Хранитель талисманов III
Юлия Давыдова
Хранитель талисманов #4
Уже год хранитель и его берегиня живут мирной семейной жизнью на землях белых волков. Время сражений прошло, все враги мертвы. Но Никита начинает видеть сны, которые не дают ему забыть о том, что он принял кровь тёмного повелителя. Неожиданное вторжение новых неизвестных противников из внешнего мира, заставляет совет берегинь отправить хранителя и его верных друзей в новую миссию в земли далеко за долиной Озёр Мрака. И Никита не подозревает, что ждёт его там. А главное, кто…
Юлия Давыдова
Хранитель талисманов III
© Юлия Давыдова, 2022
Глава 1
Никита видел сон. Он шёл по трапе среди горящей травы. Высокие стебли до его пояса обволакивало пламя, и Велехов чувствовал боль. Не жар, исходящий от огня, а боль. Босые ноги, обтекаемые пламенем, не горели, но внутри тела вены рвались и снова срастались. И Никита ощущал это. Но всё равно шёл по полю горящей травы. Впереди растекались озёра. Снова тёмные. Под чёрно-серым небом они лежали, словно громадные дыры в земле, заполненные густым мраком.
Велехов шёл. Приближался к фигуре человека, стоявшего у самой кромки воды. Никита узнавал его без труда. Высокий, тёмно-серая кожа с фиолетовым отливом, длинные чёрные волосы, тянущиеся ветром. С каждым шагом Никиты, из худой мускулистой спины человека, всё больше выходили драконьи крылья. Они росли и укреплялись, ложились на землю костями, одетыми в чёрную перепонку.
– Что тебе надо? – прошептал Велехов, остановившись за Скарадом.
Но тот молчал.
– Что надо?! – в гневе закричал Никита.
Голова повелителя Озёр Мрака едва повернулась. Он словно прислушался к голосу за своей спиной. А под ногами Велехова внезапно загорелась земля. Пламя просочилось сквозь почву и схватило его ноги, стремительно поднимаясь по телу, вместе с болью, и Никита рухнул на колени, но не перестал сопротивляться. Даже во сне он помнил кто он и знал что делать.
Тело Никиты вздыбилось мышцами, покрываясь белой шерстью, и обратилось в волчье. А с этим пропала и боль. Сосуды перестали рваться и встали на места. Белый волк ринулся на Скарада в яростном прыжке…
Но фигура повелителя растворилась. И Велехов рухнул в чёрную воду, наполненную гремящим шёпотом голосов. Под его лапами не осталось берега, сразу тёмная глубина. И она потянула стремительно, раздавливая и топя волка в себе. Никита взревел, глотая угольно-чёрную воду, сражаясь с ней…
– Никита!
Удар в лицо и рывок вверх разбудил Велехова. Он закричал ещё раз, уже чистым сухим горлом и открыл глаза, судорожно дыша. Схватился за плечи Арнавы. Понял, что жена сидит на нём сверху, крепко зажав ногами его бёдра, и держит руки за его головой.
– Хранитель! – Арнава ударила его по щеке ещё раз. – Проснись!
– Да, берегиня… – прошептал Никита.
Арнава выдохнула с облегчением, но так и сидела, крепко прижав мужа к постели. Никита молчал ещё мгновения, глядя на её встревоженное лицо, и, наконец, спросил:
– Я кричал?
Арнава смотрела на него тяжёлым взглядом:
– Сильнее, чем когда либо. Скажи мне, что ты видел.
Велехов глубоко вздохнул и покачал головой:
– Не скажу тебе.
– Не скрывай от меня, хранитель, – Арнава наклонилась над ним. – Не скрывай от меня ничего.
– Не скажу, потому что будешь переживать, – произнёс Никита. – Я этого не хочу, уж с кошмарами я справлюсь.
– Сама посмотрю, – пригрозила Арнава.
Велехов усмехнулся:
– Не посмеешь, берегиня. Ты мне слово дала, что в мои мысли и сны без разрешения больше не заглянешь.
– Посмею, – Арнава сказала очень уверенно.
Никита освободил руки из ладоней жены, схватил её и опрокинул на постель, зажал в объятиях, зацеловал, закусал.
– Не грози, хранителю, – прошептал он на ушко Арнаве, когда она начала смеяться. – А то больно покусаю.
Берегиня обняла Никиту, сильно прижав его к себе. И на мгновения Велехов очень захотел рассказать ей о своём сне. Но быстро подавил в себе это желание. Берегиня знать о таком не должна. Не её беда. Он сам справится. Никита никому не сказал, что принял кровь Скарада через руку Таркора. Даже Арнава не знала. Но себя-то Велехов не обманывал. С самого начала знал, что без последствий не обойдётся. Кровь тёмного повелителя в нём, хоть и немного, но и это – яд. Вот сознание и травит. Вот кошмары и снятся. Почти год прошёл с того дня, и вот начались.
Обнимая Арнаву, Никита успокоился и задремал. А она гладила его, нежно расчёсывая длинные серебристо-платиновые волосы. Но сама не спала. В какой-то момент, услышав, что сердце хранителя стало биться ровнее, Арнава нашептала ему на ухо сонный приказ и уложила на подушки. Встала с постели, надела тонкое белое платье на голое тело и тихими шагами направилась из спальни на ближайшую террасу дворца. Медальон берегини всегда был на груди Арнавы, и сейчас, выйдя на улицу, под летний ночной ветерок, она сжала его пальцами.
– Госпожа моя, Гинева, – произнесла Арнава, получив ответ верховной берегини, – прости что ночью, но ты велела сразу тебе говорить о хранителе.
В Алавии, в этот момент, верховная берегиня села на своей постели. Активация медальона разбудила Гиневу. Она выслушала Арнаву и покачала головой, поняв, что не зря поручила молодой жене хранителя шпионить за ним. Кошмары у него не могут быть просто так. Белый волк страшных снов видеть не должен, а видит.
– В следующий раз, как начнётся такой сон, – сказала Гинева, – посмотри его.
– Не могу, – ответила на это Арнава, – я мужу слово дала, что в его сны и мысли без его разрешения не загляну.
Гинева встала с кровати в раздумьях, набросила на плечи лёгкий халат из тонких шерстяных нитей, связанных в крупную сетку, и пошла к столику у открытого окна. Там помощницы оставили с вечера кувшин с холодной водой и яблочки. Верховная берегиня налила себе воды в кружку, сделала глоток и почувствовала, что дверь в её покои приоткрылась. Обернулась Гинева с улыбкой.
В двери спальни верховной берегини стоял молодой оборотень в одежде «паутинке» с распущенными чёрными волосами, кончики которых завивались колечками над первой линией мышц живота. Он смело оглядел женщину и поклонился:
– Госпожа, всё в порядке? Слышу, ты встала.
– Туран… – усмехнулась Гинева. – Разве можно в покои верховной берегини ночью заходить. Или ты обязанности плохо выучил?
Туран сложил руки на широкой груди, оперся плечом на дверной косяк, и улыбаться не перестал:
– Нельзя, госпожа, заходить. Но ты же меня за это не ругаешь.
– Так давай поругаю, – Гинева засмеялась. – Ну-ка, пошёл вон.
Туран поклонился, не отрываясь озорным взглядом от берегини, но вышел из её покоев и закрыл дверь.
– Вот ведь… – Гинева снова поймала себя на улыбке.
Не могла сердиться на Турана. Год всего прошёл, как он из оборотня Навии стал воином Алавии. Клятву свою Туран выбрал в первые же дни после штурма святилища. Брада тогда ему сказала, чтобы выбирал, кому служить будет и какую клятву даст. И Туран выбрал – служить Алавии, а клятву дать Гиневе, в том, что верховную берегиню будет хранить и защищать.
Гинева клятву приняла. И теперь, Туран из покоев верховной берегини совсем не уходил. Даже, если не его смена, всё равно с охраной оставался. Слух у оборотня тонкий, так что любое движение госпожи на постели слышал. И уж если воды попить встала, обязательно заглядывал. Гиневу это смешило, но не радовало. Чувства Турана к ней уж очень заметны были, а это плохо. Мучает себя парень. Простому оборотню верховную берегиню любить – это всю жизнь страдать. Хотя…
Гинева вздохнула, думая об этом. Вурда вот Браду не отпустил. И сейчас они самая счастливая пара во всей Алавии. Но годы прошли, прежде чем всё так сложилось. Только с ними-то всё хорошо, а вот вторая самая счастливая пара – хранитель и его лазурный дракон, Гиневу волновали больше. С того момента, как пару месяцев назад, Арнава первый раз сказала, что у Никиты начались кошмары.
Медальон на груди верховной берегини сиял. Арнава в Танадоре ждала её решения.
– Как часто сны хранителю снятся, и как он их переносит? – спросила Гинева.
Арнава тяжело вздохнула:
– Не часто. Но муж мой стонет и от боли корчится.
Гинева покачала головой, понимая, что это совсем не к добру и так оставлять это нельзя.
– Арнава, прежде чем клятву жены хранителю дать, ты клятву берегини давала, – строго произнесла Гинева. – Или забыла об этом?
На террасе дворца Танадора Арнава замерла при этих словах верховной берегини. Поняла, что сейчас Гинева прикажет.
– Если не забыла, что по-прежнему связана обещанием защищать свой мир, то не забыла и о том, что приказы мои исполнять должна, – напомнила Гинева.
– Не забыла, госпожа, – сглотнула Арнава.
– Так исполняй, – сурово произнесла верховная берегиня. – Как сон хранителя станет кошмаром, загляни в него и посмотри, что он видит. Узнай, почему ему больно. Что его там ранит, кто ранит и как. Как узнаешь, скажешь мне.
– Да, госпожа, – тихо ответила Арнава.
Гинева молчала мгновения, чувствуя горечь молодой берегини, потом тяжело вздохнула:
– Арнава, хранитель наш любим всеми нами, и тобой более всех. Но он молод и многого не знает. Распознать беду вовремя должна ты. Белые волки страшных снов не видели, но видения у них были. И если сон Никиты – не сон, – а видение, то значит это только одно – что-то ему угрожает. Таркор мёртв и Скарад тоже. Кроме них, в сознание хранителя никому хода не было. Выясни, пытается ли кто-то навредить ему, или сам он себе вредит плохими мыслями.
Арнава, наконец, сделала глубокий вдох, и после него сказала:
– Выясню, госпожа.
– Вот и хорошо, – произнесла Гинева и нажала символ разрыва связи на боковой грани медальона.
Свет в линиях украшения погас.
На террасе дворца Танадора Арнава осталась стоять в раздумьях. Мысли были о том, что очень права верховная берегиня, но и Никиту обманывать, против его слова пойти – это дело совсем плохое. Арнава поглядела на город, раскинувшийся под тёмным небом. Сейчас, глубокой ночью, горело так много золотых огней. Светились все площади и улицы, вода сверкала в голубых лентах речных каналов. Вдалеке, теперь уже за старыми границами города, свет множества фонарей лежал и на новых постройках.
За год Танадор отстроился и разросся невероятно. Будучи закрытым столько лет, теперь он принимал гостей, которым очень хотелось посмотреть на город белых волков. Никита шутил, что туристов у них больше, чем жителей. Из соседней Рилевы приезжали торговать, из Алавии и Вограда тоже. И даже сейчас, глубокой ночью, на улицах было движение. Где-то не спали, ещё сидели за столами с гостями. И патрули из бывших охотников, а ныне воинов Танадора, которыми командовал молодой Хонт, проходили меж домов.
Арнава улыбнулась. Город белых волков восстал из забытья и расцветал. А хранитель оказался хорошим хозяином своим землям. Ивана, конечно, звал первые полгода, чтобы научил, как княжеством управлять. Но потом всё в свои руки крепко взял. Берегиня гордилась мужем безмерно и любила также. А сейчас вернулась в спальню к нему, легла с ним и обняла, прошептала снятие сонного приказа на его шелковистые волосы. Никита, как сонные чары сошли, почувствовал близость Арнавы, обнял её и прижал к себе.
– Спи, мой волк ненаглядный, – нежно сказала берегиня. – Спи без снов. Пусть ничего тебе не снится. И мне ходить в твой сон не придётся.
* * *
Туристический вертолёт поднялся с площадки одного из частных аэродромов Сочи рано утром. Второй пилот экипажа Илья Палашин, пребывал в отличном настроении и с радостной улыбкой поглядывал в салон на пассажиров.
Повезло несказанно. Приехали ребята из Турции, смуглые крепкие парни, отлично говорящие по-русски. Отвалили начальнику компании тройную оплату, предъявили удостоверения, подтверждающие по сотне прыжков, и сказали: нам вертолёт, экипаж и от винта. Летим прыгать с парашютом над Чёрным морем.
Но, правда, инструктора компании Николая Михайловича всё-таки с ними послали. Чтобы, как положено, проводил ребят в небо из салона. Он сейчас с ними стоял. И, кстати, вот он был не доволен. И слово «не» состояло в его случае из заглавных букв.
– Парни, я понимаю – вы всё мне подписали, все отказы, но я обязан осмотреть ваши парашюты, – упорно доказывал Николай Михайлович туристам.
Палашин, сняв наушники, слушал их разговор. Ребята отказывались также упорно.
– Всё в порядке, мы сами укладывали, – раздавались их возражения. – Не надо проверять.
Складывалось очень чёткое впечатление, что они не хотят допускать инструктора к своим довольно странным парашютным ранцам, которые выглядели несколько больше, чем обычно. Николай Михайлович, конечно, спросил про модель парашюта, но упрямые смуглые ребятки, все, как на подбор крепкие турецкие парни, не ответили ему и близко не подпустили к своим ранцам.
– Да ладно, Михалыч, – позвал Илья. – По сотне прыжков, парни явно знают, что делают.
Один из туристов, по имени Селим, находившийся ближе всех к кабине, услышал слова пилота и взглянул на него. При этом усмехнулся. Палашин удивился такому слуху. Вроде, говорил тихо, и в салоне шумно.
Инструктор, наконец, махнул на парней рукой и повернулся к экипажу:
