– Не слишком фотогеничен, – Алексей прищурился, продолжая наблюдать за собеседником.
Дряблая кожа на шее, желтоватый налет на зубах, потемневшие ногтевые пластины выдавали в нем курильщика со стажем. Взгляд тяжелый, показательно приветливый – говорили о начальственном прошлом, что в совокупности с нынешним потрепанным видом выдавало длительную полосу неудач. Зато это объясняло, почему он обратился за рекомендацией к Игорю Малькину, давнему партнеру «БиоТеха».
– Я предпочел бы разговор в менее людном месте, но, как я понял, вы здесь проездом и должны возвращаться в столицу, – Натан Ольгович говорил медленно и отчего-то отводил взгляд.
Это раздражало. Алексей поймал себя на этой мысли и заставил себя успокоиться – человек явно не в своей тарелке, нервничает, оконфузился, надо дать ему возможность собраться.
– Да, к сожалению перенести встречу в более удобное место уже не получится, – пришел ему на помощь Алексей. – Если бы не прогноз погоды, я бы уже сидел в самолете.
– Вы приезжали на форум?
– У меня было выступление на пленарном заседании, рассказывал о нашей новой разработке.
– Прасклимаб?
Алексей кивнул – речь шла о новой разработке его института, только-только запатентованном иммуномодулирующем препарате на основе моноклональных антител, нацеленный на терапию меланомы. Нашумевшая история, и осведомленность Натана Ольговича была вполне объяснимой.
– Так в чем суть вашей просьбы?
Натан Ольгович шумно втянул носом воздух и торопливо выговорил:
– Я хочу у вас работать. Я занимаюсь последние восемь лет вычислительной биологией, у меня есть несколько уникальных разработок, в том числе программные продукты, которые писались по моему заказу… – на одном дыхании высказал собеседник и замолчал.
Вычислительная биология – направление относительно новое, но очень перспективное. Благодаря специальным программам и алгоритмам создается компьютерная модель препарата, проводятся вычислительные испытания, наблюдения, которые в совокупности сильно сокращают период клинических испытаний, повышают точность препаратов. В возглавляемом Алексее «БиоТехе» работал целый департамент вычислительной биологии, причем еще с 2012 года. Восемь лет в вычислительной биологии – это немаленький срок.
– Напомните зону ваших интересов…
– Иммунология и микробиология. Я разработчик «Флокуса».
Алексей слышал об этом алгоритме – он фактически заменял первичные испытания, имел обширную базу данных и позволял существенно сократить сроки диагностики. Натан Ольгович продолжал:
– Я готов передать «БиоТеху» не эксклюзивные права на «Флокус», с отказом от прав на все разработки, сделанные с его применением.
– Зачем? – Алексей сложил руки «домиком». – На сколько я знаю, разрабатывали вы «Флокус» не в чистом поле, и у вас была лаборатория здесь, в Новосибирске. Так в чем же дело?
Больше всего Алексей не хотел быть втянут в подковерные игры вокруг перспективных разработок, когда производители готовы перегрызть друг другу горло за права собственности на патенты. Предложение Натана выглядело именно таким – ненадежным, конфликтным и потенциально опасным.
– Я ушел из НИИ, забрав разработку. Не сошлись с руководством во мнениях относительно будущего проекта. Стратегические разногласия.
– Ясно.
Алексею было, действительно, все ясно.
– Так что скажете? – его собеседник настороженно уставился ему в переносицу, на висках выступил пот – все-таки в помещении было жарко, а Натан Ольгович все это время оставался в пальто.
«Кстати, интересно, почему «Ольгович», в не «Олегович»?» – мелькнуло в голове.
– Скажу, что «БиоТех» располагает собственной вычислительной лабораторией с собственным же программным обеспечением, которое нас пока вполне устраивает.
Натан Ольгович скривился:
– От ворот поворот, значит…
– Натан Ольгович, я могу быть с вами откровенным? – Алексей положил руки на стол, рассеяно покрутил бокал с минеральной водой. – Мы с вами работаем в той сфере, где все друг друга очень хорошо знают. В быту о таком говорят «Спят под одним одеялом»… Я не приветствую внутреннюю конкуренцию в отрасли, если она носит нездоровый характер. А ваше предложение носит именно такой характер.
– Отчего?
– Потому что «Флокус» разрабатывался в НИИ иммунологии, в рамках вашей служебной деятельности, верно? Значит, ваш работодатель имеет на него права, как на результат служебного задания, верно?
– Нет, права на разработку принадлежат мне!
Алексей кивнул:
– То, что вам удалось зарегистрировать «Флокус» прежде вашего работодателя еще не говорит, что НИИ иммунологии отказалось от прав на него. Я не могу исключать возможных судебных тяжб. И даже если суд окажется на вашей стороне, имиджевые потери «БиоТеха» будут не сопоставимыми: мы не воруем разработки у коллег. Поэтому я не могу принять ваше предложение, как бы заманчиво оно не звучало.
Натан Ольгович потемнел, взгляд стал тихим и обреченным:
– Мне нужна работа, – прошептал он. Алексей заметил, как пальцы мужчины вцепились в салфетку и скрутили ее в плотный жгут.
– Это другое дело. Без учета вашей разработки, возможно, я смогу вам помочь. – Он взял в руки пиджак, достал из кармана визитницу, протянул карточку собеседнику: – Это моя рабочая почта, пришлите свое резюме, подумаем, что можно сделать.
Он собрался вставать, набросил на плечи пиджак.
Натан Ольгович придвинул к себе визитку, поднял глаза на Алексея:
– Спасибо. – Будто спохватившись, он вынул из внутреннего кармана пальто конверт, подтолкнул его к Алексею: – Здесь презентация «Флокуса», его возможности… Посмотрите. Может быть, все-таки… В презентации нет ничего секретного.
Алексей, мгновение помедлив, забрал конверт:
– Хорошо. Я посмотрю.
И, попрощавшись, стремительно направился к выходу.
Девушки-студентки переглянулись, посмотрели ему вслед и почти одновременно засмеялись. Та, что сидела все это время спиной к залу, ловко подхватила сумку со спинки кресла, вытащила пачку сигарет.
– Пойдем? – спросила у подруг.
* * *
– Готово, – пожал плечами темноволосый парень в припаркованном напротив кафе пикапе. Он еще какое-то время смотрел на экран ноутбука, но, когда тот потемнел и на нем показалась серая рябь прерванного сигнала, закрыл монитор.
– Ты зафиксировал момент передачи? – его собеседник лениво развалился на водительском кресле.
– Да, все сделал.
Из кафе вышла троица девушек-студенток. Две из них отделились, направились в сторону автобусной остановки. Третья, подождав пару минут, отошла к скамейке, стала рыться в объемной сумке.
Двое в пикапе наблюдали за ней и за дверью кафе, заметно нервничали. Через пару минут из кафе вышел грузный мужчина в черном пальто, тяжело шагая, направился к парковке. Девушка окликнула его:
– Извините!
Мужчина остановился, медленно повернулся к ней. Девушка шагнула к нему:
– Простите, я, кажется, потеряла зажигалку… Не поможете мне?
– Не курю, – отрезал мужчина и снял с сигнализации темно-зеленую мазду, распахнув дверцу, сел в машину.
Девушка продолжала стоять, наблюдая, как его машина вырулила со стоянки, а следом за ней выехал серный пикап с двумя пассажирами в салоне. Тот, что сидел рядом с водителем, посмотрел на нее и, кажется, подмигнул.
– Идиот, – пробормотала девушка.
Подхватив сумку, она быстро направилась к метро.
* * *
Приняв заказ, она набросила на плечи форменную куртку, проверила в пластиковом чемоданчике наличие резиновых перчаток и моющих средств, вышла из домика. Обслуживающий коттеджный поселок персонал жил на опушке, за ограждением. Небольшие, аккуратные домики, пригодные для проживания четырех сотрудников, одинаково обшитые одинаковым серым сайдингом, с синими черепичными крышами. На каждом крыльце – кресло-качалка, вазон с цветами и журнальный столик, перед крыльцом у каждого – ровно подстриженный газон.
Имитация заботы о прислуге.
Будто она, прислуга эта, и время для интеллектуального отдыха имеет, и организованный досуг. На самом деле шеф, стоит только присесть или замедлить торопливый шаг, выписывал штраф. Даже в законный выходной. Поэтому многие старались в выходные уезжать в город. Или сидеть тихо-тихо в своих комнатах, чтобы не привлекать внимание шефа с противной фамилией Крысолов.
Зная, что территория находится под неусыпным контролем камер видеонаблюдения, Надежда Гаврилова подхватила чемоданчик и быстрым, «деловым» шагом, направилась к служебному Опелю – малолитражному хэтчбеку, которые использовались сотрудниками поселка для перемещения по территории. Развозка продуктов, уборка, сиделки и доставщики – все службы использовали одинаковые светло-зеленые автомобили, крохотные и настолько сливавшиеся с местностью, что владельцы коттеджей их не замечали. Хотя, Гаврилова предполагала, эти не замечали никого, классом ниже «бизнес».
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/evgeniya-kretova/v-ritme-straha/?lfrom=174836202) на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
