– Вы, что, установили правила? – Успенский опускается в кресло напротив. – Я думал, у вас все по любви.
Перевожу на него взгляд, как бы спрашивая: «Ты серьезно?» Но ему и самому смешно.
– Климов и любовь – вещи несовместимые, – произносит философски.
– Не понимаю ее смысла, – взгляд цепляется за приглашение на конференцию. Питер. В следующем месяце.
– Ты серьезно? – удивляется Боря. – А как же чувства?
– Я испытываю чувства.
– Голода?
– Успенский, – произношу предупреждающе и одновременно подтверждаю свое участие в конференции.
– Сложный ты, Климов. Не понимаю я тебя.
– Так, может, и не стоит? Мы прекрасно работаем в тандеме. Зачем углубляться? – ухмыляюсь я.
– Не, Марк, – цокает Боря языком, – ты просто еще не встретил свою женщину.
Хмыкаю.
– Я встречал их десятками.
– Ты их просто трахал. Тебе сорок три, Климов. Неужели, тебе не страшно на старости лет остаться одному?
– Одиночество никогда меня не пугало.
– А как же стакан воды?
– А ты уверен, что захочешь пить?
– Не понимаю.
– Чувства, любовь, романтика… Это все… Чепуха, мишура… Ложь.
– Ложь? – распахиваются его глаза.
– Это все химия. Временная, пока работают гормоны. Но потом они успокаиваются и что остается? Ничего, кроме раздражения и ненависти друг к другу. Ну еще спиногрызы, которых успели наделать на гормональной волне. И которые очень сильно мешают по жизни, связывая по рукам и ногам.
– Климов, ты серьезно? – Успенский смотрит недоверчиво.
– Серьезнее не бывает.
– Тогда зачем ты забрал эту девочку?
Плохой вопрос. Ну, хорошо же сидели. Зачем начинать?
– Борь, тебе, что, нечем заняться?
– Ты хотя бы определился, в какую школу ее отдашь? Скоро первое сентября.
Смотрю на него растерянно. Черт! Это должен решать я? С какого перепугу?
– Ох, Климов, – вздыхает он, поднимаясь из кресла, – угробишь ты девчонку. Как пить дать, угробишь.
Может, мне ее еще и за ручку в школу отвести первого сентября? Не, на эту хрень я точно не подписывался.
Сама мысль искать для нее школу выворачивает меня наизнанку. Я пытаюсь сам погуглить, но бешусь и закрываю браузер. В конце концов, сдаюсь и даю задание опешившей Регине.
– Школу? – переспрашивает она, видимо, решив, что я спятил.
– Школу, – смотрю ей прямо в глаза. Регина опускает свои.
– Какую? С каким уклоном? Частную или обычную? В каком районе? Эм, какой класс?
Семнадцать лет.
– Одиннадцатый, – произношу неуверенно.
– Какой уклон? Гуманитарный, математический?
Понятия не имею.
– Пока просто найди школу.
– Частную?
Почему столько вопросов? Неужели так сложно просто найти школу и ничего у меня не спрашивать?
– Обычную.
Ей и так сойдет.
– Рядом с домом?
– Да.
Не собираюсь ее возить.
– Хорошо, – кивает она, но вижу, что хочет еще что-то спросить. Наконец, решается:
– Девочка или мальчик?
– Девочка, – будь она неладна. Хотя вряд ли мальчику я был бы рад больше.
– Я подготовлю список школ и документов, которые нужны.
После ухода Регины я с головой ухожу в квартальный отчет, не замечая ничего вокруг. Поэтому когда звонит телефон, беру его машинально, не глядя на экран.
– Да.
– Я могу переставить мебель в своей комнате?
– Что? – я не сразу понимаю смысла ее вопроса.
– Я могу переставить мебель в своей комнате?
– Это МОЯ комната. Ты живешь в ней временно. И нет, ты не можешь переставить там мебель. НИГДЕ.
– Но мне неудобно.
– Привыкай! – рявкаю в трубку и сбрасываю звонок. Не перезванивает. Расслабляюсь. Но ненадолго.
Спустя полчаса снова звонит.
– А я могу купить цветок?
– Какой? – не вникая в ее вопрос, проверяю на калькуляторе то, что вижу на экране.
– Не знаю. Какой-нибудь. У тебя, как в морге: стерильно, холодно и ничего лишнего.
Цифры не сходятся. Не понимаю, почему. А я очень не люблю чего-нибудь не понимать.
– Так что? – переспрашивает заноза.
– Что? – как же она мне надоела!
– Ну цветок?
– Какой цветок? – взрываюсь я. – Мне некогда. И перестань мне звонить.
Сбрасываю звонок и закрываю телефон в ящике стола. Сейчас мне надо сосредоточиться. И чтобы никто не мешал и не отвлекал.
– Я Вам еще нужна? – заглядывает Регина.
Смотрю на часы. Уже шесть? Заработался.
– Нет, можешь идти, – киваю, не глядя на нее.
– До свидания.
Не отвечаю. У меня есть дело поважнее.
В конце концов, психую и возвращаю отчет Успенскому с разгромным сообщением в адрес его экономистов. Бесят! Если не умеют работать, пусть валят к чертовой матери! Мне нужны точные цифры и достоверные данные, а не это…
Негромкий стук в дверь. Кого еще принесла нелегкая? Макеева.
– Ты еще здесь? – заглядывает она в дверь.
– Здесь, – отвечаю раздраженно.
– Уххх, Климов, ты скоро огнем начнешь дышать, – смеется Юля.
Это была бы весьма полезная опция.
– Ты что-то хотела?
– Соскучилась, – ее губы растягиваются в многообещающей улыбке.
Она медленно обходит стол и встает у меня за спиной. Ее пальцы скользят по моим плечам, то вдавливаясь в них, то отпуская.
– Ты в последнее время так напряжен, – мурлычет она мне в самое ухо.
– Много работы, – не шевелюсь.
Ее руки спускаются ниже. Губы касаются моего уха. В нос бьет сладкий аромат духов.
– Нельзя так много работать. Иногда нужно и отдыхать.
Она устраивается на моих коленях лицом ко мне. В ее взгляде неприкрытое возбуждение. Пальцы скользят по шее. Наши губы почти касаются друг друга.
– Ты не закрыла дверь, – ухмыляюсь.
– В офисе уже никого нет, – шепчет.
Не целует. Ее губы скользят по моей щеке. Бедра вжимаются в пах.
Я подхватываю ее и усаживаю на стол. Сам возвращаюсь в кресло и чуть откатываюсь назад. Хочу смотреть. Макеева давно знает все правила игры и как я люблю. Она широко разводит колени. Короткая кожаная юбка не скрывает черный треугольник кружевных стрингов. Смотрит на меня сверху вниз. Пальцы ныряют между ног. Розовая плоть блестит от влаги. Я даже отсюда чувствую ее запах. Запах возбужденной самки. Позволяю ей немного поиграть, сам наслаждаясь зрелищем. Достаточно! Достаю из тумбочки презерватив и выпускаю из брюк своего джинна. Как обычно вхожу сразу на всю длину, не давая Макеевой привыкнуть к моему размеру. Она только ахает и, смеясь, укладывается на спину.
– Лучше? – спрашивает уже после, одергивая юбку.
– Немного, – криво усмехаюсь, разглядывая ее еще затуманенные после оргазма глаза.
– Только немного? – кокетливо.
– Самую малость.
– Поужинаем вместе?
Почему бы и нет?
Макеева знает все темы, на которые со мной можно говорить, а на какие не стоит. Кроме одной. На нее тоже нужно ввести запрет.
– Как ты уживаешься со своей новой соседкой? – спрашивает Юля.
И зачем я согласился взять ее в ресторан?
