Карина Вран "Гори, гори ясно"

grade 4,6 - Рейтинг книги по мнению 10+ читателей Рунета

Пройдя через огонь, пройдя через пепел, вы изменитесь? Узнав, что мир вокруг – совсем не тот, каким представлялся, а люди, которых вы знали – не все и людьми-то могут называться, вы останетесь прежним? Между тем, разгадка причин происходящего лишь отдалится. Что вы предпримете, зная, что за одним противником придут другие? Спрячетесь? Понадеетесь на то, что гроза пройдет мимо вас? Или же начнете пуще прежнего искать ответы?.. Если выберете последнее, помните: вам жить с последствиями.

date_range Год издания :

foundation Издательство :Карина Вран

person Автор :

workspaces ISBN :

child_care Возрастное ограничение : 18

update Дата обновления : 14.06.2023

Марго дилер опытный, это вам не Овечка с ее «хлоп-хлоп» ресницами. Услышала мой кашель, начала искать подвох.

– Стрит флэш, – тихо добавила, выкладывая карты по порядку, по возрастанию.

Споры, как говорить правильно: «стрит» или «стрэйт» не утихали у нас с открытия. «Говорите так, как привычно людям», – разрешила спор менеджер Нина. Так что пять карт подряд по порядку мы называем «стрит», как «улица». Хотя вообще-то он «straight».

С пяти боксов полетели карты. В открытую, в закрытую – проигравшие. И только четвертый сидел с прямой спиной и предвкушением на лице.

Я тронул ногу Вербицкой под столом, по обуви. Почти пять лет стажа, вторая инспекторская категория, не позорить же ее перед всеми суровым: «Не чек».

Маргарита вперила в меня непонимающий взгляд. Я поиграл бровями.

– Ой, – обнаружила она незамеченную подробность. – Роял флэш.

Старшая версия пяти карт одной масти и по порядку, от десятки до туза – вот, что с третьей попытки отыскала у себя Верба.

– Рояль! – заорал игрок с левого края стола. – Тут рояль!

К столу заспешили Антон и Ненад. Событие нерядовое, выплата существенная. Это, если «рояль» – просторечное обзывание роял флэша – и сыграл у игрока. Дилер же просто соберет со стола все проигравшие ставки.

Мужчина с четвертого стула по-прежнему не сбросил карты. Сидел он прямо. Костяшки пальцев, вцепившихся в край стола, побелели.

Марго перевернула его карты. Выложила по порядку.

– При своих, – проговорила глухо.

Пять карт центрального бокса были: десять, валет, дама, король, туз. Все червы.

– Тут ДВА рояля! – совсем разошелся в эмоциях и воплях крикун. – Два! Рояля! Разом!

Я подумал, что быть ему – крикуну – битым, так посерел и ощерился обладатель роял флэша на червах.

– На чай, – когда дилер собрала все карты, игрок с «при своих» поднял фишки, швырнул их через стол.

До самого конца нашей смены стол играл в пять боксов из шести. Место «рояля» никто не занимал.

С утра моросило. Не полноценный дождь, так, мелкая взвесь в воздухе. Многих такая погода бесит, но не меня. Мне свежо и хорошо, а всякие Шпалы, то и дело встряхивающиеся с недовольной миной, могут идти лесом.

Или полем – Марсовым. Мы решили пройтись с утречка через него, рассудив, что в новолуние да в компании меня должны нормально пропустить.

Тот же Литейный мост штатно преодолевался с того раза, когда чугунные русалки пытались утянуть меня за ограждение. Без озорства водных духов.

Проходя мимо Михайловского замка, остановились, помолчали.

– Доброго дня, Ваше Императорское Величество, – сказал я вполголоса.

И, беспечно вышагивая, потопал дальше.

Туман обступил, облепил нас, стоило сделать дюжину шагов от набережной реки Мойки. Только что была приличная видимость, под ногами шуршала щебенка, а через миг – у ног молочные клубы по пояс, повыше – рыхлые клочья. Влажные, мутные.

– Дымная кровь пусть останется тут, – донесся из тумана заунывный девичий напев.

– Тогда перевертыш с опойцей пройдут, – вторил невидимой девице сиплый мужской голос.

– Нет, – ответил-отрезал Шпала.

– Не пойдет, – поддержал его Джо, добавил куда тише, для нас. – Зря я предложил срезать. После рассвета у них не должно быть силы…

– Вода с неба, – запоздало догадался я. – Погода играет на них.

Муть колыхнулась, сложилась в когтистые лапы.

– Имя его назовите! – заныла девица.

– А после – идите, идите… – просипел мужик.

– Нет! – в один голос рявкнули мои приятели.

– Называйте меня Шифоньер, – предложил я тварям из тумана.

Удачная у нас все-таки традиция с прозвищами. К парням тоже по ним буду обращаться, пока мы не выберемся с поля Потешного.

Вспомнил уже наказы нечистиков не соваться на Пустой луг. Правда, парадник с овинником тоже напирали на опасность его в полнолуние, до которого еще долго. Возможно, они, как и Джо, заблуждались. И тинные девки с утопцами резвятся не только под луной.

– Пусть зверь растерзает, немертвый возьмет себе кровь, – взвыла дева из тумана.

– Оставите тело лишь вы между трех берегов, – добавил мужской сип.

Волчий рык слился с отстраненным, даже потусторонним: «Третий раз – нет», – вурдалака.

Я не видел Шпалу. Что там, мне дальше кончика носа почти ничего видно не было. Но уверен, он вовсю готовился к фазе, логично следующей за провальными переговорами – к бою. Скорее всего, Джо занимался тем же.

А мне именно в ту минуту приспичило задуматься: о каких трех берегах речь? Берег Невы, берег Фонтанки и берег Мойки? А Лебяжья канавка за берег считается? Или же речь о чем-нибудь другом, мифологическом?

– В детстве я сильно простыл, – заговорил, стряхивая несвоевременные мысли, как Находько стряхивал капельки влаги с волос. – Охрип, осип – вот как вы примерно. Вы, кто про три берега и тело озвучил. Так мне тогда прописали курс прогревания. Может, и мне для вас такой курс прописать?!

К концу обращения я повысил голос. Вспылил, разозлился.

– Стой, – одернул меня Макс. – Не обостряй. Огня на все поле у тебя хватит?

Я скрипнул зубами.

– Найду.

Сам сдохну, но устрою тут крематорий для старых косточек. Как там говорил парадник? От коровьих до людских тут их валом навалено? Так давно пора выжечь дочиста.

– У огня есть неприятное свойство: он не отделяет чужих от своих, – остудил мой порыв Женька. – Не горячись. Попугали, трижды проверили. Теперь обязаны отпустить, если нет за ними права мести.

– Не долж… – не договорил.

– Право! Право! Право! Право! – зашумело, заплескалось молочное море.

Расступилось прямо передо мной. Из белесой пелены выдвинулся тощий пацан в серых тренировочных штанах и черной толстовке с капюшоном.

– Меня подарил, – из раскрытого рта тонкой струйкой полилась вода. – А я подарю тебя.

Тут-то я и порадовался, что обмотку на руку накрутил перед выходом. Не поленился.

Пообещал себе: если доживу до отпуска, то никакие курорты, пляжи и загорелые красотки в бикини не встанут между мной и деревенькой со чудным названием Журавлев конец. И уже там непременно дойду до дядиной могилы, принесу ему чарку водки и теплое благодарственное слово.

– Я помню предысторию, – озвучил Находько. – Сопляка-топляка можно обернуть против тебя, да. Он не слишком силен, меньше луны под водой. Мы вмешаться не можем, но и он будет без пособников. Это один на один, как в Бойцовском клубе. Только насмерть.

– Осторожно с огнем, – предупредил Митин. – Против этого ты вправе действовать всеми силами. Заденешь хоть кого-то кроме него – и один на один превратится в трое против всех. Искры хватит.

Не стал переспрашивать, почему именно трое против всех. Трое, не один я. Они не бросят меня перед лицом опасности или причина в тройной проверке, в трех отказах?

Вот выживу, унесу ноги с Пустого луга, можно будет уточнить. А здесь и сейчас не до того.

Шпала прав: как в клубе, только насмерть. В схватке участвует только двое. Новичок обязан принять бой.

Я размял шею, поманил дохляка приглашающим жестом.

Туман растянулся по краям, образовав почти открытое пространство два на три. Два метра в ширину, три в длину. Почти, потому как по низу, по колено пацану и до середины моих икр, продолжало клубиться белое марево.

Мои товарищи отошли в стороны, встали молчаливыми наблюдателями.

В голове – спасибо недавнему просмотру – зазвучала музыкальная тема к финальной сцене «БК». Причем почему-то с параллельной «озвучкой» в переводе. На развлечения, игры разума времени нет. Пусть звучит, ритм мне не помешает.

Утопленник сделал пару шагов. Вразвалочку, усыпляюще медлительно. А затем ринулся нечеловечески скорым броском. Я видел, как взмывает вверх тело упыря: возможно, именно эта картинка в памяти и спасла мою шкуру.

Ноги – плотный упор, вес на правую ногу; подключить корпус, задавая инерцию движению. Взрывной удар левой в голову высоко подпрыгнувшего пацаненка.

Голова откидывается. Обычному человеческому детенышу этого удара хватило бы. Этому – сбило замах.

«Туру-туру-туру-туру-тум-туру-рум»…

Неровные ногти скользят по моей щеке, сдирая кожу. Но и только-то – корпус развернут, чтобы пропустить «прыгуна» мимо.

И чтоб перехватить его ногу. Удачно, в рывке.

«Твои ноги в воздухе[4 - Здесь и далее: строки перевода саундтрека к к/ф «Бойцовский клуб», «Where is my Mind?» исполняет группа Pixies.]»…

Что-то хлюпает, хлопает под замызганной серой тканью. Звук разрываемых связок звучит иначе, как и звук перелома. Значит, что-то в мертвом пацане устроено не так…

Он изворачивается, дергает свободной ногой. Отпускаю: противник не изучен, упорствовать в захвате не стоит.

Маленькое тело падает в туман, скрывается под ним целиком.

Плохо. Атаку снизу я не предусмотрел. Отступаю.

«Туру-туру-туру-туру», – шаг-шаг-шаг-шаг.

«Тум-туру-рум», – разворот на сто восемьдесят.

Молочные клубы под ногами вихрятся, словно их вспарывают изнутри. Будто сквозь них плывет крупная, быстрая рыбина.

«Посмотри, что-то плавает»…

Рыбак из меня так себе, но и «рыб» мог бы поступить умнее. Подкрасться незаметно, атаковать из тумана.

Резко смещаюсь в сторону, когда из клубов выныривает краешек черного капюшона.

«Зайди в воду», – ну уж нет, спасибо. Вода сама идет ко мне.

Идет и даже летит. Прыжок нечеловеческий: утопец буквально выстреливает телом ввысь.

Снова: ноги – корпус – стремительный выпад. Изловить за шкирку, за плотную ткань, впечатать колено в грудную клетку. Рвануть на себя!

Твареныш выкручивает плечевые суставы, лупит бездумно, неразборчиво. Попадает, вспарывает рукав рубашки – и руку под ним.

Боль проясняет голову, выбивает, как током, всю муть. Все становится ясным, прозрачным.

«Где же мой разум?»…

Зов к живому огню: именно так, не отпуская буйное тело, терпя удары. Боль уходит, но кровь продолжает сочиться.

Визг! В глаза мне летит смесь из воды и красноватого щебня.

Бью коленом, не целясь – тварь трепыхается, пытается выскользнуть. И выскальзывает, рыбкой летит вниз.

Челюсти смыкаются на моей щиколотке – это ж как надо извернуться!

Живой огонь. Визг!

«Туру-туру-туру-туру», – шаг-шаг-шаг-поворот.

«Тум-туру-рум», – пропустить «рыбку» мимо себя.

«Шу-ух» ногой по дуге, поддевая щебенку.

Утопленник подвижен, активен и быстр. Не бьет, а рвет и кусает. Если он показал все, на что способен, тогда, как вывод: он ноль в технике и чуть выше ноля в тактике.

Что-то особенное готовит? Или…

«Где же мой разум?»…

Или же цель не выбить из меня разом дух, а измотать, выпустить побольше крови. Пацан мертв, не устает.

Удар по щиколоткам, затем подсечка под колени.

Все книги на сайте предоставены для ознакомления и защищены авторским правом