
– Ему это не понравится, – покачал головой Скрипач.
– Да ну, – Ит поморщился. – Кто его спрашивать будет. Если ты помнишь, я с кардиоводителем ходил год, еще и работал при этом. К нему быстро привыкаешь, он не мешает совсем.
– Тогда это надо делать сейчас, пока море спокойное. Пойдем, поговорим с ним, объясним, что к чему, и предложим.
* * *
– А раньше это нельзя было сделать? – спросил Лин. – Почему вы сразу не поставили?
– Потому что не положено, да еще с неясной картиной по динамике, – терпеливо объяснил Скрипач. – В остром периоде такие вещи не делают. Сейчас уже можно, и желательно не тянуть, потому что волнения нет, и риск ошибиться минимальный.
– Я смогу ходить? – настойчиво спросил Рэд.
– Да, с завтрашнего дня, – кивнул Ит. – Понемногу. Прошел несколько шагов, сел. Полчаса подвигался – прилёг. А машинка будет страховать от неприятностей типа тахикардии и аритмии. Это понятно?
Рэд кивнул, нахмурился. Видно было, что он сомневается, но ему очень, ну просто очень хочется довериться кому-то, потому что груз ответственности, который он на себе тащил, сейчас непомерно тяжел, и Рэд понимает, что в одиночку не справится.
– Я жил с кардиоводителем год, тоже были неприятности, пришлось, – объяснил Ит. – Да, первые дни немного странно, но потом про него просто забываешь, и перестаешь обращать внимание. Я с ним полгода даже работал, никто и не знал, что я его ношу, под одеждой не видно, а сам я не говорил. Это не панацея, но хорошая страховка от части возможных неожиданностей.
– А это долго… ставить?
– Нет, минут десять-пятнадцать. Но не очень приятно, – предупредил Скрипач. – Поэтому во время установки лучше спать. Так что, ты согласен?
– Да, наверное, – Рэд оглянулся в поисках поддержки, Пятый кивнул – соглашайся, мол, всё в порядке. – Вы… сейчас?
– Через полчасика, набор подготовим. Лин, чего у тебя там? – позвал Скрипач. – Море чистое?
– Абсолютно, – раздался голос с палубы. – Вообще ничего нет.
– Ну и славно.
* * *
– Ит, тебе не кажется, что мы просто мастера художественного попадалова? – Скрипач ухмыльнулся, впрочем, особой радости в его голосе не было. – Оказаться в океане, на заблокированной лодке, с полумертвым яхтсменом – это же надо особенный талант иметь. Конечно, мы могли бы вызвать «Секунду», но всё равно…
– Рыжий, я вот чего подумал, – Ит затушил сигарету, и сунул окурок в карман, чтобы потом выкинуть в утилизатор. – Нельзя вызывать «Секунду». Во-первых, это риск, и не для нас, а для ребят. Во-вторых, тут, как мы теперь видим, ситуация гораздо серьезнее, чем мы думали. Ромка таких вещей не знал, Рэд нам рассказал едва ли сотую часть, и… согласись, как-то всё не очень хорошо выглядит. Пока что мы справляемся, и, надеюсь, будем справляться и дальше – но рисковать жизнями семьи я не готов. Ты, видимо, тоже.
Скрипач покивал.
– А я им завидую, – вдруг признался он.
– Не понял, – покачал головой Ит.
– Пятому и Рэду. Помнишь это ощущение, когда и у тебя взрыв мозга, и у не у тебя, и весь мир словно светится, и…
– Медовый месяц? Эндорфиновый рай? – Ит невесело улыбнулся. – Так это можно устроить, при желании.
– Дурак ты, – беззлобно ткнул его в бок кулаком Скрипач. – Молодость. Её ты не устроишь, сколько не накачивай себя гормонами, и сколько не делай вид, что это она. Геронто – не молодость. И гормоны не молодость.
– Не говори ерунды. Вспомни, сколько лет было Фэбу, когда мы начали отношения. Сколько лет сейчас Рэду. Сколько было Киру. Сколько – Сабу. И сколько нам.
– Ладно, хорошо, – тут же пошел на попятный Скрипач. – Тогда опыт. Мы не были такими циничными и прожженными, ведь так?
– А вот тут согласен, – Ит кивнул. – От опыта деваться точно некуда.
* * *
– Расскажи про себя, – попросил Скрипач. – Мы тоже расскажем, немного позже, ладно? Как ты вообще здесь оказался, на Тингле? Ваша семья, насколько нам известно, в совершенно другом кластере живет, а ты…
– А я ренегат, – спокойно ответил Рэд. – Отступник. Сломанная деталь.
– Деталь? – Ит нахмурился. Он начал понимать, остальные пока что не догадались. Рэд улыбнулся.
– Именно. Как ты понял?
– По косвенным признакам. Ну и то количество языков, которые ты знаешь… кем тебя хотели сделать? – Ит сел поудобнее, приготовившись слушать.
– Почему хотели? Сделали, – Рэд вздохнул. – Клеврет, тень, которую берут с собой на переговоры, и не только… я же был совсем рядом с верхушкой, если ты понимаешь, о чем я. И деталь из меня сделали еще в раннем детстве. Улучшенная память, слух, зрение, а вот дорасти не дали, ты же видишь, я низкого роста, это для того, чтобы не воспринимали как равного в сравнении с наследниками; а еще я стерилен, и учили меня… некоторым вещам, которым нормальных детей не учат. Не думайте, что я жил плохо. Хорошо, более чем хорошо. Многие разумные отдали бы за то, что я имел, руку или ногу, – он невесело усмехнулся. – Вот только… в какой-то момент я понял, что не могу больше находиться в этой грязи. Семья, ты сказал? Размер этой семьи – несколько миллионов рауф, Т-Кауса действительно очень много, семья очень богата, и не просто так. Мы ничем не лучше тех же Ти.
– Угу, про Ти мы в курсе, – Скрипач покачал головой. – Имели счастье быть женатыми на одной из принцесс.
– Ооо… – протянул Рэд с явным сочувствием в голоса. – Соболезную. Развелись?
– С трудом, – Ит вздохнул. – Не напоминай.
– Рыжие крысы способны выпить из жертвы всю кровь, и закусить костями, – Рэд покачал головой, вздохнул.
– Устал? – тут же спросил Скрипач.
– Нет, нормально. Так вот, я… подставил свою семью. Хорошо так подставил, во время переговоров с конкурентами. И удрал. Жаль только, рано удрал, не удалось посмотреть, как у них вытянулись рожи после того, что я сделал.
– А что ты сделал? – с интересом спросил Лин.
– Обе стороны были наказаны на деньги, – усмехнулся Рэд. – Не в свою пользу, не думайте. Удрал я вообще без ничего, на дорогу только и было.
– Ты сказал, что ты стерильный. Как это? И зачем? – спросил Лин.
– Я был младшим сыном, так положено, – равнодушно ответил Рэд. – Ещё в детстве. Я не могу, и никогда не смогу иметь детей. Это гарантия того, что наследование пойдет по старшему сыну. Собственно, таких, как я, планируют и рожают сразу как детали. Обычная практика.
– Высокие семьи, – покивал Ит. – Мы сталкивались. Вот его ск`хара, – Ит указал на Лина, – тоже был в группе риска, но его спасла мама, и деталь из него сделать не успели.
– А моя мама была как раз очень рада, что со мной так хорошо всё получилось, – ответил Рэд. – И должность, и деньги, и свой дом, и семья…
– У тебя была семья? – с интересом спросил Скрипач.
– Ну а как же. Всё, как положено. У меня была семья, по договору, конечно, и тоже с деталями, но ничего плохого я про моих бывших нейкеров сказать не могу. Конечно, мы с ними друг за другом послеживали, но это тоже было в порядке вещей.
– Это ужас какой-то, – произнес Пятый. – Хуже, чем тюрьма.
Рэд улыбнулся.
– Ты правильно понимаешь, так и есть. Поэтому я и сбежал. Клетка. Да, золотая клетка, но всё равно это была не свобода. Вы не смотрели внимательно на грот? – вдруг спросил он. – Если посмотреть на него под определенным углом, будет виден… символ, когда я заказывал парус, попросил, чтобы сделали.
– А что там такое? – спросил Пятый.
– Птица, вылетающая из клетки. В тот момент я так себя видел…
– Только, кажется, клетка оказалась больше, чем ты предполагал, – заметил Ит. Рэд кивнул, по лицу его пробежала тень.
– Да, – он покачал головой. – Много больше. Я ведь двадцать лет копил на «Либерти», это моя лодка, мой проект. И на Тингл я тоже переехал сто пятьдесят лет назад именно потому что он… он был символом свободы, и не только для меня. Три расы, все были на тот момент равны. Интересная работа, причем на себя. Я очень люблю море, – он снова улыбнулся, – и я хотел так жить, но…
– Но потом что-то пошло не так, – подсказал Скрипач. Посмотрел, и глянул на всякий случай данные с налобника. Устал Рэд, но поговорить ему хочется – видимо, очень давно он ни с кем не говорил. Ладно, еще немного можно пообщаться. Выдержит.
– Да, лет пятнадцать назад, когда впервые появились эти…
– Какие эти? – не понял Пятый, но его кольнуло нехорошее предчувствие.
– У которых база на Грандезе. Типа учёные, – Рэд скривился. – Или кто они там на самом деле… я не знаю. Да и никто не знает. Вот только после их появления Тингл начал стремительно превращаться в чёрти что.
