* * *
Спешный отъезд не сделал поездку напрасной, Павлу удалось успеть достичь договоренности о совместной работе с немецкими коллегами. В условиях санкций сделать это было непросто, но он справился. В иной ситуации он бы этому порадовался, а сейчас только равнодушно напомнил себе, что с оформлением договоров тянуть нельзя.
Потянулся к телефону, чтобы вызвать Романа, обговорить детали, но набрал другой номер. Повезло, Антонина ответила сразу, а могла быть на лекции.
– Приехал? – устало спросила дядина подруга.
– Приехал. Вчера с ментами разговаривал. Юлий умер от передозировки… – Павел выговорил опостылевшее название препарата. – Слышали про такое лекарство?
– Слышала. – Антонина помолчала. – Но… Юлий его не принимал! Он пару недель назад ходил к кардиологу, я его тогда выспросила, что ему назначили.
– Вот именно, – подтвердил Павел. – Не принимал.
– Паша…
– Убили его, Антонина Александровна. Убили! – Экран компьютера, который он по привычке включил, едва зайдя в кабинет, заснул. Павел подвигал мышку. – Менты сказали, что отраву он принял во второй половине дня накануне. В квартире следов препарата не нашли.
Она молчала.
– Алло! – Павлу показалось, что связь прервалась.
– Я здесь, – глухо откликнулась Антонина и опять замолчала.
Лет пятнадцать назад ему казалось, что дядя готов на Антонине жениться. Тогда Юлий встречался с подругой не реже, чем раз в неделю, а по телефону говорил почти ежедневно.
Павел тогда с дядей уже не жил и против женитьбы не возражал. Даже наоборот, порадовался бы за Юлия. Понимал, что одиночество штука неприятная.
Это когда маленький был, до смерти боялся, что дядя женится.
Тогда у Павла, кроме Юлия, никого не было.
– Мы собирались в выходные с Юлием встретиться, – наконец заговорила Антонина. – Но у меня не получилось, племянница попросила с детьми посидеть. В воскресенье утром я с ним разговаривала. Он сказал, что вечер проведет с дамой. Шутил, как обычно.
– С какой дамой? – насторожился Павел.
– Понятия не имею. Он не сказал, я не спросила. Но не с Агатой, та говорила, что давно Юлия не видела.
Появилась конкретная цель. Надо найти даму.
Это хорошо, что цель появилась. Можно начать что-то предпринимать, а не бездействовать.
– Когда похороны, Паша?
– Не решил еще. Определюсь, позвоню.
Антонина, помолчав, попрощалась.
Павел положил телефон на стол, снова тронул мышь. Встал, подошел к окну. От безоблачного неба стало еще противнее. Он обернулся, заметил собственное отражение в стекле книжного шкафа.
Не мешало бы сбросить килограммов десять-пятнадцать. В отличие от сухощавого дяди Павел постепенно превращался в толстячка.
Впрочем, собственная внешность его беспокоила мало.
Телефон зазвонил, Павел подошел к столу. Номер на экране высветился незнакомый.
– Да, – неохотно ответил он.
– Пашенька! – ласково откликнулся женский голос, слышать который не хотелось. – Здравствуй.
– Привет, – обреченно выдохнул он.
– Как дела, сынок?
Когда она называла его сынком, у Павла от отвращения перехватывало дыхание.
– Что тебе надо?
– Паша… – Голос стал несчастным.
– Что тебе надо?
– Не могу дозвониться Юлию…
Сейчас у нее на глазах наверняка появились слезы. Их общение всегда заканчивалось ее подступающими слезами, которые она пыталась скрыть. А может быть, наоборот, пыталась слезами вызвать жалость.
– Подожди! – перебил Павел, вспомнив, что номер на экране высветился российский. – Ты в Москве?
– Да, я приехала в Москву неделю назад. Устроилась в отеле.
Она никогда не останавливалась у Юлия, только в гостиницах, даже когда была жива бабушка, а маленький Павел еще не ненавидел свою мать. Она приносила ему игрушки, и они гуляли где-нибудь в парке.
Тогда он очень по ней скучал.
Ненавидеть ее он стал лет с семи.
– Юлий умер.
– Что?! – прошептала мать. – Когда?
– В понедельник утром.
– Боже мой!.. Отчего?.. Он выглядел вполне здоровым…
– Когда ты его видела? – быстро спросил Павел.
– Я его не видела… – запнулась мать. – Я говорила с ним по телефону. Мы собирались встретиться в выходные, но не встретились. Боже мой… У него был тяжелый характер, но…
Павел не знал человека лучше Юлия.
– Ты только что сказала, что он выглядел вполне здоровым! Ты его видела?
– Нет. У Юлия был обычный бодрый голос. Я бы почувствовала, что он болен. Отчего он умер, Пашенька? Сердце?
– Сердце.
Дождь бы пошел, что ли. Веселое солнце раздражало, словно издевалось.
– Его похоронили?
– Еще нет.
– Я пойду на похороны! – тихо сказала она.
– Пойди, – равнодушно согласился Павел.
Видеть мать не хотелось, но спорить с ней не хотелось еще больше.
– Она его сестра, Паша, – строго сказала бы бабушка. – Она имеет право похоронить брата.
Бабушка всегда старалась поступать по правилам.
– Решу, когда похороны, позвоню, – пообещал Павел. – На этот номер позвонить?
– На этот. Паша…
Павел не дослушал, сбросил вызов.
Сев в кресло, потянулся к мышке, чтобы разбудить дисплей, но отдернул руку и тупо уставился в темный экран.
* * *
Вероника примчалась, когда Агата обнаружила в только что написанном куске программы ошибку. Ее она отыскала быстро и порадовалась, что догадалась тестировать программу по мере написания, а не потом всю целиком. Тогда обнаружить ошибку было бы куда сложнее.
Вероника подвинула стул, села рядом с Агатой и потребовала:
– Быстро говори, что за красавчик тебя подвез!
– Откуда ты знаешь? – засмеялась Агата.
Прощаясь с Кириллом, кроме Павла, она никого не видела.
– Земля слухами полнится, – фыркнула Вероника.
– Нет, правда! Откуда ты знаешь? Вероника, скажи, пожалуйста. Я умру от любопытства.
– Не умрешь! От любопытства еще никто не умер, – Вероника засмеялась, но потом сжалилась. – Катя из бухгалтерии тебя видела.
– Это не то, что ты думаешь, – заверила Агата и удивилась. Слова вырвались сами и были совершенно правдивыми.
Она же еще недавно считала, что по уши влюблена в Кирилла.
– Просто знакомый.
– Да ладно! Катя видела, как ты с ним целовалась.
– Я с ним встречалась, – призналась Агата. – А теперь сама не пойму, зачем.
– Разонравился?
– Разонравился.
– Так бывает, – вздохнула Вероника и посоветовала: – Но ты подожди его отталкивать. Потом можно пожалеть.
Они еще поболтали с Вероникой, потом коллеги снова столпились у соседнего стола, где стоял сервер, и Вероника отправилась работать.
И Агата продолжила работать.
Когда сделано было все, что она на сегодня намечала, неожиданно позвонил Павел.
– Зайди на минутку, – попросил родственник.
То есть приказал, он ее начальник.
До сих пор Павел ни разу ее не вызывал, у нее не тот уровень, чтобы напрямую с ним общаться.
Агата послушно отправилась к директорскому кабинету.
Кабинет, по ее представлениям, был роскошный, с темной импортной мебелью. Теперь такую наверняка не купишь, санкции не позволяют.
– Можно? – заглянула в дверь Агата.
– Можно, – проворчал Павел. – Нужно. Заходи.
Родственник сидел в компьютерном кресле, отъехав от стола.
Агата послушно вошла.
– Сядь.
Агата опустилась на один из стоявших рядом с директорским столом стульев.
До сих пор она была в этом кабинете только один раз, когда Павел принимал ее на работу.
Павла она знала мало и плохо. Виделась с ним только на семейных встречах, которые Юлий Семенович иногда устраивал. Встречи Агате не нравились, она чувствовала на них себя лишней, но старому родственнику хотелось собирать около себя близких, а ради Юлия Семеновича Агата могла вытерпеть и не такое. Впрочем, обижаться Агате было не на что, не только Юлий Семенович, но и Павел за ней активно ухаживали, вовлекали в разговор и делали вид, что ужасно ей рады.
– Когда ты с Юлием в последний раз разговаривала? – Когда она усаживалась, Павел смотрел на нее, а сейчас почему-то принялся разглядывать стоящие в шкафу папки с бумагами.
