Дойдя до лестничной площадки, он спотыкается о первую ступеньку и едва успевает ухватиться за перила, чтобы не упасть.
– Проклятие! – злится он. – Теперь этот тупой оборотень от меня ускользнул!
Я отправляюсь в дальний путь вниз на кухню. Селена права, говоря, что этот замок вообще-то слишком большой для нас. И слишком старый. И слишком дорого обходится. Одно лишь отопление зимой стоит таких денег, что Селене в прошлом году пришлось устроиться на работу в курьерскую службу – летать, доставляя по ночам срочные посылки. При этом мы пользуемся только западным крылом, после того как в восточном во время чаепития над нашими головами обрушилась крыша. По счастью, это случилось перед самым восходом солнца – ещё пять минут, и мы оба сгорели бы дотла.
Было бы очень разумно продать замок, но у меня пока руки не поднимаются, слишком уж я привязан к этой старой громадине.
Добравшись до кухни, я систематически обыскиваю все обычные тайники, куда Селена прячет сладости, и наконец нахожу их в ящике для столовых приборов, в котором сделано двойное дно. Ах, здесь есть всё, что душе сладкоежки угодно, – печенье, шоколад, красные жевательные медвежата и леденцы на палочке. Я выкладываю на большую тарелку всего понемногу и, открыв холодильник, снова убеждаюсь, что у меня лучшая жена на свете – Селена, ко всему прочему, подготовила специально для нас графин холодного чая из кроваво-красных апельсинов. С полным подносом я пускаюсь в путь.
Я захожу в библиотеку, и поднос чуть не выскальзывает у меня из рук. Почти вся нижняя половина книжных стеллажей пуста. Повсюду на полу лежат книги, а посреди всего этого сидят обе девочки и складывают их вокруг себя в стопки.
– Что… что это вы тут делаете? – ужасаюсь я.
– Классно, правда, дедушка? – говорит Вируся. – Мне всегда хотелось построить из книг дом. А у тебя их так много.
– Да, книжный дом! – восклицает счастливая Глобиночка. – У меня будет своя комната!
Я смотрю на Резуса, который, сидя на диване, играет в мобильнике.
– Я им сказал, что нужно сперва спросить у тебя, – не глядя на меня, говорит он. – Но они ведь меня никогда не слушают.
– Мы всё потом уберём, дедушка, – обещает Вируся.
– Да, – прибавляет Глобиночка. – Я точно запомнила, где стояла каждая книга.
– Что ж, сгораю от нетерпения увидеть, что из этого выйдет, – я ставлю поднос на пол между девочками. – Угощайтесь! Только смотрите не перепачкайте книги.
Прихватив два леденца, я усаживаюсь на диван рядом с Резусом.
– Вот, – говорю я, протягивая один ему. – Ты ведь хотел в форме черепа?
– Да, спасибо, – Резус берёт его свободной рукой, другой продолжая орудовать в мобильнике.
– М-м-м… вкусно? – говорю я и в ответ получаю рассеянный кивок.
– А сколько вообще длится такая игра? – спрашиваю я.
– Долго.
– И там нужно убивать оборотней?
– Да.
– А сам ты когда-нибудь встречался с оборотнем?
Мотает головой.
Я оборачиваюсь к девочкам. Дом у них уже почти готов.
– Ещё бы крышу сверху, – замечаю я. – Иначе это не настоящий дом.
– Для крыши нужна доска, – говорит Вируся. – Или книги побольше.
– Там наверху их очень много, – Глобиночка показывает на самый верхний отсек одного из стеллажей. – Но нам их не достать. Ты нам поможешь, дедушка? Мы же ещё не умеем летать.
Верно, дети вампиров учатся летать только с двенадцати лет. Я ещё помню, как учил этому Гему у большого окна на последнем этаже западного крыла. Кажется, это было вчера, но с тех пор прошло уже больше пятидесяти лет.
– Здесь, в доме, я, к сожалению, тоже летать не могу, – признаюсь я. – С некоторых пор мне нужно немного ветра, иначе не оторваться от земли. Но мы этот вопрос как-нибудь решим.
Во всяком случае, я на это надеюсь. Хм, стремянка стоит в кладовке на кухне, идти туда мне слишком лень. А значит, я беру стул и придвигаю его к стеллажу.
– Этого недостаточно, – замечает Вируся. К сожалению, она права – как я ни стараюсь, мне явно не дотянуться.
– Нужно поставить стул на стол, дедушка, – советует Глобиночка.
Девочки помогают мне подвинуть стол к стеллажу и разместить на нём стул. Я забираюсь на него. Конструкция очень неустойчива. Балансируя на одной ноге, чтобы сохранять равновесие, я вытягиваю руку вверх. Наконец мне удаётся зажать одну из книг большим и указательным пальцами, и я тяну изо всех сил. Она немного сдвигается. Я тяну ещё сильнее. Внезапно полка стеллажа резко подаётся вперёд, книга вылетает на меня, а с ней и все остальные книги самого верхнего ряда.
– Осторожней там внизу! – кричу я, прикрывая голову руками. – Книжная лавина!
Девочки быстро запрыгивают под стол, а вокруг них на пол дождём сыплются книги.
– С вами всё хорошо? – спрашиваю я, когда грохот стихает.
– Да, – отвечает Вируся. – С тобой тоже?
– Думаю, да, – говорю я, осторожно спускаясь.
Я вздыхаю с облегчением. Прошло едва ли полчаса, как дети остались со мной, а я уже чуть было не похоронил двоих из них под горой книг.
Вируся вылезает из-под стола.
– Было весело, – говорит она. – А можно мы потом ещё раз так сделаем?
– Э-э-э… лучше не стоит, – говорю я. – А где Глобиночка?
– Мне одна книжка чуть на голову не упала, – раздаётся из-под стола. – В ней очень много картинок.
Мы с Вирусей сдвигаем стол.
Глобиночка сидит на полу по-турецки, листая… мой старый альбом с фотографиями! Я искал его уже не одно десятилетие! Неудивительно, что не нашёл, никогда не думал, что он там, наверху.
– Дедушка, а кто это рядом с тобой? – спрашивает Глобиночка, тыча в одну из фотографий.
– Выглядит как Йети, – находит Вируся.
– Чепуха, – бурчит с дивана Резус. – Его вовсе не существует, этого Йети. Его просто выдумали.
– Да неужели? – говорю я. – А откуда же у меня фотография, на которой мы сняты вместе?
– Фотошоп, – сухо откликается Резус.
– Какой глупый! – закатывая глаза, стонет Вируся. – Фотография древняя. Никакого фотошопа ещё не было. Тогда даже компьютера не было, обалдуй.
– Сама обалдуйка, – отвечает её брат. – Ведь фотографии можно так обработать, что они будут выглядеть старыми.
– Но у этой и запах старый, – замечает Глобиночка. – Как у дедушки.
– Фотография и есть старая, – говорит Вируся. – И совершенно точно неотфотошопленная. Мне отсюда видно.
– Ну-ка, покажи, – просит Резус.
Встав, Глобиночка даёт ему альбом. Я сажусь рядом с ним, а Глобиночка забирается ко мне на колени.
– Подвинься, обалдуй! – командует Вируся. Она решительно теснит брата в сторону.
– Это действительно тот самый Йети? – Резус скептически разглядывает фотографию.
– Нет, – говорю я. – Это та самая Йети.
– Йети – девочка? – недоверчиво спрашивает Вируся.
– Именно так, – отвечаю я. – Но это вряд ли кому известно.
– Она хорошенькая, – улыбается Глобиночка.
– Да, тогда я тоже так подумал, – киваю я. – Очень даже хорошенькая.
– Хи-хи, – хихикает Резус. – Дедушка в этого Йети втрескался.
– В эту Йети, – поправляет его Вируся. – Правда, дедушка?
– Нет, не втрескался, – отвечаю я. – Это… сложно объяснить.
– Расскажи нам об этом! – требует Глобиночка.
– Да, давай выкладывай, – наседает Вируся. – Что там у тебя было с Йети?
– Вы действительно хотите это знать? – спрашиваю я. – Я не хочу надоедать вам какими-то старыми историями.
– Я люблю старые истории, – говорит Глобиночка. – И моего старого дедушку люблю. Не люблю только старое печенье, оно всегда такое твёрдое.
– Не заставляй себя упрашивать, дедушка. – Резус откладывает в сторону мобильник. – Мы хотим знать всё.
О, исключительный случай – я увлекательнее, чем мёртвые оборотни. Значит, ничего другого не остаётся.
– Ну ладно, – начинаю я. – Тогда я сейчас расскажу вам…
История о Йети и Владе
Это произошло 28 июня 1909 года. Я помню так точно, потому что за день до этого поселился в квартире на Бейкер-стрит в Лондоне. Тогда мне приходилось регулярно менять место жительства, это были трудные времена. Прежде я жил в Париже, но этот проклятый Ван Хельсинг снова наступал мне на пятки, и я решил на какое-то время укрыться в Лондоне. Для маскировки я купил на блошином рынке войлочную охотничью шапку с двумя козырьками и накидку-крылатку и под именем Шерлока Холмса снял квартиру в доме 221б. Хозяйка, милая пожилая леди по фамилии Хадсон, на моё счастье, оказалась уже слегка не в своём уме. Я рассказал ей, что занимаюсь частным сыском и поэтому вынужден работать преимущественно по ночам, чему она тут же поверила. Потому и не удивилась, что я заехал среди ночи, привезя с собой в качестве мебели гроб – якобы как улику в одном крайне запутанном деле.
Незадолго до восхода я постелил свежее постельное бельё и улёгся спать, но через несколько минут встрепенулся от каких-то громких звуков так, что стукнулся головой о крышку гроба.
– Ой! – говорит Вируся. – И со мной один раз такое случилось. Мне снилось, что я уже умею летать. Но это было внутри склепика, и я стукнулась головой о дверцу. А когда проснулась, на голове выросла большая шишка. С тех пор я сплю только с открытой дверью.
– А я – никогда, – говорит Глобиночка. – Я боюсь, что заползут какие-нибудь букашки. Не люблю букашек. Они нехорошие.
– Букашек бояться не нужно, – откликаюсь я. – Большинство из них даже милые. А меня разбудила вовсе не букашка. В квартире надо мной стоял страшный грохот. Казалось, что кто-то швыряется мебелью.
– Такой же грохот, как когда книги валились? – спрашивает Глобиночка.
