Никита улыбнулся, протянул руки через стол и взял ладони Арнавы в свои.
– Вот и хорошо, – берегиня сжала его пальцы.
Лютик недовольно вздохнул:
– Так, а я, значит, как всегда…
– Как всегда в отсутствии хранителя будешь управлять его землями и защищать людей, – успокоил Рир.
Никита окинул Лютика добрым взглядом:
– Это верно. Кроме тебя, мне доверить это не кому.
– А умеешь ты подкупить, хранитель, – засмеялся Лютик, но всё равно расстроился: – Даже этого Турана взяли…
– Да ладно, парень первый раз, – заметил Рир. – Пусть скатнётся.
Никита с Арнавой встали из-за стола, подошли друг к другу, обнялись, подержались в объятиях. Велехову не хотелось расставаться с женой ни на мгновение, но у неё приказ от Брады вылетать сейчас. И Никита знал, что его берегиня лишь платье сменит, вернее, сбросит, броню наружу выпустит и станет лазурным драконом. Ей в путь собираться не надо. Она прямо сейчас и полетит. Да им с оборотнями тоже, в общем-то, собираться не надо. Встанут на лапы и помчат в Рилеву. Брада, наверное, уже поговорила с Иваном, так что князь сейчас наверняка топает в гараж за машиной, а Софья причитает:
– Опять! Да сколько можно мотаться туда-сюда?!
Княгиня только, только отошла от потрясений после всех сражений, родила Ивану двойню – мальчишку и девчонку. Весь княжеский двор в пелёнках и молоке.
Никита, подумав об этом, не удержал улыбку, и Арнава тоже усмехнулась:
– О Рилевских подумал? Сейчас там Софья Ивану высказывает.
Велехов засмеялся, поцеловал берегиню:
– Лети, моя сила. Не забудь вернуться. Без тебя не смогу.
Арнава отошла от него на десяток шагов и потянула за чёрные шнурки, пронизывающие всю длину тёмно-синего платья, обшитого серебряным узором. И оно спало с неё, едва опередив жёсткие чешуйки брони. Тело девушки исчезло под ними всего за мгновения, и лазурный дракон, изящный изгибами тела и грациозный, взмыл в воздух, смахнув потоком ветра из-под крыльев бокалы со стола. Оборотни засмеялись.
– Вот какая у нас берегиня, – Рир с восхищением проводил Арнаву в небо.
Хелия пошла за её платьем, подняла его с земли и аккуратно свернула.
– Со шнурками-то мы хорошо придумали, – усмехнулась она. – А то ж сколько платьев так порвать можно.
Никита ловил глазами блеск лазурной брони в небе, пока он не исчез вдали, а потом обернулся к Лютику:
– Ну что, всем скажешь, что хранитель ушёл по делу в Рилеву.
– Скажу, – кивнул Лютик.
– И за Хелией пригляди, – заметил Димка.
– Пригляжу, – согласился Лютик.
Хелия только весело отмахнулась. Рир и Димка опустились на землю чёрными волками, и Никита встал на лапы в синем пламени, осветившем белую шерсть. Оборотни, не задерживаясь больше, помчались из дворца по окольным улочкам, ведущим из города, чтобы не попасть на глаза любопытным жителям. И уже через несколько минут покинули Танадор.
Путь до Рилевы прошёл быстро. Никита с оборотнями его проделывали в среднем раза три в месяц. Нет, нет – да и ринулись все к Ивану и Софье в гости. Малышню понянчить. Если утром вышли, то к вечеру уже добрались. Лапы горят, но это ж для оборотня сладкая боль. А сейчас, выйдя в обед, торопились вдвойне, потому что в этот раз не в гости, а по делу.
Домчались в темноте, застали ночные огни города. В Рилеве сразу направились в княжеский дом, вошли во двор, поприветствовали воинов ночного дозора, и как раз сам князь навстречу оборотням на своём «Тигре» выехал. Увидев Никиту и парней, вышел из машины и направился к ним. Обнялись.
– Ну, беда… – сразу сказал Иван. – Я такого даже представить не мог.
Рир кивнул за спину князя. К ним шла Софья. Никита усмехнулся внешнему виду княгини. Длинные золотые волосы были забраны в лохматый хвост, а не в гладкие аккуратные косы, как обычно. Шнурки платья, тёмно-красного, как вино, на пышной груди завязаны небрежно, так словно, глядя на себя в зеркало, Софья отмахнулась и сказала:
– Довольно и того, что хоть как-нибудь завязаны!
И лицо княгини с округлыми румяными щёками было недовольное.
– Ой, – вздохнул Иван.
Оборотни переглянулись, но князь зря боялся Софьиного недовольства. Подойдя, княгиня обняла Никиту и парней.
Велехов сразу спросил:
– А где малышня? Чего не вынесла? Хоть поцеловал бы.
– Спят, – отмахнулась Софья. – Того, кто разбудит – казню.
Оборотни засмеялись.
– Да ладно, ты, поди, княгиня, на них сонный приказ шепчешь, если не спят, – заметил Рир.
– Конечно! – возмущённо всплеснула руками Софья. – И не только сонный. Всё, что знаю шепчу. Чтобы хорошо кушали, чтоб животик не болел. А то ж невозможно будет.
– А что, ругать парней не будешь? – тихонько спросил Иван.
– Их не буду, – отмахнулась княгиня, – а на тебя я уже покричала.
– За что, Софь? – спросил Никита.
– За то, что опять катит туда, где угроза, – вздохнула Софья. – Да толку-то от моих слов. Приказала берегиня. Делать нечего. Берегите себя в этом деле.
Велехов нахмурился, в лицо княгини вгляделся. Нет, на самом деле то, что он принял за недовольство, им не было. Княгиня будто бы боялась. И поймав на себе взгляд Никиты, покачала головой:
– Верно думаешь. Страшно мне, чувство какое-то тёмное, и не пойму что это. Будто приближается к нам что-то, а что – понять не могу.
– Всё хорошо будет, – пообещал Никита, – я за Иваном пригляжу.
Князь усмехнулся этим словам:
– Ну, пригляди, пригляди.
– А Вурда где? И Туран? – спросил Рир.
– К вратам прилетят, – отмахнулся Иван. – Кстати, и нам пора.
Рассвет уже занимался над городом, а путь предстоял долгий. Князь открыл дверцу машины, подтащил сумку, вынул свёрнутую одежду и ножницы.
– Давайте, себя в порядок приводите, – сказал он. – Постричься, переодеться, обуться.
Сам Иван к выходу во внешний мир уже приготовился. Отросшие за последние месяцы светло-русые волосы остриг опять коротко под машинку. Оделся в летние светлые брюки с футболкой по крепкой фигуре и сандалии на босу ногу обул.
– Ключ от врат? – спросил Никита.
– У меня, – Иван хлопнул ладонью по карману.
Чтобы каждый раз патруль поляниц к вратам не гонять, князь себе ключик у совета берегинь выпросил.
– Паспорта? – на всякий случай напомнил Велехов.
– В бардачке, – усмехнулся Иван.
Личные вещи, которые нужны были во внешнем мире, хранились у князя. Всё равно, если выходить, то через Рилеву. Пока Софья обстригала оборотням длинные волосы прямо во дворе, и они надевали людскую одежду, в небе, под лучами встающего солнца, блеснула фигура дракона, снижающегося над полями Рилевы.
– О, вот и прибыли, – кивнул Иван.
Он обнял Софью, прошептал на ушко, что очень любит её и отпустил. Княгиня тяжело вздохнула, проводила мужа к машине.
Никита сел на переднее сидение, Иван за руль, Рир и Димка привычно устроились сзади. Велехов, оказавшись в салоне, даже усмехнулся: давно не ездил, год машины не видел.
Князь свой автомобиль ещё успел модернизировать. Чтобы вторую машину в путь не гонять два сидения сзади заменил на одно, длинной во всю ширину салона. Как, чтобы четверо с комфортом разместились. Как раз на тот случай, если команда большая поедет. Вот и пригодилось.
Иван завёл «Тигр», закрыл дверцу и надавил на педаль. Воины во дворе с любопытством наблюдали за тем как, железный конь их князя быстро покатился к воротам. А Иван, едва миновав внешнюю сторожевую стену Рилевы, утопил педаль и погнал по пыльной дороге в поле.
Полано-Рилевские врата – два огромных дерева со сплетёнными кронами, укрыли своей тенью ещё двух оборотней. Вурда и Туран присели отдохнуть под густым лиственным покрывалом ветвей. Дракон, оставив их у врат, сразу взлетел в обратный путь, в Алавию. Даже отдыхать не стал. Брада приказала всем драконам быть в строю на месте службы.
Так что, когда «Тигр» подъехал к вратам, ждали его оборотни вдвоём. Оба направились навстречу выходящим из машины парням.
– Да никак сам Вурда! – насмешливо приветствовал Иван ворлака.
– Князь, – Вурда обнял его. – Давно не виделись.
– Да уж год, как не заходишь, – кивнул Иван.
Ворлак шагнул к Никите:
– Хранитель…
Велехов обнял его:
– Здравствуй, Вурда, ну чего сказать, и я по тебе скучал. Со свадьбы моей не виделись.
– Да и хорошо, – усмехнулся ворлак. – Если мы с тобой, хранитель, не видимся, значит, всё спокойно и нигде беды нет. А вот видишь, как настала, так и мы с тобой вместе опять.
– Это верно, – согласился Никита.
И взглянул на Турана. Тот смотрел на всех, но здороваться не шёл. Рир опередил Велехова, сам насмешливо пристыдил оборотня:
– Чего стоишь как не родной, Туран? Зазнался, как в охрану берегини взяли? Теперь со старыми друзьями не обнимешься?
Туран заулыбался.
– Что ты, – произнёс он. – Я просто боялся, что забыли меня.
– Забудешь тебя, – покачал головой Никита, – мы с тобой больно много прошли, чтобы я тебя забыл, Туран.
Димка усмехнулся, а оборотень заметно обрадовался. Рир подошёл к нему уже с ножницами.
– Давай косы, девица, отсечём, – сказал он. – Распускай.
Хвост иссиня-чёрных волос у Турана опускался ниже лопаток.
– А… – оборотень кивнул. – Давай.
Вурда его предупредил, что внешний облик надо будет изменить. Рир, Никита и Димка были уже коротко стрижены и одеты. И ворлак тоже Ивана попросил:
– И меня давай. Долго пробудем в этот раз.
Обычно, если дело только в ночь, или среди людей быть не надо, можно было облик и не менять. Но на это дело придётся. А то лишнее внимание привлекут. О группе высоких фигуристых парней с длинными волосами, сразу скажут, что сектанты. Лучше так не выделяться.
Иван вынул из кармана сидения ещё одни ножницы и спросил Вурду:
– Второй круг с нами в этом деле?
– Ага, – усмехнулся ворлак. – Рад?
Никита заметил, как на лице Рилевича появляется широкая улыбка.
– Рад, – подтвердил он. – Не представляешь как.
– Что за второй круг? – Велехов встал рядом с ними, опираясь плечом на машину и наблюдая, как Иван ловко срезает длинные волосы Вурды.
– Это наши люди во внешнем мире, – ответил ворлак. – Те, кто нам помогает. Кто документы нам делает, личности создаёт, кров даёт, если мы там по делам.
– Ох, ты, – удивился Никита. – Так это, значит, целая организация, а я-то думал просто друзья у нас.
– Не просто друзья там, – объяснил Вурда. – Многие, кому мы когда-то помогли, случайно или намеренно. Кто о нашем мире узнал, тоже случайно или намеренно. Но ты лучше спроси кто там главный?
Велехов усмехнулся:
– Ну, чувствую, ответ меня удивит. Так кто главный во втором круге?
Иван счастливо вздохнул:
