Глава 10. Боярский дар – 2
– Щит можешь поставить?
Лицо Самойлова было так близко к моему, что в иной ситуации я бы попытался отодвинуться на метр или даже дальше. Но про интимную зону сейчас было вспоминать глупо, да и Глеб сразу же сполз с меня на пол.
Диван дернулся еще пару раз, обзаведясь новыми дырами в уже измочаленной спинке. Серьезными такими дырами, размером с кулак.
– Н-не знаю…
– А ты попробуй! – рыкнул следователь. – Видал, каким калибром лупят! – И тут же: – Иван Палыч! Живой?
– Живой пока. Это по чью душу, ребята? Твою или Игореву?
– Поди знай!
Я прикрыл глаза, сосредоточился и почти сразу увидел крутящийся водоворот дара. В этот раз он был другим: крупнее, и крутился быстрее. В нем было только три цвета: красный, черный и небесно-голубой. Последний жгут пульсировал сильнее прочих, будто бы требуя обратить на него внимание.
Я потянулся к нему мыслью-рукой, и это вышло без всяких перстней Зеленого Фонаря! Голубой жгут приблизился и заполнил все внутреннее зрение, по мере увеличения превращаясь в крупноячеистую сеть. Которую я, повинуясь инстинкту, раскинул руками вокруг себя.
– Шире ставь! – тут же потребовал дядя Ваня. – Шире! Ты только себя с Глебом укрыл! Я еще помирать не готов!
У меня получалось! Получалось! Непонятно как, на одной интуиции, возбуждении и страхе, но получалось! Я сделал щит! Такой же, наверное, как и в том столкновении с триадой! Но теперь-то я понимал, что делаю. Пусть и не полностью.
Попробовал было укрыть щитом больший объем, но тут же встретил сопротивление голубой сетки. Она не хотела растягиваться. Вибрировала на кончиках пальцев и даже пыталась сжаться до размеров небольшого кокона вокруг моего тела. Будто была живой и имела собственные желания! Тут же вспомнив миг напряжения, когда в «Ладогу» летел огненный сгусток, я с нутряным ревом потащил сеть в стороны. Упираясь руками и ногами, чувствуя, как каменеют все мышцы тела: живот, грудь, спина, ноги.
– Хватит! – тут же одернул меня наставник. – Вся комната уже закрыта! По соседям вряд ли стрелять будут. Видишь стрелка? На крыше, в двух кварталах отсюда.
– Нет! – прохрипел я.
Как бы, интересно?
– Да не напрягайся ты уже! Просто держи!
Дядя Ваня поднялся в рост и неспешно приблизился ко мне. Я почувствовал, как дважды прогнулся под ударами щит: в него стреляли, но он держал пули! Глеб тоже поднялся и всматривался через разбитое окно куда-то вдаль.
Держать щит было не сложнее, чем стоять с мешком муки на плечах. Главный труд уже выполнен, ноша поднята с земли и заброшена наверх. Теперь просто стой и не отпускай. Хотя чего врать, было тяжело.
– Ты, главное, не дергайся сейчас. – Наставник положил птичьи ладошки мне на глаза. – С непривычки страшновато может быть. Смотри.
И я увидел. Три пляшущих вихря воздуха: на месте себя, там, где стоял наставник, и там, где следователь. Чуть поодаль, шагах в десяти, кружились на месте и двигались еще смерчи-люди, живущие в этом доме. Они были везде! Сверху, снизу, с каждой стороны, куда ни взгляни! Стены, потолки, другие объекты не были видны, но каким-то образом ощущались. Видны были лишь вихри и я, висящий в пустоте! Это было пугающе и… Господи, это было прекрасно! Никогда в жизни я не видел ничего красивее!
Вот, значит, как мой наставник видит мир?
– Вон там.
Голос дяди Вани указал мне направление не хуже лазерного луча. И я увидел смерч, сплетенный из темно-красного, оранжевого и кислотно-зеленого. Последним из цветов был страх – откуда-то я это знал. Ядовитая зелень наматывалась на оранжевый, переплетала его и словно бы поглощала. Смерч двигался уровнем чуть выше меня, постепенно отдаляясь.
– Бежит, – сообщил старик довольным и кровожадным голосом. – Понял, что на боярина нарвался и шансов нет. Подрежь-ка ему ноги!
Я и подумать ничего не успел, а из моего вихря вырвалась черная капля, вытянулась в стрелу и стремительно понеслась к убегающему стрелку. Столкнулась с красно-зеленым – оранжевого почти не осталось, и…
– Контроль, лосятина! – рявкнул наставник.
Он убрал руки с моих глаз в тот самый миг, когда цветной смерч стрелка стал полностью черным и распался в дым. И тут же отвесил мне увесистый подзатыльник.
– Контроль! Ты ж его по стенам размазал! Тонким слоем! Вот же олуха Бог дал в ученики! Сила есть – ума не надо!
Глаза, больше не закрытые дядь-Ваниными ладошками, вернулись к обычному зрению. Или уже не совсем обычному? Я вновь видел людей, а не смерчи энергий, стены, а не понимание сути стен – или как это правильно назвать? Но все это виделось будто через синеватый сетчатый светофильтр. Изодранный диван, разбитое оконное стекло, измочаленные жалюзи. Дядя Ваня, старческим шаркающим шагом бредущий по направлению к кухне. Самойлов, спокойно сидящий на подоконнике и быстро набирающий текст в телефоне. И я, стоящий посреди этого бедлама, – когда вскочить успел? Тяжело дышащий, перепуганный и довольный, как вчерашний девственник.
– Сваливаем? – внес я предложение коллегам. По мне, это был самый разумный вариант нашего поведения. Место раскрыто, теперь все знают, где мы находимся, и могут в любой момент нанести новый удар!
На меня посмотрели с недоумением. Вернее, Глеб посмотрел, после чего уткнулся обратно в телефон, продолжая строчить сообщение неизвестному адресату. А вот дядя Ваня хмыкнул, но все же снизошел до объяснений.
– Зачем, Игорек?
Я ему объяснил зачем. Быстро и очень, на мой взгляд, убедительно. Хотелось еще и про «Игорька» пройтись, но не ко времени было.
– Дурак ты, – услышал я в ответ. – Это же твоя квартира! Все, кому надо, про нее давным-давно знают.
А. Ну да. Не подумал. Хм. Неловко вышло как-то.
– Да и с чего бы обер-секретарю в бега подаваться? Не преступник чай. Ты лучше князю позвони, а потом жандармам, – посоветовал дед, шаркая в кухню. – Расскажи про покушение на тебя, время немного выиграешь. И кстати, жандармам скажи, что стрелок во-о-н в том доме! Где-то этаже на двадцать втором.
Тонкий палец наставника указал на высотку в двух кварталах от нас.
– Но сначала умойся сходи, – вставил Глеб. Тронул пальцем свой нос и пояснил: – Кровь.
Из зеркала в ванной комнате на меня смотрело чужое лицо. Выглядящее точно так же, как мое, но чужое. Вытянутое, с плотно сжатыми губами и жестким прищуром глаз. На этом лице кровь, текущая из носа, не выглядела признаком слабости. Скорее, подчеркивала силу. Была драка, мужчина победил, а остальное не столь важно. Царапина!
– Ты в курсе, что магию применил? – едва шевеля губами, спросил я свое отражение. – Осознанно, понимаешь? Магию! И человека убил! Твою мать!
Отражение ничего не ответило. Смотрело на меня серыми глазами, будто взвешивая и оценивая.
– Я же ничего такого не хотел! Хотел защититься только, и все! А ты!..
Может, с ума схожу? Но я чувствовал в себе присутствие двойника. Здешнего Игоря, настоящего. Не рохлю кабинетную, кем я, если уж смотреть правде в глаза, был, а потомственного убийцу. Хищника, умеющего и любящего убивать. Который высунулся на короткий миг, пустил кровь и вновь спрятался. Это не мысли его были, не знания, а будто бы память тела прежнего владельца. И от этого я чувствовал потребность говорить с ним. Пусть бы это выглядело как беседа с самим собой.
– Молчишь? Ну, правильно! Что тут скажешь! Чудак ты, Игорь Сергеевич! Вот как есть – чудак на букву…
С другой стороны, ну убил и убил! Стрелок садил по мне из какой-то пушки, так чего с ним миндальничать? Он-то ценность моей жизни не слишком высоко ставил! Вышло бы у него все – мучил бы он себя этими метаниями? Да черта с два! Сложил бы свою винтовку и спустился с высотки, еще и посвистывая! Так что в задницу вас, господин пресс-секретарь губернатора! Вместе с неуместной здесь моралью и комплексом нонкомбатанта!
Но сила… Господи! Осознанное применение дара пьянило круче деревенского первача! Мощь, которую я мог направить на любого своего врага! Просто размазать его по стенам, как сделал это с киллером! С такими возможностями в арсенале уже можно и поиграть с местными. На их поле, по их правилам, но уже не глупой фигурой, на которую валится все что ни попадя, а игроком. Пусть сейчас я им еще не ровня, но – дайте время! Я научусь!
Последовав совету дяди Вани, звонки я совершил сразу же, как закончил умываться. Не выходя из ванной. Первый – Фочину. Выслушал праведное возмущение человека, которому, верно, начало надоедать прибирать за мной трупы, но обещавшего выслать на место гибели стрелка лучших экспертов. Следом – князю. Коротко доложил о происшедшем и на долгое время замолчал, внимая господскому гневу.
– Тоже триада? – немного успокоившись, спросил князь. – Поэтому насмерть бил? – И опять вспышка: – Выжгу к хренам этот минский рассадник! Моду взяли на моей земле пакостить!
– Вряд ли, Николай Олегович. Просто решил, что на нем защита, вот и приложил сильнее, чем надо. – Это меня Глеб надоумил безмолвной речью.
– Ну да, на боярина идти без защиты – это даже странно как-то, – протянул князь. – Да и вообще слишком много странного творится последние дни. Зачем тебя второй раз убить пытаются? Кому ты дорогу перешел? Или это под меня роют? У Антошки тоже видения странные… То ли беду прозревает, то ли дар так пробуждается – непонятно пока. Может, его в Албазин отправить от греха? Пока не уляжется? Что думаешь?
Манера общения князя с Игорем плавала от модальности начальника к родственнику. Причем так быстро и неуловимо, что я никак не мог под нее подстроиться и отвечал невпопад. Антошка этот, например. К чему его князь упомянул? Это же сын его, верно? Скорее всего, тот пацаненок, которого я тогда в резиденции видел. Он у нас в семье кем-то вроде Кассандры работает?
– Ладно, – властно прервал князь мое бормотание на тему «все с Антоном хорошо будет, в возраст входит». – Завтра с утра давай-ка ко мне, будем думать. Только с самого утра, ясно? Отбой!
Из ванной комнаты я вышел в настроении чуть более приподнятом. Все-таки хорошо быть (как там меня китаец назвал?) рукой князя! Сделал пару звонков – и все! О последствиях убийства можешь не волноваться. И в бега не надо пускаться!
Осталось только выяснить пару мелочей: кто послал убийцу и как мне выбраться из истории, организованной моим двойником? Настроение моментально вернулось к привычному «все плохо», сползающему понемногу к отметке «мы все умрем».
– Заказ не через триаду проходил, – сообщил Глеб, едва я появился на пороге комнаты. Он все так же сидел на подоконнике, уверенный в том, что я по-прежнему держу щит. Что, в принципе, было верно: я про него забыл. – Я с Витей списался, он подтвердил.
– А что, только через триаду можно? – рассеянно ответил я.
Меня не то чтобы очень интересовал ответ на этот вопрос, скорее, я задал его по инерции.
– Нет, конечно. Просто через минцев проще и надежнее. Но тот, кто послал стрелка, действовал другим путем.
– А-а, – протянул я без выражения. – Слушайте, вы как хотите, а я тут оставаться не хочу. И окно разбито, и вообще…
– Да не боись! – отмахнулся Глеб. Он понял меня по-своему. – Я считаю, что это не в тебя стреляли, а в меня. Ход Арцебашева.
Дядя Ваня вошел в дом с балкона, держа в руках веник. И начал сметать битое стекло, шикнув предварительно на следователя, чтобы он ноги поднял.
– Точно?
Хотя какая разница. Люди становятся одинаково мертвыми вне зависимости от того, являются они целью или просто стали случайными жертвами. Да и не смогу я спать в доме, где меня недавно хотели подстрелить.
– Скорее всего. Сам подумай. Никто не посылает снайпера на ликвидацию мага твоего уровня – бессмысленная трата ресурсов. Что ты успешно подтвердил: почувствовал взгляд и закрылся от выстрела щитом. А вот меня подстрелить можно легко и просто. Моему дару до твоего далеко. Так что, рассуждая логически, целью был я.
– Арцебашев узнал, что ты вышел, и запаниковал?
Я нашел возле стола сумку и убрал туда ноутбук.
– Вроде того. Дал стрелку мое фото или слепок ауры. Тот меня проследил, и когда выпала возможность – атаковал. Мне очень повезло, что ты смог обратиться к дару.
– Это такая форма благодарности?
– Ну, ты и свою шкуру спасал. А ты куда собираешься?
Вопрос Глеба застал меня возле встроенного в стену шкафа с одеждой. Слушая его вполуха, я занимался тем, что собирал вещи.
– Говорю же, съехать отсюда хочу. Есть в городе гостиница приличная?
– А смысл?.. – вопросил было Самойлов.
– «Албазин» лучше всего, – подал голос наставник, продолжая сосредоточенно сметать осколки в кучку. – И стоит наособицу, и охрану свою имеет, ну и роду княжескому наполовину принадлежит. Самое оно.
Албазин? Вроде это название князь упоминал в разговоре. Мол, отправить Антона в Албазин, пока все не рассосется. В гостиницу, что ли? В моем мире Албазин был деревней-музеем, в память о казаках, начавших захват новых земель. А здесь?
«А здесь это княжеская крепость, – безмолвной речью проговорил мне в ухо старик. Размышляя, я не заметил, как стал проговаривать мысли четко, и забыл про действие датских капель. – Родовое гнездо. Самое надежное место, куда в случае опасности детей прячут. А гостиница в городе, в честь княжеской крепости названа».
– Ну, поехали в «Албазин», – кивнул Глеб. Молчаливый разговор он слышал. Мне почему-то казалось, что он примется спорить, убеждая меня остаться. – Там, конечно, дорого, но не для тебя.
– А я, ребятушки, с вами еду. – Дядя Ваня приставил веник к стене и выпрямился. – Что-то мне говорит, наломаете вы без меня дров.
– Ну, значит, берем люкс! – хохотнул Самойлов и направился к выходу.
– А других там нету! – поддержал его наставник.
Хорошие у меня помощники! Все за меня решили!
Гостиница «Албазин» располагалась на берегу Амура, в той местности, где в моем мире начиналось село Верхнеблаговещенское. И о том, что это гостиница, я бы ни за что не догадался, не скажи мне об этом. Потому что сперва мы остановились перед высоченной, метра в три, не меньше, каменной оградой. Потом проехали в ворота и еще минуты три-четыре неспешно катились по узкой дорожке, петляющей среди настоящего леса. Фары «Москвича» иногда выхватывали из темноты посты охранников, поднятые шлагбаумы (мы их миновали три штуки), спрятанные среди деревьев особняки и даже наблюдательную вышку с часовым!
Наконец машина скрипнула тормозами и остановилась перед небольшим двухэтажным зданием.
– Это администрация. Сейчас оформимся и поедем к себе, – пояснил Глеб.
Сам он, надо сказать, тоже оглядывался с большим интересом. Надо полагать, раньше тут бывать ему не доводилось. Оно и понятно. От местечка этого так и тянуло властью, деньгами и влиянием. Свой парк, своя охрана, огромная территория и очень далеко отстоящие друг от друга особняки-номера. Вряд ли гостиница сдавала их командировочным или влюбленным парочкам, ищущим уединения. Разве что очень богатым парочкам.
А вот Иван Павлович выглядел невозмутимым арабским шейхом. С другой стороны, он все это видел совсем по-другому. Я невольно поежился, вспоминая опыт общения с даром старика.
От самого дома я держал щит, закрывая им всю машину. Это утомляло, но – параноики выживают! Да и дядя Ваня на эту тему высказался положительно.
– Нарабатывай опыт. Меняй конфигурацию щита: увеличивай, уменьшай. Попробуй ослабить в одном сегменте и усилить в другом. Дело нужное.
Администратор в сером полупальто уже ждал нас на улице. Едва машина остановилась, он принял от меня документы, попросил немного подождать и скрылся в здании. Через несколько минут вернулся, вручил мне ключи от номера и объяснил, как к нему проехать. Не сказав при этом ни одного лишнего слова, не лебезя, но оставаясь при этом любезным и предупредительным. Такого уровня обслуживания я еще не встречал нигде. Выглядело все так, будто я арендовал замок английского лорда вместе со всей прислугой.
Внешне наш особняк не производил впечатления жилья дорогого и пафосного. Скорее, надежного и уютного дома, построенного в стиле эклектизма. Встречался я одно время с девушкой-дизайнером, нахватался понятий. По-русски эклектика означала примерно следующее: кидаем в блендер десяток разных стилей, хорошенько перемешиваем и получившуюся странную массу наливаем в коньячный фужер.
С одной стороны, дом походил на традиционные русские избы: кладка бревен, двускатная крыша, каменная труба, из которой тянулся дымок. С другой – большое количество стеклянных панелей, мягкий желтый свет из которых освещал придомовую территорию и патио, являющееся логическим продолжением дома. Сказочная лесная избушка, построенная из современных материалов, воплощающая мечты горожанина о загородном доме.
– Добро пожаловать, дорогой друг Карлсон! – объявил я голосом мультяшного персонажа, открывая дверь. И, видя недоумение Глеба, закончил цитату специально для него: – Ну и ты заходи.
Внутри домик оказался обставлен в том же причудливом смешении стилей – традиционного и современного. Камин из серого камня и стеклянный столик с тонкими ножками рядом. Массивный книжный шкаф из красного дерева и хрупкие даже на вид стулья в стиле хай-тек. Мягкий ковер в форме медвежьей шкуры (если бы существовали медведи, способные своей шкурой закрыть пол в гостиной квадратов в тридцать) и абстрактные статуэтки в половину человеческого роста. Африканские маски на стенах. Ловец снов под потолком. Китайские колокольчики у двери. Создать из таких разношерстных вещей гармонию – это надо уметь. Владельцам «Албазина» это удалось полностью.
– Я спать, – сообщил Самойлов. Бросил на пол сумку и ускакал по лестнице на второй этаж.
Я собрался было последовать его примеру, но был остановлен наставником, на лице у которого было написано, что на сон в ближайший час мне рассчитывать не стоит.
– Давай разберем происшедшее, – кивнул он на пол и, подавая пример, уселся на ковер.
– Ну, давайте, – без особой охоты откликнулся я, скрещивая ноги по-турецки.
И погрузился в полный разбор полетов. Старик заставил меня вспомнить каждый аспект применения дара. Каждую мою мысль, каждую реакцию тела. Что послужило пусковым механизмом? О чем я думал? Как видел результат применения дара? Что чувствовал? В общем, почувствуй себя, что называется, препарируемой мышью на лабораторном столе сумасшедшего доктора.
– Хорошо, – сообщил он примерно через полчаса допроса. – До уровня Игоря тебе, конечно, годы еще расти, да и контроля я пока не вижу, все больше сырой силой бросаешься, но для второго дня хорошо. Еще часок упражняемся – и можешь идти спать.
