В пустошах на месте прежних лесов почти не осталось животных. Первой погибла крупная дичь, как в Америке, так и в Африке, а затем все хрупкое экологическое равновесие затрещало по швам. Некогда плодородные прерии и саванны сохли, превращаясь в пустыни, и пыльные бури гуляли по ним. Стихийные бедствия следовали одно за другим. Начались повальные эпидемии гриппа и прочих вирусов. Осташиеся в живых пытались как-то держаться, но никто уже не верил, что ситуация изменится к лучшему.
Каждого жителя Североамериканского континента подстерегала смерть – от голода, болезней и тех несчастий, которые человек навлекает сам на себя. Но людей, несмотря на все это, до сих пор оставалось больше, чем могла прокормить земля, – слишком уж много их развелось. Вымирание казалось неизбежным, но легче от этого не становилось.
Именно неизбежность, как ни парадоксально это звучит, и привела к открытию охотничьих угодий, где люди аплодировали смерти, платили другим за участие в смертоносном действе и награждали победителей.
4
После Глен-Фоллз Гарольд путешествовал автостопом. Сначала его подвез продавец галантерейных изделий на паромобиле «Стэнли». Они ехали мимо голых полей с торчащими из-под земли камнями, переставших родить с тех пор, как химия вкупе с радиацией превратили озеро Шамплейн в сточную яму, а Гудзон убили совсем.
После заката коммивояжер высадил Гарольда на перекрестке дорог близ Честертауна, среди покрытых стерней нив и кривых сосенок. Гарольд решил устроиться на ночлег прямо тут: голосовать в темное время ему не рекомендовали. Вечер был теплый, и провизия у него имелась – вяленая говядина и канистра с хорошей водой. Он отыскал не видную с дороги, укрытую от ветра лощинку, но его все равно, должно быть, заметили. В сумерках на гребне холма показались трое мужчин с собакой.
Двое бородатых, мелких и щуплых, в надвинутых на глаза шляпах, в бесформенных серых лохмотьях. Третий здоровенный, больше даже, чем Гарольд, в потертых джинсах и фуражке, как у солдата Гражданской войны. Кривая ухмылка наводила на мысль, что он опасен и, скорей всего, не в своем уме.
Собака вроде пойнтера, белая с черными пятнами, оскалилась при виде Гарольда, но не издала при этом ни звука.
– Спокойно, Дилси, – сказал человек в фуражке. – Она не кусается, мистер, только птиц вспугивает.
– Славная собачка, – сказал Гарольд, сидя спиной к дереву с рюкзаком в ногах.
– Нездешний, видать? – спросил здоровяк.
– Да, я с севера, из-под Кина.
– Хотите тут поселиться?
– Нет, дальше иду, на юг.
– И правильно. Тут ловить нечего с тех пор как Т-вирус прошел.
– Да, слышал.
Щуплые сели по бокам от него, футах в пяти, здоровяк – к нему лицом.
– Может, ты во Флориду наладился порыбачить?
– Может, и так, – сказал Гарольд.
– Забудь, рыба вся плавает кверху брюхом. Раньше на юге можно было от земли прокормиться, а теперь нет, правду тебе говорю. Лучше тут оставайся, будешь с нами ходить. Это вот Карл, это Дэйв, его брат, а я буду Тэг Сандерс.
– Очень приятно, мистер Сандерс. Я Гарольд Эрдман. Спасибо за любезное приглашение, но я уж дальше пойду.
– Ну как хочешь. Поздно уже, так что будь добр, кинь сюда рюкзак и карманы выверни. Разойдемся по-хорошему и раздевать тебя не станем – честно ведь, нет?
– Вполне, Тэг, но мне все это самому надо.
– Все так говорят, – вздохнул Тэг. – Мне, мол, самому надо – а нам с ребятами что ж, не надо?
– Попробуйте с кем-то еще.
– Сдается мне, что нас трое, а ты один, хоть и здоровый мужик. Я ж с тобой вроде вежливо, и одежу тебе хотел оставить, и жизнь. Так ведь, ребята? Но некоторых просто не учили хорошим манерам. Значит, так: или отдавай рюкзак и то, что в карманах, или мы сами возьмем.
Братья потихоньку подбирались с боков. Гарольд встал, и револьвер у него в руке сверкнул синей сталью в сумерках.
– Нет уж, – сказал он. – Я при своем останусь, а вы при своем. Это лучшее, что я могу предложить. Поднимайтесь и убирайтесь.
Тэг и братья подались назад, но «смит-и-вессон», как видно, не сильно их испугал.
– Теперь все с пушками ходят. Она хоть заряжена у тебя?
– Вам лучше не выяснять, – сказал Гарольд.
– Ишь, крутой какой, – засмеялся Тэг. – Чем круче, тем меньше патронов. Дилси!
Собака прыгнула и получила пулю в грудь. Она билась на земле и скулила, пока Тэг не перерезал ей горло складным ножом.
– Бедняжка Дилси. – Он вытер нож о траву и встал. – Она у нас для проверки была, заряжено или нет. Ты первый, кто выпалил. Ну так как, есть еще патроны?
– Есть, есть. Темнеет уже, Тэг, шли бы вы. Неохота боеприпасы тратить. – Гарольд навел револьвер.
– Эй, погоди!
– Кругом, – тихо скомандовал Гарольд.
– Ладно, сейчас развернемся – ты ж не будешь нам в спину стрелять? Все, ребята, уходим, – сказал Тэг и кинулся на Гарольда с ножом.
Путешественника это врасплох не застало. Разбойники в штате Нью-Йорк водились – не так много, поскольку грабить было особенно некого, но блеф с ними, как правило, не проходил. Зная, что мирные граждане, даже вооруженные, стреляют далеко не всегда, бандиты старались чем-то отвлечь противника и сразу же нападали. Гарольд выстрелил и попал в плечо. Старый револьвер сорок четвертого калибра сильно отдал в ладонь. Братья завопили, как будто ранили их, а не Тэга, и пустились бежать. Упавший Тэг кое-как поднялся и потрусил следом. Гарольд им не препятствовал. Для стрельбы стало слишком темно, да он и не хотел никого убивать. Зачем? Здесь за это не платят, не то что в Мире Охоты.
Он взял рюкзак и задержался над телом собаки.
– Ты уж прости, Дилси… выбора не было. Пойду поищу другое место для ночевки, не около же тебя спать.
Пройдя с полмили, он нашел другую лощинку. В Кин-Вэлли считали, что ни на что дурное он не способен, но он решился на все и не собирался сдаваться.
5
На следующий день он поймал машину до Олбани. Там оказалось, что автобуса на юг надо ждать четверо суток, и он пошел на старый склад, оборудованный Армией Спасения под приют. Там давали кров и еду двум сотням мужчин и женщин, хотя супчик был жидковат. Гарольду тоже налили миску и разрешили расположиться снаружи – внутри места не было.
Наконец пришел автобус, старый «Грейхаунд», обшитый броней: бандитов и на федеральной магистрали хватало. Диспетчер сказал, что полиция штата контролирует ситуацию, но мало ли что.
Перегруженный драндулет довольно быстро и без происшествий доехал по I-95 до Сафферна на границе с Нью-Джерси и остановился у загородного депо. Вокруг, похоже, никого не было, но тут из депо выскочил маленький оборванный человек и стал молотить в дверь, крича:
– Откройте! Тревога!
– В чем дело-то? – спросил водитель, открыв ему дверь.
– Во мне, – ответил коротышка, достав большой пистолет-автомат. – Быстро все руки за голову. Будете сидеть тихо – не пострадаете.
Гарольд подчинился, как и все остальные: выхватить револьвер мешал лежащий на коленях рюкзак. Коротышка крикнул что-то – по-испански, как вскоре выяснилось, – и в автобус залезли еще двое мужчин с такими же пистолетами. Один был в стетсоновской шляпе, когда-то серой, теперь цвета грязи, как и все окружающее. Ходить он мог только при поддержке товарища по причине кровавых бинтов на ноге. Он усмехнулся, снял шляпу и объявил:
– Добрый день, леди и джентльмены. Это ограбление. Делайте то, что вам говорят, и все будет хорошо, компренде?
Маленький и тощий, он смахивал на обезьяну, по крайней мере лицом – что скрывалось у него под лохмотьями, оставалось загадкой, – но улыбка у него была славная.
– Хуан Лопес, он же Кэтскилл-Кид, – представился он. – К вашим услугам. Думаю, вы уже поняли, что к чему. Мои ребята обойдут вас и соберут ваши ценности. Отдавайте по-быстрому и постарайтесь нас не бесить. Вот ты, – сказал он, обращаясь к Гарольду.
– Что я? – спросил тот, думая, не схватиться ли все-таки за револьвер.
– Встань, амиго, и надень свой рюкзак. Пойдешь с нами, но пушку мы заберем. – Лопес извлек «смит-и-вессон» у него из-за пояса и сунул себе в карман.
– Зачем я вам нужен?
– Тебе ничего не сделают, просто будешь мне помогать.
Обчистив пассажиров, все трое вышли из автобуса вместе с Гарольдом.
– Теперь, амиго, сажай меня на свои могучие плечи и мотаем отсюда. – Гарольд проделал это осторожно, но Кэтскилл-Кид все-таки зашипел от боли. – Чато, – крикнул он, – заводи. Vamos, caballo![1 - Трогай, лошадка (исп.).] – Это уже относилось к Гарольду.
Вся банда понеслась на парковку. Чато, толстый парень лет восемнадцати, возился с мотором престарелого «Бьюика», который никак не желал заводиться.
– Ты мне это брось, – рявкнул Кэтскилл-Кид. – Чего копаешься?
– Я говорил про распределитель, – огрызнулся Чато. – Говорил про контакты.
– Ты говорил, она продержится, пока новую не найдем!
– Я думал, что продержится.
Аккумулятор, похоже, сдох окончательно. Из депо выскакивали какие-то другие люди, некоторые с винтовками.
– Валим, – скомандовал Лопес. Гарольд снова взвалил его на плечи, и они помчались к холмам за парковкой. Позади слышались выстрелы. – Черт, – простонал Лопес. – Как же ты винтовки не нашел, Эстебан? На дорогу смотри, амиго, только брякнуться еще не хватало.
Гарольд галопом шпарил в гору, ломая кусты. Лопес бережно отводил ветки от глаз скакуна, пока очередная не вышибла у него пистолет.
– Эй! Ну-ка стой!
– Забудь. – Гарольд перевалил через гребень, пронесся по лугу, перебежал через дорогу, углубился в лес и перешел на рысь. Пробежав еще полмили, он остановился, ссадил Кэтскилл-Кида, забрал и сунул за пояс свой револьвер. – Можешь как-то вызвать своих ребят?
Кэтскилл-Кид кивнул.
– Так давай. Вряд ли те из депо сюда сунутся – полицию будут ждать, – но нам лучше собраться и прикинуть, что делать дальше.
Лопес сложил руки ковшиком и издал пронзительный вопль.
– Сорока, – объяснил он. – Хорошо получилось, да?
– Хорошо, если твои еще в целости.
Они были в целости и прибежали с пистолетами наготове. Лопес жестом велел им убрать оружие и спросил:
– Когда я потерял свою пушку, ты мог бросить меня и вернуться к автобусу. Что ж не бросил?
– По двум причинам. Во-первых, ты вроде приличный парень, хоть и бандидо. Пассажиры тебя вздернули бы.
– А во-вторых?
– Когда люди в бешенстве, они сначала делают, а потом уже думают. Могли и не вспомнить, что я с ними ехал. Могли даже решить, что это я вас навел.
– Правильно понимаешь… но ты сильно рисковал, друг.
– Жизнь – рисковое дело, – согласился Гарольд.
– Хочешь, что ли, с нами пойти?
– Если вам в сторону Флориды, то я не против.
– Само собой, нам на юг, – засмеялся Лопес. – На севере голодуха. Двинем в Испанидад, это коммуна такая на озере Окичоби. Там кубинцы живут, полечат мне ногу. Только тачку надо найти. Ты как?
– Лишь бы вреда от этого не было, – сказал Гарольд.
– Это от них зависит – лично я никому вредить не намерен. Дай мне ствол, Эстебан, и пошли.
Гарольд снова поднял его на плечи.
– Andale, caballo! – И без словаря было ясно, что это значит «ходу, коняга».
6
За холмами, на второстепенной дороге близ городка Лейквилл, была заправочная станция. Молодой парень, в чей древний «Форд» только что залили бензин, не успел расплатиться: вокруг выросли пять ребят с пистолетами – четверо мелких, один большой. Заправщик мигом ретировался внутрь и дверь запер.
– Твоя машина, пацан? – спросил Кэтскилл-Кид.
– Нет, сэр. Мистера Биллинга, у него зерновой склад в городе.
– И как он, хороший мужик?
– Да ничего, – пожал плечами водитель.
